Позволим себе еще одну цитату из воспоминаний А. Коржакова.
«Ельцин закончил свой рассказ, в комнате повисла тишина, — пишет мемуарист. — Татьяна молча разлила нам всем чай, и тогда в разговор вступил Арбитман, до того не проронивший ни слова. «Господин президент, — сказал он, — еще древние римляне знали, что «после этого» еще не означает «вследствие этого». Вы
Обсуждая все последующие действия начальника ельцинской охраны, приведшие его к отставке, историки ныне расходятся во мнениях.
Р. Медведев считает, что имел место «самый натуральный путч в миниатюре». По мнению же А. Филиппова, в случае с Коржаковым речь идет не о сознательном перевороте, а, скорее, о превышении главным кремлевским охранником должностных полномочий: «Ельцин не раз позволял ему посидеть в президентском кресле, и Александр Владимирович, в итоге, потерял чувство реальности и вообразил себя фигурой, равной главе государства». Еще дальше пошел в умозаключениях романтичнейший К. Исигура, разглядевший в поведении Коржакова «элементы популярного в России самурайского кодекса бусидо»: то есть «готовность рискнуть и генеральским званием, и должностью, и честным именем ради победы сюзерена над коммунистами». В отличие от К. Исигуры, М. Такер полагает более уместным сравнить Александра Владимировича не с самураями, а с роботами из фантастических рассказов Айзека Азимова — железными персонажами, которые «запутываются в Трех законах робо-техники и невольно наносят вред господину, воображая, что спасают его».
Впрочем, все перечисленные авторы солидарны хотя бы в одном: на поведение Коржакова во многом повлияло его соперничество с Арбитманом. Отъезд Романа Ильича в Екатеринбург развязал руки телохранителю президента, а довольно скромный перевес Ельцина над Зюгановым в первом туре (менее 5 %) убедил: медлить нельзя.
«19 июня, в 17 часов, на проходной Государственной думы служба безопасности президента задержала журналиста Леонида Парфенова, — читаем в книге мемуаров Б. Ельцина. — Его обвинили в получении 500 тысяч долларов от компартии: на эти деньги он будто бы намеревался вести на ТВ незаконную агитацию за КПРФ; в частности, снимать «Старые песни о главном-3». Деньги Парфенов якобы выносил из здания в коробке из-под ксерокса. Коржаков давно искал повод для скандала. И, не найдя, организовал его сам. Возможно, он надеялся либо уломать пленника с помощью состряпанного компромата, либо просто-напросто сорвать выборы, которые, как ему казалось, сам я выиграть не в состоянии. Именно тогда я понял, что Коржаков зарвался, присвоив себе функции и прокуратуры, и суда, и Центризбиркома, и президента, и Господа Бога. Утром 20 июня я принял окончательное решение: Коржаков и Сосковец по моему приказу написали прошение об отставке. Леонид Парфенов, всю ночь просидевший в наручниках в комнате охраны Госдумы, был отпущен с извинениями. Кстати, проверка показала, что коробка, где якобы переносились деньги, была заполнена отрывными календарями за 1991 год. А вместо так называемой «тайной бухгалтерии Зюганова» Коржаков сумел предъявить только чистые листы бумаги. На что он рассчитывал? Не понимаю…»
Для объективности приведем и цитату из книги А. Коржакова — на ту же тему: «И деньги, и очень убедительные на вид расписки с печатями КПРФ там были! Были! Весь компромат хранился под надежнейшей охраной. Как и когда их сумели подменить? Как вообще проникли в запертую комнату? И, главное, я в толк не возьму: каким образом удалось потом переубедить этого Парфенова — совершенно упертого типа, чистой воды экстремиста, который чуть ли мне в лицо не плевал? Мистика! Утром 20 июня я принял окончательное решение: уйти в отставку по собственному желанию. На фиг, на фиг! Сражаться с нечистой силой — не мой профиль…»
Дальнейшее известно. Звезда некогда всесильного А. Коржакова закатилась. Выражение «коробка из-под ксерокса» стало частью постсоветского фольклора. Новым начальником предвыборного штаба Ельцина был назначен Чубайс, его заместителем — Арбитман. По мнению большинства политологов, горький и убедительный фильм Леонида Парфенова о брежневских временах, показанный за день до второго тура выборов, добавил первому президенту России те недостающие проценты, которые и позволили обогнать Зюганова.
Роман Ильич особенно не афишировал подробностей своего участия в предвыборной кампании Ельцина, замечая, что он был на подхвате у Чубайса и занимался мелкой бумажной работой. Нигде он не обмолвился и об итогах своей командировки в Екатеринбург. Лишь совсем недавно сам Леонид Парфенов в передаче Андрея Максимова «Ночной полет» на канале «Культура» (сентябрь 2008 года) скупо затронул эту историю, и выплыли любопытные подробности. Вот финальный фрагмент передачи:
«Андрей Максимов:…вы же не были поклонником Ельцина?
Леонид Парфенов: Мягко говоря. Если честно, терпеть его не мог. Мама считала, что он довел отца до инфаркта, наорав на него. Это в Свердловске еще случилось. Отец строителем работал, в ДСК…
А. М.: Но потом вы ведь президента все-таки простили, по-христиански?
Л. П.: Вообще-то я человек злопамятный, и правую щеку не подставляю после левой… Нет, так бы я ни за что не простил. Просто я узнал, что отец умер не из-за него.
А. М.: То есть с Ельциным ссоры не было?
Л. П.: С Ельциным батя мой в тот день и вправду повздорил, но причина смерти отца была в другом. Оказалось, по дороге домой его попросту ограбили и убили, был день зарплаты… А местная милиция элементарно не захотела брать на себя «висяк». Там как пронюхали, что у отца были проблемы с сердцем, все быстренько списали на инфаркт. Понимали ведь, сволочи, что мама, раз такое горе, не станет докапываться насчет пропавших денег… А мне тогда еще и семи лет не было…
А. М.: Поразительная история! По-ра-зи-тель-на-я! Но как вам, Леонид, скажите, удалось узнать правду?
Л. П.: Один человек просветил. Предоставил доказательства.
А. М.: Убедительные? Л. П.: Более чем.
А. М.: И кто этот человек, наши телезрители могут узнать?
Л. П. (после паузы): Хороший человек. Но имени его, извините, назвать не могу.
ebooksa