Успех был полный. Горобец отпустила наконец ствол винтовки и отступила на шаг, восстановив прежнюю дистанцию. Лицо у нее было спокойное и даже безмятежное.
— Да, — сказала она, — винтовкой пользоваться вы умеете. Но прошу учесть: еще одна такая выходка, и я исключу вас из состава группы, не заплатив ни копейки. Даже если это произойдет в двух неделях пути от ближайшего населенного пункта. Вы меня поняли?
— Понял, — сказал Глеб, прислоняя винтовку к штабелю. — Учту.
— Превосходно, — сказала Горобец. — Продолжим. Курите?
— А это имеет значение?
— Имеет. Мы пойдем налегке, поэтому ни о какой раздаче сигарет даже не мечтайте. Хотите курить — тащите свои запасы сами и имейте в виду, что никаких скидок на дополнительный груз не будет. Это — ваши личные проблемы. Так же, к слову, как и алкоголь.
— Выпивку тоже на себе тащить? — сделав круглые глаза, уточнил Сиверов.
— Выпивка запрещена, — по-прежнему игнорируя его развязный тон, пояснила Горобец. — Я не шучу.
— Да понял я, — с деланым разочарованием протянул Глеб. — Ясно же, что тайга — не бульвар Луначарского. Недаром же вы с собой целый арсенал тащите.
— Не «вы», а «мы», — спокойно поправила Горобец. — Кстати, если вас это интересует, меня зовут Евгения Игоревна.
— Очень приятно, — сказал Сиверов. — А меня — Федор Петрович.
— Здесь написано, — сказала Горобец, тряхнув слегка помятыми бумагами Слепого, которые все еще держала в руке.
— Можно просто Федор, — не желая сдаваться, добавил Сиверов.
Горобец выдержала короткую, но очень подчеркнутую паузу, на месте которой, по идее, должна была прозвучать ответная реплика «Можете звать меня Евгенией» или что-нибудь в этом роде.
— Вопросы есть? — спросила она, когда пауза истекла.
— Есть, — сказал Глеб. — Что вы делаете сегодня вечером?
Это был рискованный ход — пожалуй, даже более рискованный, чем сомнительный фокус с выстрелом из винтовки. Однако, выдержав экзамен, Глеб хотел и сам слегка проэкзаменовать свою начальницу. Он заметил, как русобородый и Гриша напряглись возле ящика с оружием, а небритый гуманоид, который, ковыляя, приближался к ним из дальнего конца ангара, замедлил шаг. Однако Горобец и бровью не повела.
— Ужинаю, — спокойно ответила она. — На ужин у меня стакан кефира и яблоко. Потом ложусь спать. Ложусь рано, потому что вылет назначен на завтра, на пять утра. Это все?
Спрашивать, одна ли она ляжет, Глеб не стал. Горобец так же спокойно, не моргнув глазом, ответит, что спать будет одна, а всем окружающим, в том числе и ей, станет предельно ясно, что их новый коллега — полный идиот, не заслуживающий доброго слова. И вообще, зачем хамить женщине без какой бы то ни было пользы для дела?
— Ну, композитор, как тебе наша солдат Джейн? — получасом позже поинтересовался у него русобородый, которого звали Володей, а чаще — Вовкой или даже Вовчиком.
ebooksa