В моем кабинете привычно владычествовал улыбчивый Собакин. Сидел в моем кресле, пил пиво с сухариками и смотрел телевизор.
Я первым делом подошел поближе и тщательно его обнюхал.
– Ты че, док, совсем ошизел?!
Да нет, характерный сладковатый запашок отсутствует. Не курило оно вроде бы. Чего обнюхал-то: когда мы с ним познакомились, товарищ был до того угрюм и мрачен, что я решил – это патология такая. А в последние два дня только и делает, что постоянно лыбится.
Аномалия!
– Там Мазепа…
– Так… – Собакин глянул на часы. – Докладаю по Мазепе. В полшестого утра пришел за дозой. Уже вело его вовсю – пару «вмазок» просрочил, так что соображал совсем плохо. Ну вот, сразу взяли и посадили. Сейчас половина двенадцатого, считай сам.
– Ты что, с полшестого здесь торчишь?
– Зачем? Просто дал команду – взять первого, кто придет с утра, и посадить. И вообще, я против формулировки «торчишь»! Гы-гы…
– Очень смешно. Ты в курсе, что он может умереть?
– В курсе. Я тебе больше скажу: мы все умрем! Когда-нибудь. Ты в курсе?
– Гриша…
– Ась?
– Ну нельзя такие вещи делать! Ты что, не понимаешь? Вы вообще что творите?! Там молодежь… Толпа детей собралась… Смотрят…
– И это правильно, – одобрительно кивнул Собакин. – Такая задумка и была. Пусть смотрят.
– «Пусть смотрят»?! Ты садист, Григорий! Ты чего вообще творишь?! Разве можно детям такие вещи показывать?
– Нужно, док. Нужно. Я почему-то уверен, что эти дети потом десять раз крепко подумают, стоит ли колоться – или ну его в задницу, такой кайф…
– Да нельзя такие эксперименты – без врача! Мало ли что там у него? Ты его истории читал? А если он поломается еще пару часов, да и сдвинет лыжи?! В любом случае такими вещами заниматься – только после тщательного обследования, под ежесекундным контролем опытного нарколога…
– Так, а вот это как раз уже по делу. – Собакин внезапно перестал улыбаться и ткнул в меня обличающим перстом. – Где у тебя нарколог?
– У… Кхм-кхм… – Я от возмущения даже охрип. – У меня?!