Спустя час настроение поднялось еще выше, в разных концах вагона грохал веселый смех — началось единение родов войск и многие группы перемешались. Двое морпехов оказались у соседей — десантников, с теми их единило небо, а два пограничника с братом меньшим (того звали Джек, и был он с теленка), прихватив с собой бутылку «Агдама», переместились на их место.
— Тебя чё, наградили им? — угостив овчарку бутербродом с паштетом, спросил Сашка у рябого ефрейтора.
— Не, — принял тот наполненный стакан. — Мы вместе призывались. Это мой напарник.
— Значит, он, как и мы, дембель?! — восхитились моряки.
— Р-р-р, — наморщил нос Джек, а ефрейтор рявкнул «за боевое содружество!», и все сдвинули стаканы.
К этому времени Марина — так звали проводницу — шустро разносила чай. Ей помогали два военных доброхота — авиатор с танкистом. Девушку наперебой просили «на минутку присесть» во всех без исключения купе, подводники угощали шоколадом, но та отказывалась, говоря «потом-потом, мальчики». Получили от ворот поворот и морпехи.
Когда Марина и один из ее подсобных брякнули на их столик шесть подстаканников с горячим чаем, Сашка, как и обещал, пригласил девушку на песню.
— Соглашайся, сестренка! — поддержали его друзья. — Он, черт, хорошо поет, даже африканкам нравилось!
— Приходи вечером в служебное купе, — улыбнулась девушка. — Споешь, а заодно расскажешь про африканок.
— Да, повезло тебе, брат, — пялясь вместе с другими на удаляющиеся стройные ножки, шмыгнул носом старший брат Джека.
— Ну дак! — тряхнул вороным чубом Сашка, потянув сверху гитару.
полетела по вагону переиначенная на все лады лихая песня. Она будоражила, брала за душу и выжимала слезы гордости.
Домой, на родину, возвращались не вчерашние пацаны, а отслужившие по два-три года крепкие и уверенные в себе мужчины.
Во втором часу ночи, когда, сморенные первыми впечатлениями от «гражданки», уснули самые стойкие, Сашка прихватил гитару, сунул в рукав форменки бутылку портвейна и тенью заскользил к служебному купе.
Тук-тук-тук — постучал костяшками пальцев в наглухо задвинутую дверь с табличкой.
— Мариша?
— Открыто, — глухо ответили изнутри.
Он откатил ее в сторону. В приглушенном свете на диване сидела бабуля типа «божий одуванчик» и чего-то вязала, приспустив на нос очки.
— А где Маринка? — выпучил глаза Сашка.
— Я за нее. Чего, сынок, надо?
ebooksa