Получив заказ от таинственной организации «Трилистник», частный детектив еще не знает, какие испытания ему предстоят Перейдя дорогу самым могущественным финансовым воротилам, он попадает под перекрестный огонь мафиозных киллеров и спецслужб.
Илья Рясной
Ловушка для олигарха
Глава первая
Я живу в домике с черепичной крышей — небольшом, уютном, напоминающем чем-то сказочные домики из детских снов. Это моя обитель покоя и легкой, приятной скуки.
Каждое утро я выхожу на прогулку, совершаю моцион, завтракаю в моем любимом небольшом кафе, нависшем над обрывом неторопливой реки. От моего столика открывается чудесный, вид.
Завсегдатаи кафе здороваются со мной достаточно вежливо. Для них я еще не свой, но уже не чужак. Они считают, что я приехал из Латинской Америки, и уверены, что свое благосостояние я нажил не на торговле кокаином, а на перепродаже кофе. Я по большей части отмалчиваюсь по поводу своего прошлого, но вместе с тем трачу немало сил, чтобы поддерживать образ благопристойного гражданина, заработавшего деньги честным трудом. Других в этих местах не терпят. Потому что это места благополучных, беззлобных бюргеров, попавших в этом тихом городке в какое-то безвременье, которого не касаются шторма окружающего мира. Здесь не звучат автоматные очереди, не переводятся со счета на счет огромные суммы денег. Здесь не взлетают на воздух машины, и люди не падают на асфальт, ощущая, как из их тела вместе с кровью вытекает жизнь.
Да, мне тут скучновато. Иногда мне хочется чего-то иного. Хочется дикого азарта, толкающего тебя грудью на пули. Хочется благородной злости, которая ломает любые преграды. Хочется сладкого вкуса победы на губах. Но я понимаю, что пока не пришло мое время. А оно придет? Обязательно придет.
— Привет, Мартин, — кивает мне толстый Ханс, с утра уже решивший зарядиться пинтой-другой светлого баварского пива.
— Привет, Ханс, — машу я ему рукой.
— Привет Мартин, — кричат мне от другого столика.
— Привет, Хелена…
Да, они ко мне относятся нормально. Они почти уже приняли меня за своего — за их соотечественника в этой тихой заводи.
Интересно, что смотря телевизор, где кадр за кадром происходят жутковатые события, разгораются сумасшедшие страсти и становится ясно, что человечество мчится куда-то в неизвестность с возрастающей скоростью, и испытывая опасения, что это может коснуться и их теплого городишка, мои новые друзья не предполагают, что рядом с ними живет человек, который, возможно, изменил судьбу этого самого мира. Человек, который явился свидетелем таких событий, в которые они сами в здравом уме никогда бы не поверили. Человек, который на переломе эпох оказался в нужном месте и сдвинул рычаг истории.
Да, человек, который своими руками погубил операцию «Чучело». Это я…
Как же это начиналось тогда, в другую эпоху?.. Кажется, что прошло много времени. А ведь это было совсем недавно. Почти вчера… А закрутились эти события, когда гонец принес дурную весть. И мир потерял свою устойчивость…
— Связь… Связь с «бункером» прервалась, — принесший это известие гонец даже не пытался скрыть своих чувств. Вид у него был затравленный. Он отлично знал, что гонцов с дурными вестями в прошлые века часто убивали. Хотя цивилизация прилично шагнула вперед, но к человеку, который сидел за огромным письменным столом и выслушивал известие, это не относилось.
— Что? — хозяин кабинета прищурился. Этот прищур не обещал ничего хорошего, И гонец — верзила-тяжеловес в камуфляжной форме, на рукаве которой было изображение единорога, — внутренне съежился и почувствовал себя просто тараканом, на которого взирает хозяин кухни, держа в руке баллончик с дихлофосом.
— В «бункере» никто не отвечает, — пояснил «тяжеловес», которого прозвали Биндюжником, Он был уже не мальчик — под сорок, его лицо уродовали страшные шрамы — память о не лучших временах его жизни, уши были раздавлены по-борцовски, нос перекошен. Он был похож на человека, прошедшего огонь, воду и медные трубы. Но это ничего не значило здесь.
— По всем каналам запрашивал? — осведомился хозяин кабинета.
— Не отвечают ни по сотовым телефонам, ни по городским. И рация молчит! Мне кажется, там нулевая ситуация.