Его палец, проследив дорогу, остановился в точке далеко на севере. Я прочитала названия рек. За десять дней резвой езды, сказал он, я туда доберусь.
– А может и быстрее, если не будет сильного дождя и тропу не развезет. Терпеть не могу, когда под копытами чавкает грязь.
Он шумно втянул в себя воздух, изображая, наверное, это самое чавканье. Но я уже поднялась на ноги, кивнула в знак благодарности и отвернулась, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.
Неужели я проделала столь долгий путь, только чтобы убедиться в своей ошибке? Что же мне теперь, спешить на север, в пункт, расположенный к западу от исходной точки?
Ночью я решила возвратиться той же дорогой в Сент-Огастин. Да, признать свое поражение. Предоставить Селию той судьбе, которую она для себя выбрала. Тогда это решение казалось разумным, теперь же назову его трусливым… Правда, признание это бессмысленно, потому что назавтра я поменяла планы.
Когда я проснулась, лагерь волновался; вскоре я услышала, что ночью сюда прибыли торговцы. На нижних сучьях деревьев были развешаны бурдюки. Из рук в руки переходили бутылки. Покупатели зубами проверяли прочность бус. Под покровом суеты я собралась покинуть лагерь.
Я упаковала седельные вьюки и саквояж. Поблагодарила черную женщину, пустившую меня на свой чики, и купила ей пригоршню бус. Дочка хозяйки, лет, наверное, десяти, по имени Поки, заплела мне волосы (отросшие и неухоженные), и я приласкала девочку. Под печальные размышления о том, что уже тысячу лет мне не случалось прикасаться к человеческому существу, я покидала лагерь; лошадь моя медленно ступала вдоль ямы для костра, где сидели незнакомые люди – недавно прибывшие торговцы. Это были кубинцы. Молодые и неотесанные, так что я, опустив глаза, спешила проехать мимо, но вдруг кто-то из них произнес имя. Оно опустилось на компанию, как саван, мне же послышалась в нем надежда. Молчание. И снова то же имя. Вначале я решила, что ослышалась. Но во второй раз имя прозвучало отчетливо, и я, как прочие, замерла в молчании.
Кубинец произнес имя Сладкой Мари – ведьмы, против которой меня предостерегали.
Кубинца звали Риохо. И в тот же миг, как во мне созрело решение, он раскаялся, что произнес имя Сладкой Мари.
– Можешь отвести меня к Сладкой Мари? – спросила я, отозвав его в сторону.
Сомнений не было. Легендарная сестра знает самую прямую дорогу к Селии и не откажется открыть ее мне.
Торговец уверял, что ничего не ведает о Сладкой Мари; при каждом ее упоминании он болезненно морщился. Я повторила вопрос и в ответ услышала прямое и определенное «нет», но торговец не ушел. Подбородок он упер в грудь. Глаза поднял на меня. И я поняла: даром он не согласен.
– Сколько ты хочешь? Чтобы отвести меня к этой ве… женщине?
Я радовалась, что накануне сберегла свой запас векселей, потому что теперь почти все они перешли к Риохо; подсчитывая их, он предупредил:
– Я вас к ней не поведу.
– Но скажешь, где ее искать?
– Нет. Где искать, не скажу. И никто не скажет. Но я могу отвести вас на берег, где вам не придется ее искать.
Я спросила, о чем это он, и он повторил:
– Искать не придется, – и добавил: – Она сама вас найдет.
Западнее, недалеко от лагеря, мы спустили ялик Риохо в ленивую речку, по ней быстро добрались до бухты и вышли в открытое море. Прежде чем солнце достигло высшей точки, мы зашли в залив и поплыли вдоль берега по мелководью.
ebooksa