Выстрел издалека

– Скоро уже конец августа, а ничего еще не сделано, если иметь в виду те девяносто процентов, о которых мы условились, – произнес он. – С полдюжины моделей подошли довольно точно, а одна так даже на восемьдесят шесть процентов.

Санджер вовсе не удивился этим новостям, и у Говарда сложилось впечатление, что он попросил обрисовать ситуацию скорее для Малхолланда, чем для себя.

– Есть ли в этой полудюжине места на Восточном побережье? – спросил Санджер.

Палмер метнул взгляд на Кима, а тот поправил свои очки в роговой оправе и нервно откашлялся.

– Одно в Бостоне, а другое, я уверен, в Филадельфии, – произнес он дрожащим голосом.

Санджер кивнул.

– У Коула есть пара фактов, которые могут помочь тебе. Прежде всего, теперь у нас есть основания быть уверенными, что покушение планируется на ближайшие две недели. – Выражение лица Энди Кима стало совсем мрачным, как только он понял, что если дела действительно обстоят именно так, то его модель или уже пропустила место покушения, или он ошибся в расчете программы. Его лоб прочертили глубокие морщины, а выглядел он так, словно испытывал физическую боль. – Во-вторых, снайперы, как выяснилось, находятся в районе Балтимор – Вашингтон, по крайней мере, в настоящий момент. Имея в виду временные рамки, я думаю, что намеченная ими акция будет происходить где-то поблизости. Полагаю, нам надо вернуться к самому началу и перепроверить все возможные места покушения в восточной части страны на ближайшие четырнадцать дней.

Палмер тоже нахмурился и посмотрел на Кима, который лишь пожал плечами.

– Что ж, начнем сначала, – согласился Палмер.

– Интересно, не могли бы мы заодно просмотреть вероятность существования и других мишеней, – произнес Говард.

– Например? – спросил Санджер.

– Возможно, сенаторов или военных. Я думаю о нескольких высокопоставленных военных, которые могут занимать у иракцев в списке на уничтожение первые строчки. Кроме того, у меня есть список прибывающих важных персон из-за океана.

Услышав об иракском списке на уничтожение, Палмер и Ким удивились, и Говард понял, что ни одного из компьютерщиков не волновало, насколько далеко зашло следствие. Они все еще рассматривали его скорее как математическую задачу, чем как криминальное расследование.

Малхолланд и О"Доннелл согласно кивали, а Санджер переводил взгляд с одного на другого, как будто пробуя на вкус их реакцию.

– Расширение поиска займет больше времени и больше людей, – произнес он. – Предлагаю сконцентрироваться на местах пребывания президента в следующие два дня и, если результаты будут негативными, пропустим программу через точки, где президента не ожидают, но где, как нам известно, будут другие возможные мишени. Эд, когда будут показаны по телевидению портреты Бейли и Хеннесси?

– Через два дня, – ответил Малхолланд. – Во вторник вечером. Если моему продюсеру удастся это протолкнуть.

– Лучше бы ему удалось, – произнес Санджер. – На следующей неделе будет уже слишком поздно. – Он поглядел на часы. – Джентльмены, сейчас почти три часа. В ближайшем отеле приготовлены для вас комнаты. Внизу вас ждут машины, они же утром вас привезут, поэтому мы сможем начать пораньше.

Открылась дверь, и появилась секретарша. Интересно, подумал Говард, не нажал ли Санджер какую-то потайную кнопку, потому что к селектору или телефонам на столе он не прикасался. За секретаршей стоял молодой человек, держа в руках фотоаппарат «Поляроид». Санджер пояснил, что на их пропуска в Белый дом должны быть наклеены фотографии, поэтому им пришлось по очереди вставать спиной к стене, пока камера сверкала вспышкой и жужжала. Когда все было закончено, Санджер попросил секретаршу проводить гостей к машинам.

– И проследите, чтобы их багаж не отправили в космос, – добавил он. Глянув на Малхолланда, Санджер пожал плечами. – Иногда и такое случается.

Внутренний будильник разбудил Джокера в пять утра. Во рту было кисло, а язык обложен толстым налетом с мерзким привкусом. Он сглотнул, но гортань оказалась настолько пересохшей, что он чуть не поперхнулся. Джокер, шатаясь, побрел в крохотную ванную, где напился из-под крана. Вымывшись под душем и обернув бедра тонким полотенцем, он вернулся в спальню и склонился над кроватью. Из-под матраса Джокер вытащил пистолет и глушитель. «ЗИГ-зауэр Р228» выглядел совсем новеньким. На нем не было ни царапины, а глушителем так и вовсе ни разу не пользовались. В магазине находилось тринадцать патронов, и Джокер тут же узнал в них патроны марки «хорнади кастом ОРД». В обращении с этим оружием и боеприпасами Джокер был далеко не новичок. Он знал, что ОРД расшифровывается как «особо разрушающего действия». В головке пули не было свинца, а это означало, что пули расплющатся в лепешку при столкновении, увеличивая тем самым свою проникающую и разрушающую способность. И действительно, человека они вырубали напрочь, а из-за своих больших размеров вылетали из ствола довольно медленно: со скоростью всего девятьсот семьдесят восемь футов в секунду. Джокер улыбнулся количеству патронов, заряженных в магазин. Он знал, что другая модель «ЗИГ-зауэра», Р226, могла принять еще больше патронов – шестнадцать, – но и тринадцати было более чем достаточно. Если он когда-нибудь попадет в ситуацию, где ему потребуется такое количество пуль, значит, он покойник. Метод «строчи и молись», столь горячо любимый энтузиастами пейнтбола, в реальной жизни не работал. Когда Джокер попал в воздушно-десантные войска, с первого дня тренировок в «Смертельном доме» им вбивали в голову: два выстрела в мишень, и оба – в грудь. Если будет время, тогда, возможно, для гарантии и третий – в голову, но в ситуации с заложниками, с пистолетом в руках – только два: пиф-паф, и тут же следующая мишень. А если тебе приходится действовать против более чем двух противников, значит, ты совершил большую ошибку, ибо тут уже неважно, сколько пуль у тебя в магазине: тебя пристрелят. Только дилетантская стрельба напропалую может потребовать тринадцати выстрелов. Но когда дело касалось убийства, Джокера никак нельзя было назвать дилетантом.