Бесконечный Космос,

Задыхающегося от жары бизона тут же окружили охотники, крупные, мощные человекообразные, с черными как смоль волосами, каменными ножами и заостренными палками в огромных руках. Сомкнув круг, они резали и кололи, стараясь попасть в сухожилия, вены и сердце. Тролли были в своем роде в высшей степени разумны, но делать орудия толком не умели. Они использовали заостренные камни и палки, но не знали способа поражать добычу на расстоянии: у них не было ни луков, ни даже дротиков. Поэтому охота была открытой, контактной, апофеозом грубой физической силы – большие мускулистые тела бросались на добычу, пока не доконали ее своей мощью.

Бизон был старым и гордым, он ревел, попытался подняться, дать отпор, но опять упал под натиском охотников.

И именно Санчо нанес последний удар, размозжив череп бизона массивным камнем.

Собравшись над павшим животным, тролли запели песнь победы, песнь изобилия, песнь уважения тому дару, который принес бизон – жизни. А затем они принялись разделывать тушу, и начался пир: сперва печень, почки, сердце. Скоро благодаря долгому зову троллей весть об охоте распространится по племенам через тысячи миров и навсегда поселится в глубинах памяти некоторых стариков вроде Санчо.

Но сейчас, когда радостный день подходил к концу, Санчо отвлекся от охоты, от пира. Он что-то услышал. Или… не услышал.

Что это? Его разум отличался от человеческого, он был вместительным и полным пыльных воспоминаний. Он не знал человеческих слов, но если бы пришлось, назвал бы услышанное или почуянное Приглашением.

Санчо оглядел племя – самцов, самок и детенышей, которые насыщались с довольным видом. Он много лет прожил с ними, видел, как рождались малыши, падали и умирали старики. Он знал их как самого себя. Они были его миром. Тем не менее он видел, кем они были: горсткой животных, затерянных в пустом гулком мире. Сжавшиеся, уязвимые в темноте.

А из-за горизонта что-то надвигалось.

Нельсону Азикиве было семьдесят восемь, и официально он ушел на покой. В самом деле, он вернулся сюда потому, что в долгой бродячей жизни больше всего считал домом свой старый приход на Базовой, хотя и скованный льдом в мире продолжающейся вулканической зимы. Куда еще ему уходить на покой?

Но для такого человека, как Нельсон, уход на покой был всего лишь формальностью. По мере сил он продолжал работать над различными проектами так же, как всегда. Просто теперь он называл это забавой, а не работой.

Конечно, большим подспорьем стал рост технологической инфраструктуры Ближних Земель, обеспечивающей нужные связи с внешним миром, точнее мирами, без необходимости покидать насиженное место. Поэтому Нельсон каждый день общался в «Мастер-викторине» – онлайн-группе престарелых ворчливых одержимых параноиков, – насколько он знал, ни с кем из них он никогда не встречался воочию. Теперь они рассеялись по Ближним Землям и за их пределами, но тем не менее на протяжении десятилетий поддерживали связь через последовательный обмен картами памяти. Как ни странно, через пятьдесят с лишним лет после Дня перехода никто так и не нашел иного способа передавать сообщения через последовательные миры, кроме как переносить вручную.

В настоящее время вниманием «Мастер-викторины» завладел феномен, известный как Приглашение. Новости о сигнале внеземной цивилизации, полученном радиотелескопом в Дыре, стали мимолетной сенсацией в новостных медиа Ближних Земель, замкнутых, сосредоточенных на себе, зацикленных на местной политике и знаменитостях. На людей обрушился шквал сообщений и рассуждений о галактическом будущем человечества или неминуемой вселенской гибели, а потом все об этом забыли. Но не участники «Мастер-викторины».

Некоторые считали Приглашение именно тем, чем оно являлось на первый взгляд: посланием от внеземной цивилизации, исполнением мечтаний многолетней программы поиска внеземных цивилизаций. Оно попало в радиотелескопы во всех последовательных мирах, где они были установлены. Другие считали, что объяснение не может быть таким очевидным. Возможно, это тайный эксперимент военных или какой-то корпоративный вирус, или первый шаг давно предсказанного вторжения китайцев в поверженную постйеллоустонскую Америку.

Когда Нельсон получил собственное приглашение, он как раз просматривал сообщения очередного дня на эту горячую тему.

Экраны всех его планшетов и других устройств внезапно погасли. Нельсон, вздрогнув, откинулся в кресле, подозревая, что это очередное отключение электричества – не редкость в мире, который в энергоснабжении полагается на бережное сжигание леса. Но затем экраны один за другим загорелись, на них появилась бритая голова со знакомым спокойным лицом.

Нельсона охватил трепет предвкушения.

– Привет, Лобсанг. Я думал, ты опять исчез.

Лицо улыбнулось в ответ, и во множестве девайсов в комнате Нельсона зазвучал голос, как бой гонга в буддистском храме:

– Добрый день, Нельсон. Да, я исчез. Считай это появление просто голосовой почтой.