Дорога в Ад,

Андрей, Ирина и Марина долго сели на одной из многочисленных лавочек во дворе. Говорить ни о чем не хотелось, Андрей обнял Ирину, и она доверчиво прижалась к нему. Охотница не сводила напряженного взгляда с окна Юлиной квартиры. Примерно через час к ним вышел отец Анатолий.

— Договорились, — коротко сказал он компании, вставшей ему навстречу. — Но навита придется убить…

— Смотри! — вскрикнула Ирина, показывая на окно Юли. — Огонь!!!

— Навит уже там!!! — понял Андрей. Не сговариваясь, они с Мариной рванулись вперед, выхватывая оружие.

Юля закрыла дверь за священником и без сил опустилась на пол в прихожей, её начала колотить нервная дрожь. Она погладила живот, к которому только что прикасался Анатолий. Священник сказал, что у него получилось. Юля и сама чувствовала себя как-то по-другому. Какой-то… более цельной?

План спасения, сложившийся у нее в момент, когда Анатолий и остальная банда ворвались в ее квартиру, дал трещину. Этот поп, похоже, обладал великой силой, и умел не только лечить. Походя, не напрягаясь и не торгуясь, он дал ей то, о чем она уже давно и не мечтала, ничего не требуя лично для себя. Даже епитимья, наложенная им, была не слишком тяжкой — в том плане, что она не планировала особо общаться с людьми, а значит, и просьб будет мало. Юля привыкла обращаться с людьми как с предметами, используя для своих целей, и смирилась с тем, что и сама является частью чужих планов. Но люди, ворвавшиеся к ней, не были предметами. Они были игроками, и возможно, ничуть не меньшими, чем навит, уже давно пьющий из нее кровь во всех смыслах этого слова.

Если вначале Юля планировала разжалобить их и вызвать Могуту при первой возможности, то после разговора с Анатолием и исповеди, она передумала. Эти непрошеные гости давали ей все: здоровье, освобождение от навитов и больного мальчика, и даже возможность вернуться к нормальной жизни, уже один раз проваленную ею. Привыкшая пользоваться малейшим шансом для реализации своих амбиций, Юля тут же переиграла изначальный план.

Мысли улетели далеко — от живота, в котором вместо привычной пустоты была какая-то теплота, к Павлу, который последние два года был с ней. Там, в Каменно-Бродском монастыре, Юля здорово разозлилась на него, и прогнала, но сейчас… Павел был надежным, сильным и добрым. Идеальный инструмент для того, чтобы забеременеть и родить здорового малыша. Может быть, она даже выйдет за него замуж… Вспомнила его роскошный загородный дом с зеленой лужайкой. Мысленно нарисовала на этой лужайке детские качели, и двух карапузов-погодок на них. А еще себя с крошечной дочкой на руках и сильного и надежного мужчину рядом…

Подвело ее обманчивое чувство безопасности собственной квартиры. Та самая система охраны, основанная на заклятиях навитов, что дарила ей спокойствие, ее же и погубила. Могута появился внезапно, он раньше так никогда не делал, прямо напротив нее, и тут же, пассом левой руки назад, запечатал дверь мощнейшим заклятием. Правой рукой он, наклонившись, схватил Юлю за горло, и поднял на высоту своего немалого роста.

— Жалкая тварь, ты хотела предать меня! — зловеще прорычал он, не разжимая губ.

— Ты не властен надо мной, — зло захрипела она, одновременно пытаясь пальцами сплести заклинание защиты. — Ты должен мне по Договору!

— Договор — лишь мое слово! Я забираю его! Ты, тварь, не достойна Договора! — его рука сжалась, пытаясь раздавить гортань, но защита уже подействовала.

Левой рукой Юля метнула энергетический шар, в сторону окна на кухне, выходящего во двор, где на лавочке сидели святоши, пытаясь подать сигнал. Силы были слишком неравны, без помощи Юля никогда не могла противостоять навитам. Могута в ярости ударил Юлей в стену, раз, другой, третий, не обращая внимания на то, что колдунья уже после первого удара обмякла в его руках, а после второго кровь брызнула у нее из носа, рта и даже глаз.

Окно на кухне разлетелось мелкими осколками, разбитое стремительным телом воина. Мгновенно сориентировавшись при приземлении, Андрей активировал мощнейший из имеющихся ставов защиты и выглянул в коридор.

Отбросив тело Юли в сторону, навит повернулся к новой угрозе и ударил по разуму противника мощным ментальным ударом.

Увидев огромную черную фигуру в коридоре, Андрей поднял пистолет… И задрожал от навалившегося на него ужаса. Кажется, даже волосы в подмышках у него встали дыбом, а пистолет заплясал в одеревеневших руках.

Марина запрыгнула в окно и, ни на мгновение не останавливаясь, с силой метнула ножи с обоих рук в коридор, где, как она уже поняла, стоял враг. Могута получил оба клинка в грудь, и, всхлипнув, чуть уменьшился, как бы осев, но ментальной атаки не остановил, а вытянув руки в сторону врагов, почти незаметным пасом вызвал стену огня.

Марина, вскрикнув, метнулась в сторону от волны жара, увлекая за собой Андрея.

— Возьми наши руки, Господи, вдохни в них силы, чтобы выполнить задачи и обязанности этого дня, преодолеть наши слабость, обрести ясность мысли и проявить наши способности! — услышал воин молитву Анатолия. Невидимый за окном, священник практически кричал, взывая к Господу. Голос его почему-то начал затихать, но в этот момент Ирина положила руки ему на плечи, и уже привычным порывом, влила в него Силу. Голос пресвитера снова окреп. — Позволь нам обрести веру, чтобы придерживаться того, что лучше подходит для нашей жизни! Позволь нам обрести волю и силу для преодоления врагов наших!

Воин понял: оцепенение спало, и, приподнявшись, прыгнул в коридор, одновременно нажимая на спусковой крючок. Пули, снаряженные рунными ставами, прошили Могуту насквозь, выжигая защиту и забирая силы. Навит завопил, чувствуя, как его физическое тело умирает, и рванулся обратно в Навь, пытаясь сохранить хотя бы остатки былой мощи. Вместе с Могутой пропало пламя, будто его и не было.