— Вот блин с горохом! — восхитился Володька. — Удивляюсь я с этой молодёжи! Без денег и языка на «Ямахе» через всю Россию… Авантюристы, блин! Впрочем, я и сам такой был. Да и сейчас, пожалуй… Ладно, показывай, где этот французский орёл с японским аппаратом.
— Пошли! — обрадовался Виктор Фёдорович. — Пошли. Я вас познакомлю! Только вот ума не приложу, как тебе с ним разговаривать. Он не только русского, он и английского-то толком не знает. Прямо тундра какая-то. Даром, что француз!
— Я немного знаю французский, — сказала Зоя.
— Замечательно! — энтузиазм директора музея-заповедника был воистину неисчерпаем. — Пошли!
И они пошли.
Сумасшедшего француза разместили в Башне поэтов — уменьшенной копии танаисской сторожевой башни, которую лет пятнадцать назад построили всем миром, и в которой часто и подолгу жили некоторые ростовские и прочие поэты, из-за чего Башня и получила такое название.
Симон оказался молодым чернявым пареньком, чем-то смахивающим на лицо кавказской национальности.
— На грузина похож, — заметил Четвертаков, здороваясь с французом, — У нас в институтской команде был, помнится, такой Нукри Герсамия — просто копия Симон!
— Гасконец, наверное, — предположил Егор. — Гасконцы — это те же баски, а баски, вроде, давным-давно когда-то из древней Грузии вышли, — и, обращаясь к Симону, прямо спросил. — Гасконь?
Зоя, как смогла, перевела, и Симон затараторил в ответ, вставляя невпопад немногие известные ему русские слова. И тут Егор вдруг осознал, что кое-что понимает!
Да, говорил Симон, его предки были гасконцы. Россия прекрасная и огромная страна. Добрые отзывчивые люди. Кормили. Помогали. Поили. Много поили. Расскажу во Франции всем друзьям и знакомым. Не могу дальше ехать. Мотоцикл. Мало денег.
— Не дрейфь, — махнул рукой Володька, — починим мы твой мотоцикл… — и замер с открытым ртом.
— Что, — спросил Егор тихонько, — ты тоже понял, что он сказал?
— Не всё, — хрипло и тоже тихо ответил Четвертаков, — но главное, по-моему, понял.
— А говорили, что французского не знаете, — обиженно заметила Зоя.
— Говорить не можем, — быстро пришёл в себя Егор, — а понимать, оказывается, немного понимаем.
Мотоцикл содержался в гараже музея-заповедника, и там, при ярком электрическом свете, Володька наскоро осмотрел японское чудо техники.
— Всё ясно. Цилиндр пробило, — поставил он диагноз, — Надо менять.
— И как? — спросил непосредственно заинтересованный в этом деле Черемша.
— В понедельник привезёшь мне его на работу. Я имею в виду мотоцикл, а не француза. Что-нибудь придумаю. Автобус-то твой на ходу?
ebooksa