Электрические сны

День медленно клонился к вечеру. Весеннее солнце спряталось за белыми облаками. Моза сидела на скамейке, слушая, как шуршат кроны парковых деревьев.

– Мужики всегда были уродами, – сказала Линда.

Моза шмыгнула носом и согласно кивнула.

– Знаешь, – продолжила Линда, – а ведь для того, чтобы завести ребенка, вовсе не нужно ложиться под этих горилл. У меня есть один знакомый доктор… – она прервалась и посмотрела на подругу. – Тебе интересно?

– Наверно… – Моза потрогала распухший нос. Линда коснулась ее плеча и понимающе улыбнулась.

– Если бы я знала доктора Корк до того, как решилась стать матерью, то обязательно обратилась бы к нему, а не унижалась, ложась в постель с этими скотами, которые называют себя мужчинами. С ним ты сможешь выбрать пол своего будущего ребенка, цвет волос, рост, даже характер – и никакого тебе случайного набора генов.

– Но ведь он тоже мужчина! – насторожилась Моза.

– С чего ты взяла?! – рассмеялась Линда. – Слышала бы она сейчас тебя!

– Она?

– Женщина, Моза. Доктор Кларисс Корк – женщина.

В кабинете было тихо и пахло ароматическими свечами.

– Сколько еще лет ты будешь притворяться лесбиянкой? – спросил Мейнрайт. Доктор Корк смахнула с лица прядь непослушных черных волос и тяжело вздохнула.

– Разве нам не нужны деньги? – спросила она.

– Не нам, а тебе, – поморщился Мейнрайт. – Лично мне хватает того, что я зарабатываю на продаже аэромобилей. А вот тебе, боюсь, этого никогда не хватит. Одни твои платья стоят больше, чем весь мой бизнес. А про драгоценности я вообще молчу.

– Не капризничай, – отмахнулась Кларисс. – К тому же тебе никогда не понять мотивацию ученого. Где еще мне позволят ставить свои эксперименты да еще и будут платить за это такие деньги? К тому же я давно подсела на этот тяжелый наркотик искренней благодарности. Можешь ли ты представить себе, насколько важной кажется прожитая жизнь, когда очередная женщина плачет и называет встречу с тобой самым счастливым моментом в своей жизни?! Я помогаю им обрести счастье. Помогаю не отчаиваться. Помогаю любить себя за правильность и непорочность.

– Порой мне кажется, что весь мир давно уже превратился в шизофреника, – признался Мейнрайт.

– Я научилась не думать об этом.

– Я говорю и о тебе. – Он достал пачку сигарет и нетерпеливо покрутил в руках. – Ты только послушай, о чем ты иногда говоришь! По-моему, ты уже и сама не знаешь, где правда, а где вымысел.

– Если тебе это мешает спать, то у меня есть знакомый психолог, – предложила Кларисс. – Очень миленькая между прочим. Такой прямо-таки ангелочек. Думаю, она придется тебе по вкусу. И никаких тебе шовинистических взглядов, мой милый, – она обнажила в профессиональной улыбке белые зубы.

Мейнрайт не ответил. Поднялся на ноги и вышел из кабинета. В приемной он остановился и окинул тяжелым взглядом беременную Мозу и ее подругу. Голубые глаза Линды наградили его холодным взглядом.