Иловайский капкан

22
18
20
22
24
26
28
30

На завтрак была жареная картошка с салатом из помидоров с родительского огорода, а к ним банка тушенки «Великая стена» и копченый сыр из гостинцев, доставленных Сашкой.

— Зря потратился, сынок, — сказал Иван Петрович. — У нас с матерью все есть, урожай в этом году неплохой.

— То так, — поддержала его мать, налив сыну чаю.

— По хозяйству надо чего помочь? — прихлебывая его, спросил у отца Сашка.

— Да нет. Все в порядке.

— Ну, тогда я проскочу к Оксане.

— Хорошая дивчина, — посветлела лицом мать. — Сколько лет встречаетесь, пора бы и жениться.

— Точно, пора, — взглянул на сына отец. — А то гляди, бобылем останешься.

— Не останусь, — рассмеялся сын и вышел.

Оксаны, живущей на соседней улице, дома не оказалось, ее бабка сообщила, что внучка на работе, и Сашка на мотоцикле пострекотал туда, захватив подарок, янтарное ожерелье, на которое лейтенант копил несколько месяцев со своего жалованья. Проскочив утопавший в зелени Стройгородок, мотоцикл свернул к ЦГБ, расположенной в старом парке, и встал у одного из корпусов.

Взбежав по ступенькам на крыльцо, Шубин потянул на себя стеклянную дверь и оказался в вестибюле с больничными запахами.

— Здравствуйте, теть Маш, — сказал сидящей за перегородкой пожилой женщине. Та, мелькая спицами, что-то вязала.

— И тебе, Шурик, не хворать, — качнула та сидящими на кончике носа очками. — Ты никак к Оксане Юрьевне? Она на втором этаже, в процедурной.

— Спасибо, — улыбнулся Сашка и шагнул к лестничному маршу.

Найдя на втором этаже нужный кабинет, постучал.

Оксана, в белой шапочке и халате, сидя за столом, что-то писала.

— Ой, Сашка! — обрадовалась она. — Каким ветром?

— Степным, — белозубо рассмеялся гость. — А это тебе, — извлек из кармана и протянул девушке узкий пенал, — подарок.

Та взяла, отодвинула крышку и прошептала:

— Красивое какое, будто солнце…