Нейронный трип

17

Пара сигарет дымится в пепельнице. Кровать, на которой недавно спала Руфь, жалобно поскрипывает. Мерло смотрит на пышную грудь Глори, раскачивающуюся перед его глазами, и думает о том, за сколько можно продать историю своей жизни. А историю друзей?

– Главное – продержаться как можно дольше, – говорит Глори. – Чем больше историй, тем больше шансов. – Она, задыхаясь, рассказывает, что главное – не придумывать ничего нового. – Все есть вокруг. Нужно лишь уметь наблюдать.

– Ты и обо мне напишешь?

– Если будешь настолько хорош, чтобы за это заплатили.

– Тогда возьми меня с собой.

– Не пойдет. Сначала заставь жену вернуться, сделай ей ребенка и доведи до белого каления, чтобы она сошла с ума, а мы были вынуждены за свои грехи растить ребенка и навещать ее в сумасшедшем доме, подбирая слова, рассказывая детенышу, почему у его матери течет изо рта слюна.

– А что потом?

– А потом мы напишем новую историю, – Глори охает, трясется, затем стихает, не дышит. – Про меня всегда говорят, что я как кролик, – устало улыбается она. – А я говорю, что тот, кто говорит это – полный мудак. Мужик радоваться должен, что баба с ним по три-пять раз кончает, а не о кроликах думать! – Глори снова начинает осторожно подмахивать бедрами. – Никогда не пробовал мастурбировать на репродукцию Моны Лизы?

– Причем тут Мона Лиза? – спрашивает Мерло.

– Притом, что если заниматься этим достаточно долго, то в итоге захочется поехать в Лувр и передернуть на оригинал. Представляешь, сколько будет стоить эта история?!

18

День теплый, яркий. Элитный пригород мегаполиса.

Никогда прежде Мерло не использовал нейронный модулятор в общественных местах.

– Это будет нечто, – пообещала Глори утром.

Они включают нейронный модулятор на улице, вдоль которой выстроились в ряд средневековые замки. Прохожих много, но Глори плевать. Она идет рядом с Мерло, держа его за руку, и рассказывает о сексуальном скандале знаменитого политика, всплывшем в газетах благодаря ее стараниям.

– Что за политик? – спрашивает Мерло.