Мудрец

— Что случилось, о великий муд…

Одергивает себя, боится напугать. Крылья сыплют искры сплошным водопадом, бриллиантовый перезвон.

Мудрец потирает челюсти.

— Давно не говорил, губы срослись, разлеплять больно.

Кивает на чахлые коврики у костра.

— Садитесь. Зелье бодрящее доварю и выслушаю.

Мудрец скрипуче подымается.

Дорога к полке и назад как эпический поход армии через горы во вражьи земли и возвращение в родные края, с кровавыми потерями и трофеями. Каждый шаг кряхтит, охает, Буз и Витера наблюдают с сочувствием.

В руке мешочек, на ладонь высыпаются зернышки, мудрец долго взвешивает их в кулаке, сгорбившись, слушает, будто внутри карлик что-то шепчет, пальцы то отсыпают, то добавляют щепоть, мудрец опять плавно трясет, прислушивается…

— О великий муд…

— Тшш! — перебил мудрец. — Эх, ну вот, опять сбился…

— …что ты делаешь?

— Взвешиваю зерна для зелья. Надо быть точным, иначе выйдет варево бесполезное или отрава смертельная!

— Не пробовал считать? — вмешался Буз.

— Надо много, — назидательно изрекает мудрец, — все не счесть!

— А считать умеешь до скольки?

Мудрец подносит к морде кисть, разглядывает вдумчиво…

— До трех.

Поднимает вторую.

— Нет, до шести!