Без двадцати три призывно запиликал мобильник.
— Да, Антонов слушает, — поднеся к уху крохотный тёмно-синий брусок, известил Гришка.
— Привет, Гриня! — насмешливо прошелестел Маринкин голос. — Как жизнь молодая? Как здоровье богатырское?
— Спасибо, терпимо. В том плане, что бывало и гораздо хуже.
— Неужели, нарушив строгие «дозоровские» правила, пивка глотнул?
— За кого ты меня принимаешь? — искренне возмутился Гришка.
— За тебя, Антонов. За тебя…. Надеюсь, ты не забыл, что я целых семь месяцев являлась твоей гражданской женой?
— Не забыл. Неплохое было времечко, жаркое. По крайней мере, первые четыре месяца из вышеупомянутых семи…. Кстати, я так толком и не понял, почему ты ушла от меня. Может, прояснишь? Если, конечно, не секрет. Буду, так сказать, признателен…
— Нет, не секрет, — печально вздохнула Маринка. — Ты, Гриня, редкостная и экзотическая помесь. И этим, блин, всё сказано.
— Кого, пардон, с кем?
— Природного раздолбая и легкомысленного мечтателя.
— Это в том смысле, что я чуток равнодушен к различным бытовым мелочам? — предположил Гришка.
— И это, конечно, тоже. Но главное заключается в другом…
— В чём же, родная?
— В том, что выглядишь ты как взрослый матёрый мужик, а на самом деле являешься — по глубинной сущности — сопливым шестнадцатилетним пацаном, — разозлилась Маринка. — Мало того, что у тебя даже машины нет, так и сами права на её вождение отсутствуют. Мужик, равнодушный к машинам? Неслыханное, право слово, дело! Ладно, проехали…. Забудем о наших личных разногласиях и трениях. Сегодня я — диспетчер и не более того. Договорились?
— Лады. Выдавай вводную информацию. Слушаю, затаив дыхание, очень внимательно.
— Значится так. Я тебе всё переслала по электронной почте — несколькими файлами. Ознакомишься, не маленький, чай. Там всё изложено доходчиво и однозначно.
— А в чём, извини, суть? — уточнил Гришка. — Ежели в двух кратких словах?
— Педофилия. Причём, купчинская.
— Провести жёсткую профилактику? Или же зачистку по полной программе?