Неспящие

Тидзу взяла пару простых бамбуковых палочек.

— Вы поранили ноги, выполняя мое поручение?

Я смотрел на стену позади нее. Пишущие машинки исчезли. Вместо них лишь несколько ячеек заполняли разнообразные предметы: одинокая флешка, сделанная в виде проксимальной фаланги большого пальца, ее ремешок с бусинами свисал на скриншот, вставленный в рамку, с изображением бородавчатой ведьмы верхом на драконе. Айфон с анимированным бородатым гномом в пластинчатых доспехах, в его длинные рыжие волосы вплетены белые розы. Также вставленный в раму и пронумерованный фрагмент коллажа Шадраха, который я, должно быть, видел на его выставке. И жесткий диск, разобранный на детали, разложенные со схематической точностью вокруг карточки из льняной бумаги, на которой кто-то прекрасным каллиграфическим почерком написал имя без гласных.

Я отвел взгляд от полок и посмотрел на леди Тидзу.

— Да. Случилось кое-что непредвиденное.

— Очевидно.

Один из скуластых парней вернулся, поставил наполненную бутылочку на стол рядом со мной, тут же на пол положил сумку с подгузниками, уже как следует досмотренную, и вышел.

Палочки Тидзу замерли над ее тарелкой.

— Как нам лучше всего сделать, чтобы мы все смогли поесть?

Я подумал о технических сложностях одновременного поедания горячего супа и кормления ребенка.

— Мне кажется, проще всего будет, если дамы поедят первыми. А потом я, может быть, попрошу вас помочь.

Она кивнула, опустила палочки в чашку.

— Прошло много лет с тех пор, как я держала ребенка. Моих младших братьев. Но, по-моему, этому нельзя разучиться.

Я не знал, права она насчет этого или нет. Пока Парк не вручил мне Омаху, я никогда еще не держал ребенка.

Тидзу зажала комок лапши в палочках.

— И может быть, пока я ем, вы расскажете мне что-нибудь о том, с чем вы столкнулись?

— Разумеется.

Она наклонила голову и вежливо втянула лапшу. Я взял бутылочку, встряхнул ее, как учил меня Парк, пощекотал нижнюю губу Омахи соской и придерживал ее, пока малышка ела, даже не проснувшись.

Парк называл это «кормить снами».

К тому времени, как опустели и бутылочка, и чашка леди Тидзу, я почти закончил рассказ и передал ей ребенка поверх стола. Девочка проснулась, почувствовав на себе новые руки, и я ждал, что она расплачется, но она не стала. Тидзу придумала игру, сначала показала ребенку руку с пятью пальцами, потом спрятала ее и показала руку с четырьмя пальцами. Омаха засмеялась.