– Я позволю заметить, – произнёс оставшийся за кадром Щур, – лишь одну деталь. Чтобы снять меня с должности, необходимо разрешение областного совета. Как и утверждение…
– Ты упустил все свои детали. Выйди вон.
– Вы не уполномочены мне приказывать.
– Я уполномочен народом! Я – человек от народа. Я сам народ. И народ вам говорит – вон отсюда!
– Говорите, что хотите.
– Охрана! Выкинуть прочь этого придурка. Пусть все видят – народ не обманешь!
Послышался грохот – это Щур бросился через стол на губернатора. Потом его схватили охранники и поволокли к выходу.
Адамковский улыбался и медленно кивал на камеру. Всё шло, как и положено.
Снова послышался грохот.
– Что такое? – губернатор нахмурился и повернулся за пределы кадра.
– Дверь! – ответили из-за кадра, – Дверь заперта?
– А почему она заперта.
– Этот запер, – виновато ответил всё тот голос, – Как его… фамилия такая смешная?
– Ничего не работает! – взревел Адамковский, – Всё сломал! Да что это такое?
– Я хотел бы сказать… – начал из-за кадра голос Щура.
– В окно его! Прочь с глаз моих! Чтобы я этих придурков больше не видел!
Щура опять поволокли через зал, мимо камер. Лязгнула длинная рама, зазвенели стёкла.
– Всё правильно, – изрёк Адамковский, – На клумбу его!
И Щур вылетел.
Окно закрылось. Неразличимые силуэта охранников расходились по местам.