Нет, Козловски алкоголизмом не страдала. Иногда она неделями обходилась одним бокалом вина, рюмкой бурбона или кружкой пива, выпитой в компании. Но бывали моменты, когда она слишком много думала о Питере, и тогда наливала себе галлон вина, от которого пьянела до беспамятства.
Питер. Питер Майклз. Лейтенант Питер Майклз.
Конечно, у нее были мужчины до него и после него. Это был просто секс, чтобы снять напряжение. Но больше никогда у нее не было мужчины, похожего на Питера. Ей до этих солдат не было дела. Она больше никого не могла полюбить.
Любила ли она Майклза? Трудно сказать. Она просто знала, что теперь не могла больше испытывать нежности к мужчинам, потому что эту способность вместе с телом Питера разъела кислота чужих. Все, что у нее осталось – это чувство вины и ночные кошмары. А еще твердость характера, что являлось основной особенностью Александры Козловски.
Твердость характера. Железная воля. Именно поэтому она и стала полковником.
После несчастья в голливудском улье чужих Александра перевелась в пехоту, куда ее без вопросов приняли. Так она оказалась в мире космоса и космических кораблей. Это помогло ей забыть о происшествии с кислотой. Она была лучшей среди учеников, и ее постоянно повышали в звании. В настоящий момент Александра находилась на базе Кеннеди и сдавала вступительные экзамены, чтобы участвовать в космическом полете, но она подозревала, что у начальства на ее счет есть какие-то другие планы. И ей это нравилось.
Настоящее дело – это все, что ей было нужно. Быть занятой, с головой уйти в работу. Когда она много работала, она крепко спала. Когда она крепко спала, ей не снились кошмары.
А когда ей не снились кошмары, она не видела растворяющееся в кислоте лицо Питера.
«Черт, заткнись уже! – сказала она сама себе, подставив плечи под горячую струю воды. – Просто замолчи. В этом не было твоей вины. Зачем ты себя мучаешь? Это все Питер и его желание продемонстрировать независимость. Если бы он послушал тебя тогда и не пошел к кокону, то и сейчас был бы жив».
После смерти Питера они уничтожили тот улей. Бойцы беспощадно снесли его, будто мстя за ее горе. Маточного молочка там было совсем мало. Они собрали такое ничтожное количество этого ценного вещества, которое и похода туда не стоило. Да к тому же не принесли ни тел чужих, ни образцов ДНК. Словно находясь в бреду, ее люди сожгли все дотла. Ничего подобного Алекс не переживала раньше. Если бы у чужих была хоть капля мозгов, они бы бросились бежать, потому что такой машины для убийств, какой стал отряд Александры, твари наверняка никогда раньше не встречали. Люди мстили за эту маленькую подлость, которую сделали чудовища. Так или иначе, потерь у команды, как это ни удивительно, больше не было. Часть своего дополнительного увольнения они потратили на поминки Питера Майклза. Для Козловски этого должно было быть достаточно. Должно было…
Но никакие поминки не вернут Питера обратно.
Хуже всего то, что они оба знали, – нечто подобное однажды случится. Они пообещали друг другу, что, если с одним из них произойдет несчастье, другой будет жить своей жизнью, не цепляясь за воспоминания и надежды. Это случилось, и теперь Алекс нужно продолжать жить с этими душевными терзаниями, хотя она бы предпочла вместо этого любую невыносимую физическую боль.
Александра насухо вытерлась и постаралась взять себя в руки. Она сделала себе кофе и вызвала адъютанта. Затем надела парадную форму, причесалась и выпила еще одну чашку кофе.
Шум в голове постепенно стихал, но слабость и усталость не проходили.
Александра посмотрела на часы. Еще пять минут до приезда машины.
Она бросила взгляд на свои руки: они дрожали.
«Проклятье и еще раз проклятье! Что со мной?»
Она не нервничала, но при этом не могла успокоить свое тело. Никогда еще после выпивки с ней такого не происходило.
Козловски глубоко вдохнула, но и это не помогло. Затем она вздохнула, устало направилась к своей аптечке, достала из нее бутылочку, открыла крышку и вытряхнула на ладонь таблетку.
Девушка запила лекарство глотком кофе и практически сразу почувствовала себя лучше.