Полковник – большой человек. Мамед приказал забыть о том, что он неверный, и слушаться его, как самого старшего родственника из их рода.
Понятно… Нет, понятно, но не совсем. Если он такой большой человек, зачем все-таки собственнолично занимается такой грязной работой? У них там что, в их ОПГ, сержанты и лейтенанты кончились?!
Собакин подробно доложил по телефону о результатах досмотра машины и беседы с «санитарами». Я сунулся было напомнить, что по мобильной связи о таких вещах говорить не совсем безопасно, но тут же устыдился: это их работа, они в курсе, что почем, так что – не стоит…
По окончании доклада Собакин, судя по всему, получил распоряжение, которое ввергло его в состояние крепкого замешательства.
– Вы серьезно? Эмм… Нет, я все понял, но… Да, я понял… Понял… Хорошо…
Ну вот, опять здравствуйте! Что значит вот это «вы серьезно?». Не отдать ли меня, а самим уматывать отсюда, как и советовал злой полковник?!
– Что там – насчет меня, что ли?
– Насчет тебя, что ли… – задумчивым эхом отозвался Собакин, покачивая в ладони мобильный телефон и тупо глядя в землю. – Да-а, дела…
– И что там насчет меня?
– Насчет… Да нет, ты тут ни при чем. Расслабься…
Собакин отозвал в сторону Смирнова и пару оперов, что стояли поближе, и о чем-то с ними пошептался. Смирнов и опера, кивнув, трусцой припустили в разных направлениях, держа между собой прямой угол. Так… Чего это они?
– Собакин, ты закончил? – Дверца «Мерседеса» распахнулась, выглянул озабоченный полковник.
– Да, Сергей Палыч, закончил.
– Я могу выйти?
– Безусловно.
– Угу… – Полковник тотчас же вылез, потянулся, как тигр, и с деланым пренебрежением мотнул подбородком в сторону своих избитых подельников:
– Ну и чего они тебе напели?
– Да вы, наверное, знаете.
– Угу… Ну… А где мое оружие?
– У нас в машине. – Собакин кивнул в сторону трех непрезентабельных иномарок, стоявших несколько поодаль.