Лгунья

Майяри тряхнула головой, отбрасывая это воспоминание. Подобные взгляды были ей знакомы, так что перепугалась она тогда жутко. Бросилась бежать вглубь болот, хотя до этого уже подумывала повернуть назад. Гнусные крики и улюлюканье тогда ещё долго раздавались за её спиной.

Бултых! Нога девушки по колено ушла в топь. Развернувшийся Тошкан подхватил Майяри под локоть и одним рывком выдернул из ловушки.

— Ты б уж кричала, — с укором протянул он. — Топай наперёд.

Майяри судорожно выдохнула сквозь сжатые зубы и опять вдохнула, стремясь успокоить гулко стучащее сердце. После нескольких месяцев отрешённости каждое, даже незначительное происшествие, ошеломляло и пугало её. Несколько секунд ей ещё понадобилось, чтобы понять, что от неё хочет Тошкан. Она прожила здесь больше года, но местный говор всё ещё вводил её в недоумение.

Обойдя Тошкана, Майяри зашагала по залитой водой тропке. Так-то тропки здесь видно не было, она пролегала по этому месту исключительно в воображении местных жителей и в воображении Майяри теперь тоже. Подобного рода фантазия играла в топях хорошую роль.

Совсем скоро туман впереди поплотнел и приобрёл серовато-белый цвет. С каждым шагом он всё более темнел и уплотнялся. Майяри вскинула голову и в просветах клубящегося тумана увидела кусочек пасмурного неба и скалистый уступ.

Впервые столкнувшись с Каменным Порогом, Майяри растерялась и неожиданно испугалась. Беглеца всегда вводит в отчаяние любая неожиданная преграда, но девушка испугалась не возможности быть пойманной, а чего-то совсем непонятного. Накативший ужас настоятельно требовал, чтобы Майяри немедленно убиралась отсюда. Она бы так и поступила, но ей послышались голоса за спиной и это испугало её куда сильнее. Майяри всегда боялась больше известного, чем неведомого, так что предпочла лезть вверх по склону, благо лазить по горам она умела превосходно. Терзаемая страхами, девушка даже не подумала попытаться обойти возникшую преграду.

Что оказалось к лучшему.

Подъём наверх был долг и тяжёл, но Майяри смогла его преодолеть, несмотря на усталость. Её даже посетило чувство ностальгии: она уже очень давно не была в горах и, несмотря на все неприятные воспоминания, скучала по ним.

Наверху девушке открылась чудесная картина. Болотные испарения остались внизу, и воздух был чист и свеж. На восток и на запад простиралась горная гряда. Не самая высокая, не самая длинная, да и выглядела она вообще странно: гребень у неё был плоский. Майяри и раньше видела горы с ровными как стол вершинами, но здесь такой была целая гряда. Плоскость, конечно, была неидеальной, но, стоя на вершине, возникало ощущение, что перед тобой расстилается бескрайний луг, украшенный небольшими рощицами.

Лучше бы тогда она осталась на этой вершине. Болотные твари залезали сюда редко и неохотно. Видимо, им было неуютно без испарений, но это Майяри узнала уже потом. А тогда она дошла до противоположного края плоской вершины и увидела по другую сторону гряды зелёный лес и несколько деревушек. Девушка решила, что за горами болота кончаются, хоть и была поражена тем, что они на самом деле занимают куда меньшую территорию.

Только спустившись, вниз Майяри поняла, как жестоко ошиблась, сразу же столкнувшись с бо̀швиком. Приземистая тварь, больше похожая по строению тела на рысь, но совершенно лысая, невероятно худая и безухая, быстро развеяла все её заблуждения. Отпугнуть её удалось только магией, но, даже потеряв лапу, зверь не отступил сразу. Майяри же поспешила туда, где видела ближайшую из деревень, но на неё накатила такая дурнота, что она едва-едва добрела до полуразрушенного пустого дома, встреченного ею на пути. Этот дом и стал её пристанищем на весь следующий год.

Майяри отодвинула в сторону красновато-зелёный растительный полог и, прежде чем шагнуть в темноту открывшейся трещины, пустила внутрь крошечный импульс магии.

— Никого, — сообщила она Тошкану и первой шагнула внутрь.

За поворотом на полу обнаружились крупные, с голову ребёнка, оранжево-красные плоды, от которых разливалось мерное свечение. Майяри выбрала тот, что поярче, и за черенок подняла его над головой. Сама она вызывать огонь с помощью дара опасалась. Она вообще старалась использовать магию только при большой необходимости и по мелочи. Как выяснилось, на Гава-Ыйских болотах было совершенно невозможно нормально колдовать. В самом этом месте было столько магии, что Майяри чувствовала себя так, словно плавала в ней. И магия эта не всегда была дружелюбной и очень часто предостерегающе дышала в затылок ледяным дыханием смерти.

Только предостережение это дошло до Майяри не сразу, а только после первого убийства, совершённого ею на болотах. Перепугавшись, девушка подожгла сма̀дника. Зверь загнал её к самому Порогу и уже примеривался к ноге, когда она наконец вышла из оцепенения и атаковала. Прежде чем тварь упала на землю, Майяри сама потеряла сознание.

Тогда ей очень повезло. Очнувшись, она поняла, что цела, рядом лежит обгоревший труп хищника и на его запах ещё никто не подоспел. Чувствовала она себя невероятно разбитой и, казалось, была полностью лишена сил. Кое-как добравшись до своей избушки, девушка упала прямо на крылечко и там проспала около суток.

В чём заключалась проблема, Майяри поняла не сразу. Но постепенно она отметила, что приступы недомогания начинаются именно после колдовства. Болота словно бы чувствовали её силу и, когда она её выпускала, стремились высосать из неё как можно больше.

Уже потом Майяри предположила, что болота так защищаются. Эта мысль появилась у неё уже после того, как она узнала эти места лучше. Всё же приступы недомогания ни разу не одолевали её, если она использовала свои силы для лечения.

Без магии было страшно. Майяри привыкла ощущать уверенность, которую ей давало осознание своей силы. Но на болотах эта сила обернулась против неё. Это тоже было страшно. Здесь всё было страшно.