— Вот когда ты устраиваешь игру, ты ведь сам выбираешь, с кем тебе будет интересно? Тут то же самое. Организаторы хотят играть с теми, у кого есть двести миллионов, — развел он руками. — Нам сделали непрозрачный намек, что будет невежливо нарушать финансовый ценз.
— Да какая разница, сколько у человека денег? — возмутился я.
— Деньги равны связям, военной мощи, возможности мстить и отстаивать свои права. Это сделано для того, чтобы участники не смотрели на команды нашего княжества сверху вниз и не позволяли себе подлости по отношению к ним.
— То есть надо двести миллионов? — отбросив ненужные подробности, подвел я черту.
— Увы. Думаю, в следующем году условия станут помягче, — успокаивающе произнес он.
— И если они будут, то вы обещаете записать меня в команду и не мешать? — настоял я на всякий случай.
— Обещаю, — грустно улыбнулся он.
— А это сколько килограмм денег?
— Мм, не знаю даже, — запнулся Руслан. — Килограмм двести?
— Отлично! Всего наилучшего!
Приободрившись, закрыл за собой дверь и выудил из кармана сотовый.
Чуть опешивший (впрочем, как после каждой беседы с Максимом) Руслан Артемьевич мотнул головой, выгоняя из ушей странные, явно послышавшиеся слова:
«Алле? Толик? Как там с заводом? Еще полгода на проект? Отлично! Грузи на „газель“ двести миллионов и вези ко мне… Это килограмм двести-двести пятьдесят, весы там найди. Мне на месяц, есть верное дело. Ага, жду».
Потому что у ребенка не может быть двести миллионов! И их нельзя возить на «газели»!
Нет, ему точно послышалось. Или не послышалось? Тогда что за завод? И какой еще Толик? Нет у Самойловых никаких заводов, Толиков и двухсот миллионов на счету! О последнем Руслан знал точно, оттого обещание давал с легкой душой.
Значит, показалось.
И вообще — у него нога! Которую, посовещавшись, было решено лечить традиционными методами, чтобы Максим в полной мере ощутил ответственность за свои поступки. Ну и потому, что с ограниченной мобильностью Максим менее опасен для окружающих. Руслан скептически посмотрел на раскрытое окно и признал последний довод довольно наивным.
В общем, по всеобщему молчаливому согласию соревнования должны были состояться без Максима. Руслан искренне считал — к лучшему. Слишком жестокими могут быть высокородные дети: уровень опасности, особенно с такими призами, запредельно высок. Заодно три специально подготовленных клановых отряда не обидят его, выиграв.
Да и что переживать — не найдет он двести миллионов. Так что все нормально. Все будет хорошо.
Руслан поймал себя на том, что говорит успокаивающие слова вслух, как мантру, перемежая глубоким дыханием.
ebooksa