– Вот не понимаю этих гомиков. У него такая жена красивая, которую только на руках носить нужно, а эта скотина по мальчикам скакал, как стрекозел.
– Ага, тебе еще жаловаться. У самого жена-красавица, что вся база слюни пускает, а он все вздыхает. Вот расскажу Катьке, как ты тут аргентинским сеньорам глазки строишь, так она устроит тебе головомойку.
Он сделал паузу и уже другим голосом спросил:
– Командир, а что с этими делать будем? – показывая на женщин.
– Не понял? Что за вопрос. Сейчас этот козел блудливый расскажет, где наши ребята, и мы уходим. А эти пусть идут куда хотят, мы что, звери, чтоб тут всех зачищать. Ладно, пошли, вроде как этот Педрильо уже дошел до кондиции.
Мы повернулись и двинулись к дому, когда сзади кто-то закричал:
– Господин! Господин полковник!
Я резко повернулся. Отдав ребенка, видимо служанке, на ноги встала та самая красавица, жена хозяина асьенды.
– Господин полковник!
Но не только это нас удивило. Она говорила на чистом русском языке.
– Вы ищете своих людей, которых… – она запнулась, – захватил мой супруг?
– Откуда вы знаете русский язык? Судя по вашему произношению, это ваш родной язык.
– Моя мама русская, урожденная графиня Смирнитская, перебралась в Аргентину сразу после революции.
– А…
– Она вышла замуж за местного идальго…
– Понятно. Так что там насчет наших людей?
– Вы даете слово, что не причините вред женщинам и детям?
При свете горящей казармы я рассматривал ее лицо и видел, что девушка дрожит от страха, но храбрится, как может.
– Да. Нам нет нужды воевать с мирными жителями. Мы воины, а не бандиты, и сейчас проходит войсковая операция по освобождению заложников. Этого достаточно?
– Да… – Она замолчала.