Это прозвучало скорее как угроза, а не благодарность.
Больше сказать мне было нечего, так что я просто кивнул.
До дома добрался уже в предрассветных сумерках. Сил хватило только на то, чтобы дождаться появления Евсея с пленником, а затем я вырубился прямо на диване в гостиной.
Глава 4
Следующий день, начавшийся для меня где-то ближе к полудню, я встретил робкой надеждой, что полоса экшена в моей жизни закончилась, но — увы, будущее показало, что это не так.
После сытного обеда, которым всю нашу команду, как обычно, обеспечила соседка баба Марфа, я уже собрался отправить Евсея в гости к Берендею, но тот явился сам и начал с не самых правильных слов:
— Ты совсем берегов не видишь, видок! Мы так не договаривались!
Утренней тренировки, которая могла меня взбодрить, сегодня не было, а от сытной еды вообще разморило, так что скандалить не хотелось. Я по-прежнему сидел, развалившись на мягком диване, и с интересом смотрел на беснующегося шатуна.
Явно приготовившийся к резкой отповеди артельный старшина удивленно замер:
— Чего молчишь?
— Во-первых, Берендей, ты как-то позабыл, что разговариваешь с дворянином. — Дворянской спесью я вроде пока не заразился, но напомнить мещанину о положении дел в этом мире все-таки нужно. — Во-вторых, мне нечего тебе ответить, ведь ты так ничего и не спросил.
— Где Алексашка?
— Если ты имеешь в виду ночного провожатого, то у нас проблема.
— Какая? — явно ожидая подтверждения своих самых мрачных предчувствий, спросил Берендей.
— Я всеми силами стараюсь не нарушать своего слова и теперь не знаю, что делать. Твоему Алексашке была обещана смерть, если он вздумает подглядывать за тем, что произойдет в схроне Колкого.
— Он живой? — вздохнув, спросил старшина.
— Да, и это проблема.
— Для вас слово дороже жизни ребенка? — попытался надавить на мою совесть шатун.
— А сколько стоит твое слово? — не стал я акцентировать внимание на том, что ребенком любопытный Алексашка уже года три как не является.
— Много, — помрачнел Берендей.