В канцелярию заглянул мельком. Идея о расширении и укреплении оборонных возможностей Дальнего зацепила меня сильнее, чем я ожидал, и захотелось посмотреть на то, как быстро она реализуется. На базе моего эскиза и краткого устного описания уже составили подробный план, чертежи, сметы. Что-то явно заимствовано из других проектов и наскоро подогнано…. На то, чтобы хотя бы бегло всё это просмотреть, я решил выделить час. Не больше. Времени не хватает, а в Хаос как-то не хочется. Итак, провалы в памяти стали самой серьёзной проблемой…. Полчаса непрошло, как меня отвлекли:
— Ваша Светлость, не нужен ли вам опытный управляющий? У меня есть на примете подходящий человек. Зовут его Прокопий и родом он как раз оттуда.
— Спасибо, Александр Данилович, опытные и знающие люди нужны в любом деле.
— Рад услужить. Прокопий долго жил и служил в Суздале Восточном, а это всего в сотне вёрст от вашего княжества. Сейчас он с караваном прибыл по торговым делам в Столицу. Я его пригласил по личному вопросу, а теперь он дожидается вашей аудиенции здесь, в библиотеке Канцелярии. Знакомится с картами, отчётами, налоговыми отчётами и прочими нужными документами по княжеству Борятинскому….
На мгновение я выпал из реальности. Очевидная мысль о том, что князю положено княжество в голову мне почему-то не пришла. Сама не пришла. Её туда привел мой столоначальник. Так я теперь князь Апулей Борятинский? Думая об этом, я уже куда внимательнее слушал Александра Даниловича:
— Так как княжество Вашей Светлости находится в Восточной части империи, немного южнее владений князя Бэльдара, то человек, часто там бывавший и имеющий там знакомства, был бы вам весьма полезен.
Тут мне стало многое более понятным и объяснимым. Подарок Императора оказался с подвохом. Но это даже успокаивает. Более логично и обосновано и с его, и с государственной точек зрения. К своей собственности у людей особое отношение. Своя рубаха…. Надо, кстати, и мне этот метод взять на вооружение и в игре, и в реале….
Защищать своё княжество мне придётся серьёзно. Потерять его через неделю после получения — это уже анекдот. Придётся вложиться! Что, очевидно, и было нужно Императору. Да и придворные в данный момент не будут особо возражать и завидовать моему приобретению, так как в свете приближающейся войны на востоке защищать эти земли рискуя жизнью и тратя деньги желающих найдётся не так уж много.
Прокопий поразил немногословием. Молчун. За всё время собеседования двух слов не сказал. Почти буквально. Но сунул мне план работ по повышению моих доходов с моего княжества. В коневодстве и животноводстве я ноль, но подготовленная им за небольшое время докладная записка показалась дельной. Логика есть, а в деталях я всё равно не разберусь. Если хотя бы убытков больших не будет, то для начала уже хорошо. Рекомендация у него хорошая, управляющий нужен. Едва успел всё подписать и напутствовать своего нового помощника как…
Письмо по почте гномов от Горта вынудило передумать, отложить дела и опять заглянуть к нему.
— Мы же совсем недавно расстались. Что-то срочное?
— Да в соседней комнате сидит господин Иванов. На нём лица нет. Давно не видел настолько разгневанного человека. Тебя ждёт. Бормочет что-то о каких-то карах и санкциях. Разбирайся сам! Меня наш король вызывает.
— Хорошо, в любом случае мне нужно выяснить суть произошедшего в море южнее Дальнего. Последняя наша с ним сделка была взаимовыгодной, но, возможно проявились недостатки …. Я разберусь.
Майкла я нашёл крайне раздражённым и мечущимся по комнате от стены к стене. Совсем на него не похоже:
— Добрый день, мистер Твен.
— Я на вас в суд…. Да санкциями…. Это нарушение всех норм….
— Прав Горт, в самом деле у вас что-то серьёзное. Но обсуждать что-либо в таком тоне я не буду. Вы уж потрудитесь выражаться более спокойно и хоть сколько-нибудь внятно. Что случилось?
— Здравствуйте. Нарушение прав человека! Ваша игра мошенничество! На граждан моей страны совершено нападение. Они подверглись воздействию психотропных средств. Это насилие! Их вынудили совершать поступки, которых они никогда не совершили бы по своей воле.
— Вы серьёзно? Вижу, что да, но по-прежнему ничего не понимаю.
— Правда?