— Да чего тут думать, черт бы вас побрал, прости меня, Господи, окаянного! — Федор Лукин перекрестился: он был так возмущен, что даже черта помянул всуе, а этого с ним давненько не случалось. — Александр Николаевич вам дело предлагает. Привыкли, понимаешь, непотребствам предаваться, пьянствовать да лодырничать. Давайте, мужики, решайтесь.
Лукин выжидающе уставился на Васю и Женю. Те переглянулись, словно спрашивая друг у друга совета, помялись и, наконец, Вася произнес:
— Можно попробовать.
— А в чем сомнения-то? — Белов, прекрасно понимая, в чем проблема, насмешливо улыбнулся.
— В этом вот, — Женя щелкнул пальцем по горлу в чисто русском жесте, означающем прием на грудь.
— С пьянством придется завязать, — категоричным тоном изрек директор комбината. — Справитесь с собой, заживете как люди, хорошо. Heт, дам пинком под зад. Дармоедов и алкоголиков держать у себя не буду, не те нынче времена. Ну, что, согласны?
— Согласны, — вразброд ответили жертвы перестройки.
Белов пожал обоим бомжам руку и послал в баню — буквально, под приглядом Федора. Пусть начнут свое обновление с бренной оболочки, а там и душу, даст бог, подчистить удастся.
Осип Ильич Штернгарт проснулся поздно, в девять часов. Может быть, для кого-то девять часов утра покажется и не таким уж поздним временем, но для Осипа Ильича — да, ибо вставал он обычно на три часа раньше. Ну, а раз представилась возможность поваляться в постели, Штернгарт не преминул ею воспользоваться, тем более, что случалось это не чаще одного раза в год.
Осип Ильич личность известная во всем мире. Даже, можно сказать, легендарная. Он ученый, исследователь вулканов, писатель, директор Института вулканологии и геодинамики. Ему пятьдесят лет, но выглядит он значительно моложе. И не только внешне. Врачи, как-то проводившие медицинское обследование Штернгарта, дали заключение, что физиологический возраст ученого на тринадцать лет меньше календарного. А это означает, что ему сейчас не полтинник, а только тридцать семь. Пушкинский возраст. Кстати, к поэзии Штернгарт имеет отношение, он сочиняет стихи. К бардам — тоже. Пишет к стихам музыку и неплохо исполняет свои песни. Он душа любой компании.
У Осипа Ильича крепко сбитая фигура, широкие плечи, крепкие ноги человека, привыкшего лазать по вулканам и горам. Лицо широкоскулое, обветренное, загорелое. Он мужчина, настоящий мужчина — сильный, отважный, волевой и… ласковый. Поэтому ничего удивительного не было в том, что женщины тянулись к нему. И он не чурался их, а потому пассий у него в жизни было немало. Только официальных жен в разное время у него было три.
Но не только успехами на эротическом поприще мог похвастать Штернгарт. Гораздо больше достижений у него в науке. Он открыл на острове Итуруп месторождение рения — одного из самых тяжелых и тугоплавких металлов. Побывал во многих кратерах вулканов и дал научное объяснение кое-каким загадкам огненного зева Вельзевула. Кроме того, раскрыл множество земных тайн. Вот такой он человек-вулкан.
Штернгарт встал с постели, потянулся, хрустнув косточками, сделал зарядку и направился в ванную умываться. Пять минут спустя, умытый и причесанный, он вошел в кухню.
Жена его Татьяна — высокая симпатичная тридцатипятилетняя женщина, с ясными, удивительно синими глазами, — хлопотала у плиты. Увидев мужа, улыбнулась ему и чмокнула в щеку.
— Не спиться тебе, — проворковала она. — Вчера поздно лег и с утра уже бродишь.
Штернгарт весельчак и балагур. Он приложил палец ко лбу, с умным видом прошелся по кухне и, дурачась, продекламировал:
— И днем и ночью бомж-ученый все ходит по цепи кругом.
— Все шуткуешь, — с деланным укором произнесла Татьяна. — Пора бы повзрослеть! Садись, давай, бомж-ученый, есть…
Во время завтрака Татьяна вспомнила: — А ты знаешь, Осип, я забыла тебе сказать. Вчера Сорочинский звонил.
— А-а… Писатель, который пишет в унитаз, — откусив от бутерброда, изрек Штернгарт. — Чего хотел?
ebooksa