– Я люблю не Эвкрейшу. Не это тело. Я всегда буду любить именно тебя. Послушай. Я знаю, скоро ты... уйдешь, и я не хочу, чтобы ты... о Господи, как же это сказать?., я не хочу, чтобы ты растворилась, не зная, что я тебя люблю. Я бы этого не вынес. Может, я слишком жадный? Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?
Охваченная одновременно счастьем и горем, Ребел обняла Уайета и крепко прижала его к себе, чтобы он не видел ее лица, ее слез. Когда он снова заговорил, она закрыла ему рот единственным доступным ей способом, и они опять занялись любовью.
Ребел любила его так сильно, что еле сдерживалась, чтобы не признаться ему в этом самой. Она боялась, что если произнесет эти слова, то не сможет больше держать себя в руках. Сейчас она любила Уайета еще сильнее, она любила его за то, что он ей солгал. Она не верила ни одному его слову.
Но как хорошо, что он это сказал.
Этой ночью Эвкрейша явилась ей в виде разлагающегося трупа. Вместо ногтей торчали хромированные скальпели, и когда Эвкрейша раскрыла рот, из него, как ряды длинных зубов, показались шприцы. «Уходи», – сказала ей Ребел. Эвкрейша изящно взмахнула серой рукой, и лезвия полоснули Ребел по лицу.
Какой-то миг потрясенная Ребел еще держалась, она стояла и смотрела сквозь кровавую пелену, но затем Эвкрейша подняла вторую руку, и Ребел бросилась бежать.
Она неслась по бесконечному лабиринту каменных тоннелей, падала в одних и продиралась через другие. Вставшая из гроба ведьма вновь и вновь догоняла Ребел и лениво полосовала ее голые ноги. По тоннелю тянулся кровавый след, ноги Ребел подкашивались от пульсирующей боли. Ей мерещилось, что она бежит по артериям огромного тела, мертвого тела, тела мертвого камня, и это тело – ее собственное. И тут ей представилось, что она лежит парализованная и привязанная к носилкам в нише лабиринта роз, в Новом Верхнем Камдене.
Лицо Эвкрейши нависло над ней. Краска психохирурга высохла и растрескалась, кожа на щеках натянулась, и от этого слегка приоткрылся рот. Глаза холодные, незрячие. Эвкрейша наклонилась совсем близко, обдала Ребел приторным запахом разложения и заговорила.
Но когда она наконец проснулась, то могла лишь припомнить, что Эвкрейша сказала ей истины, которые Ребел не смела принять.
Глава 10. ТЕНЬ СНОУ
На следующий день кто-то подстрелил гражданина.
Ребел узнала об этом во время обеда. Утром она руководила группой рабочих, устанавливающих новый шлюз в резервуаре No 14. Это была одна из дюжины групп, находившихся под началом Уайета, в одиннадцати обязанности бригадира выполняли граждане, эти группы работали в другом месте, ремонтировали покрытие геодезика и занимались орхидеей. Бойкие жители резервуара вышли наружу, предлагая рабочим пряные фрукты, вино, марихуану или ворованные вещи, приходилось все время их отгонять. Днем раньше макробиоинженеры умертвили орхидею, и она начала гнить. Даже через дыхательные маски, потребовавшиеся теперь, когда из геодезика откачали половину воздуха, пробивалась отвратительная вонь. Когда шлюз наконец заработал, было уже поздно, и Ребел еле поспела на уходящий к Деймосу катер. Она села за стол, когда Уайет уже заканчивал обед.
– Сегодня подстрелили гражданина, – сказал Уайет.
Он быстро обнял ее и передал ей поднос. Проходящий мимо пьеро поставил на поднос еду.
– Как это случилось?
– Знаешь бригаду, которая рубила орхидею на сырье для протеинового завода? Они наткнулись на банду самогонщиков. Должно быть, мелкая шайка, иначе они попросту бросили бы свою последнюю продукцию и смылись. Так или иначе, у одного из бандитов была пневматическая винтовка. Она выстрелила. – Уайет пожал плечами. – Бывает.
– Он опасно ранен?
– Вот он идет.
Двое граждан заняли места за их столом. У одного была перевязана грудь, и Ребел видела, как под повязкой мерно вздымается протез легкого.
– Привет, Цинциннат[7]. Что говорят врачи?
ebooksa