Через пару минут все расселись. Небольшое, огороженное невысоким барьером, возвышение посреди комнаты, на котором друг за другом стоят два низких дивана, и гладкие, словно стеклянные, стены на некоторое время подверглись внимательному разглядыванию, затем игроки разочарованно завздыхали.
Этого момента я и ждал.
– Вы все знаете, что я ненавижу игру, в которую мне пришлось играть вместе с вами. – Начинаю приготовленную речь.
– Но… – что-то попытался возразить Генз, однако Очил шикнул на него и лейтенант обиженно засопел.
– Поэтому я хочу вам на прощанье показать, какие бывают… развлечения.
Свет начинает меркнуть и через секунду в комнате совершенно темно.
Завозились, захихикали на переднем диванчике Кюся с Гензом, и вдруг появился тихий звук, напоминающий свист нагайки. Что-то дрогнуло под ногами и родилось ощущение движения. Охнула Кани, сидящая рядом с Тези, притихли парни на переднем диване. А впереди неясными проблесками зажглись светлячки звезд, разгораясь все ярче и заливая площадку с диванами бледным светом.
Присвистнул Дитон, шумно выдохнул Генз. Оглянувшись на пол, вижу, что звезды окружают нас со всех сторон.
– К… как мм мы сюда…- начал было Кюся, но оглянулся на нас и смолк.
А звезды, понемногу ускоряясь, рванули назад, и холодный ветерок упруго ударил по лицам. Ощущение полета настолько реально, что даже у меня замерло сердце. Прижалась покрепче Тези, Очил стиснул свою подругу мертвой хваткой.
А навстречу нам уже плывет, быстро увеличиваясь, нежно-зеленая звездочка. Вот она выросла так, что исчезли все остальные звезды, вот приблизилась настолько, что стали видны материки и моря. Поплыли вокруг нас густые клубы холодных облаков, а в следующий миг мы уже стремительно приближаемся к крутому, заснеженному горному склону, весело искрящемуся под ярким солнцем.
Мягкая посадка на снег, и мы как на санях помчались в блёстких снежных струйках вниз. Лихорадочно вцепившись в диван, парни судорожно всхлипывают на высоких трамплинах и крутых поворотах.
Пышные снежные языки бывших лавин простираются до самого леса.
Поднырнув под мягкие, темно-зеленые ветви огромных елей, обдавших нас свежим, хвойным запахом, вырываемся на поросший первой, нежной весенней травкой склон. Скорость заметно упала, и можно подробно рассмотреть и стоящего на скале могучего, светло-серого козла, с немыслимыми завитками огромных рогов, и грациозно летящих над склоном, словно не касаясь тонкими ножками земли, изящных газелей, и яркие полянки весенних цветов.
Узкий вход в пещеру загадочно темнеет впереди и мы немедленно ныряем в него. Пару секунд мимо мелькают только темные камни сводов и вдруг, за поворотом вспыхивает в ярких лучах света тончайшим кружевом сталактитов невиданной красоты огромная пещера. Причудливо вырастая из стен и потолка, срастаясь со сталагмитами и растекаясь по полу нежно розовыми мраморными лужицами, это великолепие даже меня заставляет затаить дыхание.
А наши чудо-диваны скользят в следующую пещеру, где спит темное, хрустальное озеро в обрамлении искусно подсвеченных крупных друз изумруда необычайно чистого зеленого оттенка. И вновь только восхищенные вздохи прерывают звонкую тишину.
Следующую пещеру я узнал сразу. Ни с чем другим нельзя спутать окружающее нас со всех сторон сияние делийских самоцветов. Крупные кристаллы от густо-бордового, до прозрачно-розового цветов, сплошной мозаикой покрывают стены, потолок и пол уходящей вдаль расщелины.
– Эту пещеру нашли мы с Кеном, – шепнул я Тези на ушко, и чуткий Кюся тут же, обернувшись, уставился на меня в немом восторге.
– Я знаю! – счастливо кивает она, – Кен рассказывал!
Убью гада!