— Спасибо.
Секретарша назвала свое имя, но оно тотчас выскочило у меня из головы.
— Здесь у нас столовая, — объясняет она на ходу, и я заглядываю внутрь. Мои шпильки звонко цокают по плиткам пола. Обычно я не ношу высоких каблуков, но по такому случаю пришлось надеть. — А это библиотека. Видите, сколько призов завоевали наши девочки? У нас очень спортивная школа, — с гордостью добавляет она.
— Впечатляет, — замечаю я, стараясь не отставать.
Мы идем длинным коридором, поднимаемся по нескольким лестничным пролетам на самый верх полуторавекового здания, спускаемся по скрипучим ступенькам, минуем еще один проход. Наконец мы на месте.
Секретарша отпирает дверь. Мы входим, и она вручает мне допотопный ключ, к которому красной ленточкой привязана бумажная бирка с моим именем.
— Это на тот случай, если потеряете, — объясняет она. — Надеюсь, вам здесь будет удобно. Ванная в конце коридора. Если что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
— Тут очень мило, — улыбаюсь я и разжимаю пальцы. Чемоданчик шлепается на бок, словно чувствует, что он уже дома.
— Ну, устраивайтесь. В три педсовет по поводу начала нового учебного года. Чаю выпьете, познакомитесь со всеми сразу. — Судя по взгляду, она еще немного насторожена. — Вы у нас не единственная новенькая — пришел новый физкультурник, и на год приехала учительница французского, прямо из Парижа!
Она старается ободрить меня.
— Спасибо. — Вымучивая улыбку, я открываю перед ней дверь. — Тогда до встречи.
Она уходит, а я запираюсь на замок.
Опускаюсь на узенькую кровать: железный каркас, провисшая сетка, линялое одеяло.
— Что ж… — говорю вслух, проверяя звучание нового жилища. Закрываю глаза и вслушиваюсь в тишину новой жизни.
Глава 3
Самое важное из всего когда-либо сказанного мне папой — что мое имя означает «птица». Это по-латыни, говорил он; мама перед смертью выбрала для меня имя. Следующие десять лет своей жизни я свято верила, что однажды проснусь с крыльями и улечу.
— Эва, — говорил папа. — Моя птичка-худышка.
Я висла у него на шее, вдыхая смесь перегара и табака. Все годы я помнила этот запах, в ушах гудел рев мотора его огромной удаляющейся машины, и мне казалось, что папа где-то рядом, хотя на самом деле он был за тридевять земель.
— Теперь уж на следующей неделе, Эва. На следующей неделе я к тебе приеду.
Но он не приехал.