Черное зеркало

22
18
20
22
24
26
28
30

Четверо крепко сбитых парней в черной коже в упор смотрели на нее и молчали.

— Ну что, шалава? — угрожающе проговорил один из них. — Прятаться вздумала?.. Забыла, что ли?.. Так напомним!..

Словно огромными клешнями, он схватил Ларису за горло. Она испуганно вытаращила глаза и попыталась как-то отстраниться от его руки.

— Рыпнешься — придушу на хрен!.. — продолжил он. — Не для того мы тебя из дерьма вытащили и в человеческий вид привели, чтоб ты тут с нами в кошки-мышки играла!..

— Погоди, — махнул рукой другой громила. — Ты ж ей сейчас шею свернешь. Она что-то сказать хочет…

— Ну пусть поет… — Парень отпустил руку, потер кисть ладонью другой руки.

— Почему на звонки не отвечала? Мы тебя уж три дня дожидаемся. Срок позавчера был…

— К-какой срок?.. — со слезами в голосе, тесно зажатая между крепких мужских торсов, заикаясь, пробормотала Лариса.

Парни переглянулись.

Наступила пауза. Затем раздался оглушительный хохот.

— Я ж говорил, обознались, — громко ржал тот, что спрашивал про звонки. — Извини, подруга, опечатка вышла…

Он открыл дверцу.

— Выходи, на хрен, скорей, пока не передумали! И не попадайся больше на глаза. А то под горячую руку подвернешься ненароком… Вишь, и голос не ее… — обратился он к остальным, захлопывая дверцу.

Лариса была ни жива ни мертва. На ватных ногах она свернула за угол и, ускоряя шаги, чуть ли не помчалась прочь.

Она все поняла.

Какое счастье, что успела переехать!.. Пронесло на этот раз…

Именно поэтому, прежде чем навестить свою бывшую квартиру, она и решила зайти в церковь…

Обо всем этом она с ужасом вспоминала, когда бессильно опускалась на диван.

Надо было возвращаться.

Потому что с потерей этих двух жалких книжечек с гербом несуществующего в природе государства совершенно ничего не оставалось от человека под условным названием «Лариса Липская».