Лгунья

Ранхаш прикрыл глаза и медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Внутри клокотала и бурлила злость, в теле всё ещё ощущалась горячечная слабость, вызванная неожиданным и постыдным нападением. Во рту всё горело, словно бы чужой язык продолжал уверенно оглаживать нёбо, а чужие губы властно, даже грубо давить на его губы, вызывая в них возбуждённое покалывание. От воспоминаний о горячем влажном рте от груди к коленям хлынула тёплая волна. Но перестать думать о поцелуе Ранхаш не мог. Стоило ему выбросить из головы все мысли об этом, как внизу живота вспыхивало остро-томительное возбуждение, вызванное наглым прикосновением. Лучше уж вспоминать губы! Боги, возбудиться из-за бесстыдного поведения женщины, непонятно каким образом замешанной в ограблении и убийстве… Нет, даже хуже! Позволить сделать подобное с собой обманке — провести как какого-то щенка, макнуть мордой в лужу и издевательски посмеяться напоследок! И он сам в этом виноват. Он недооценил её, позволил себе увериться в её благоразумии и даже начал верить в то, что она говорит правду.

Он позволил, сам позволил провести себя.

— Нет, — процедил харен, — но всё равно не трогай.

— М-да, — Шидай задумчиво повёл бровями. — Интересно, сколько у неё таких игрушек? Я уже поднял на поиски всех, кого можно, и даже осмелился бы заявить, что она не уйдёт, но теперь я в сомнениях. Мы даже её запах не чувствуем. И тот, который ты повесил на неё сегодня, тоже не нахо… — лекарь запнулся, увидев на стуле кулон. — Ох, что-то мне подсказывает, что у неё полный набор всяких запрещённых амулетов и частью из них она могла снабдить свои образы. Эта малышка, — он кивнул на кристалл, — чем-то раскидала нас.

— Помолчи, пожалуйста, — глухо попросил Ранхаш.

Заинтригованный Шидай бросил на господина взгляд через плечо и, увидев плотно сжатые губы, нахмурился.

— Точно всё хорошо? Может, болит…

— Не болит! — резко ответил Ранхаш, распахивая глаза.

— Ого! — брови лекаря поражённо поползли наверх. — Вот это тебя проняло! Обидно, конечно, садиться в лужу, но не первый же раз…

— Шидай! — свистяще прошипел Ранхаш, и озадаченный оборотень умолк.

— Меня прям снедает любопытство, — после небольшой паузы протянул Шидай, — что здесь произошло, раз ты себя даже взять в руки не можешь?

— Не трогай меня, — решительно заявил Ранхаш и развернулся в сторону двери. — Нам нужно обязательно её поймать. Её побег уже говорит о том, что она дурила нам головы. Она по уши в этом деле и наверняка знает значительно, значительно больше, чем говорит! Сейчас поезжай домой, возьми из моего схрона эти артефакты-письма, что создала она, и отправляйся к господину Абрерию. Пусть он начнёт исследование немедленно! Мне нужно знать всё о её возможностях!

— Хорошо, — покладисто ответил Шидай и, незаметно переложив кристалл в карман своего плаща, поднялся.

— И сделай кое-что ещё, — Ранхаш мрачно взглянул на него.

Преследуемая девушка бежала по улицам города так быстро, что в густом снегопаде очерчивался только стремительный чёрный силуэт. Но и преследователи не отставали. Тёмные фигуры бесшумно скользили в переулках, перескакивали с крыши на крышу и постепенно окружали беглянку.

Но кольцо сомкнуться не успело. Девушка неожиданно для преследователей сама загнала себя в тупик, повернув на улицу, упирающуюся в высокую, сажени в две, каменную стену. Майяри метнулась туда-сюда, но поняв, что обходные пути уже перекрыты, повернулась спиной к преграде и спокойно уставилась на окружающих её оборотней.

— Осторожнее, — шепнул кто-то. Предостережение тихим шелестом прозвучало в завывании ветра, и вперёд выступили мужчины, по рукам которых скользнули голубые искры.

Девушка прищурилась и, хищно шевельнув ноздрями, неожиданно упала на четвереньки. Преследователи отшатнулись, но всего лишь на шаг, а беглянка вдруг выгнулась и начала стремительно обрастать шкурой. Шкура сперва наросла на ногах, надеваясь на них подобно чулкам и видоизменяя их в лапы. Длинный подол платья разорвался, свернулся жгутом в районе ягодиц девушки, и вот воздух яростно хлестнул длинный пушистый хвост. Закованное в шкуру туловище стало более гибким, длинным и широкими, руки «облачились» в лапы, а голову словно шлемом закрыла массивная звериная башка. Крупный барс поднялся на лапы и, ужасающе сморщив морду, разъярённо зашипел.

— Что за хрень? — не удержался кто-то.

Озадаченные странным и неожиданным оборотом, преследователи настороженно присматривались к разъярённому зверю.