Он говорил, что если он захочет, то ему обязательно вернут маузер, поскольку у ветеранов теперь льготы, а потом если письмо все-таки дойдет до президента, то он сам сюда приедет заступиться за дедушку! К тому же у него скоро выборы, а без дедушкиного голоса он ни за что не станет президентом! Дед так раскричался, что в палату вошла мать, а вслед за ней двое санитаров, которые тут же схватив его за руки, куда-то потащили.
Неожиданно Эскин представил себе, что рано или поздно он станет таким же, как его дедушка и громко расплакался. Через месяц дедушка умер, а года через три вернулся дядя Абрам – приемный отец Эскина.
У него откуда-то сразу нашлись деньги, и он организовал строительную фирму, а Эскина отправил учиться в Москву, в Академию Бизнеса.
На кого он стал учиться, Эскин и сам не знал, он только знал, что отец купил ему квартиру в Москве, обставил всю дорогой мебелью, а также заплатил за несколько лет вперед, за его учебу. Такие необычайные предложения не смогли не сказаться на психике одаренного мальчика.
Оставшись в большом городе один и в собственной квартире, он решил, во что бы то ни стало найти себе прекрасную женщину, лучше всего опытную, которая бы всему его научила, а потом за это бы женился на ней.
Мечта вносить свое семя в прекрасное женское лоно согласно законам природы полностью захватила Эскина. Он не столько учился, сколько проматывал деньги, которые ему высылал отец. Как полоумный, Эскин постоянно ходил в кино, в бары, в рестораны и на дискотеки, везде он искал свою драгоценную избранницу, но только девушки от него шарахались и смеялись.
То ли его очень застенчивый вид, то ли не слишком броская внешность отталкивали девушек? Эскин страдал и мучился, а еще он думал, где бы найти такую сволочь, которая бы спокойно, как актриса в кино, показала бы ему свою грудь и свой волосатый холмик?! И не просто показала бы, а отдала бы ему всю себя целиком?!
Конечно, другой на месте Эскина сходил бы на Тверской бульвар и купил бы хотя бы на одну ночь проститутку, но не таков был Эскин, Эскин был фанатик, а вместе с тем и мученик собственной плоти.
«Обреченный ютиться в тюрьме собственного тела, в этой же тюрьме и погибнет», – шептал каждое утро как молитву Эскин. Этими словами он начинал борьбу с собственной плотью, очень часто создающей эффект неожиданного сексуального возбуждения.
Стоило Эскину где-нибудь, на улице или в метро, заглядеться на какую-нибудь симпатичную девушку, как он потом весь день чувствовал себя совершенно разбитым. Правда, он все же как-то сумел познакомиться с одной девушкой. Ее звали Ульяна и она работала маляром на стройке. Желая подшутить над Эскиным, она сказала, что к ним в женское общежитие никого не впускают, но если он хочет к ней попасть, то может залезть по водосточной трубе до третьего этажа. Она ему даже окно показала.
Бедный Эскин, как же он ругал сам себя, когда лез по этой самой водосточной трубе. Как будто кто-то невидимый тянул его за шиворот когда он, рискуя жизнью, взбирался к своей Ульяне. А в комнате Эскина ждал сюрприз.
Более опытные женщины, среди которых была и сама Ульяна, решили разыграть Эскина, изобразив страстное влечение к нему. И действительно, как только Эскин забрался к ним в комнату и познакомился со всеми тремя девушками, как они тут же начали обстреливать его страстными взглядами.
Несчастный Эскин весь взмок от пота и вожделения, да и как тут не взмокнуть, если Мария, свернувшаяся на своей постели клубочком и держащая в руках «Поваренную книгу», так призывно взглянула на него и как будто ненароком обнажила свои стройные ножки.
Ульяна словно разглядев в своей подруге соперницу, издала звук, очень похожий на поросячье повизгивание, а когда Эскин обернулся к ней, сразу же, вроде ненароком открыла его возбужденному взору свою нежнейшую грудь, как бы нечаянно выскользнувшую из разреза халата. От возбуждения Эскин цитировал Ницше и Платона, он рассказывал анекдоты и смеялся как помешанный.
Однако вслед за смехом Марии и шаловливым повизгиванием Ульяны, Эскина привлекала к себе молчаливая Жанна. Жанна не просто молчала, она напряженно щурилась в Эскина сквозь толстые линзы очков, лежа в своей постели не просто в развратной позе, но еще умудряясь показать ему между распахнутыми как бы невзначай полами халата свою волосатую пещеру любви. Эскин зажмурился и задрожал всем телом. Теперь Эскину требовалось совсем немного, чтобы окончательно потерять свой рассудок.
«Боже, я как в тумане», – думал бедный Эскин. Все молодые, раскрасневшиеся и тоже возбужденные женщины веяли на Эскина теплотой своего бесстыдного дыхания.
Оно выплывало из самых соблазнительных недр их, готовых к соитию, тел… Эскин спятил, он вертелся, как юла, цитировал какого-то скучного Ганимеда, потом опять рассказывал анекдот, заходился весь неприличным смехом, а после впадал в безумный экстаз и лез целоваться с Ульяной, обниматься с Марией и даже валился на постель к Жанне. Молодые прекрасные женщины умело превращали все это в шутку, и с блещущими от похоти глазами Эскин сползал по водосточной трубе домой.
– Меня продрали как помойного кота, – жаловался сам себе Эскин, и пошатываясь как пьяный, шел домой. Дома он сразу валился с тяжелым вздохом на кровать и разговаривал сам с собою вслух.
– И почему я такой несчастный?! И почему ни с кем не могу удовлетворить свое желание, свою похоть?! Неужели я такой, урод, что надо мной можно только издеваться?!
В эту минуту Эскин впадал в забытье. Он имел вид скорбного мужа, никак не могущего сносить в себе собственное семя. Он вспоминал эти юные, но уже весьма искушенные создания, и в нем просыпался свирепый зверь.
ebooksa