«Попались! – мелькнула паническая мысль. – Сейчас положат всех на землю, свяжут и потащат пытать!»
Гвардейцы обращались с Саладином почтительно, словно это был какой-то важный представитель, прибывший с официальным визитом. Извинившись, мужчин проверили металлодетектором, на меня никто и не глянул. Шофёра оставили у джипа, а нас троих повели куда-то за угол, минуя вход в здание администрации.
За зданием администрации располагался одноэтажный дом, похожий на склад. Мы спустились по ступенькам и вошли в подвальное помещение. Здесь было чисто, под потолком горели лампы дневного света. По обеим сторонам длинного коридора располагались зарешеченные камеры. Судя по всему, это была та самая личная тюрьма кадырбековского клана, о которой столько говорят в народе.
– Сюда, – старший из гвардейцев распахнул единственную нормальную дверь в подвале (без решёток), которая располагалась сразу у входа, справа.
Мы вошли в просторный кабинет, обставленный с военной скромностью. Там нас ждал Аликпер – я его сразу узнала, его частенько по местному телевидению показывают. Молодой мужик лет тридцати, коренастый, крепко сбитый, с тяжёлым прямым взглядом – в общем, очень похожий на отца.
Гвардейцы остались в коридоре, дверь закрыли. Аликпер пожал мужчинам руки, бросил на меня беглый взгляд и приподнял правую бровь – видимо, удивился, зачем привели женщину. Потом пригласил садиться. Я присела на краешек крашенного в сурик табурета и замерла в ожидании. Что же сейчас будет? Всё никак не могла поверить, что присутствую на такой диковинной встрече.
– Ты отчаянный человек, Саладин, – Аликпер усмехнулся. – Стоит мне шевельнуть мизинцем…
– …И через час как минимум пятнадцать сёл утонут в крови, – невозмутимо подхватил Саладин. – А завтра по всей республике начнёт организованно умирать вся ваша администрация. Ты это знаешь, и я это знаю. Так что давай не будем тратить время, а сразу перейдём к делу.
– Давай, – улыбка сползла с широкого лица хозяина кабинета. – Ты скажи мне, кто уничтожил семью Бекмурзаевых?
Ага, уже доложили. И что сейчас будет?
– Это была предупредительная акция, – не моргнув глазом, сказал Саладин. – И не говори мне, что ты в гневе. Твоей семьи это касается постольку-поскольку. Ты, забирая от них Хасана, наверняка предполагал, что нечто подобное может произойти… Хасан у тебя?
– У меня, – кивнул Аликпер. – И я знаю, как он вам нужен.
– Вот и хорошо, – буркнул Саладин. – Давай договариваться.
– Но я также знаю, зачем вы его пригласили, – Аликпер поднял вверх указательный палец, как бы призывая ко вниманию. – И, как государственный человек, понимаю, какие последствия…
– Ой, только вот этого не надо! – Саладин презрительно поморщился. – Это опять же совершенно не затрагивает интересы твоего тейпа. Пусть об этом беспокоятся федералы, ты о своей выгоде думай. Что вы хотите?
– Двадцать. – Аликпер, который, по моему разумению, должен был как минимум горячо возразить, вдруг поднял вверх растопыренные ладони, сжал кулаки и опять растопырил пальцы. – Думаю, это нормально.
– Двадцать… – Саладин задумался. – Двадцать…
Я не поняла, о чём речь. Чего – «двадцать»? Кого – «двадцать»? Двадцать заложников, которых моджахеды держат у себя?
– Это очень большая сумма, – немного подумав, сказал Саладин. – Нам не потянуть. Откуда у нас двадцать «лимонов» баксов, ты сам подумай! Мы можем пять. И – быстро, если не налом, а через банк. А?
Вот оно что! Так это они о деньгах говорят… Какие-то просто фантастические деньги. Я прекрасно знаю наших мужчин, они все имеют врождённую коммерческую жилку и никогда не дадут за товар больше его номинальной цены. Неужели Дед стоит так много?
ebooksa