— Очень хорошо!
Кабина скоростного лифта скользнула в поднебесье, мягко затормозя на нужном этаже. — Сорок третий… — донесся из динамика мягкий и вкрадчивый женский голос, записанный на пленку.
Отперев дверь номера, Ричард подошел к широкому прямоугольнику окна, в котором лежала плоская равнина с кубиками приземистых домов, омываемая океанской ширью с полосой облачной дымки на горизонте. Красно горели буквы на белоснежной трапеции соседнего отеля «SHOWBOAT», зелено опоясанной лентами оконных пролетов.
Задернув легкую занавеску, он опустился на стеганное покрывало широкой кровати.
В зеркале напротив Ричард увидел свое лицо, неузнаваемо чужое.
Да, он сильно изменился, вернувшись о т т у д а. Кажется, черты его остались прежними, но все-таки стали иными, а глаза подернула поволока какой-то безучастной темной тоски. И не по себе становилась ему, когда отраженный в зеркале незнакомец останавливал на нем взор этих глаз…
Теперь он много знал, и отмечал его странный дар безошибочного ясновидения, пришедший к нему по возвращению на Землю; возможно, дар временный, должный вскоре утратиться, превратив его в прежнего человека, способного к прогнозу, но никак ни к веданию того, во что трансформируется неуклонно истекающий миг настоящего…
Вот сейчас раздастся телефонный звонок, и Пол Паллитто сообщит ему, что в ресторане «Марко Поло» мистера Дэвида Мэдина с нетерпением ждут и — все что от него требуется только поставить свою подпись на счете.
Телефон зазвонил.
— Да, — сказал он. — Очень признателен. И ужин кстати. Я здорово проголодался.
Забавно… Наверное, он мог бы и разорить все это казино, но к чему и зачем? Он же просто хочет пожить здесь, в пестрой суете людской, погулять по дощатому настилу набережной, дыша воздухом морозной океанской дали, а после…
А вот что после — ему не мог подсказать даже чудесный дар…
Вспомнилось: ты должен определиться. И чем быстрее…
Да. Это то самое главное, что надлежит ему сделать.
Не из-за страха перед Богом или же дьяволом. Ни ради выгод и привилегий. Ради себя самого.
К вечеру же он сядет в такси и подъедет к замеченному им еще по дороге сюда небольшому католическому храму с бирюзовой остроконечной крышей. И — войдет под своды его, ибо в необходимости такового поступка отчего-то возникла неудержная, почти органическая потребность. Но прежде, покинув отель, он прошагает до конца длинного пирса где, размахувшись, забросит далеко в волны кулон…
Расстегнув рубашку, он снял с шеи цепь с амулетом. Вышел из номера, плотно притворив дверь, мягко щелкнувшую язычком замка.
В этот миг алый камень, зажатый в его пальцах, сверкнул голубой искрой и за закрытой дверью отчетливо послышался звяк — будто что-то упало на стеклянную поверхность сервировочного стола, стоящего в углу комнаты.
Эхо донесшегося звука заставило Ричарда на какую-то секунду замереть в раздумье. Ему отчего-то представилось, что теперь на столе лежит…
Древний ритуальный кинжал.