Поединок невидимок

– Ну вот. Только ты показался мне разумным и свободным человеком, как пришлось услышать об интересах дела. Ты бы еще сказал о государственной тайне, патриотизме, долге... Я журналистка, и смысл моей профессии – доносить до зрителя правду. Он имеет право ее знать. Правдой никому не навредишь. В Конституции что написано?

– Ты сама пишешь тексты, произносишь их с экрана, но не веришь и в половину из них.

– А если и вы все не верите, то нечего об этом и писать. Так открыто и скажите, что правда – это только разрешенное властью. Конечно, и я во многое не верю, но профессия заставляет шевелиться. В журналистике, как в воде, перестанешь барахтаться – утонешь. Не дождетесь, чтобы я успокоилась.

– Мне казалось, что мы нашли общий язык.

– И мне показалось. А ты такой же, как и они. Даже хуже. Они выполняют чужие приказы, а ты их отдаешь. Кто ты такой?! – Белкина зло зашлепала руками по воде, повернула к берегу.

– Трудно объяснить, – Бондарев исчез под волной и вновь появился перед журналисткой. – Тут не принято спрашивать. Ты или знаешь ответы, или отвечаешь на чужие вопросы.

– Спасибо за откровенность. Использую фразу для одной из своих будущих передач. Вы не имеете права нас тут удерживать силой! На каком основании? Я должна быть на свободе! – Белкина хотела оттолкнуть Клима, но тот сам отплыл в сторону.

– Ты еще раз Конституцию вспомни – про свободу передвижения.

Она изо всех сил гребла к берегу.

– Девонька, у каждого своя работа, – услышала Тамара у себя за спиной. – Единственное, что я вправе тебе сказать – я друг.

– Чей? Мой?

– Не важно. Но правду я люблю не меньше твоего.

Тамара наконец почувствовала под ногами дно, она тяжело дышала – выдохлась, ноги вязли в мокром песке. Бондарев уже стоял рядом с ней:

– Мы не договорили.

– О чем?

– Ты же не станешь отрицать, что видеть – это одно, а увидеть – несколько другое? – Клим подал руку, когда накатила волна, помог удержаться.

– Телевизионная камера только электронный глаз – она видит, а не смотрит, – Тамара вытерлась полотенцем, опустилась в шезлонг, в горле першило от соленой воды.

Бондарев откупорил минералку, налил в стакан и поднес женщине.

– Благодарю.

– Я не стану тебя больше убеждать – насколько ты не права. И насчет меня, и насчет происходящего. Не стану уговаривать не делать глупостей.