– Бог простит! Если, конечно, посчитает нужным…. А ещё обрядился гусарским подполковником, так тебя растак! Да, ну и мужики пошли! Все сплошь некурящие и малопьющие…. Ага, вот же он, спасительный ларёк! Там, надеюсь, продают зажигалки? Я и сама схожу, чего уж там! Вы, милые кавалеры, пока загружайтесь, болтайте, сплетничайте…
Дождавшись, когда экзальтированная барышня отойдёт подальше, Пётр поинтересовался у Нефёдова:
– Где ты подцепил эту райскую длинноногую пташку? Кто она такая? Яркая и типичная представительница столичной «золотой молодёжи»?
– Во-первых, ни «где», а «как», – флегматично уточнил приятель-олигарх. – По разгульной пьянке, стало быть, как и всегда…. А, вообще-то, Ольга очень даже ничего. И как женщина, и как человек. Добрая, умная, начитанная, в меру искренняя, страстная. Правда, немного взбалмошная и чуть-чуть капризная, не без этого…. Так ведь, она полька наполовину! И этим всё сказано: полячки – ужасно ветрены, мечтательны и легкомысленны. Что и подтверждают многочисленные классические романы. Например, «Пётр Первый», вышедший из-под пера знаменитого А. Н. Толстого…. Опять же, Ольга – круглая сирота с восемнадцати лет. Уже два с половиной года гребёт по жизни безо всякого взрослого присмотра. Дедушки и бабушки давно померли, всяких дядей и тётей не было изначально, папа с мамой-полькой успешно погибли в авиакатастрофе, оставив дочери вполне приличное наследство и шикарную четырёхкомнатную квартиру в центре Москвы, на шестнадцатом этаже.… Другая – на её месте – могла бы тут же стремительно заскользить вниз по наклонной плоскости и полностью съехать с катушек. Мужики, наркотики, религиозные секты, прочее…. А моя Ольга – девушка крайне целеустремлённая и на редкость разумная. Да, любит немного покутить, оторваться – до потери пульса – в подпольных казино, пошляться по ночным клубам…. Но, при этом, и учёбу не забросила! Учится на четвёртом курсе МГУ, факультет психологии. Причём, на одни пятёрки, английский и французский языки знает в совершенстве…. А что, старина, она тебе – совсем не приглянулась?
– Да не то, чтобы совсем…
– Пьер, зараза толстомясая и медлительная! Что ещё за дурацкая манера – мямлить и ходить вокруг да около? А? Изволь отвечать чётко и однозначно: что и как! Друзья мы, или где? Скажи ещё, что Ольга – некрасивая и страшненькая? Попробуй только, мерзавец! Голову оторву напрочь – вместе с дурацкими усами-бакенбардами…
– Симпатичная, конечно. Фигуристая, ногастая. Миленький нос-кнопка, задорно вздёрнутый вверх. Только, вот, глаза….
– Что – глаза? Ну, говори же, инквизитор средневековый!
– Глаза большие, очень выразительные, лазурно-синие…. Только холодные какие-то, будто бы заледеневшие на пятидесятиградусном арктическом морозе. И, при этом, чрезмерно самоуверенные. Твоя Ольга, судя по глазам, чётко знает – чего хочет получить от этой жизни.
– И только-то? – беззаботно хмыкнул Глеб. – Тоже мне, нашёл смертный грех! Все нормальные люди имеют перед собой – на долгие-долгие годы вперёд – чёткие жизненные цели-ориентиры. Вот ты, Пьер, чего хочешь? Я имею в виду – в глобальном смысле? Тупо молчишь и глупо лыбишься? Ну, да, конечно! Ты же у нас особенный, загадочный и, прости за дружескую прямоту, не совсем нормальный. То бишь, чрезмерно мечтательный и полностью оторванный от грубой жизненной прозы…. Ладно, заканчиваем глупый и бесполезный трёп, Оля уже возвращается. Ты сумку и полушубок сложи в багажник, да и саблю гусарскую отправь туда же, чтобы мне салон, часом, не испортить…
Дорога давалась нелегко и откровенно скучно: несмотря на утреннее время, Москва стояла в длиннющих автомобильных пробках. Хорошо ещё, что Ольга, действительно, оказалась девушкой общительной, разговорчивой и начитанной, могущей безостановочно – часами – трепаться практически на любые темы. За три с половиной часа, проведённых в пробках, Пётр узнал очень много интересного и познавательного о подробностях светской жизни в России первой четверти девятнадцатого века: кто и с кем – из известных персон – состоял в близком родстве, как было принято ухаживать за знатными дамами, чтобы рассчитывать на сердечную взаимность, как часто полагалось делать визиты к соседям-помещикам…
– Кстати, о тогдашней русской знати, – увлечённо вещала Ольга. – Вы, некурящие мои спутники, знаете, что фамилии «Нефёдов» – практически княжеская? Не знаете? Теперь – знайте! Нефёдовы – одна из третьестепенных ветвей рода знаменитых князей Буйносовых, ведущих свою родословную от самого Рюрика. Правда, тупиковая ветвь. Последней её славный представитель погиб, вернее, пропал без вести в 1805-ом году, во время кровопролитного сражения при моравском Аустерлице. Угадайте, как звали этого «последнего» Нефёдова княжеских кровей? Конечно же, Глебом! И отчество у него было характерное – Сергеевич…. К чему бы этакие странные совпадения?
«Да, такая шустрая девица в 1812-ом году не растерялась бы!», – подумалось непонятно к чему. – «Конечно, если бы она попала туда. Например, с помощью Машины Времени…».
Наконец, они выбрались на четырехполосное пригородное шоссе, что, впрочем, на увеличение скорости передвижения почти не повлияло: неугомонный Юрий Михайлович Лужков продолжал – с маниакальной настойчивостью – окружать несчастную Москву бесчисленными кольцами из асфальта и железобетона.
Только к четырём часам пополудни наши путешественники подъехали к Наро-Фоминску, где и пообедали – всякой общепитовской разностью – в придорожном грузинском ресторанчике.
– Дрянь дело! – недовольно констатировал Нефёдов, вяло ковыряясь вилкой в горшочке с – якобы – чахохбили.
– И киндзмараули – совсем не киндзмараули! – поддержала его Ольга. – Пойло какое-то. То бишь, гадкий суррогат и бесстыжая подделка…
– Я, собственно, не про это, – поморщился Глеб. – Хотя, дорогая, ты полностью права: эту забегаловку стоило бы сжечь – вместе с неумелыми поварами и хамоватыми официантами – а пепелище заровнять бульдозерами и закатать под свежий асфальт – в три слоя.… Другое плохо: совсем скоро уже стемнеет, а после Малоярославца мы свернём на грунтовую просёлочную дорогу, где, естественно, никаких фонарей – вдоль дорожного полотна – не предусмотрено. Зато развилок и перекрёстков, не оснащённых табличками и указателями, имеется без счёта…
– Ты что же, братец, не знаешь дороги до собственного загородного поместья? – удивился Петька.
– Знаю, конечно. Но только теоретически. Ты думаешь, что я сам часто сажусь за руль? Зачем же тогда нужен опытный казённый водила с высокой зарплатой? Вот и на дачу («поместье» – слишком громко звучит и рядовому обывателю сильно режет ухо) я ездил сугубо на заднем сиденье, старательно изучая разные деловые бумаги.
ebooksa