Их аргументы выглядят убедительно — военно-кредитные соглашения были ориентированы на реализацию поставок в Россию нашего оружия до конца 1920 года. При этом на завершающий год пятилетнего плана экспорта приходился основной объём заказанного русскими японского вооружения. Кроме того, и русский посол, и Подтягин осведомлены о наличии у нас царских золотых депозитов под эти кредитные соглашения…
Заместитель министра вопросительно посмотрел на генерала, как бы спрашивая — интересны ли ему дальнейшие подробности переговорного процесса. Хотя с Яманаси он был знаком давно, однако опасался выдать лишнюю информацию армейцам, зная их склонность к решительным действиям без согласования с кабинетом премьер-министра Хара. Тем более что, со слов министра финансов Корэкиё Такахаси, кабинет не склонен к оказанию военной помощи исключительно правительству адмирала Колчака.
В настоящее время имперский Тайный совет и кабинет премьера заняты поиском альтернативной Верховному правителю фигуры среди русской политической и военной элиты.
Согласно разъяснениям Такахаси, усиление адмирала и в целом Омского правительства не отвечает долгосрочным планам империи по формированию в Сибири и на российском Дальнем Востоке местных автономных политических движений, ориентированных на союз с Токио.
По замыслу «квартала Нагата-тё» — так газетчики называют район, где расположены канцелярия премьера, здания японского парламента и Министерства иностранных дел, — на перспективу лучше иметь дело со слабым российским правительством. А ещё лучше — с рядом территориальных русских администраций, полностью зависящих от Японии. В этой связи успех переговоров с адмиралом об открытии кредитования его армии остаётся под большим вопросом.
Однако рассказать генералу об этих планах без санкции министра Итики не мог. По этой причине продемонстрировал Яманаси лишь отчёт бывшего финансового агента в России. Подобная «открытость», полагал он, позволит создать у влиятельного генерала впечатление о готовности заместителя министра сохранить доверительность в их отношениях. А значит, и в целом с руководством военного министерства.
Тем более что сомневаться в политической весомости генералитета не приходилось. Близость Яманаси к генералу Танака, к известному всей Японии клану Тёсю, объединившему выходцев из префектуры Ямагата-кэн, была хорошо известна.
Клан в своё время взял на себя инициативу свержения диктатуры феодального рода — сёгуната Токугава (обычно этот период, охватывающий 1603–1867 гг., принято называть эпохой Токугавы — по имени правящей сёгунской династии). В дальнейшем, на протяжении длительного времени, Тёсю поставлял первых лиц на важнейшие посты в правительстве императора Мэйдзи.
И сегодня спецификой общества в Японии является практически полностью сохранившаяся система ценностей и традиций японского феодализма. Эти ценности кратко можно сформулировать следующим образом.
Нормы общественного поведения диктует клан (группа, семья, община, фирма, фракция или партия). При этом повседневная жизнь — это почти священный японский обряд, и следить за выполнением этого обряда должен символический глава клана (семьи). Каждый японец постоянно получает от него благословение и должен платить за это выполнением обязательств перед кланом — только такое поведение считается моральным.
Социальные, политические, этические и религиозные нормы имеют значение лишь постольку, поскольку они полезны клану. Универсальной этики нет, всё зависит от ситуации.
Японская клановость во многом порождена тем, что модернизация общественной и экономической жизни в эпоху Мэйдзи была навязана внешними причинами. Переход общества к свободной рыночной экономике, «перегрызание пуповины», связывающей с эпохой феодализма, происходили в Японии при отсутствии в нём самостоятельных индивидов и образованных ими независимых промежуточных организаций. Японское общество того периода было жёстко структурировано и не допускало появления общественных и иных звеньев, которые выходили бы за рамки традиционных структур. В результате семья, предприятие, клан, партия, регион, да и вся страна организовывались по единому стандарту.
Традиционные ценности вполне мирно уживаются с современным укладом жизни в японском обществе. Клан Тёсю — один из наиболее характерных образчиков подобной традиции.
Некоторые исследователи Японии указывают на нелогичность сосуществования в ныне индустриальной стране старых и новых ценностей. Но здесь необходимо вспомнить, что в эпоху Мэйдзи японцы знали о характере колонизации цинского Китая и были преисполнены решимости во что бы то ни стало избежать подобной судьбы. Опасались, что проникновение западных ценностей в Японию приведёт к утрате национальной идентичности, размыванию основ японской государственности и порабощению страны.
Молодое правительство Мэйдзи, пришедшее к власти в 1868 году, стремилось в сжатые сроки внедрить капитализм в Японии. И чтобы развязать руки частной инициативе, лишило местных князей монопольных прав на предпринимательство. А в 1871 году, в соответствии с императорским указом, полностью ликвидировало княжества.
Но князья — тоже люди. Им было предложено перейти на службу государству в каком-либо ответственном правительственном учреждении. Аристократы были готовы служить государству лишь в том случае, если государство служило им…
И по сей день контроль над государством и созданными им корпорациями находится в руках если не прямых представителей княжеских кланов, то лиц, теснейшим образом с ними связанных.
ebooksa