Илоты безумия

Наконец они смогли преодолеть холодок отчуждения, и дальше беседа приобрела более спокойный и благожелательный характер. Англичанин явно сожалел о допущенном срыве.

— Да, черт возьми, как меняются времена! Еще совсем недавно, — он чуть улыбнулся русскому, — мы все свои усилия направляли против России… Ну а вы, естественно, против нас. Мне приходилось беседовать с некоторыми из ваших перебежчиков, они рассказали немало интересного.

Янчук улыбнулся:

— Я тоже с интересом слушал людей, которые прибывали после выполнения нашего задания. Поверьте, господин генерал, их рассказ был мне не менее интересен.

— Мистер Янчук, не приходилось ли вам встречаться с Джорджем Блейком? Надо признать, что его вербовка позволила вашей стороне провести целый ряд успешных операций.

— Да, довелось встречаться и беседовать, притом не раз и не два. Согласен с вами, господин Кребс. Благодаря Блейку нам удалось получить весьма интересную информацию и провести серию удачных операций.

— Да, да, Россия тогда получила возможность снять практически всех британских агентов, находящихся за «железным занавесом».

— А чего стоит операция, связанная с историей подключения ЦРУ и СИС к советскому военному кабелю, — вспомнил генерал Доул и с присущей ему прямотой, посмеиваясь, добавил: — Американская и английская разведки в тот момент работали настолько дружно, что, не думая о сне и отдыхе, рыли из Западного Берлина в Восточный тоннель. Как тогда радовались наши руководители. Еще бы! Они подсоединились не просто к закрытой советской телефонной сети, они получили возможность иметь секретные сведения, как говорится, из первых рук! И кто мог тогда подумать, что Блейк предупредил об этом русских, а они не спешили поднимать шум и в течение более двух лет дурачили — так, кажется, у вас говорят, господин Янчук? — и англичан, и американцев.

— Да, тогда наши чекисты смогли досыта накормить ваши разведки различной «дезой».

— Что такое «деза»? — поинтересовался француз.

— Профессиональный сленг. Дезинформация, — объяснил Янчук.

— Но наш суд, — заметил Кребс, — по достоинству оценил «заслуги» Блейка и дал ему за каждого выданного им разведчика по году. Итого сорок два года.

— Но, насколько я помню, — добавил Франсуа Жоспен, — русские тоже помнили о заслугах своего агента, и Блейку не надо было выжидать сорок два года…

— Вы правы, через пять с половиной лет ему удалось бежать из тюрьмы и перебраться в Советский Союз, — англичанин сделал паузу. — Все в прошлом. Я хотел спросить у вас, господин Янчук, как ему, или вернее, как вам удалось это сделать?

— Да, да, господин Янчук, — поддержал американец. — У вас в стране произошли колоссальные изменения, наступила эпоха гласности, раскрываются большие и малые секреты. С момента побега прошло уже почти полтора десятка лет. Может, вы расскажете, как вам удалось это сделать?

— О, господа, — откровенно рассмеялся советский генерал, — честное слово, я к этому побегу никакого отношения не имел. Я могу сообщить только то, что знаю: он постоянно живет в Москве со своей второй женой и сыном. Ну а что касается удач, то, говоря о них, нельзя забывать и о поражениях, потерях. Ведь что греха таить, некоторые наши люди бежали на Запад, и вы, господа, вернее ваши ведомства, немало получили от перебежчиков весьма полезных сведений. Не так ли?

Все, улыбаясь, согласно закивали головами.

— Совсем недавно, — озабоченно говорил Янчук, — пропал сотрудник советского посольства в Австрии. Газеты ваших стран писали об этом и сообщали, что Анохин — офицер советской военной разведки. Действительно, это так. Странно то, что еще ни одна страна не заявила о его появлении.

Постепенно разговор становился все оживленнее, доверительнее.