Ангелополис

22
18
20
22
24
26
28
30

Бросив на него быстрый взгляд, Эванджелина решила проигнорировать реплику ангелолога и продолжила:

– Словом, я была удивлена, когда в прошлом месяце Ксения объявила, что должна кое о чем поговорить со мной. Мы поднялись наверх, в комнату мужчины, все еще полную его вещей, словно он недавно выехал из нее. Она показала то самое яйцо, какое сейчас находится в твоих руках, и сказала, что, к собственному удивлению, нашла его среди вещей Владимира.

– Оно совершенно не в его стиле, – заметил Верлен.

Владимир был аскет. Его кафе в Малой Италии маскировало крайне строгую жизнь.

– Наверно, он приберегал яйцо для кого-то другого, – проговорила Эванджелина. – Это был единственный предмет подобного рода среди вещей Иванова. Ксения обнаружила его завернутым в полотно в одном из чемоданов. Она думала, что он привез его в Нью-Йорк из Парижа в восьмидесятых годах. Ксения не знала, что с ним делать, и потому просто хранила у себя. Однако несколько месяцев назад отнесла его к аукционисту для оценки, и вскоре после этого в доме стали твориться странные вещи. Ее начали преследовать нефилимы. Они обыскали комнаты и кафе. Рассказывая мне о яйце, Ксения трепетала от ужаса. Однажды ночью в квартиру вломились двое гибборимов и попытались украсть яйцо. Одного я убила, другой сбежал. После этого я поняла, что придется рассказать Ксении всю правду. Я поведала обо всем – о наших отцах, нефилимах, даже о моей собственной ситуации, – и оказалось, что она знает о работе Владимира больше, чем я предполагала сначала. Наконец дама согласилась закрыть свое дело и исчезнуть из вида. Вот почему я здесь. Необходимо найти кого-нибудь, кто поможет объяснить, что означает этот предмет.

– A Ксения?

– Если б я не вмешалась, Ксения была бы уже мертва.

– Это не она погибла возле Эйфелевой башни?

– Нет. – Эванджелина с серьезным выражением на лице покачала головой. – Какая-то случайно подвернувшаяся мне нефилимка, чуть похожая на меня. Я снабдила ее собственными документами и заставила имима поверить в то, что это я.

Верлен задумался, понимая теперь, насколько далеко зашла его возлюбленная, пытаясь сохранить собственную жизнь.

– Итак, они считают тебя мертвой, – продолжил он, и ангелица вздохнула с видимым облегчением.

– Надеюсь, – проговорила она. – Как и на то, что получу достаточно времени, чтобы спрятаться.

Охотник взглянул на шею собеседницы, где поблескивала яркая золотая цепочка. На ней была все та же самая подвеска, что и в первый день их знакомства. Согласно легенде, известный ангелолог доктор Рафаэль Валко изготовил три амулета из редкого драгоценного металла – валкина. Одну из подвесок носил он сам, вторую дал своей дочери Анджеле, третья досталась его жене Габриэлле. Эванджелина унаследовала амулет Анджелы после смерти матери; Верлен носил подвеску Габриэллы, которую получил после ее смерти. Запустив руку за ворот, он извлек драгоценность и показал ангелице.

Та помедлила, разглядывая его.

– Значит, я была права, – проговорила она, касаясь зажатого в его ладони яйца. Беглое прикосновение пальца к его ладони произвело такой шок, что Верлен едва не выронил артефакт. – Ты предназначен для владения им. И Габриэлла хотела бы этого. Храни его.

Она сомкнула пальцы вокруг его ладони, как бы охватывая яйцо.

– Нефилимам нужна эта вещь, – заметил Верлен. – Но что она собой представляет?

– Не знаю, – проговорила Эванджелина, глянув ему в глаза. – Поэтому ты и нужен мне.

– Я? – удивился Верлен, не зная, чем может помочь.

– Разве ты не ангелолог, а? – спросила она вызывающим тоном. – Если кто-то и в состоянии помочь мне, так только ты.