– В общем-то, я понял, – растерянно отвечал капитан, – но маршрут следования.., порт прибытия…
– Порт остается прежним. Изменяется лишь маршрут.
Капитан заподозрил, что изменения на этом не кончатся, скорее всего последует еще одна корректировка и по дороге придется зайти в порт, который не значится в их документах.
– Подтверждение изменению курса вы получите радиограммой, – сказал Хализин и как старший младшему подал руку на прощание, хотя, войдя в каюту, рукопожатиями с капитаном не обменивался.
Капитан «Смоленска», оставшись в одиночестве, несколько минут сидел за столиком не шевелясь и слегка дрожащими пальцами перебирая бумаги. Если до этого разговора Хализин казался ему немного забавным, то теперь стало ясно, что Хализин – это танк, для которого не существует препятствий. Достаточно было вспомнить тон, которым он разговаривал с капитаном – с человеком, от которого на судне зависит все.
Включилась громкая связь. Радист передавал, что получена радиограмма насчет изменения курса. В его голосе чувствовались такие же растерянность и недоумение, какие царили в душе у капитана. И капитан вышел из каюты, чтобы отдать необходимые распоряжения.
Как он и предполагал, новые сюрпризы не заставили себя ждать. Всего лишь несколько дней плавание продолжалось в спокойном, размеренном ритме. И вот вновь полковник Хализин возник на пороге каюты капитана. Тот уже был готов к чему угодно. До ближайшего порта «Смоленск» отделяли пять часов хода. На лице Хализина появилась неприятная улыбка – так улыбается человек, знающий, что собеседнику нечего противопоставить любому предложению и даже фраза, сказанная шепотом, станет для него приказом.
– Сейчас, капитан, вы передадите в Такоради, что у вас произошло смещение груза, и попросите разрешения стать на рейде в порту.
– Это все? – спросил капитан.
– Нет, – ухмыльнулся Хализин, – еще вы попросите, чтобы вам прислали плавучий кран.
– Для чего?
– Неужели непонятно? Чтобы привести смещенный груз в порядок.
– Но груз же на месте!
– Если вас беспокоит использование крана, то я возьмусь руководить им.
Когда по команде капитана корабль изменил курс на Такоради, Хализин уже не сходил с палубы. Он всматривался в горизонт, как всматривается каждый мореплаватель, надеющийся увидеть землю. Но первыми на горизонте показались не земля, а корабли, стоящие на рейде.
Теперь рядом с Хализиным оказался и Малиновский.
Они о чем-то переговаривались, указывали на корабли.
Прошло еще около часа, прежде чем контейнеровоз бросил якорь. Плавучий кран обещали прислать ближе к ночи. На «Смоленске» воцарилось ожидание. Никто не знал, что происходит, помощники донимали капитана, но он сам не понимал ровным счетом ничего. Не мог же он отправлять их на консультацию к Хализину! Неподалеку от «Смоленска» бросил якорь и другой контейнеровоз под флагом Мадагаскара. После чего Хализин с Малиновским заметно оживились, лица их просветлели, и можно было догадаться, что все идет так, как предусмотрено.
На палубе мадагаскарского корабля появились трое людей, одетых в белые костюмы. Они стояли, облокотившись на поручни, и смотрели на офицеров ФСК как на хороших давних знакомых. Хватило всего лишь нескольких условных знаков, чтобы они отлично поняли друг друга.
Наконец красный диск солнца закатился за горизонт. Воздух наполнился прохладой, такой желанной и успокаивающей. Из порта по рации передали, что плавучий кран подойдет к «Смоленску» через полтора часа.
ebooksa