Девушка резко посмотрела на меня пронзительным взглядом. Я демонстративно убрала руку и блюдце остановилось.
— Ты обманула меня, — обиженно произнесла я.
— Мне надо было знать: на ком он женится, — раздался резкий и сухой ответ.
— Я бы не стала так легко верить всему сказанному этим вечером, — пытаясь смягчить ситуацию, начала я, — конечно, Василий всем нравится, я не знаю девочек, кому б он был неприятен. Но на ком он женится — это слишком далекое будущее, в которое нет смысла заглядывать.
Я пыталась снова вернуть беседу в более спокойное русло, хотя, признаться, мне было очень приятно слышать свое имя в качестве будущей жены этого особенного для меня парня. Думаю, я не смогла тогда полностью отыграть своим лицом безразличие, и губы мои нечаянно украсила счастливая улыбка, а глаза полный надежды взгляд. И уже в следующий момент послышался вызывающий тон подруги:
— Ты думаешь, ты победила сейчас?
— Я ничего не думаю, давай отпустим дух, и не будем ругаться!
— Ладно, давай отпустим, — ответила она сквозь зубы, и положила руку на доску.
В это же мгновение блюдце принялось быстро крутиться под ее пальцами и стремительно что-то писать. Я наклонилась, чтоб не упустить смысл сказанного и прочесть все правильно. Но первое же слово заставило меня отшатнуться назад — это была непристойная брань, которая лилась, словно быстрая река, не останавливаясь и не разбавляясь приличными словами. Моя подруга тоже прочла эти выражения и пренебрежительно отдернула руку. В мгновение ока блюдце сорвалось с гадальной доски и влетело в стену, разбившись на мелкие осколки.
Мы в испуге выбежали из дома. Со стороны соседнего двора доносилась гармонь и шумные голоса сельской свадьбы.
— Это была не тетя, — сказала я, усаживаясь на веранду.
— Да, я тоже думаю, это был кто-то злой и лживый, — заключила моя подруга, садясь рядом со мной.
Я растаяла перед ее справедливыми словами и решила поговорить откровенно, чтоб убрать все стены непонимания между нами.
— Да, мне нравится Василий, и я знаю еще одну девочку, которая говорила, что влюблена в него. Когда мы вырастем, он сам выберет кого-то из нас себе в жены, — бодро произнесла я.
Надо отметить, что отыгрывать вероятность поражения, когда ты знаешь точно, что победишь, оказалось намного легче, чем и вправду предположить свой проигрыш. Я прекрасно понимала, чем вызвано моё приподнятое настроение и желание помириться, конечно, мотивацией, которую я получила от спиритического сеанса. Если б этот дух назвал имя подруги вместо моего, на вопрос о будущей жене Василия, я бы тоже была огорчена и лишенная всякой надежды на исполнения своих девичьих грез и мечтаний.
Я до сих пор виню себя за эту ошибку тогда: вместо того, чтоб давать ей ложные надежды, сохраняя всеми путями нашу дружбу, нужно было просто сказать правду. Однозначно я лишилась бы подруги, но я бы сохранила миру доброго человека. Вместо этого я продолжала ошибаться, и, чтоб снова поднять её настроение, даже скорее из-за эгоистических чувств, чтоб она не омрачала мой эмоциональный подъём, я произнесла:
— Если хочешь, мы можем снова погадать и вызвать кого-то другого, а затем сравнить их ответы.
Девушка сразу воодушевилась, в её глазах опять появился тот блеск и задор, который я так любила в ней. Она своей энергией и азартом зажигала меня, и я чувствовала себя в такие моменты рядом с ней полной решимости осуществить самые смелые планы и замыслы. Вдобавок мне, разумеется, хотелось ещё раз подтвердить информацию о том, что в один прекрасный день мы с Василием свяжем себя брачными узами. И было б абсолютно неплохо услышать то же самое уже от кого-то другого, в качестве стопроцентного подтверждения нашей судьбоносной свадьбы.
Раньше я часто думала о том вечере, о своих чувствах, о том юношеском запале в погоне за мечтой. Мне казалось, еслиб я не сказала всего этого, то моя подруга не стала б моим врагом, и возможно не стала бы той, кем сейчас является, что намного важнее любой дружбы. Но слова были произнесены, обещания даны и все пошло своим чередом, только по другой дороге.
— Давай поиграем в игру, называя по очереди достоинства Васьки, — неожиданно предложила она.