Возвращение

AnnotationНемного грустный волшебный лес южного берега неведомой реки, настороженный, грозный лес на северном, воздух с резким запахом хвои, холодок — могли бы и потеплей место выбрать, Смотрящие… Повезло так повезло, врагу не пожелаешь.Где Замок Россия, где наши? Пауза не помешала бы, да… Недельная.Но останавливаться нельзя, время дорого, столько хороших людей тревожится! И вот опять группа сталкеров прокладывает маршрут. Каким будет дальний путь, какие трудности и приключения ждут впереди, что принесет новая, самостоятельно выбранная миссия? Ведь задача непроста — спецгруппе нужно не просто дойти, но и разведать незнакомые земли.Новые союзники и враги, новые открытия и неожиданные возможности — все впереди. А пока надо подняться с мокрой травы, найти первое жилье и удержать его в своих руках. Практически без оружия, без снаряжения и связи.В общем, привычное дело.* * *Вадим ДенисовГЛАВА 1ГЛАВА 2ГЛАВА 3ГЛАВА 4ГЛАВА 5ГЛАВА 6ГЛАВА 7ГЛАВА 8ГЛАВА 9ГЛАВА 10ГЛАВА 11ГЛАВА 12notes1* * *Вадим ДенисовВОЗВРАЩЕНИЕСостав спецгруппы сталкеров1. Командир специальной группы сталкеров — Константин Лунев, русский, 32 года, м. р. — г. Городец Нижегородской обл., в/о, инженер-механик, электромеханик, автомеханик, женат, дочка, водитель авто- и гусеничной техники, машинист СДМ,[1] с/с танковые войска, механик-водитель БМП-2, мл. сержант, КМС (вольная борьба), сталкер-боец, рейдер высшей категории автономности, р/п «Кастет».2. Сталкер — Михаил Сомов, русский, 31 год, м.р. — г. Нижний Новгород, с/о, монтажник металлоконструкций, холост, водитель авто- и гусеничной техники, механик-водитель БМД, с/с воздушно-десантные войска, ком. отделения, старшина, спорт, турист 5-й кат. сложности, сталкер-боец, рейдер высшей категории автономности, р/п «Гоблин».Сейчас: возвращаются в ППД после выполнения особо важного задания на планете Земля. Лежат в незнакомой местности.Рассказывает: Константин Лунев.ГЛАВА 1Шмяк!Где разминаем кости, коллега?Когда тебе хорошо, травинки ласково щекочут лицо.Когда плохо — режут кожу раскаленным рифленым штампом.Словно с крепчайшего бодуна… Лежу мордой в мясной тарелке, а некогда аккуратно уложенные ломтики сырокопченой отпечатываются на левой щеке. На правой — адекватная вмятина от одинокой маслины. С косточкой.Я отчетливо вспомнил, как сюрреалистическая реальность мгновений переноса, мягко толкнувшись в твердое тело материального мира, отлетела в сторону, пружинисто подпрыгнула и вновь опустилась, вибрируя и дрожа киселем, — выпускала. Еще помню последнюю космопозицию. Висел в воздухе над серым пологом, словно мастер парашютного спорта, руки-ноги в стороны. Невысоко висел, в метре от силы. Ни страха, ни особого изумления не почувствовал, просто не успел.Затем все вокруг стало матовым, серый туман приблизился настолько, что я рук не видел. Потом что-то произошло. Меня поддернуло и покачало вместе с туманом. Хлоп! Туман словно взорвался.Остаточный белый шум перед глазами, тошнота, холодный страх…А потом — шмяк! И провал. С оливкой на щеке.Пошевелил ногами. И тут земля буквально начала уходить из-под ступней. Трахома! Я вообще в обуви? Где? Там что, обрыв? Пошевелил еще раз, вяло — посыпался какой-то песочек, треснула веточка. Ступня уперлась в землю. И это хорошо… Туманная пелена перед глазами постепенно начала рассеиваться.Морду от тарелки оторви!Перевернувшись, я застонал от резкой боли, кожу на лице саднило.— Уй-и-а…Развалив плечи по мягкой, чуть влажной траве, резко вдохнул, расправляя легкие, попытался подтянуть руку к глазам. Сразу не получилось. Тогда просто открой глаза! Открыл — и не нашел ни секунды для размышлений или хотя бы инстинктивной реакции: сверху на меня летела легкая веточка в тремя зубчатыми листами. Зелеными. Свежими.Просто опять закрыл глаза. Упала на щеку и скатилась.— Подвиг переворотом, — прошептал я. — И-и, раз!Стремительным домкратом перевернувшись на левый бок, я подтянул локоть под ребра, чтобы не скатиться на живот.Хорошо, что день на дворе: хоть что-то видно сквозь пленку на зрачках. Причем день стоит совсем не летний, во всяком случае отнюдь не теплый, и это первая проблема, Кастет, ибо в родных краях по календарю должна быть весна в самом разгаре.Проще говоря, холодновато. Точно так же, как в Дагомысе. Неужели там и остались? Нет, последствия переноса чувствуются.А ведь ты в куртке, очень хорошей, между прочим. Мышцы холодные. Последствия анабиоза? Отлично помню, что оделись грамотно…Стоп, память, это потом! Ноги-то как, целы? А руки?Пощупал-потискал, вроде все в норме, только грудь немного побаливает — с высоты все-таки упал, хоть и на местный пухляк. Черноземом тут и не пахло, пахло свежим и не очень сеном, прошлогодней грибницей, немного гнилью и сыростью. Травы много, короткой и густой, она-то и помогла уцелеть костями. Встать смогу? Я медленно подтянул колени, трава подозрительно зашуршала, и тут меня пробило страшной догадкой, заставившей вскрикнуть:— Падла, змеи!Ага, могу шевелиться, вон как подхватился! Сел. Голова сразу закружилась.Трахома, где Гоблин?! Он был рядом, мы за руки держались!В реале голос работает, не проглотил язык от страха?— Мишка!Тишина.— Гоблин, ты где?Зараза, никак не могу толком разлепить глаза.— Э-ге-гей! Э-гей!!! Сомов, ты где?!Казалось, что кричу громко. Прислушался. Опять нет ответа. Крикнуть, что ли, знаменитое «памагитя»? Нет, палево, лажуха полная, надо самому пробовать… В конце концов, поблизости вроде ничего не горит, не топит, никто не кусает.Сил все еще не было, и я опять лег на спину. Уже и глаза открываются… Над головой среди туч проглядывается серое небо.— Гоблин, падла, не пропадай! Э-ге-гей! Э-гей!!! Меня слышно, а?! — И зачем-то добавил: — Помощь кому-нибудь квалифицированная требуется?А про себя произнес: «Только сперва на ноги встать помогите».— Гоб!Неподалеку кто-то тихо застонал.Есть! Он рядом! Я приподнял голову и тряхнул черепом два раза, облизал пересохшие губы — все еще не прошло. С-сука…— Сомов, ты цел?— Наотшиб приняли, черти, — раздался хриплый голос. — Живой. Мутит. Лежу…Так, пока допрос окончен. На ноги надо встать, надо, Костя. Ладно, информация треба, пора возвращаться в свет божий.Где. Мы. Находимся?Воздух годный. Климат в пределах нормы. Среда? Так выясняй!Неподалеку на траве лежала хорошая толстая палка. Кривая, но это ничего, сойдет.Я подтянулся на локтях и осторожно пополз к ней — куда сейчас без палки… Медленно протянул руку. Все равно не достаю! Опять устал! Ну, переносчики, найти бы вас да поговорить с глазу на глаз по душам… И все-таки мне было уже проще — чуть в стороне из земли торчал толстенный коричневый корень, узловатый, местами пупырчатый, вполне-вполне. Я примерился, уперся в него правой ногой. Думаете, на мне хорошие высокотехнологичные ботинки? Водоотталкивающие всесезонки с вибрамами — и на гололеде красота, и вода не пробивает? He-а. Сапоги.P-раз! Сделано! Достал! Теперь у меня есть самый главный для человекообразной обезьяны предмет — палка. Почти высохшая деревяха, кора облетела. Длиной примерно в полтора метра. Твердое дерево, доброе. Орудие труда.И вставай, вставай, не жди, не то опять рухнешь! А что чуть потрясывает — так это от страха, это нормально.Стою! Ох, елки ж… Не шевелись пока особо! Лес… Высокий! Матерый. Поляна.Быстрей думай! Что еще видишь?— Кастет!— Я уже встал. Мишка, не торопись, у тебя масса больше. Очухивайся, я рядом.— Хорошо, — простонал друг.Зажав в руке столь важный для меня предмет, я, разлепив пересохший рот, смотрел на открывшийся пейзаж. Даже сделал пару шагов вперед, дурачина. Чуть не упал. Все-все… Лучше бы сесть, честное слово, в следующий раз так дергаться не буду — сердце выскочит.В шести метрах от того места, где я, каличный, стою, — стена невысокого осинника. Мы находимся на самом краю большой поляны, которую окружает высокий хвойный лес. Душистый воздух. Сосны и ели. Обзора — ноль, мешает осинник впереди, большая часть поляны закрыта.— Это Платформа-5, Кастет.— Не факт, — сказал я на всякий случай и повторил уже для себя, суеверного, чтобы все-таки сладилось, чтобы на контрходе: — Не факт.А ведь это точно Платформа, чуйка работает. Теоретически у нее может быть другой порядковый номер.— Не может, это наша полянка, — привычно прочитав мои мысли, бросил напарник и приподнялся на локте. — Не пошлют удальцов Смотрящие во вторую командировку без продыху. Сдохнем от моральной усталости.И с этим согласен. О широтности говорить рано — звезды нужны, а их нет. Может, группа оказалась в Южном полушарии? Снега не видно, однако здесь похолодней, чем в это время года должно быть на широте Замка.Что-то зашуршало с левой стороны, там, где осинки упираются в здоровенные стволы сосен. Привстав на цыпочки, я тревожно посмотрел туда, стараясь оценить степень прямой или гипотетической опасности. Вроде никто не ломится, не ползет, не летит, не рычит на непрошеных гостей.— Палку дать?— Кидай.Все, пока можно сесть.Мишка с трудом подполз ближе, потом тоже сел, зажав деревяху в руке.— Что-то надоело мне валяться. Может, размяться по-скоростному?— Прекрати, Гоб. Не мальчик. Ты лучше скажи — где наши рюкзаки?— И стволы… Ни «тигра», ни «спектра».Конечно, может быть и так, что рюкзаки скрывает более высокая трава за спиной, а стволы улетели подальше, только предчувствия не обманешь.— Помнишь рассказ Потапова, Костя? Как он на Платформу попал?Еще бы… Этот рассказ потом все наши научники анализировали.Патронташ у Потапова оказался на месте, с дробовыми патронами 12-го калибра. А вот «сайга» исчезла в неизвестном направлении. Он честно искал, для начала в радиусе десяти метров перед собой, решив, что дальше десяти при таких способах заброса ружье никак не отлетит. Потом радиус расширил. Так и не нашел…— Подвесили нас, Кастет, на унылое. Забрали родное!Так, трахома. Отсюда выберемся, это без вопросов.Дело привычное, тут никакой паники. Вопрос лишь в степени трудоемкости процесса. Без стволов плохо.Прохлопался. Кобура!— Гоб, мой кольт на месте.Напарник в волнении достаточно быстро сел, тоже хлопнул ладонью по поясу.— Мой немец тоже!— Патроны?Тима Хаердинов, молодой парнишка из научной группы Гольдбрейха, предположил, что при переносе живой объект катапультируется не цельным телом в одежках-застежках, а некими отдельными модулями, которые затем собираются системой заново непосредственно перед приземлением. С определенной степенью дискриминации. И зависит она от степени штатности метода.Метод нашего переброса — он того… не особо штатный. Ну что, предупреждали.Недособрали, хари козлиные! И что с патронами? Я полез по карманам без особых надежд на чудо, заранее зная, сколько у меня боеприпаса. Три магазина, из которых один в пистолете.— У тебя сколько?— Четыре магаза, — грустно ответил Мишка.Мы, не сговариваясь, достали оружие на проверку. Однако если я только выщелкнул, глянул и вбил обратно, то Гоблин начал вынимать патроны из того магазина, что был в парабеллуме, внимательно разглядывая каждый.— Думаешь, подменили на холостые?— Кто их знает, чертей… У меня, кстати, одна граната с собой осталась.— Ого! Проверь!— В смысле?— Вдруг помялась?Гоблин щелкнул железякой и спрятал пистолет в кобуру.— Остришь? Пошли ружья искать.Пойдем, непременно пойдем, родной, что еще делать?Где-то рядом журчала вода. Ручей. Елки, как хочется пить! Моя фляга лежала в рюкзаке, Сомов, словно индийский боевой слон, даже в спокойной ситуации может носить на себе целую кучу нужных и ненужных вещей. Внезапная граната вот у него оказалась… Запасливый у меня друг.— Мишка, фляга с тобой?— Точно, фляга! Держи.Оказывается, у обоих чудовищное обезвоживание. Взмокшее тело, отравленное обильно выброшенным адреналином и шоковым потом, настойчиво просило чистой воды. Выхлебав на пару всю флягу, сразу почувствовали себя гораздо лучше.— Чуть не сублимировали, — опять заворчал Сомов.— Полная ревизия имущества! — вместо ответа отдал я первую толковую команду.У меня тоже немало по карманам да чехлам распихано.Что выяснилось через семь минут: ножи на месте, носимые тактические рации тоже, как и мой трансивер с функцией всечастотного сканирования, только вот сколько продержатся аккумуляторы, которые негде зарядить? Лишний раз сканер включать нежелательно — в приборе есть функция аварийной кнопки, когда в эфир уходит импульс повышенной мощности, по которому радиослужбы анклава смогут нас засечь и передать информацию по профилю. Батарею такой импульс посадит очень скоро, а дальность прохода километров двести от силы. Как обещал Вотяков, с момента старта его служба будет работать в усиленном режиме на трех базовых станциях, включая Донжон, чтобы не прошляпить.И все-таки нужно просканировать эфир, может, Замок рядом. Или не рядом. А кто и что тогда рядом? Делать нечего, включил трансивер, на маленьком экранчике быстро побежали красные цифры.— Курево, надеюсь, не потерял?Гоблин, кивнув, уточнил:— И две зажигалки.У меня есть маленькое кресало, не пропадем.У Сомова — большой лезермановский мультитул. Фонарей два, запасных батарей нет, остались в утерянных или в беспардонно отобранных рюкзаках. Один складной бинокль лежит в моем нагрудном кармане. Солнцезащитные очки у обоих, очень ценно, да… Еще всякая несущественная мелочовка. Из посуды… только фляга и имеется, капец. Кстати, хорошо бы ее наполнить, опять хочется пить.Бритвы, конечно, нет, а дикарями ходить противно. Придется бриться по-полевому, доводить клинки до нужной степени остроты. Ненавижу.— Поднимаемся.Встали. Почти не шатает.Показалось мне, что услышал какое-то движение в лесу?Лишнего нагнетаю, не нужно этого делать. За спиной — смешанный лес стеной, девственный подлесок под кронами. Впереди осинник. Вода шумит справа.Искать драгоценное оружие начали совместно, по часовой. Как и ожидалось — пусто. На Сомова было страшно смотреть. Если я свой «Калашников» еще смогу восстановить, как и «стимпанк», то его «девятку» и мне жалко до слез.Над поляной висело серое преддождевое небо.Мордой помню — трава на поляне хоть и влажная, но не мокрая, значит, пока не лило. Ничего, скоро польет. Птички поют, их много. Чирикают мирно, не встревожены. Где-то стучит дятел. «Приятно было сознавать, что ты не один такой», — пояснил Потапов, рассказывая о своих первых часах на Платформе.С питьевой водой все будет в порядке: по правому краю зеленой поляны нашелся ручей. Скинув куртки, наспех умылись, набрали флягу, вдоволь напились. Стекая с ближних гор за лесом, лесной ручеек, небольшой и тихий, почти не виляя, проходил по дальнему краю поляны, прячась в зарослях низких кустов. Вода хорошая, вкусная, достаточно холодная. Посидели немного, глядя на темный бегущий поток с плывущими листочками, вслушиваясь в среду и в собственные организмы.— Конфетку хочешь?Хорошо, что у Мишки в запасе всегда есть карамельки для детей. Поблизости деток нет, значит, воспользуемся сами. Голод не чувствуется, не отошли еще после транспланетного перелета.— Если это родная Платформа, то там, на большой поляне, — Сомов показал рукой в направлении сосняка, — должна стоять изба.Хрусть! И сломал в руке ветку.Согласен. Отличный маркер-идентификатор.По всем понятиям, Смотрящие должны нас скинуть не на верную гибель, а на заботливо, как им представляется, подготовленное место, вклеив и спецжилье — избенку, к которой невозможно ни пройти случайно, ни проехать специально.Тем временем сканер доложил, что эфир чист, нет поблизости работающих маломощных раций. Мощных, впрочем, тоже. Передатчик станции «Радио Россия» лупит примерно на семьсот километров, Вотяков не стал наращивать мощность после того, как еще одна станция встала в Шанхае. Глупо вещать на русском дальше Манилы, где никто не знает языка. Шанхай, кстати, тоже не слышно. Значит, мы отлетели прилично, вот такая печаль. Горы могут мешать? Могут, на высотку забраться надо бы…Еще минут десять потратили на повторные поиски — для очистки совести.— Болт! — Сомов подвел итог поисковых мероприятий. — Пошли, что ли, глянем, что в этом мини-отеле предлагают.И мы углубились в заросли невысоких ив.А почему птицы смолкли? Осторожно идем, привычно.Буквально за третьим рядом деревьев в просветах угадывался контур большой рубленой избы. Жилье! Не наша постройка, опять «европа», что-то альпийское. Но эйфория не вспыхнула в груди спасительным теплом — никаких запахов. Ни еды, ни отходов, ни топочного дыма, ни копчения: нет там никого, брошена хатка.— Это не локалка. Странная изба.— Сгодится и такая, неужели опытные барсы локалку не найдут? — решил я и сразу остановился, вспомнив кое-что важное.Мишка, уже успев сделать несколько шагов вперед, оглянулся.— Что встал?— Миш. — Я замялся, как-то стремно говорить о мутных страшилках. — Ты мне предлагал вспомнить рассказ Потапова, я тебе тоже кое-что напомню… Про другого Спасателя, останки которого нашли на Болотах восточнее Замка. Обсосанный пещерником английский черепок и обгрызенные кости ног… Ботиночки рядом. Лежал пластом после сброса, слишком долго в себя приходил. А там и пещерник подоспел, вот и нарвался. Глупая смерть… Ты эту тварь еще хотел гранаткой шмякнуть!— Помню! — обрадовался Гоб, словно я ему слил классный анекдот.— Между прочим, англичанин в той избе не побывал. Не успел зайти, иначе бумагу забрал бы.— Точно, — подхватил Гоблин. — Не дошел, сожрали британского шпиона.— Миша, бляха, будь добрее к людям… У Потапова имелась какая-то своя версия, когда ему рассказали, он упомянул.— И что?— Это не добавочка к переходу? Очередной тест.— Да ладно тебе…— Ладно, когда длинный нарезняк на руках и патронов к нему уйма! А вот так — не ладно, — вздохнул я.Нет у меня серьезных доводов. Только все кажется, что за нами кто-то следит… Осторожненько. И это не похоже на пещерника: тот не осторожничает, туповат.Двора или усадьбы большая изба не имела.— Записка ждет на столе, как думаешь?Гоблин хмыкнул.— Мы не спасатели.Стандарт знакомого подхода, большой рубленый дом, щедрый расход качественного пиломатериала. Труба высокая, не дымит, и запаха дыма нет. А где же дровишки? Поленницы не видно. На чердаке с торцов имеются слуховые оконца. Дверь открывается наружу, массивная, прочная. Закрыта, а засова отсюда не видно… Солидное сооружение, с первого взгляда заставляющее новичков, недавно попавших на Платформу-5, уважать неведомых строителей. Вся серия такая. Прочные, на века поставленные срубы, очень качественно сложенные из толстых бревен красноватого цвета, на первый взгляд похожих на сосновые. Где бы они ни находились, всегда применяется один и тот же материал. Со склада Смотрящих.Ясно, это Платформа, больше никаких сомнений!— Может, в слуховое ломанем? — неожиданно предложил Мишган.Ага! Задумался!Могут быть сюрпризы внутри, могут.Подходили на цырлах, старательно вслушиваясь и всматриваясь. Пусто, даже вблизи запахов не чувствуется. Щеколда полностью закрыта.— Может пещерник щеколду открывать-закрывать? — задумался напарник.— Прям даже не знаю! — подхватил я.Массивная входная дверь — старинная, какая-то средневековая, в металлической оковке по канту — открывалась налево и сейчас была закрыта на внешний засов, выполненный из прочной вынимающейся пластины. Вот и все сомнения — никого внутри.Возле правого угла здания я замер — опять что-то зашуршало! Ползучей живности в лесу явно хватает, но шум несколько другой. Галлюцинации после путешествия или фактор? Полностью доверять травмированным органам чувств я пока не мог.Дом прямоугольной формы, с крутой двускатной крышей, труба каменная — все сходится. Прошли вдоль массивных бревен сруба, сжимая в руках пистолеты, — ужас, никогда не предполагал, что буду на разведку с одними пестиками ходить! В длинных, метров в двенадцать, стенах хижины имелось по небольшому застекленному окошку, узкому, вытянутому — знакомая тема, таежная стилистика.А вот и первый обитатель кордона — на дверном косяке по-хозяйски сидела здоровенная зеленая ящерица, вот ведь мерзость какая… Хотел я ножиком ее распополамить, да пожалел, столкнул в траву обухом.Можно входить?Ну так и входи, чего встал.Я переложил пистолет, взявшись правой за полосу холодного шершавого металла.Опять шум! Гоблин тоже оглянулся.— О-па! — крикнул он.Медведь на краю поляны!— Рви, Костя!Рванул пластину что было силы — щеколду заело, не открывается!— Кастет, мля!Бурый платформенный медведь — для знающего страшней пещерника.Он очень умный, упрямый и невероятно резкий. А размерчик в данном случае нормальный, побольше любого земного гризли-рекордсмена. Сомов три раза выстрелил — не по цели, а перед ней: пугнуть решил!Медведь недоумевающе тряхнул головой, однако на всякий случай двумя прыжками ушел в сторону. Но не скрылся, достаточно быстро пошел по дуге! Он не знает, что такое огнестрельное оружие?— Отойди! — От резкого толчка в плечо я чуть не упал на землю. Противно заскрежетал прихваченный ржавчиной металл.Теперь уже я выстрелил пару раз — вот тут мишка что-то понял и скрылся за углом здания. Пипец! Сейчас выскочит!Откуда? Закрутил головой, ожидая нападения.Наконец Гоблин выдрал тяжелую пластину и рывком на себя открыл массивную дверь.Заархивировавшись в две тонкие папки, мы прилипли друг к другу и со звуком «чпок!» продулись в помещение.— Щеколду давай! — заорал я.— Снаружи осталась! Не смог до конца вытащить! — гаркнул Гоблин.— Ну ты папуас!— Че папуас?! Заело!Судя по топоту, медведь несся вдоль стены. Запирать надо, а чем? Тяжелая лапа на пробу шваркнула по твердому дереву. Не старайся, зверь, не выдавишь, ворота замка открываются наружу… Вытащив нож, я быстро сунул его в плоские петли: клинок прочный, из отменного металла, выдержит. Лишь бы не выскочил от тряски. Одновременно дал команду Сомову, чтобы распахнул форточки. Хищник уже понял, что кубышечка захлопнулась, сейчас начнет изучать, все стекла выдавит. А нам тут жить, чувствую.— В задницу пошел, уродец! — проорал Гоблин в очередное окно.Медведь подумал и тоже рявкнул, басовито, внушительно.Гораздо страшней, чем Сомов. А, как сердечко забилось! Быстро в себя приходим с такой стимуляцией!— Что предпринимаем?— Валить его надо, вот что, — недолго думал напарник. — Просто так теперь не уйдет, он голодный и злой.Не поспоришь. Запросто может в засаду встать, жизни не даст.— И чем, интересно? — скептически поинтересовался я.— Известно чем — твоим кольтом, у тебя патроны мощней, не мне же свои тратить. — У Сомова уже были ответы, смотри-ка!— Ты молодец, конечно! Значит, я переведу на этого черта пару обойм, а где потом брать? Понимаешь, что он не боится огнестрела? Значит, в ближнем радиусе с патронами негусто. Если вообще поблизости есть люди…Никакого внимания на окружающую обстановку — в избе пусто, и хорошо, большой огурец на интерьер — это все позже. Пока нас занимало тяжелое дыхание зверя за стеной сруба. По сути Сомов прав, валить медведя надо. Беспокойный он. Потолчется у избы, подумает… И поймет, что рано или поздно еда вылезет наружу! Медведи очень хорошо маскируются, а в засаде умеют сидеть долго и тихо. Будет осада.Только как? Ну, продырявлю я ему пару мышц, в лучшем случае. Густая вязкая шерсть, толстая кожа, толстые и крепкие мышцы. Если найдутся знатоки, утверждающие, что мой пистолет — подходящее оружие для добычи медведя размером больше кадьякского гризли, то это легко проверить. Постройте в виртуальный ряд сотню опытных охотников-медвежатников и спросите, многие ли из них согласятся в охоте на легендарном острове променять свой ствол на мой?— Пошли, Гоб, сверху глянем.Мы быстро поднялись на чердак, в котором можно было обустроить шикарную мансарду. Иногда на таких чердаках Смотрящие прячут зачетные ништяки. В данном случае на виду ничего не лежит вроде, лишь много сухой травы. Потом будем смотреть.— Видишь его? — спросил Гоблин от своего окошка.— Прячется, гад.— Не прячется, а у окон пасется, заглядывает. А так бы хорошо… Сверху, да в башку! Из кольта, — опять уточнил Мишка.Надо что-то придумывать. Через окно успею сделать максимум один выстрел — сразу отпрыгнет, говорю же, очень резкий. Ладно, выстрелим одновременно… Черт, как же жалко патронов! Эта пальба никоим образом не решит ключевых проблем возвращения. Я еще ничего не знаю о местности, о районе, о потенциальных угрозах! Трахома, какого черта ты выскочил, лохматый? В самый неподходящий момент.Неужели еще один тест на профпригодность? Не эту ли версию держал в голове Федя Потапов?Спустились вниз. Медведь пару раз мелькнул перед окнами, я даже ствол выхватывал. Наудачу палить глупо, ранишь слабо — разозлишь конкретно. Это не легенда, что все медведи очень мстительны. Впрочем, росомахи тоже. Начали этап возвращения домой… с обретения врагов.Тут меня осенило.— Гоб, а давай его гранатой взорвем!Он посмотрел на меня как на предателя.— Ни за что.— А в Болотах был готов пещерника рвануть! Почти в аналогичной ситуации.— Ни! За! Что! — раздельно повторил напарник с самым обиженным видом.Будто я предлагал не самый оптимальный выход из положения, а собрался отобрать у маленького мальчика любимый красный барабан с желтыми треугольниками по кайме. Мне же кажется, что придуман очень изящный вариант. Бумц! И клятый медведь нашпигован горячими осколками, у Сомова не хлопушка наступательная, а солидная Ф1.Однако ссориться с другом я не буду.И тут Гоблин разозлился по-настоящему!Углядев что-то, он ломанулся в ближний правый угол — и вот уже, тащит!Старое посеревшее древко толщиной в мое запястье, наконечник — четырехгранный заостренный лом, приваренный к стакану. Это же пешня, которой долбают лед, делая зимой прорубь! Стоп! Интересно, интересно…— Мишка, поблизости есть река.— К бесам эту реку! Становись к соседнему окну! — И он изготовился с пикой наперевес, взяв адское оружие не так, как держит свое оружие гарпунер, а двумя руками, наперевес.Ему бы в древнегреческой фаланге стоять, неприятеля издали крушить…Вытащив пистолет, я пристроился слева от разъяренного друга, готового убить за свою любимую гранату.— Кис-кис… Цыпа-цыпа-цыпа! — забубнил Сомов, стараясь убедить медведя подойти к узкому окошку. — Кастет, может, руку высунешь? На секундочку.— Может, кое-что другое высунуть?Гоблин довольно зареготал, в группе устанавливалась рабочая боевая обстановка.Наконец медведь услышал и подошел к окну, за которым стоял пикинер. Вот хитрая тварь! Хозяин тайги не стал выстраиваться во фронт, а пристроился бочком, запустив огромную когтистую лапу внутрь избы, желая зацепить противника. Напрасно, Гоблина тебе не переиграть.Сомов отодвинулся к краю, примерился и что есть дури всадил пешней по цели — тут же раздался громкий рев! Медведь отпрянул от окна, я видел, как пешня, вылетев из рук напарника, исчезла в один миг!Где ты, Винни?!Вот он! Я успел выстрелить два раза в бочину, и оба попал.Рев стал громче. Рядом грохотнул парабеллум Сомова.— За угол ушел!— Наверх! — скомандовал я.Друг за другом уже знакомым путем полезли на чердак.— Скачем, как макаки…— Тише ты! — толкнул я Мишку. — Вижу!Раненый медведь сидел на земле напротив торца здания, стонал и пытался вытащить пешню, глубоко засевшую чуть ниже левого плечевого сустава. По шерсти слева текла кровь.— Добыли! — горячо выдохнул Гоблин прямо мне в ухо.— Не кажи «гоп»…— Гоп!!! — И он, выставив пистолет в слуховое окно, всадил четыре пули в открытую грудь. Я тоже добавил, один раз, чувствуя, что уже хватит.Медведь тяжело застонал и повалился на бок.Охота закончилась.С матюками в помощи расшатав застрявшую щеколду, Сомов наконец выдернул засов и уже надежно запер дверь.— Вдруг дружки подвалят, — пояснил он.Выходить мы не торопились. Пусть отлежится, от греха.Можно осматривать находку.Большой прямоугольник сруба внутри не был разделен на объемы — нашим глазам предстала всего одна огромная комната, посреди которой в два ряда стояли деревянные опорные колонны. Да тут целый взвод разместится, даже на кубрики разделить несложно! В центре помещения у стены доминировал традиционный Главный Подарок от Смотрящих — модный каменный камин с толстой дубовой полкой поверху.Помню, как я растерялся, увидев такой впервые…До этого практически не имел с ними дела. Встречались мне печи русские и голландские, очаги по-черному в лесных избах, то лучше, то хуже, изредка с широким подвесным конусом жестяной вытяжки-трубы, чаще сложенные вообще по-дикому. Печи всех мастей, буржуйки, солярочные капельницы. Но чтобы камин! Да еще с причиндалами…Потом мы к ним привыкли, приспособились.Возле жерла в специальной подставке стояли две кочерги, несерьезные, маленькие, словно мы находимся в таинственной Европе из другой реальности. Больно уж цивильно-манерно эти железки выглядят, такое годится для горной Австрии со Швейцарией, а не для одинокой лесной избы.Потолок так просто шикарен — высокий свод поддерживали стильно потемневшие толстые балки. Стол один, у окна, большой, со столешницей сантиметров в восемь толщиной, такую красоту хорошо осколком стекла скрести вместо мытья, массива еще для правнуков останется. Над столом висела длинная кованая цепь, зловещим черным крюком закрепленная на потолочной балке. Это светильник, старинный, масляный.В целом вывод можно сделать один: изба свободна, никто тут не жил.Нам достались два широченных топчана пятиметровой длины — спальные места. Матрацев нет. Есть четыре пня вместо стульев. Возле двери висит небольшое облезлое зеркальце, круглое — такие не раз встречались в найденных избах. Что поделать, у Смотрящих своя «ИКЕА», разнообразием обстановки не балуют.По другую сторону двери из стены торчал пяток кованых гвоздей с широкими шляпками, жаль, повесить на них пока нечего.Негусто. Ни комода тебе, ни ящика. Погреба, кстати, тоже нет, однако при нынешних температурах воздуха это не критично. Понадобится — сделаем сами. Под потолком по всему периметру избы тянулись деревянные полки — снизу не видно, пустые они или что-то ценное там лежит, подниматься надо. Вроде бы что-то виднеется… На каминной полке стоял большой медный чайник — страшный раритет и дефицит в анклаве, медный же котел правильного размера и половник на длинной ручке из посеревшего от возраста дерева. Сбоку от камина на стене красовалась средней величины сковорода, тоже медная. Это все чистить надо, в патине посуда.А ведь сухо в избе!Если стены толстые и теплые, то камин — это хорошо, вне зависимости от широты и сезона. Польют затяжные дожди — одежду сушить можно, сырость из помещения выгонять. Будем растапливать. Хоть готовка пока не высвечивается, условия дня нее созданы — внутри очага установлена кованая жаровня на ножках. Камин давно или же вообще никогда не топлен, даже следов пепла не видно.Запах дыма — лучший сигнал «занято», отличная метка, действующая безупречно даже на самых отмороженных зубастых охотников. Упаси господи, вдруг тут медвежьи места… Хищники, если есть поблизости, все равно припрутся, только уже не с тупой уверенностью в собственных силах, а чисто посмотреть для начала, примериться — можно сожрать пришельцев влегкую или же стоит поискать в качестве добычи чего попроще? Будем надеяться, что заваленный медведь конкурентов сожрал или отогнал подальше.Нормальных дров Смотрящими не припасено, лишь жидкая стопка тонких полешек прислонилась к камню сбоку от очага. Гоблин быстро нашел у стены за столом скандинавского вида топор с длинной бородкой и вполне современную пилу-ножовку, плоховато вооруженные сталкеры получили еще один плюс-импульс. С дровами просто: пилить пока ничего не будем, надо только собрать сухие ветки, для хорошего огня это то что надо. Щепочек наколем — все как обычно, дело привычное. Вот зимой в минус сорок, да в заледеневшей и занесенной по крышу избушке, которую только что откопали, да буржуйку бестолковую замерзшими руками затапливать… во где гемор! А тут просто курорт.Есть база, как же это важно! Из опыта знаю: чем быстрей обустроишь первичное гнездо, тем меньше будет рефлексий, ночных нервных вздрагиваний и панических атак от неожиданных шумов. Человек с хорошим жильем есть человек защищенный.— Костя, ты запаливай, а я дальше осматривать начну.С камином сложностей нет.Открытый очаг, если вынести за скобки всю романтику.По сути примитивнейшая вещь. Топить такой нужно маленькими порциями, неторопливо, начиная с тонких лучин и уже потом переходя на серьезные дрова. С нормальной печкой не так: всю порцию дров суешь сразу, после лишь подбрасывая поленья.А вот воздушная пробка и здесь может быть — это когда нет движения направленного потока воздуха через конструкцию и дымоход. Она из-за многого может возникнуть. Тут и низкое атмосферное давление, влажность… кабы не наш случай. В дымовой трубе вообще часто накапливается влажный воздух, если печь долго не топили. Порой при определенном направлении ветра печку просто невозможно кочегарить, мешать могут близкие деревья, горка или склон, а иногда и форма крыши, все, что направляет ветер прямо к трубе. Лучше всего ее удлинить, если это возможно. Деревья можно вальнуть.Принцип устранения воздушной пробки прост: надо создать толчок для возникновения тяги, правда, иногда задуманное очень трудно осуществить, особенно в сложных погодных условиях. Вообще-то при розжиге все косяки и дурь неумех, приводящие к поддымлению или полному задымлению хаты, принято списывать на несчастную «пробку». Убирать ее принято сжиганием бумаги под сводом. Газетки у меня не было, пойдет пучок тонко наструганной на конце палочки стружки.— Гоб, зажигалку давай.Черт! Расслабился. Разжигая, неудачно сунул руку и немного обжег палец, сразу схватившись за мочку уха, — сам удивляюсь, но этот народный метод всегда работает.По полу заскрежетало: Сомов двигал тяжелый стол к полкам. Выдержит этого кабана? Выдержит, серьезная конструкция. Потом он начал поднимать на стол чурбак. Что заставляет Смотрящих городить полки так высоко? Увольте там своих дизайнеров, хозяева!Фу-ух… В трубе наконец тихо загудело, можно топить.Комната сразу обрела обжитой вид и запах. О! Другое дело.Тем временем торжествующий Гоблин снял с полки и поставил на стол четыре жестяные банки, одна из которых была с завинчивающейся крышкой, и стеклянную бутыль с деревянной пробкой. Есть стандарт!Крупа, в нашем случае это оказался рис, сахар серого цвета, очень сладкий, крупная соль и растительное масло неизвестного генезиса.— Кружек нет?— Три штуки. В самый дальний угол вкинули, сволочи космические, придется стол переставлять, — пропыхтел напарник.— На улицу выйду, рядом, — предупредил я.Прихватив с собой вполне боевой топор и сделав зверскую рожу в зеркальце, я вышел наружу. Положив руку на кобуру, быстро обошел дом по кругу, обнаружив, что ни сарая, ни другой хозпостройки группе не подарено. Медведь лежал темной кучей, поза не изменилась. К задней стене избы был прилеплен длинный козырек навеса, под которым будет удобно хранить дрова. Толчка не обнаружил, о бане и мечтать не приходится.Одинокий дом на одинокой полянке.Все остальное, если вам надо, сделайте сами.И все равно — красота! Курортное местечко.Однако насладиться элементами намечающегося уюта я не успел — вдалеке гулко грохотнуло, потом еще раз. Елки-палки, гром гремит! Плохие новости, вполне возможно, скоро ливанет. «И зальет все потенциальные дрова, которых вы пока что и не думаете собирать», — мелькнула в голове тревожная мысль. Пора бы двигать, вода и топливо сами по себе в дом не придут… Так это ты уже расслабился от обретений, ворчишь…В камине, потрескивая, горели сучья, горячий чайник, стоя на жаровне, подогревался возле пламени. Нормально. На столе так просто изобилие — рис, сахар, масло!Только присел…— Et voila! Вот вам приз, салабоны! — крикнул Сомов сверху.Француз нашелся…— Что там?Гоб, с трудом сделав спокойное лицо, поведал сверху:— Далеко не пусто в сундучке! — и добавил интригующе: — Тут много интересного.— Не томи, доставай уж.Нарочито небрежно Гоблин протянул вниз лапу, в которой было зажато ружье. Я принял. Трахома, да это же сибирка!— Товарищ Сомов, нам очень повезло.— Думаешь? — спрыгнув на пол, с сомнением буркнул Мишка и небрежно положил на столешницу круглые жестяные коробочки — маленькую и большую. А также кожаную пороховницу, холщовый мешочек, смотанный в кольца свинцовый пруток и простейший жесткий шомпол. А у самого в глазах — бешеная радость! Врешь, подлец, не верю я твоему актерскому мастерству.— Еще бы… «Тигра» потерял? Вот тебе замена. Дульнозарядное капсюльное ружье, в свое время широко распространенное в северных поселках. Характерный шестигранный ствол, длина, вес и вид. Легкое, очень надежное и, что важно, универсальное.— Из столиц возили?— Да с какого такие дали? После того как царь-батюшка разрешил частное производство огнестрела, фабричек наплодилась уйма. Первым делом в Сибири. Скорее всего, это не просто сибирка, как их называли, а «сузгунка» — ружье работы знаменитой мастерской в поселке Сузгун, что находится неподалеку от Тобольска. Очень неприхотливые, эти ружья оставались у понимающих людей вплоть до восьмидесятых годов прошлого века. В коробке капсюли?Мишка торопливо вскрыл объемы.— Ага. И порох. Пороховница пуста. В мешочке мягкий войлок.— Вот и отлично, полный комплект.— А пулелейка?— Не нужна она. В том и универсальность! Пользоваться просто и удобно, пуль не надо, стреляли жеребьями. Охотник шел по лесу, замечал дичь и, в зависимости от того — какая, храбро откусывал кусок свинцовой проволоки нужной длины по размеру и дистанции. То есть одним калибром били все подряд. У тебя зубы как, не болят? Надо — на глухарика. Надо — на оленя, да хоть на медведя! Еще и с порохом играли, по обстоятельствам. Очень экономично — тогда не только патроны дороги были, но и гильзы, капсюля, дробь… Короче, отличный вариант. Конечно, нужно опыта набраться, почувствовать машинку.Уже не забрать.Да и пусть владеет-таскает. Потренируется пару дней, и ништяк. Как во всяком деле, тут важен навык, а главное стрелковое упражнение заключается в нехитром тренинге рук и поясницы — тупой китайский подвиг стояния со вскинутым к плечу ружьем.— «Тигренком» назову, — решил Мишка и нежно погладил рукой приклад. — Прям сейчас и пальну! Пороха сколько, три грамма хватит?— Скорее всего, надо пробовать. Мерный наперсток поищи.Какое-то время разбирались с ружьем, потом зарядили и, взяв инструменты и котел, пошли за дровами да по воду.Ба-бах!— Зачем по медведю! — возмутился я.— Резко бьет киска, — улыбнулся Сомов. — И точно. Хорошо бы ложе заново в масле проварить…— Мазаться будет.Он только махнул рукой — мол, какие мелочи.— Надо погон сообразить, я там веревку видел. И зарядить.И друг, нагло положив на траву топор и пилу, бегом побежал в избу.— Куда! — возмутился я.— Костя… Ты это, пожрать что-нибудь приготовь! Я сам дров наломаю!Что ж, так мне даже лучше, пусть рубит и таскает, лучше сразу создать добрый запас.Свинцовые тучи все темней, и их все больше. Хорошо бы успеть.— Мишка, сучья таскай, так быстрей будет!— Понял!Накинув медный котел на плечо, я пошел к ручью.Вскоре в котле уже грелась вода. Кашу буду делать. С мясом. Медвежьим.Тем временем в лесу уже затрещало поваленное дерево. Не послушался… Гоблин любит все делать капитально.Наша Зенгерша строго-настрого запрещает употреблять медвежатину без анализа, поэтому все наши охотники возят образцы для проверки в лабораторию…Земной хищник пяти лет от роду болен трихинеллезом с вероятностью до девяноста процентов. Инкубационный — две-три недели, при очень сильном заражении срок может сократиться до двух-семи дней. Если это северные виды трихинелл, то инкубационный период может достигать полутора месяцев, с тяжелым течением заболевания. Сплошной кошмар… Легкая форма проявляется повышенной температурой, болями в мышцах, отеками и продолжается в течение недели, не меньше. При тяжелой форме первоначально появляются боли в животе, тошнота, рвота, понос, бессонница, возбуждение, резкая слабость, постепенно поднимается температура… После этого начинают мучить боли в мышцах, отеки, сыпь с кровоизлияниями и нагноениями. Страдают сердце, легкие, печень и мозг. Миокардит — во всех случаях тяжелого течения, он и служит основной причиной смерти.Избавить мясо от трихинелл крайне сложно, придется кипятить в течение трех часов, если куски не толстые. Впрочем, с медвежатиной так и будет: мясо жесткое — чем дольше варишь, тем мягче. Часов шесть. Посол и копчение не помогают, как и обжарка.Но здесь не Земля. Пока что лаборантами Медцентра не выявлено ни одного случая заражения! Косолапые на Платформе здоровые. Пока…Я подстрахуюсь, хоть и знаю, что это самообман, — привычка: тонкие пласты хорошо обжарю и только потом смешаю с вареным рисом. На добросовестную разделку, как и на многочасовую варку, времени не было, и потому я просто пошел и вырезал подходящую часть филе. Поедим, переждем ливень, который наверняка случится, потом уж займемся дичью вплотную.Кипела вода, разбухал рис, на жаровне шипели тонкие полосы медвежьего мяса.Вышел посмотреть — как там, на лесоповале?Гоблин шел к избе, как трелевщик, зажав под мышками сразу две приличного размера сосны. Даже сучьев обрубать не стал.— За дом сворачивай! — крикнул я заботливо. — Там навес! Ой, как бы мясо не пережарилось!И удрал в избу. Полило через двадцать минут.Мишки все не было, а я уже смешал — пусть настаивается.Дождь быстро не закончился, превратившись в хороший тропический шторм, в перспективе грозящий перерасти в ураган. Время шло, вечерело… Я принялся за оживление нового жилья, тихо возюкался, растаскивая и раскладывая. Похоже, дальнейшую разведку придется продолжить уже завтра. На улице выло и вздрагивало. Хорошо сидеть в тепле!— У робинзонов крузов всегда так происходит, — пробурчал Сомов в сторону камина, проходя в избу с большущей вязанкой дров. — Только начнешь прибарахляться, как стихия срезает излишнее, что за стерва.— Садись за стол. Ложку держи, какая уж получилась.— Зашибись! У-у! Запах какой! Все сожру! А знаешь, там обрыв есть. И реку видно. В этот обрыв остатки дичи и сбросим, чтобы не разводить возле жилья тухлятину, птички-лисички быстро растащат.— Есть все-таки река?— Ага. Небольшая. Не Волга…Сыто икнув, Мишка закурил.Вот теперь можно браться за другие хозяйственные дела. И прежде всего надо быстренько разобрать трофей, а потом помыться. Перед этим нагреть побольше воды, благо нашелся медный таз и два оцинкованных ведра — за дровами, под навесом.Шторм почти стих. Уже оживилась мелкая птица, запела, зачирикала на радостях. Все чаще выходящее из рваных остатков свинцовых облаков закатное солнце быстро превращало пейзаж в окрыточную картинку.Третью кружку выдуваю, все не могу напиться.У сталкера высшей категории жизнь всегда хороша.— Ну что, Гоб, хватит нежиться, пошли посмотрим на реку.Вполне может быть, что это не единственная артерия.«Странные избы», так сталкеры называют подобные строения. Возле них хорошо сбрасывать спасателей или бойцов, возвращающихся со специальных заданий. Однако чаще они попадаются пустыми: есть версия, что такие строения предназначены для точек роста, будущих поселений. Не амбары с припасами, а именно жилые… Дороги возле них встречаются, вот что важно, как и возле некоторых локалок. Характерная особенность — грунтовка никогда не подходит к строению вплотную, обрываясь за несколько сот метров.— Готов!— Тогда веди, — решил я.Берег небольшой таежной реки.Много темной колючей зелени и птиц на воде. Вода в реке прозрачная, однако темная, значит, грунт каменистый. Очевидно, что зверски холодная, насыщенная кислородом, такую любят рыбы благородных пород. И она питьевая. В вышине треснула веточка. За спиной стоял небольшой лес островком, который надо бы осмотреть подробней, но я только слушал, не в силах оторвать глаз от водной глади.Никаких признаков цивилизации.Не гудят на реке моторы, не тянется по небу… ни хрена. Впрочем, там пока ничего не видно, все до сих пор затянуто сплошной пеленой тонких серых облаков, в той стороне еще идет дождь. Подойдя к обрыву с правой стороны узкого, заросшего ивняком овражка, я осторожно вытянул голову. Неудобное место, вниз видно плохо.— Ты смотрел, что непосредственно под нами?— Я высоты боюсь! — дежурно отшутился бывший десантник.Пляж-полка имелась только в одном месте, на большом протяжении берег обрывался в реку стеной. Медленное течение постепенно подмывало мягкий грунт правого берега, постепенно меняя русло, земля осыпалась, одиночные сосны, осмелившиеся произрасти в опасной зоне, падали в воду и уходили в путешествие к низовьям. На галечной полке лежала груда наваленных друг на друга деревьев, вынесенных течением…Назад! Ух, черт! Чуть не свалился, кромка осыпается.Лес вырос на холме. С правой стороны, как и к воде, он заканчивался обрывом. Слева виднелась узкая поляна, даже нормальное дикое поле, спускающееся к реке. Примерно через километр там опять начинались береговые заросли, стоящие уже в низине. Из-за холма на реку смотрели горы — невысокие, сплошь покрытые густой зеленью. Заметил ручеек.За склоном простиралась окрашенная заходящим солнцем безбрежная равнина холмистой тайги. Вдалеке — еще один горный массив, со снежными шапками. Тут и там виднелись редкие полянки, в паре мест подальше зеленели нормальные «поля» в несколько гектаров. Наверняка там бродят тучные и жирные стада дичи, чувствую, поохотимся.— Хреново, Гоб.— Отчего печалька?— Мы на возвышенности. А радио родное все не ловится.— Значит, подберемся ближе. Что это там? Дай-ка…Наглый Гоблин залез в нагрудный карман и вытащил мой бинокль.Тут и мой взгляд уперся в неожиданное.— Мишка, дорога?— Точно! Дорога!Извилистая коричневая ниточка грунтовки змеилась по равнине, приходя с севера, и пряталась за холмом, на котором мы стояли во весь рост. Обрыв тянулся и дальше, постепенно понижаясь, лес мешал обзору слева.— Кастет, лодка на реке!Пошли события!В километре от нас по реке двигалось темное пятнышко. Катер?Трахома, Гоб, где моя оптика?!— Присели.Напрягая глаза, я изо всех сил старался разглядеть движущийся объект, отметить хоть какие-то подробности. Черт, как мало освещения, что за невезуха. Словно услышав мои стенания, выглянувшее из-за туч солнце сразу добавило света и красок.— Бинокль верни, в глаз дам.Так, ребята, это не катер и не моторка. Теперь я уже не сомневался, что по реке плывет обыкновенная лодка, даже не парусная. Пять человек, четверо на веслах. Тип судна интернациональный, без особенностей, лодка и лодка. Через несколько минут она вышла на видное, хорошо освещенное место, но я так и не смог заметить у человека, сидящего на кормовой банке, черного штриха висевшего за спиной ствола. Нет оружия?— Дай бинокль! — теперь уже попросил Гоб.Знаете, мне не хотелось тарзанским голосом прокричать «Э-ге-гей!» и «Мы тут, друзья!». Вот совсем не хотелось.— Шляпа на дне лежит.— Что за шляпа?— Азиатская, конусная, в Шанхае таких навалом видели.Сюрпрайз…Лодка уходила за каменный мыс.Хватит пока. Так, значится… Картина частично вырисовывается. Впереди река, где-то за спиной, по нашему берегу — грунтовка. Артерий в округе хватает, будем разбираться.— Завтра прочешем лес, найдем грунтовку, — решил я.Больше на берегу делать было нечего. Только скинуть неделовые остатки разобранного медведя. Хорошо бы, кстати, сохранить шкуру, может пригодиться. Поскоблить да распялить на чердаке — там труба, тепло, сухо.— Что, командир, пошли вкалывать?— Пошли.Хм… Почти обжились.ГЛАВА 2Первые реальные итогиОдни в дикой местности— На берегу вполне может быть заныкана лодка, — задумчиво молвил Мишка, когда мы сели за стол после разминки.Он частенько просыпается первым, вот и в этот раз — я встал, а завтрак почти готов. Как же я люблю «странные избы», жаль, очень редко попадаются… Они капитальны настолько, что в определенных ситуациях вполне можно обойтись без ночных дежурств. Поплясали на полянке, сделав несколько упражнений, сбегали к ручью, взбодрили кожу холодком — и в избу. Завтрак и заседание Штаба.Не выспался, трахома… Вчера допоздна готовились к предстоящему рейду. Сооружали простейший станок — деревянную конструкцию стягивали сырыми медвежьими жилами, потом подкоптили для прочности. Решили, что одного хватит.— Вероятность есть, Смотрящие любят пехоту, — согласился я, обмакивая сладкую палочку в горячий чай.Дверь в избу не заперта. Сталкерам нельзя сидеть взаперти, только начни… Неизбежно возникнет боязнь выхода, синдром затворника. На дворе в три хора заливаются лесные птахи, наши маленькие охранники, они в случае чего и сообщат о тревожном. В свое время Федя Потапов рассказал о многих лесных приметах, да и собственный опыт сказывается. Люди должны показывать среде, кто в доме хозяин, это чувствует любой хищник. Кроме тупого пещерника, конечно. Так он сюда и не пролезет.Вышли через полчаса.— Мишган, не хочешь отдать мне гранату? — спросил я самым невинным голосом.Тот вскинул брови.— С какого это рамсы перепиливать?— У тебя два ствола, у меня один, нечестно… Вот и выровняем баланс! Что нахмурился? Да ладно тебе, шучу, таскай на здоровье!Удобный спуск нашли не сразу, первые десять минут потыкавшись в чащобу. Наконец повезло — слева, если смотреть от дома на реку, обнаружился длинный начес. Здесь когда-то случился мощный оползень, резко уменьшивший угол склона. Мягкий грунт быстро зарос травой, а вскоре обнаружился и наш ручей — мягонько, без шумных водопадов, стекая по крутояру, он выбрал максимально удобный путь к незнакомой реке.К реке добрались быстро, не встретив никакой живности.У самой воды распадок с прочесом расширялся до трех сотен метров. Берега и склоны на обоих почти на две трети поросли частым еловым лесом, в тени таких деревьев сумеречно даже днем. Не видно никаких следов людей, даже намека… Побродили, тревожа длинными палками заросли низкого кустарника.— Хрен нам, а не лодка, — расстроился Сомов.Я тоже плюнул в сердцах. Надежда ведь была!— Давай-ка, Гоб, поднимемся по склону повыше.С высоты еще раз внимательно осмотрел реку в бинокль. Нет ничего интересного, только перед ближним поворотом что-то стоит на песке перед соснами.— Сходим?Гоблин кивнул, перехватил сибирку и осторожно начал спускаться.Так, торопиться не надо, здесь берег представляет собой широкий бугристый галечный пляж, округлым мысом выдающийся в реку… Когда идешь, из-за бугров линия пляжа просматривается недалеко, легко можно влипнуть в неожиданное. Выше по течению на противоположном берегу ярко блестит природный ледник, солнце туда почти не достает, растает только в июле…Передвигаясь вдоль русла, оба услышали впереди громкий звук, больше всего похожий на тот, который издает плюхнувшееся в воду тяжелое тело. Увидеть сам объект не смогли, синхронно присели. Что там за сюрпризы? Осторожно продвинувшись вперед, мы почти одновременно увидели волну в двух сотнях метров и плывущее темное пятно, отчасти похожее на перевернутую лодку.— Коряга, блямба, — выдохнул Сомов, опуская ствол. — Зда-аровая!Подошли ближе к месту, которое я заметил в бинокль.Опа! Совсем недавно тут разводили небольшой костерок, вот и прутики, на которых запекали рыбку! Людей опять не видно.— Хариус водится, точно тебе говорю… Жирный.— Гоб, не томи, все равно снастей нет!Причальной марки не видно, впрочем, здесь камешки, легкая лодка следа не оставит.Нет поблизости и шалаша. Черт, ну ведь совсем недавно здесь кто-то был! Может, люди нас испугались и скрылись? Походили кругом, даже покричали, миролюбиво приглашая выйти, но так никто и не показался.Может быть, отшельник?Они уже начали появляться на Платформе. В глубине гор, по озерным долинам, в болотах… В некоторых анклавах таких чудаков называют «дикие люди». Зря они так. Да, некоторые живут чуть ли не самым первобытным образом. С остальными людьми контактируют очень редко, выменивая на пушнину простейшие предметы таежного или тундрового обихода. Это не примитивные дикари в буквальном смысле слова, физиологическом или даже морфологическом. Не киношные «тарзаны» и не «маугли». Чаще всего им нужен порох и свинец, у них есть оружие и умение его применять. Но по разным причинам они не могут жить в обществе, не способны ужиться с другими, вот в чем проблема. Так что при случайной встрече не надо рассчитывать на привычные традиции и устои. Всем своим поведением или же искусственно созданной ситуацией отшельник прозрачно намекнет, что гостям пора валить. Правда, шансы походя встретить такого человека ничтожно малы. Разве что случайно.Что там отшельники, в анклавах уже пошли разговоры о снежном человеке!Представляете? Смотрящие — и йети…Описываемый в новой мифологии снежный чувак вполне традиционен, земного обличия, ничего нового не придумали. При встрече убегает. Вам расскажут: случалось так, что йети и еду крадет, и женщин похищает. Уходя от погони, кидается камнями и отпугивает преследователей пронзительным свистом. Этот свист легко ассоциируется с уже ставшими общим местом якобы документальными упоминаниями: снежный человек свистит во время движения…Во все анклавы страшные йети приходят из самого захолустья, очень любят горные массивы, болота и чащобы. Это разумное живое существо, гуманоид, верзила под три метра роста, до последнего дециметра поросший густыми волосами. Руки длинные, висят ниже колен. Босой, часто в звериной шкуре. Темное лицо, длинные черные волосы, лоб козырьком, широкий подбородок — жутковатый тип…Уже и в Замке фанаты появились!Чувствую, дальше будет еще пуще: пойдут оборотни, озерные чудовища и птица Рух.— Решение? — осведомился напарник.— Можно сесть на берегу и ждать, когда на реке кто-нибудь покажется, как тебе? Дружелюбно помахать проплывающим — мол, бедствие терпим, хэлпу просим.— Вряд ли остановятся, если идут на легкой, — усомнился напарник. — С тяжелой и пальнуть могут, а я без «тигра».— Заранее спрячемся, зайчиками ушастыми! Только вот что дальше делать? Без разведки, без понятия раскладов…— Бритвой по горлу — и в колодец! — гаркнул Гоблин.— Дядя шутит! — обернулся я к кустам.Есть сила права, а есть право силы.Поселок или город поблизости точно есть, лодки ходят на веслах. В какой матрице живут окрестные сообщества? Какое отношение к русским и белым вообще? Высунешься сдуру, и схватишь пулю.— Требуется дополнительная разведка, товарищ командир группы. Если вспомнить про дорогу за холмом, то смело можно предположить: ближайшее поселение находится на нашем берегу.— Поднимаемся наверх, ищем трассу, — решил я.Гоблин недовольно вздохнул.А ты что, друг, думаешь, мне очень хочется карабкаться?Дороги-отрезка вблизи избы не было, упрощенный вариант.Грунтовка начиналась в трех сотнях метров от поляны, где стояло временное жилье группы. Это нормально, полоса густого леса звук глушит надежно.Такой знакомый желтоватый цвет полотна…Налево от нас дорога через полкилометра круто поворачивала за холм, направо же тянулся довольно длинный прямой участок, спуск в долину. В целом местность вокруг более холмистая, чем выраженно гористая, чем-то похожа на алтайские предгорья… На всем видимом протяжении магистрали не вижу никаких рукотворных объектов типа жилья или автомашин. Дорожные знаки отсутствуют. Нет и одиноких нищебродов с тощими котомками за спиной, не пылят повозки. В сумме это плохо…Пустая трасса в незнакомой местности. Куда-то заведет?Но гораздо больше меня интересует другое: возможные следы на дороге.Вперед! Я почувствовал, как заколотилось сердце, техногенные следы — всегда кладезь информации.— Лысяк. Еще один хрен до кучи, — буркнул Гоб, присаживаясь рядом.Точно, толстый и горький.Если здесь кто-нибудь и проезжал на машине или другом транспорте, то очень давно. Я нагнулся еще ниже, потрогал глину рукой… Как такое может быть? Поселения поблизости имеются, лодки вверх по течению ходят, рыбаки жарят хариуса. А дорога без малейших следов! Такого еще не видел.Мы стояли в высшей точке трассы, на перевале, здесь путники обязаны остановиться хотя бы потому, что стоит внимательно осмотреться и оценить обстановку.Проверили прилегающую территорию на изломанные кусты и наличие кострищ.Ничего!Сделанное только что открытие почти не изменило степени готовности группы к неприятностям. Ведь само по себе наличие автотранспорта никак не влияет на меру дружелюбия владельцев — кто знает, что за черти могут здесь гонять и с какими целями! На красивом джипе может ездить очевидная сволочь, это я еще на Земле знал.Выпрямившись, посмотрел по сторонам. Достал бинокль.Участок желтой грунтовки, идущий на юг, просматривается очень хорошо. О! Тут даже больше, чем полтора километра! Пожалуй, все три будет! Ничего существенного, сплошь леса, горочки, кустарник.Северного направления все равно не проконтролируешь, слишком уж близко поворот.— Дай оптику, гляну.Не споря, протянул прибор напарнику — раз уж в группе всего один бинокль на двоих, лучше осматривать по очереди, шансы что-либо заметить возрастают.— Перед заходом в большой дальний лес зигзаги, много скрытых участков, но заросли они не очень сильно, с магистрали все разглядим вовремя… Нужно идти, командир, я так думаю. Раз с лодкой прокинули.Собираться не надо, уже собраны.Мишка потащит станок, на котором закреплены банки-склянки, а также вся медная посуда. Для этого кабана — вообще не вес. Я понесу топор. Избу закрыли, печь потушили, следы прибрали — кто его знает, может, еще раз тут побываем, будет тайная база.— Давай сначала сходим на южный край холма, прокачаем местность на локалки.Все-таки очень плохо, что в группе один бинокль, и тот маленький.Сталкер высшей категории без локалки не сталкер, а турист. Или даже дачник.Находка локального ресурса позволит группе решить множество вопросов, когда попадем в первое же поселение. Добытое можно будет продать на рынке или сбагрить сразу оптом, если торговля развита. Можно найти что-то стоящее и для себя. Можно…— …Обменять на лодку или даже на авто. Информация, патроны, электричество…Так как часть мысли я проговорил вслух. Гоблин с радостью подхватил:— Девочки! А то, смотрю, затягивается наша командировочка! Как ты насчет девочек, босс?В любой деревне, где группа сталкеров — при удачном стечении обстоятельств, конечно, — останавливается на ночь, Сомов сразу приступает к решению сексуального вопроса. За время земной командировки таких возможностей не было, накопилось… Вот его и крутит. Да и не только его!Что вы спросили? Как у комсталка Кастета с морально-нравственным?Как обстоят дела с супружеской верностью в дальних походах во славу Отечества? Все нормально у меня и с нравственным, и с верностью.У меня сейчас, как и у Мишгана, с сексом ненормально, категорически. Так что…Многие мужики, уходящие в поля надолго, мысленно или вербально клянутся в физической верности. Большинство таких людей потом взрослеют и смеются над своими клятвами, однако некоторые так и несут дурную ношу до конца нелегкого пути. Верность — она не в воздержании, из-за которого ты просто не можешь качественно выполнить задание, постоянно отвлекаясь на лишние думки.Скользкая тема? Хорошо, тогда оставим ее в покое. Пока это просто мечты.Я даже примерно представить не могу, какие трудности ждут нас впереди.Замеченную на дне лодки специфического вида азиатскую шляпу уже обсудили. Неужели это были китайцы? Тогда группа очнулась где-то на северо-западе от Замка — факт, и достаточно далеко от родного анклава. То, что под ногами крутится Северное полушарие, уже ясно: и сезон соответствует, хотя бы примерно, и звезды северные. Река, кстати, течет на юго-восток, однако и меандрировать среди гор и холмов может изрядно, так что преждевременных выводов делать не буду.Китайцы… А что сейчас у китайцев творится? С кем дружат, с кем воюют?В любом случае за здорово живешь люди помогать не станут. Козырять особыми полномочиями воспрещено — при плохом раскладе государевых людей могут закинуть в сырой зиндан и начать по капле выдавливать сведения. Мы заурядные вольные странники, в варианте — несчастные рыбаки, вынесенные океаном на дальние берега. Судно утопло, экипаж тоже, кое-как вышли к дороге…Стоять вот так на краю обрыва, дышать свежим ветром и смотреть на мир, простирающийся под ногами, — это всегда завораживает!Прокачиваем.Есть ряд особых примет, условий, определенных особенностями местности. Есть профессиональное чутье, в конце концов, выработанное тяжким трудом и долго накапливаемым опытом. Называйте как хотите: интуиция, везение или Перст Указующий в виде серебряного амулета, врученного группе самими Смотрящими. Желаете большей конкретики? Не думаю, что такая информация в ближайшее время может вам пригодиться, вы же не сталкеры… Праздный интерес.Если попадете сюда и станете таковыми, начнете с самых азов, пройдете специальное обучение, потом экзамены.Нудятина вообще-то и никакой романтики.— Четыре полянки перспективны. — И передал бинокль другу.Гоблин изучал окрестности не меньше десяти минут, я даже сел на траву.— Пять! — решил он, сразу потребовав: — Давай сверяться.Мы тут же начали некультурно тыкать в пространство пальцами, помогая себе описаниями примет, провозились долго. Перепроверяя и постоянно сомневаясь. Наконец я согласился: действительно, пять полянок могут нас порадовать, из них две наиболее заманчивы. В обоих случаях невысокий сосновый лес обрывается резко, линия ломается — словно прямоугольный пропил в абрисе. Строй деревьев как бы «падает» на несколько метров, однако почти сразу же и поднимается. Если там есть локалка, то между соснами прячется узкий лиственничный перелесок, обычно так. Будто ножничками выстригли, и все мы знаем, кому принадлежит чудо-инструмент.— Сомов, трахома, у дальней точно есть «отрезок»! — приглядевшись к одной из точек, я обрадовался.— Не сглазить бы…Предстоит пахота.И что самое обидное, потраченный труд не гарантирует находки.С этой точки наблюдения очень сложно определить ориентиры, которые помогут найти перспективные места с равнины, с дороги. Хорошо, если в таких случаях удается найти одинокое приметное дерево, на траверзе которого расположен потенциальный объект интереса. Подойдет свежий скальный обломок или старый замшелый валун, годится и хитрая загогулина дороги.Ну, все, что могли, сделали, дальше работаем пехом, внимательно оглядывая округу.И мы тронулись в путь.Под горочку шлось бодренько. Удивительно, настроение было отличным!Движение — это жизнь, банальность выражения не отменяет его гениальности. Для сталкера особенно. Я даже тихонечко запел одну из любимых, «Space Junk» — финальную песенку из первой части старенького сериала «Ходячие мертвецы», вполне подходит для поискового настроения. А то, что для пения таким «мастером», как я, музыка не очень-то приспособлена, — так плевать на то. Хочется! Гоблин какое-то время слушал, показалось, что даже с удовольствием, а потом жутким голосом затянул вместе со мной припев. В такт шагам. Почти строевая.На трассе было по-прежнему безлюдно, обзор хороший, опасок нет, интересов тоже. Часто по сторонам смотрим? Именно так, сталкеры очень много внимания уделяют исследованию кругозора — что делать, такая работа…В долине деревья были и размером поменьше, и стояли пожиже.На радость, местность пока ровная — холмы начинаются чуть дальше по дороге, частые полянки рядом с трассой, где поуже, где пошире. Справа лиственные рощи узкими языками подбираются почти вплотную к грунтовке, у обочин стоят лишь низкие кустики да одинокие деревца посреди густой травы. Слева вдалеке виднеются горы, там лес стоит высокий, смешанный, в расцветке которого переливаются все оттенки зеленого. Ближе хвойные деревья попадаются не столь часто, светленький лесок, нарядный, не опасный. До него метров двадцать.Через каждые пятьсот метров останавливались, замирали и слушали лесные звуки.Беспокоило одно — почему нет никаких следов?Первые две точки проверили быстро: помогло удобство доступа — одним радость, а у нас рожи сразу стали кислыми. Тем не менее работали по плану, честно и добросовестно. Лысые полянки… И опять никаких следов!Третья точка спряталась глубоко в чаще. При сходе с трассы я позорно ошибся, как последний новичок, забурившись в самый бурелом. Поматерились и выбрались назад, совершенно по-дурацки потратив силы. Поляну нашли только с третьего захода, убедившись, что и в данном случае Смотрящие ничего для нас не приготовили.Попили холодного чаю, погрызли невкусных медвежьих чипсов.— Косулю, что ли, хлопнуть? — заполнил паузу Сомов, разваливаясь на траве.— Ты особо на земле не лежи, холодная все-таки… Видел?— Ага. Водятся. У меня и заряд подходящий.Попробовав один раз, Гоблин больше не хочет грызть свинец, благоразумно нарезав мультитулом жеребья различной длины и веса.— А я не видел. Долгая тема.— Тогда зайца. Вон они бегают.Зайцев тут очень много, совершенно непуганых.— Масло на зайца тратить не разрешу, — отрезал я.Мишка насупился. Дело в том, что зайчатина — не самое лучшее мясо в плане питательности. Слишком постное, в нем практически нет жира. Жить исключительно зайчатиной нельзя — дистрофиком станешь. С маслицем и травками ничего, но мне жалко расходовать дефицит на столь несерьезную добычу.Немножко передохнув, мы поднялись и пошли дальше.Только начали движение, как Сомов ни того ни с сего брякнул:— Костян, а ты знаешь, китайцы считают, что злые духи умеют ходить только прямо. Если перед ними поставить стенку, то пройти не могут. Не умеют огибать углы.— Господи, Мишка, где ты этого нахватался?— В шанхайском кабаке слышал.— А… Я испугался, что книжку какую-нибудь прочитал, — сказал я с облегчением.— И еще. Все злые духи к китайцам приходят с севера. Как мы.— Типун тебе на язык! Вот это уже хреново. Хотя… Китайцы, по самоощущению, — жители центра, и Россия для них типа восток, их карты с нашими не совпадают… Чудеса иероглифичносги мышления.— Лишнее мудришь, — отрезал Сомов. — Китаец алеет на востоке, и точка.Возле маркера четвертой точки — одинокого дерева, поврежденного молнией, — мы посоветовались и свернули в сторону реки. Через триста метров кустарника вперемешку с густым кедровым стлаником шедший впереди Гоблин остановился, сразу повернув голову в нужную сторону — как флюгер. Настоящий лес был с одной стороны, справа от нас. Слева под ласковым, но еще слабым весенним солнышком грелась огромная травяная поляна, плоская, как блин. Обманчиво красивая — если не всматриваться, сплошной Васнецов и Шишкин.Раздвинул кусты молодого орешника…— Гоб, машина!Сомов стрельнул глазами, тоже зацепился.— Твою мать…Центр почти круглой поляны занимало ядовитого цвета болотце, обманчиво слившееся по краям с обычной зеленой травой.На дальнем от нас краю из трясины не больше чем на метр торчал угол большого дома.Бревенчатого!Габариты строения определить невозможно — видно только кусочек локалки, весь зеленый от мха. Трахома, это нижние венцы, крышей вниз ухнула!— Охренеть, ништяк утонул! — растерянно проблеял Мишка и умолк.— Не, так не бывает…Мне тоже нечего было сказать.Но она реально утонула! Самая настоящая локалка. И не подберешься ведь!— Кастет, это как так?— Что — Кастет? — досадливо откликнулся я. — Сам ни черта не понимаю… Сползла? Так не с чего ей было сползать, кругом ровная поверхность.Машина стояла на самом краю поляны.Точнее, то, что от нее осталось. Никогда мы с Гоблином подобного чуда не видели.Подходили медленно и не с опасениями нарваться на выстрел из зарослей или удар хищным клыком в бок — беспокоил необычайно мягкий грунт под ногами: не провалиться бы, не угодить бы в коварную трясину!— Старая модель, тридцатые года прошлого века, — решил Сомов, потыкав первой попавшейся под руку веткой в крышу авто. — Американка?— Я не эксперт в такой старине, может, и германская, какой-нибудь «опелек». Даже скорее всего. Немецкая модель.— У деда «москвич» был древнющий, похож.Говорили тихо, настороженно, как на заброшенном кладбище. А тут еще и облака начали собираться.Задние колеса автомобиля ушли в рыхлую влажную почву наполовину, передние — на треть. Резина покрышек была полностью укутана густым пушистым мхом, как и почти весь капот. Кузов — неопределенно-ржавого цвета, с облупившимся слоем краски, не мятый, не битый, не разобранный. Стекла целые.Словно леший в сказочном лесу. Техногенный.— Да что же здесь произошло? — От таких непоняток Мишка возмутился.Я пожал плечами. Странно, удивительное зрелище вызвало легкое чувство меланхолии. Жалко… Бездарно брошена и теперь навеки останется тут, доживет свой недолгий новый век на краю болота, где корпус постепенно съест ржавчина. Пройдет совсем немного времени, и природа поглотит так и не побегавшее по Платформе железо.В воздухе стояла сырость, которой я не чувствовал нигде по соседству. И странный запах, кислый, неприятный. Подожди-ка, Кастет, сколько она тут стоит?Спросил вслух: Мишка наморщил лоб.— Если предположить, что с самого начала срока, то, получается, четвертый год.— Всего?— В такой среде это немало.Четыре года — раньше земная техника появиться здесь не могла.— У меня есть версия, — сказал я мрачно.— Валяй. — Гоблин отбросил палку и подошел поближе.— Сбой в программе установки. Должен же быть у них какой-то процент неудачных попыток? Идеального во Вселенной не бывает… Смотрящие просто неправильно расположили автомобильную локалку.— И она утопла!— Даже сложней, Мишка… Машины встали рядом со срубом. Эта уцелела лишь потому, что встала на самый край болота. Сейчас не угадаешь, однако можно предположить, что бортовой грузовичок, как и колесный трактор, лежат на глубине пяти метров.Сомов подошел ближе с новым интересом.— Посмотрю, что внутри, — не вытерпел он.— Бесполезно, все сгнило.— А я посмотрю!Он с силой рванул на себя пассажирскую дверь. Кряк! Раздался противный скрежет, и кусок изъеденного коррозией металла остался в руках у напарника, с удивлением смотревшего на оторванную ручку.— Гоб, прекрати это варварство…Мишка тяжело задумался, после чего присел, ухватил дверь двумя руками и запросто отделил ее от корпуса, я же поморщился, словно от боли.— Брось! Что ты там хочешь найти?— Да хоть что-нибудь! — огрызнулся тот.— Глянь в бардачке, и хватит. — Как-то же надо его отвлечь!Гоблин с рычаньем добрался до ящичка в салоне и тут же вскрикнул.— Руку поцарапал, падла!— Вылазь!!! — взревел я. — Это приказ!Не хватало только инфекции…— Доигрался, долбень? Трахома, что ты сделал, Сомов, вот сейчас будем на эту хрень последнюю аптечку тратить! Садись, на, давай руку, на!Хрусть! Под тяжелым ботинком сталкера несчастная дверь согнулась чуть не в чебурек, Мишка покорно показал конечность.Сплюнул на землю. Сука, как я зол!Среди густого ельника, начинавшегося в десятке метров от нас, нашел маленькую сухую и относительно ровную площадку. Результатом тупой неосмотрительности напарника стала вынужденная задержка — провозились на точке битый час: мне пришлось разводить костер, кипятить воду, раскладывать импровизированный медстол, промывать, посыпать и бинтовать: уж очень не понравился местный колдовской микроклимат.— Знаешь, что я тебе скажу? — пробормотал Гоблин, во время процедур урчавший, словно сытый кот. — Нет у местных пейзан никакой поисковой службы.Он встал, отряхнулся, всем видом показывая, что готов идти дальше, и закончил:— Иначе бы еще четыре года назад нашли, когда бибика была с иголочки.Соглашусь. Местное сообщество, скорее всего, структурировано архаично, нет крепкой власти, нет толкового разделения труда. Только пока не знаю, хорошо это или плохо.— В бардачке хоть было что? — не выдержал я, когда мы уже вышли на грунтовку.— Труха. Каша. И две ржавые гайки. Хоть их забрал…— Не понял, зачем?— Мы сталкеры или нет? Положено иметь, да чтобы с ленточкой. Разбрасывать будем по дороге, раз больше ничего не помогает.— Тьфу на тебя, — отплюнулся я.Но гайку взял. На всякий.Постепенно дорога пошла вверх, угол маленький, при ходьбе почти не чувствуется.Уже привыкнув к тишине, мы несколько расслабились.Осознав это, я остановился и еще раз просканировал эфир, не по всему диапазону, а выборочно, проверяя наиболее вероятные частоты абонентов. Ждал, напряженно глядя на дисплей, — батарея, трахома!Два раза наблюдали небольших пятнистых косуль — стрелять Гоб не стал: нет смысла, для переработки мяса нужна стоянка, а ясности не прибавилось. Низкие свинцовые тучи, прилетевшие с запада, словно клочья грязной ваты, пытались зацепиться за вершины холмов, поросшие высоченными кедрами. Они буквально ныряли к земле, но ветер тащил их дальше на восток. Вас нам не надо! Для обеда надо бы встать возле найденной избы или у охотничьего балагана, где на головы не будет лить дождь, — мокнуть не хочется.Прилично пехом в круговоротах по зарослям подошвы оттоптали, аппетит зреет!Вот она, настоящая работа сталкера, учтите это, романтики мягких диванов… Сомов вздохнул и закинул «тигренка» за спину.Скоро покажется траверз последней, пятой точки, при наблюдении с высоты замаркированной приметным ориентиром — цветовой полосой поперек грунтовки. Словно дерево упало, или ручей решил пересечь магистраль именно в этом месте. Может, там меняется цвет почвы — роботы-строители Кураторов действуют порой беспардонно, буквально корежа рельеф под свои нужды, аж злит! Собственно, феномен грубо поставленного на поверхность сруба, утопленного в болоте, о том и говорит — только вот ошибочка вышла, природа может сопротивляться даже Смотрящим. Такова ее сила.Шли недолго.Через полкилометра Гоблин сказал:— Вижу. Проблема. Готовимся. — И перекинул ружье на грудь.Какая бы проблема ни ожидала впереди, первым делом лучше достать оружие.Дорога закончилась, пауза в движении… То, что издали казалось перевалом, оказалось траблом посерьезней.— Давай ты вперед, Костя, и тихо. Бинокль дай, я сбоку зайду.Лучше мне, Сомов с его ростом вынужден будет ползти. Пригнувшись, я осторожно подошел к самому краю семиметрового обрыва. Вот и разгадка безлюдности и отсутствия следов на грунтовке. Дилетант может подумать, что это странная осыпь или последствие землетрясения, только все не так. Дорога как будто ножом отрезана! Разделена, словно кусок масла, полосу вместе с насыпью прорезали насквозь, после чего гигантский клинок развернули, зацепили половинку и унесли к сковородке.Для землетрясения участок маловат…— Никого не увидел, — доложил напарник, возвращая оптику. — Ого!— Ага… Чувствуешь поживу?— Что ты! Отменный запах, азартный!Отрезанный Смотрящими нижний участок магистрали сразу после сброса спокойненько уходил вдаль, после третьего поворота теряясь в густом лесу. Конечно, хрен тут на чем проедешь! Эх, нет здесь Ковтонюка, который очень любит решать подобные задачки… Нагнали бы они вместе с Дугиным техники: самосвал, небольшой фронтальный погрузчик и бульдозер, — поставили бы рядом кордон для обеспечения безопасности персонала и за недельку-другую спланировали срез к чертовой матери, восстановив стратегический статус магистрали.Нет поблизости сильного государства.— По бокам не продерешься, — сообщил Мишка.С восточной стороны срез смыкался с естественным каменистым обрывом холма. Слева — нагромождение камней, и сразу кедрач.Плюнув вниз, Гоблин потер руки.— С техникой локалочка!Я умилился.— Ты прямо пророк! А чего не оружейная или общего назначения?— Че лыбишься, точно, автомото… Они косяка дали? Неправильно ресурс вкинули с утоплением последнего? Вкинули! Та же система и доложила: брателлы, вы жестко лоханулись, держите ответ. Выход один — поставить неподалеку новую локалку, по всем понятиям так. По-моему, логично.Как я сам не сообразил? Что же, в том и преимущество работы парой.— Правильно. Пусть отвечают, гады, за плохой цанговый захват и неуклюжую работу ножницами! — усмехнулся я. — Пошли проход искать.Подходящее место нашли быстро, через три минуты спустившись к дороге.— Вперед пройдем.— Следы найти хочешь? — спросил друг, алчно глядя в сторону леса.— А ты нет?И нашли, буквально через двадцать метров!Конечно, весенние проливные дожди постарались, хорошо сгладив поверхность. Только следы остаются всегда, если их кто-то оставил. Вот колесо залезло на траву, оставив большую вмятину. Вот сломанные ветки… Тут топтались, в распутицу подталкивая не совсем подходящую для местных условий легковушку. По дороге катался автотранспорт, причем не так уж редко. Последние следы были примерно двухнедельной давности. Характерно, что следы разные, словно очередной искатель приключений, узнав о феномене, не верил рассказчикам и хотел лично убедиться: может, я-то пролезу?Приезжал, не пролезал и убирался восвояси.Нет, братцы, здесь нужна банда, коллективная воля.В одиночку окрестный кедрач не перепилишь, превратишься в робинзона с березовыми бруньками вместо мозгов… Надо охотиться, восполняя затраты энергии, ставить жилье и следить за ним, искать поблизости пищу, восстанавливаться после изнурительной работы топором, умудриться обойтись без травм.Индивидуалы не потянут. Они это понимают.— Ну, Мишган, поздравляю, хорошо уже то, что нас тут вряд ли зажарят на вертеле с гастрономическими целями: не совсем дикарский мир.Судя по характерному агрессивному рисунку узкого протектора — последним здесь был мотоциклист.Задержались еще на пару минут — больно уж красивый вид впереди.По идее, магистраль не должна сильно отдаляться от водной артерии, города и базовые поселения Платформы чаще всего стоят именно на реках. Отсюда водной ленты почти не видно, хоть и высоко стоим — излучина в пару километров отделяет берег от грунтовки, так что с лодочки такой захоронки не отыщешь. И что? Черт, да любой из наших мальчишек-сталкеров знает: увидел подобную аномалию — сразу же проверяй прилегающие площади на локалку!Обыватель мыслит иначе… Заполучив в оконцовочке удобной трассы неожиданный облом, он не может думать о чем-то ином, кроме как о крушении планов. Кроме обиды, ничего в голове не рождается: теперь ведь назад тащиться надо, горючку сжигать!Хватит шланговать, нас ждет трудовой подвиг.Друг за другом мы врубились в густой ивняк. Кусты выше человеческого роста, сухие, здесь пока не поливало. Метров через двадцать нашли проход в зарослях, пошли спокойней, можно сказать, бесшумно. Низкое атмосферное давление заставило спрятаться кровососущих — единственный плюс от грядущей непогоды.Посмотрели по сторонам, откорректировали вектор — проклятье, как же густо тут все заросло, зараза! Сбоку был еще более комфортный ход, много свободных от ивняка участков, да уже поздняк метаться…— Отрезок! — объявил я.Впереди виднелась искусственная просека из числа тех, что мы меж собой считаем указкой Смотрящих. Не суетись, Лунев, плясать еще рано, но финиш на девяносто процентов уже предсказуем! Там, в глубине леса, где начинается стена взрослых кедров, действительно стоит локалка.Крупного зверя в этом месте можно было не опасаться, медведь, по весне лишенный возможности пастись, спокойно гуляя по нажористым ягодным полянам, ищет осторожную бегающую пищу в местах набитых троп, в засадах. А волки стаями шататься по кедрачу не будут — нет целей, не белку же им ловить… Да и рысь хвойных лесов не любит: мало мест для засады.Если тут нет диковинных, раньше не встречавшихся видов, валили бы они подальше…Пещерник? Ну, с ним вообще не угадаешь.Шестьсот метров по просеке двигались осторожно, в конце осмотрелись и вышли к поляне с локалкой. Прелестное местечко — уже потому, что это не «странная изба», а заветный складишок!— Вспоминай навыки вождения! — обрадовался Сомов.Я предусмотрительно хмыкнул.Справа протекал традиционный небольшой ручеек, убегающий к реке. Смотрящие всегда предупредительно организовывают рядом со срубом стабильный источник чистой воды. Монокластеры и потеряшки, заполучив в свое распоряжение локалку, очень редко ее бросают, если на то нет серьезных причин, — очень уж удобное жилье.— Похоже, целехонька, — жадно прошептал Гоблин, опуская бинокль. — Не добрались до тебя местные лентяи, лялечка ты моя…— Дыши глубже, сначала обход по периметру.Мишка кивнул: нужно подстраховаться.Ни одного окна, то что надо! Вот только оружие тут мы вряд ли найдем — крупновата она для таких подарков. Если же судить по прошлым автомобильным, то эта из разряда маленьких. Черт, а азарт-то какой! Когда я занимался любимым делом в последний раз?— Джипарь будет, я так чую, — сказал напарник с показной уверенностью.Мне же показалось, что он произносит заклинание…Нет, товарищи, это не эксперимент Смотрящих.После командировки, во время которой мы узнали, что происходит на многогрешной Земле, нам с Гобом это очевидно. Если ребята вовремя встали на терминал и ушли на Платформу штатно — а я не нахожу причин для другого развития событий, — это же понятно и Штабу операции в Замке.Мы стали участниками программы по спасению человечества, которое, увлекшись процессом изготовления все более крутых игрушек, позорно прошляпило действительно важные задачи научно-технического развития. Государственная программа инопланетных существ, которых в анклаве фривольно называют Смотрящими. Тут они сами виноваты, представляться надо…Ими не рассматривался вариант заброса групп людей на Платформу и оставления их без всякой помощи извне. Дурное дело. В таком случае люди откатились бы в развитии на несколько веков назад, с резким изменением общественных отношений. По сути это было бы издевательством, и ничем иным. Страшно представить… Неизбежная потеря общего уровня образования до закритически опасного. Феодализм, рабство, бесконечные кровавые войны на уничтожение. Без медикаментов — высочайшая смертность в одичавших сообществах. Без инструментов и хоть какой-то техники — минимальные площади освоенного пространства. Несложно додумать и остальные последствия.Однако таинственные Смотрящие хотят совсем не этого.Покровители не наказывают, а помогают, правда, порой без привычной нам логики.Феномен локалок особенно интересен. Поначалу казалось, что это просто приятный бонус, ни фига мы не анализировали… Нашел? Хватай, прорубайся через тернии и вывози все до иголочки! И только позже, когда прошла первичная горячка хапанья, стало понятно, что локалки служат для решения отдельной, особенно важной задачи: они стимулируют освоение территории. Бонусы, спрятанные в самых неожиданных местах, призваны прибавить анклавам динамичности, они гонят народ за стены надежных цитаделей дальше, буквально заставляя занимать все новые и новые пространства. А разнообразие и полная непредсказуемость ассортимента усложняют задачу… Опять попался асфальтовый каток? Так пинайте свои поисковые службы в новый рейд, помните — соседи не спят!Фр-р-р! Гоблин вскинул ружье. Стая куропаток, до последнего момента сидевшая на ветках подлеска, с шумом снялась и перелетела подальше. Из нашего оружия много птах не наколотишь, тут хорошо бы петли поставить… После того как обогнули локалку по кругу, убедившись, что на поляне никого нет, мы пошли к хижине.— Так джипарь или грузовик?Да он не уймется…— Бетономешалка! Потерпи пять минут! Ствол где? За обстановкой поглядывай!— Кастет, не рви мне сердце…Подобная маленькая локалка имеет ворота под технику также и в том случае, если внутри находится крупногабаритный товар, который хрен вытащишь иначе. Внутри может быть стекло всех видов и типов или металлопрокат. Ох, только бы не это… Если же Сомов прав, то больше одной единицы техники не найдем.Возле фасадной стены притулилась маленькая скамейка, вызывающая у человека, нашедшего избу, искреннее умиление. Бывает такое. Кураторы пытаются украсить строение, иногда получается просто дико — век не забуду, как вместе с Монголом увидели на крыше одной из изб железный флюгер в виде петуха, приваренного к стойке намертво… Юмористы! В профильных складах-срубах встречаются интересные добавочки. Я был сильно впечатлен, увидев в обычной лакокрасочной локалке немецкий аккордеон! А найденный в верховьях Сены «виллис» был удачно для группы оснащен пулеметом.— Спорим? — с надеждой спросил Гоб. Любит это дело мой боевой друг.— Не буду. Сам надеюсь.Большие ворота почти не просели, это хороший знак — верный признак того, что поставка свежая! Я оглянулся в поисках прочной палки, с помощью которой можно отодвинуть верхнюю щеколду ворот, но напарник ждать не захотел — высоко подпрыгнул и мощным рывком отвел железную полосу в сторону: вот же силища у человека!— Ай, молодец! Канадский цирк «Дю-Солей», художественное сочетание циркового искусства и уличных представлений! — восхитился я. — Торжество хрупкого человеческого тела, изнурительными тренировками доведенного до обезьяньего состояния. Поздравляю, брателло!— He-а. Обезьян так не сможет, — осклабился Гоблин.Завалив в темное помещение, мы застыли, через легкие облачка поднятой пыли жадно разглядывая находку. В темноте мордой на выезд стоял небольшой бортовой грузовичок серого цвета. На слегка тонированном лобовом стекле белела надпись — ISUZU Elf.— Ты был прав, коллега Сомов! — Начиная пританцовывать от радости, я хлопнул по плечу напарника.— Не совсем то, — молвил тот с интонациями обманутого вкладчика, присаживаясь на корточки. — Жидормоты галактического масштаба! Зажали джипарь!Как же он достал меня за время командировки со своими джипами…На этом сюрпризы не закончились.В кузове грузовика, крепко привязанный к скобам, стоял легкий снегоход «Арктик-Кэт».— Вот какая техника в этих краях востребованна! — продолжил я не без желания поддразнить. — Зимой твой джип тут на фиг не нужен.Сомов одарил меня тяжелым взглядом, но ничего не сказал.— Давай посмотрим, что у него есть, — обрадованный его молчанием, предложил я.Мишка что-то проворчал, вставая, и бросил:— Вот и эльфы объявились, дожили…— Прекрати! Как на твоем гипотетическом джипе увезти снегоход, скажи?! — взревел я с молибденовыми нотками. — Задолбал ты с ними!— Да ладно, не колыхайся, что я, совсем без понятия?— Гоблин!— Давай, автомобилист, изрекай, — предложил сдавшийся Сомов.Через минуту я, заставляя напарника помогать с осмотром, бегал вокруг машины и докладывал вслух:— Двухтонка с пробегом… две тысячи восьмой год. Двигатель — дизельный 4JG2, с виду в идеале. Леворулька, а ведь подсознательно ждешь чисто японок… Для китайцев делали? Не битый, не крашеный, не конструктор, салон чистый, не потертый, не прокурен. Кузов измерил?— Три с копеечками. Железом застелен, между прочим. На борту закреплена лопата и лом. Лопата хорошая, лом тонкий!Это тебе, годзилле, тонкий…Неожиданно Сомов вскрикнул, мимо меня по утрамбованной земле схрона торопливо простучали ботинки. Инстинктивно дернувшись, я всадил левый локоть в край бензобака, тоже вскрикнул и, перекатившись, выдернул пистолет, сразу направив ствол в проем открытых ворот. Ба-бах — жахнуло на дворе!Я не успел перебежать — Сомов уже шел назад.— Кто?!— Цесарочка, — довольно улыбнулся друг, показывая добычу.Зашибись, уже потрошеная. Пуля вырвала нижнюю часть вместе с ливером.— Лешего тебе было гонку устраивать, а?! Я чуть не убился под машиной!— Заметил, — развел Гоб руками. — Сейчас дождь врежет, потом не высунемся…Накаркал, паразит.Облачность была сплошной и очень низкой, висящие над лесом темно-серые тучи обещали, что погода скоро не изменится. Несколько минут, и дождь, постоянно усиливаясь, пошел лупить зарядами по крыше локалки и густым кронам вековых елей, стоящих на южной стороне поляны. Какое-то время они будут сопротивляться порыву стихии, а почва под ними будет почти сухой.Нет худа без добра: Мишка уже подставил под струйки котелок.Шум нарастал, мы друг друга слышали плохо, и завершение осмотра прошло несколько нервно.— Воздухан выведен на крышу! Закреплен хорошо! — орал напарник. — Сиденья охрененные, не вылезу!— Фильтра вроде поменяны! — ответил я не менее громко. — Что еще? Резина новая, на передке стоит пятнадцатая, зад двускатный, на тринадцатых… АКБ новехонькая, на двенадцать вольт, понадеемся. Стоит котел подогрева, печку надо будет проверить после запуска. Гоб, я вниз полез, ты топливо нашел?— Щас!Так. Ходовая, похоже, в порядке, Смотрящие еще ни разу не подкладывали таких подлянок… Рама не ржавая, не гнилая, подозрительных пятен краски не вижу, не вареная. Машина практически не эксплуатировалась, отстаиваясь в боксе.— Шесть люминек-двадцаток, полные! Масло, тормозуха, еще что-то, накидают вечно… ЗИП есть! А тут тент с дугами!Закончили, и пошла другая возня. Как в кабине гражданского джета перед стартом. Нет, не точное сравнение. В пассажирском самолете, сидя на удобном сиденье… Ролевуха и кнопочки-докладики, а в сараюшке таком — все бочком-рачком да бегом из угла в угол. Так что лучше сравнить с танком перед запуском двигателя и выдвижением на позицию.Установить и хорошенько подтянуть тент. Проверить и залить жидкости. Оживить машину электричеством. Проверить все системы. Прокачать и дозалить.Завести. Есть контакт!— Задохнемся к чертовой матери, — лениво буркнул Сомов, развалившись в салоне.— Вон из бибики!— Ты че?— Выкачусь. Смотри давай.Вскоре напарник уже варил птицу, сидя возле открытой створки ворот. Удобно: кровля выступает далеко — и костерок горит, и воздух свежий. Двигатель тарахтел, подзаряжая аккумулятор, выхлоп вытягивало наружу, в котле зрело вкусное варево, а жизнь казалась прекрасной.— Жаль, что кураторы на этот раз пулемет к машине не подкинули, — почти добродушно проворчал я.Гоблин повернулся.— А я что, разве не сказал? — проворковал он с интонациями, присущими уникальной девственнице-институтке.— Ни хрена ты не сказал. — Я напрягся.— Да? Там у канистр арбалет… лежит, да-а, — зевнул он. — Владей. Барнетовский «Призрак» четыреста десятый, как у Паши Смирнова. Помнишь, на Дальнем Посту по пьяни стреляли вечерком, у него еще днюха была? Только тут без оптики.Вот скотина тихушная!— Гоблинушка, зараза, давай махнемся! — взмолился я.Не любят сталкеры арбалетов да луков, не прижились.— Не-не! — резво отмахнулся Сомов, скорчив испуганную рожу. — Там стрелы острые, торчит все…— Стрел сколько? — спросил обреченно.— Хрен их… Вроде штук двадцать.Я горестно вздохнул.Погода явно шла на улучшение, и только отдельные мрачные тучи, словно обоймы, удерживающие стопки дождевых зарядов, все еще плыли над лесом. Один из таких зарядов опять ударил по поляне, минут десять поливая траву мелким злым дождем.А через полчаса, когда все было доедено и собрано, над кедрами повисла пелена мелкой влаги. Остаточки. Пора в путь, еще и прорубаться придется.Где там был удобный проход?Это же совсем другое дело, товарищи!Мягкое сиденье, теплая печка! Ура! Подвеска работает качественно, двигателя почти не слышно. Поставил на зарядку свою рацию — у Гоблина моделька попроще, подождет. Катим, как цивилизованные люди, только музыки не хватает. Простенькая магнитола имеется, а диски?— Музончик не воткнуть ли?— Дык нечего! — откликнулся Гоблин.— В бардачке смотрел?— Ни одного.— А в устройстве?— Опа…В салоне зазвучала китайская пентатоника, сопровождаемая писклявыми женскими голосами. Привыкать надо к китайскому, Смотрящие даже музон соответствующий припасли. И все равно в группе зашибачее настроение!На выезде, правда, буксанули на траве да глине, после дождя-то! Сдвоенные тринадцатые «шоссейки» вне асфальта абсолютное «фи» — не для «эльфа» такие места. Еще и прорубались… Зато потом все пошло как по маслу.Дорога почти не петляла, грузовичок летел, резво оставлял за собой километр за километром. С моей стороны среди невысоких скальных выступов километров на двадцать пять протянулся матерый лес. За ним холмистая местность начала окончательно переходить в равнину, покрытую небольшими лесами и перелесками. Все больше полей. Пару раз с левой стороны в сторону гор уходили проселки, теряющиеся в складках местности. Что там находится — фермы, кордоны? Следов на дороге становилось все больше, но сама трасса была по-прежнему пуста.Показалась река.Мы с Мишганом надеемся, что река — это правый приток, а не сама Волга. Не так уж и далеко к северу десантировались, так что маловата она для огромной артерии, не успеет такая набрать должную мощь к известным нам широтам. Рация поймала какую-то местную радиостанцию с душевными китайскими хитами. Русский передатчик по-прежнему не ловится.Забравшись на пологий холм, я остановил машину и сказал:— Приехали. Почти. Кури, братва.Мишка подумал и действительно достал трубку!Внизу на левом берегу раскинулся город. Нет, больше похож не на город, а на группу деревень. В одной из них хорошо заметна цитадель, если смотреть в бинокль. Селективный кластер! Поднялись в кузов и начали изучать населенку.У самого берега в рядок выстроились четыре пятна скоплений жилых домов. Одно гораздо больше остальных, там цитадель и стоит, годных для первичного анализа деталей не разглядеть. Еще одно пятно общей застройки расположено на второй линии.— Добрый вечер, Шанхай! — пропел Сомов.— Шанхай уже есть, между прочим, — напомнил я.— А мужики-то не знают!— Думаешь, такое знание надо им подливать? Слышал про лютые китайские пытки и участь гонца с плохими вестями?— Да не, я подпрашивать не собираюсь! — сразу решил Гоб.— Белорусами назовемся? — припомнил я практику первых визитов в Доусон.— Еще чего. Русские мы! Простые русские авантюристы, пробирающиеся на юг, где, по слухам, живут соотечественники.— Легенду неплохо бы подпилить…— Ща подпилим, — успокоил меня Гоблин. — Ого, телега едет! С лошадкой, в нашу сторону. Один человек. Поехали знакомиться? Стоп! Дай я хоть твой арбалет заряжу…Гад, на слове «твой» напарник сделал обидное ударение.— Будь ты проклято, трахомоидальное изделие Сатаны! Как с такой шнягой возиться в тесной кабине, скажи? Готов, трогай. — С этими словами Сомов легонько хлопнул меня по спине, как барин кучера.Я мысленно выругался, включил первую передачу, и «эльф» под китайские переливы покатил вниз, навстречу новым приключениям.ГЛАВА 3Это Китай, детка!Разведработа для ленивыхПока я осторожно начинал вести переговоры, Гоблин с показной отстраненностью сидел за круглым столиком в углу этого странного заведения и, не особо беспокоясь о мелодичности, тихо напевал старую студенческую песенку, положенную на мотив известного блюза: «Американцы, гады, хотят на нас напасть…»Хозяина «Звезды Макао» зовут Харди. Харди Спайсер.Вы врубились, нет? Имечко автомобильное! Ладно, может, кто-то и не знает, а вот я запчастей этой известной фирмы в свое время перевозил тонны… Харди новозеландец. Худой, жилистый, выгоревший под солнцем мужик за сорок, с жестким ежиком седых волос и водянистыми глазами хитрована. Хрипловатый голос. Джинсы и потертая «лакоста» серого цвета.«Звезда Макао» — это вам не полупустой чипок на задворках села Большие Роги, это, между прочим, настоящий супермаркет. Состоит он из магазина запчастей, в котором почти ни хрена нет, отдела хозтоваров — этот набит прилично, продуктовой лавки, кою мы еще не изучили, и трактирчика емкостью в семь столиков, за одним из которых в плетеном кресле и раскорячился мой друг и напарник. И все это на сорока квадратных метрах.В целом заведение нормальное. А трактир вообще один из единичных европейских во всем анклаве, еще и потому зашли. Помним, как стальные желудки сталкеров мучила суперспайсовая кухня шанхайских таверн, — заманаешься просить, чтобы ничего термоядерного в блюдо не сыпали…Зал — именно то, что вы себе и представляете в качестве образца старой таверны. В центре из красного кирпича сложен небольшой камин, две жаровни, на которых ничего не жарится. Что-то пекут на кухне, запахи, волнами накатывающие оттуда, просто шикарные, сразу пробивают на слюну. Слева от входной двери — короткая барная стойка, за которой приятно посидеть влито, а не крутиться на стуле. Два окна на улицу с непроизносимым названием. Керосиновые лампы закреплены на стенах, три абажура с электролампами — на потолке, включают по обстоятельствам, как уж с топливом…Еще проезжая по улице в первый раз, я зацепился взглядом за броскую вывеску, на которой под названием был прилеплен самый избитый слоган всех времен и народов; «С нами надежно! Ваш Харди Спайсер», — и невольно притормозил — о как!И вот мы здесь.— Парни, так это ваш снегоход? — нетерпеливо поинтересовался хозяин.Я, не отрывая локтей от стойки, обернулся и посмотрел в окно, небрежно зацепив взглядом стоящий впритирку к стене «эльф». Окно большое, застекленное, чистое. Промолчал. А вот Гоблин, перестав терзать нас песнопениями, громко ответил с места, тревожненько так выпрямляясь:— Разве в словах ковбоя принято сомневаться, уважаемый?Тот сразу поднял обе ладони.— Ни в коем случае! Просто спросил!Дверь тоже со стеклом. Значит, не боится ночного взлома. Точка с хорошей крышей.— Мне показалось, что сейчас говорим о посуде. — Я кивнул на груду красной меди, которую выложил сбоку от стойки.— Конечно, конечно, всю посуду я заберу, господа, нет проблем! Такой товар редок и пользуется большим спросом. Еще пива?В кредит дуем. Пока так, хоть и завелись уже монетки в карманах! А пивко нормальное. Называется оно «Чиндао», варят неподалеку, в центральном секторе. Харди ловко налил из деревянной бочки две большие кружки и выставил их на струганую плиту стойки, одну я сразу перекинул коллеге.— Снегоход наш, «Арктик-Кэт», моделька из верхушки ряда, новенький, без пробега, даже с небольшим тюнингом, — наконец сказал я. — Наверное, будем продавать, окончательно мы с другом еще не решили.— Вот как? Понял, молчу… Посуда отличная. Нашли блокгауз?— Какой любопытный народ тут живет! Кастет, мне послышалось или нас здесь действительно допрашивают? — лениво поинтересовался Сомов.Все как обычно, разыгрываем партию доброго и плохого клиента. Я, естественно, спокойный деловой человек, резидент черт знает чего, но порядочный, а вот Гоблин — типичный туповатый задира с большой дороги, готовый за неосторожное словцо раскрошить любую непонравившуюся лавку вместе с головой хозяина, а там хоть трава не расти.— У меня есть картофельная водка, парни, крепость пятьдесят восемь градусов, ракетное топливо! Поначалу раздирает, но уже после третьей рюмки летит по горлу, как кока-кола! — Харди решил радикально изменить тональность переговоров. — Не желаете? За счет заведения.Опытный чувак, тертый.Гоб милостиво кивнул: и можно, и нужно.— Пожалуй, все-таки будем продавать, так ведь, Майкл? — вздохнул я, озабоченно качнув головой. — Не хочется задерживаться в северных территориях надолго. У вас тут есть какой-нибудь приличный авторынок?— Какой рынок, господа?! — обрадовался владелец «Звезды» и начал отработанно морочить нам голову: — Здесь очень мало техники! Чуть больше дюжины авто принадлежат Крепости Пекин, и они их не продают, выведены из оборота. Еще с полтора десятка развалюх находятся в собственности частных лиц и фирм… Все остальное — банальные кустарные тук-туки фермеров, вот их хватает. Эти пародии на настоящие автомобили довольно дешевы, только разве станет уважающий себя деловой человек связываться с пошлым суррогатом? Покупкой и продажей фирменных авто кроме меня занимаются еще две конторы, видите, говорю сразу! Я ничего не собираюсь скрывать от солидных клиентов! Конечно, можно дождаться Большой субботней ярмарки, приедут японцы, что-то привезут после ремонта, может быть, с реки чего-нибудь притащат… В Китай постоянно приходят или приплывают на лодках самые разные люди: торговцы не пойми откуда, авантюристы всех мастей, просто нищие. Заметили, что вашему появлению никто не удивился?Он что-то сказал про технику, которую могут доставить с реки… С какой реки? Надо держать ухо востро.Двое китайцев из числа местного нижесреднего класса заглянули внутрь, заметили Сомова, тут же смявшего рожу в уродливую маску, и решили мысленно послать его куда подальше, сразу захлопнув дверь.— Кастет, я думаю, что нам стоит объехать все точки скупки, что найдутся в этом городишке… — Мишка начал следующий сет древней игры.Однако Харди только этого и ждал.— Готов помочь! Предлагаю объехать совместно, сам все покажу, без утайки. Парни… Просто мне очень нужен этот снегоход. — И тут он взорвался: — Проклятые Менеджеры! Всю свою жизнь я прожил в тепле под ярким солнышком, успешно торговал в Веллингтоне дорогими английскими машинами и снегоходы воспринимал исключительно как средство для развлечения богатеньких бездельников! Будь я проклят, если не сам дьявол посоветовал мне поехать тем летом в Китай!Дальше пошли сплошные «факушки» и «фак-оффушки».Менеджеры, а если точней — Топ-менеджеры, в Новом Китае принят такой термин. Всем известно, в разных анклавах Смотрящих и называют по-разному.— Здесь же снегоход реально нужен! Зимой заметает так, что на обычном авто проехать невозможно! Снегоочистительной техники не хватает. Территорию Крепости и небольшой участок вокруг нее конечно же чистят, а вот с улицами проблема! Нет ничего, кроме больших лопат владельцев заведений.— Наш «Арктик-Кэт» далеко не самое лучшее средство для уборки снега, — заметил я.Хозяин запнулся, на несколько секунд замолк, глядя мимо меня, продышался, сбрасывая в воздух излишнюю злость, и предложил:— Давайте сядем за стол, парни, нам есть о чем поговорить… Омар, бездельник! Запри дверь, в заведении техническая сиеста!Напарник снял куртку. Правильно, можно разоблачаться.Застрянем надолго.Конечно же мы уже познакомились с планировкой города и общей картиной быта.Ожидания увидеть в до поры неизвестно где расположившемся Новом Китае характерные средневековые постройки оправдались лишь частично — они есть там, где Смотрящие поставили местный Посад. Это канонично, это — действительно Старый Город с причудливыми китайскими или черт его знает какими завитушками на больших домах. Так сказать, фирменные постройки инопланетного производства. Смотрится круто, словно попадаешь в этнографический музей, предназначенный для любопытных глаз заезжих туристов.В остальных районах города подобной атмосферы нет, даже в Шанхае на Ганге больше экзотики! Ощущения архитектурной преемственности не возникает, ауры старины, пусть даже поддельной, за пределами маленького радиуса городского центра почти не чувствуется, особенно в секторах Макао и Гонконга. Притащенные на новое место из окрестных лесов, стандартные срубы больших и малых локалок изменений не претерпели.Азиаты-таежники, что попало…На прилегающих к Старому Городу улочках с самого начала все строилось рационально, в аморфной стилистике интернациональных фавел, а потом еще и перестраивалось, наверное, раза по три, по мере того как хозяева добывали все более качественные материалы.Китай на Платформе-5 — большая деревня.На Земле такое поселение не потянуло бы и на это скромное для России звание, слишком мало людей, в настоящем Китае деревня-миллионник — не редкость. В остальном все очень похоже. Если мой рассказ предварить очень сжато, то платформенный Китай — провинциальное село Поднебесной, малообразованное по среднему срезу, неухоженное, не избалованное бюджетом, чаще всего одноэтажное. Почти все сделано из делового леса — зимы здесь холодные, особенно не схалтуришь. Изредка встречаются каменные строения, какая-то часть домов сколочена из досок и плашек, но нет ни одного сооружения, сплетенного из лозы и веток. Стекло в окнах стоит далеко не везде, его часто заменяют решетчатые ставни. Однако более дорогие дома, насколько я успел заметить, вполне приличны, даже стеклопакеты есть.Впрочем, и в секторах некоторые строения уже начали обрастать элементами национальной архитектуры — представляю, как сложно сделать такие крыши из не совсем традиционного материала… Надо и юго-восточный шарм соседу по улице предъявить, и предусмотреть защиту от климата места. Непростая задача: как с таких кровель счищать февральский снег, а? Ума не приложу.В анклаве все еще царит антисанитария, впрочем, и хорошо знакомый нам Шанхай далеко вперед не вырвался. По улицам и дворам — канавы. Недавно прошел сильный ливень, прочистил.Впечатления еще не разлеглись по полочкам, хаотично летают в голове. Надо мысленно проговаривать, вот и улягутся.Что еще… Никто не бухает, по крайне мере на виду, и все работают. Даже на лавочках перед забегаловками мы не увидели ни одного заметно поддавшего обывателя, причем алкоголь продается везде, круглосуточно, и стоит очень дешево. У нас оно повеселей будет! В последнее время Уксусников каждый пятничный вечер ставит возле «Гаваны» пост…Тут нюанс в другом: похоже, народ здесь не только не в заквасе, что наблюдается и в мусульманских, например, поселениях, — житель Китая еще и работящий, не ждет подачек, не прессует власть на «памагитя!», не сидит на корточках у перекрестков, да и в целом обстановка везде позитивная, рабочая. Скоро стемнеет, а на улице до сих пор гудит-звенит постоянная движуха. Тук-туки, испуская удушливый дым двухцилиндровых тарахтелок, везут многократно починенные коробки и ящики. Вчера вечером видели то же самое. Люди тащат на закорках огромные мягкие тюки, словом, все еще вкалывают!И вдруг все останавливается, как по команде, — время отдохнуть.Работа прекращается, народ рассаживается вокруг вынесенных на улицу столиков маленьких забегаловок, начинают тянуть чаи-кофе, сплетничать, играть в нарды и фантан — китайскую азартную игру, похожую на рулетку. Надо признать, несмотря на чудовищный, казалось бы, микс, этому муравейнику хватает непередаваемой прелести. Словно сидишь в машине времени, а перед тобой — колониальный Пекин наяву, настоящий музей под открытым небом, хранилище нравов и обычаев.Мне вообще нравятся буддисты с их отношением к жизни. Во всех анклавах давно сложенный религиозными нормами порядок бытия накладывает на людей несмываемый отпечаток, даже с учетом того, что на Платформе-5 ярая религиозность не культивируется и не особо-то приветствуется. Однако ничего не поделаешь: мусульмане намного более закрыты и нетерпимы, чем буддисты старой доброй Азии, — последние на порядок менее замкнуты, по-обывательски добры и многое прощают как себе, так и другим.Приехали вечером, посмотрели, и сразу всплыло: «Деньги — грязь, но без них никуда».Думали недолго — пришлось в первой же забегаловке продать какому-то мужику стыренную в избе пилу: на фирменный инструмент везде хороший спрос. Отломилось немного бабла. Правители Крепости решили вопрос валюты действительно гениально. Местные деньги есть не что иное, как расплющенные на мощном гидропрессе обычные стальные гайки. Получается шестигранная пластинка с круглым отверстием в центре, на которую впоследствии алмазным буром наносится круговая вязь навеки загадочных иероглифов. На коленке такую валюту не подделаешь. Юани, конечно…Переночевали за городом, в кабине, а с утра начали разведку.Белых на улице немного, но они есть в количестве, достаточном для того, чтобы появление новых европеоидов не вызывало ажиотажа. На нас посматривали с любопытством, и не больше. Все заняты делом, глазеть некогда.Грузовичок неторопливо ехал по узким улочкам города, раскинувшегося вдоль берега реки. Хотелось увидеть больше, да и хаотично передвигающихся пешеходов много. Численность населения ушибает — похоже, это самый многочисленный анклав из всех известных! Очень хорошо, меньше будет внимания к нашим мирным лицам.Городскую черту пересекают овраги и два ручья. В откровенно бедных кварталах двери многих домов открыты, прямо с улицы можно увидеть, что происходит в помещениях. Многие резиденты китайского анклава живут в материальном напряге, картина похожа на ту, что была обычна для Шанхая, пока туда не пришел Русский Союз.Собак не очень много, но они есть, особенно в корейском секторе. Надо будет заглянуть в тамошнюю таверну — неужели и тут едят? Прохожие одеты кто во что горазд: вопреки моим ожиданиям, в мужской моде юго-восточного почти нет, за исключением характерных шляп, откровенно национальную одежду увидишь лишь на женщинах. Часто встречаются люди в европейском прикиде — клетчатые фланелевые рубашки и плотные джинсы здесь в почете. Ребятня бегает в длинных толстовках, молодняк по возможности хипстерит. Много велосипедов, прикованных к стенам домов, а скутеров отчего-то мало. Невыгодно? Тук-туки лучше?Крыши домов не без технических приспособлений, встречаются даже панели солнечных батарей. Стационарных антенн не видно вообще, хотя в Пекине работает своя FM-станция, маломощная, — у кого таковые есть, ловят карманными приемниками. Уличное электричество отсутствует, энергосберегающие лампочки висят лишь под крышами крылец наиболее зажиточных домов, а вот жидкостные светильники на стенах есть у многих.Ночью Крепость подсвечивается, с верхней точки в разные стороны то и дело падают лучи прожекторов. Там с электричеством проблем нет. Красиво.Не хватает легендарных запахов — тех самых, экзотически-восточных, пряных, перечных, кисло-дымных… Вот в Шанхае, помню, с амбре все нормалек, порой закачаешься от духана…Мужики постоянно в движении. Женщины забрасывают грудничков в пестрый слинг, развернутый на спину, и работают как ни в чем не бывало. В мелких уличных забегаловках, да и в тавернах побольше, особого разнообразия блюд не наблюдается, люди питаются в основном овощами и рыбой — последней много, и стоит она копейки. Из мяса в ходу, как мне показалось, в основном птица. Лесная дичь дорога, не для всех кошельков, свинина тоже, пищевых отходов для прокорма дешевых домашних хрюшек здесь практически нет.Хозяин сообщил, что средний класс питается иначе, и мяско на столах есть, и специи. Такие люди двери своих домов не распахивают.— Здесь не растет рис, представляете, господа! — воскликнул Харди, подливая нам в крошечные стопочки. — Черт, даже выпить не с кем, вы зашли вовремя… Прозит, парни! Рис… Это же катастрофа! Китайцы, и без риса! Выручает рожь, пшеница, овес и конечно же картошка, которую так любят русские!— Белорусы, — поправил его Гоб. — Которые из Белоруссии. Они очень любят картошку.— Сорри? Белоруссия? Что-то слышал… А разве это не одно и то же?— Вообще-то да, — кивнул я.Напрягшийся было владелец «Звезды» облегченно хлопнул ладонью по столу.— Здесь не проголодаешься, если в кармане есть деньги, но большинство питается дома. Типичное меню китайской бедной семьи центрального сектора выглядит примерно так: на завтрак у них пшенная каша на воде с солью, но без сахара, очень мало кто может позволить себе мед, поджаренная трава, клянусь, я ее ни разу не пробовал! Вареное яйцо, булочка с начинкой из ягодного джема. На обед — куриный бульон с травой, без мяса, мелкорубленая курица с грибами, обжаренными в льняном или кедровом масле, пряники из кедровой муки и зеленый чай-сбор. На ужин все, что осталось после завтрака и обеда. Едят очень много, но при этом худые, пища низкокалорийная…Он брезгливо поморщился.— Но я не буду врать! У них очень высокая адаптивность! Слишком мало времени прошло. По мере того как китайцы и прочие будут приспосабливаться к новым условиям, они изменятся… Уже меняются. Признаю, что за последний год достаток в секторах вырос, они же работают как роботы! Лет через пятнадцать средний житель анклава будет больше похож на канадца, чем на выходца из Поднебесной, клянусь!Во время вечерних посиделок в Башне мы с друзьями обсуждали такую возможность. Земная Россия зря опасалась, что китайцы захватят Сибирь… Китай исторически силен бытовой вечностью, неизменностью образа жизни. Пусть это будет прозаично, без всякой романтики, однако границы ареала, позволяющего жителям Поднебесной сохранить устои, оконтурены зоной уверенного произрастания риса. Конечно, и на других землях китайцы сберегут родной язык, в том нет никаких сомнений. А вот обычаи… С ними будет гораздо сложнее. Это уже будут не китайцы, а какой-то другой народ. Более индивидуальный, менее стадный.— Не понимаю я проблемы со снабжением мясом, — сказал Сомов с недоумением. — В округе полно дикого зверя!— Проблема не с тем, что в лесах мало зверя, Майкл, хотя поблизости от Китая дичь уже вывели. Проблема в транспорте и в оружии, имеющемся у граждан!Нехорошая фраза заставила нас напрячься.Вообще-то в пригородах мы несколько раз обращали внимание на новенькие помповые «моссберги», установленные в штативах тук-туков рядом с водителем. Здесь разрешено свободное владение оружием. Ну, другого и не ожидалось, это вам не Земля.— Поясни, — попросил Мишка.— Рядовому населению власти Пекина продают дробовики, гораздо реже — винтовки. Они все еще боятся межнациональных конфликтов.— Страшно оторваны от народа?— Отличная фраза, мистер Гоблин, поздравляю! Надо будет запомнить… Патроны стоят недешево, за дичью приходится отправляться далеко — как доставить в город без колес? Зачастую в охоте просто нет коммерческого смысла, люди берут дичь только для себя. Рыбный промысел гораздо выгодней… А ведь многие вообще никогда не покидают пределов городской черты. — Он склонился к Сомову. — Мне для того и нужен второй снегоход! Да, я уже имею одну развалину на гусеницах, только в одиночку на нем ездить нельзя. Буду зимой вывозить мясо, с фермерами договорюсь. Какая тут зимой охота, вы не представляете! Кругом столько следов!— Вообще-то представляем, — вставил Мишка. — Не забывай, Харди, ведь мы русские.— Точно! — Хозяин хлопнул себя по лбу. — Медведи, водка…— Балалайка, — подсказал ему собеседник.— У вас была? Треугольная? — с неподдельным интересом осведомился новозеландец.— А как же! — подтвердил Мишган. — Ее уничтожили пули береговых пиратов.— Бог мой, вот это да…Я в разговор не вмешивался, роли поменялись, теперь настала очередь Сомова поддерживать беседу. Мое дело — фиксировать важные моменты, надежно запоминать, раскладывая данные по полочкам, быстро определять, что нужно уточнить прямо сейчас, а что можно оставить и на потом. Целый список вопросов вываливать нельзя — собеседник либо устанет, либо, что гораздо хуже, насторожится.Сваливая на уши благодарных слушателей развесистую китайскую лапшу, распалившийся Харди время от времени проговаривался и о действительно существенном, и каждая порция такой информации кардинально меняла представляемую им же картину. Стремление Спайсера сделать упор на своеобразной экзотике места вполне объяснимо. Тут тебе и вымышленная, как мне кажется, нехватка пищи, и малая степень механизации работ, и боязнь технического прогресса, якобы наблюдаемая им у нативов, — типичные проявления понтов белого человека, вечно несущего свое, бляха, тяжкое бремя прогрессорства. Бытовой шовинизм.В Новом Китае много детворы, за последние два года прирост населения резко увеличился. Даже поздним вечером на улицах хохочут почему-то не спящие дети. Женщины их периодически отлавливают, хватают под мышку и уносят в хату. Власти наконец-то открыли центральную больницу, есть и частные лекари, работающие как в обычной, так и в народной медицине. Что бы там ни говорил новозеландец, а люди, несмотря на все трудности, стали жить лучше. Не унывают. Он и сам с неохотой признает: белых до сих пор удивляет позитивное отношение китайцев к жизни.Так что там с оружием?— У вас нет райфлов? — Сомов округлил глаза — уж как сумел.— О-хо! В анклаве есть хваткие парни, у которых имеются не только винтовки! — ответил наш собеседник и многозначительно подмигнул Мишке.Гоблин усмехнулся, поставил левый локоть на стол, подпер подбородок и с пониманием сказал:— И ты один из них, я сразу понял!— Харди Спайсер не последний человек в секторе, — охотно согласился тот.— Уважаю таких людей! — Одобряя, Мишка громко щелкнул пальцами.Но дальше про оружие речь не повел: пока не стоит.Можно сказать точно: снегоход он купит, сделка будет обоюдовыгодной. И даже не шибко наколет при расчете. А я и торговаться особенно не буду, мне нужен первый якорь. Имея твердое задание вернуться в Замок, мы профессионально не забываем о попутной свободной охоте. Работает старое правило сталкеров: оказался надолго в новом месте — быстро обрастай нужными связями, а в идеале и «именами-паролями-явками». Невозможно предугадать, когда и в каком качестве пригодятся эти наработки.Мы же к тебе не просто так пришли, дорогой мистер Спайсер, или как тебя там… Добрые уличные люди подсказали.— Нарезное оружие здесь почти всегда связано с криминалом…— Отчего-то не удивлен, — спокойно молвил Сомов. — Почти везде так.Пусть базарят.Многое уже понятно, говорливый Харди успел выложить главные расклады анклава.И они очень, очень интересны!Селективный кластер: базис — КНР, сборная региональная солянка, за исключением ряда субъектов. Титульная нация.Монокластеры:1. Гонконг2. Макао3. Тайвань4. Тибет5. Уйгуры6. Монголия — пока не совсем понятно, идет ли речь о Внутренней Монголии или же о Монголии вообще?7. Северная Корея8. Южная Корея9. ВьетнамКроме китайцев в составе селективного кластера оказался англичанин, поляк, украинец, по паре американцев и новозеландцев и один немец. Со временем представителей этих народов стало больше.Последний монокластер, вставший в регионе при первичной закладке Смотрящих, следует выделить отдельно, он того стоит.Итак:10. Японцы — в городе жить не захотели, поначалу остались на острове, что стоит неподалеку от стрелки рек Янцзы и Хуанхэ, позже переселились на берег.А теперь подробности — немного, большего пока не знаю.Река, на берегу которой мы оказались, называется Хуанхэ, что переводится как «Желтая река». Не слишком оригинально, да? Зато вполне ожидаемо. В земном Китае вторая по величине река страны действительно имеет желтый цвет воды из-за обилия лесса. Здесь же он черный, мрачный, местная Хуанхэ вообще напоминает Рейн в верховьях. Ох, и намаялись же мы с Гобом во время памятного разведрейда выше места дислокации еврейского анклава… Как-нибудь расскажу.Хуанхэ впадает в Янцзы — Голубую реку, — в которой любой умный человек русского анклава сразу должен увидеть родную Волгу-матушку… Кстати, здесь считают, что Волга-Янцзы, как и на Земле, начинается на Цинхай-Тибетском нагорье. Там никто из местных не бывал, решили на всякий случай — еще одно родное название помогает самооценке.Крепость Пекин имеет в своем распоряжении стандартный терминал, исправно работающий НПЗ, заправочную станцию на северной окраине города, большую лесопилку, карьер известняков, неплохие механические мастерские, где Харди заказывает некоторые запчасти и частично производит ремонт сломанного, поля и плантации, содержит центральную больницу и три школы. Недавно правительство Пекина запустило ткацкую мануфактуру, работают с шерстью и льном.Армия в анклаве есть, чем занимается — неизвестно. Улицы города на мотоциклах вроде бы патрулирует полиция Пекина. Ну очень незаметные — ни одного не видели.На Хуанхэ стоит средних размеров пароход «Чусан», принадлежащий ВМФ Пекина, на борту два крупнокалиберных пулемета. Кроме него военный флот имеет яхту спортивного типа и два быстроходных катера, тоже с пулеметами.Мы еще не были на берегу, посмотрели лишь мельком, уткнувшись в тупичок узкой улочки и оказавшись в окружении прибрежных сараев с курицами-гусями. Над ломаной линией лодочных сейфов, боксов покрупней, дебаркадеров и складов высились силуэты более основательных зданий — чаще всего тоже из бруса. Много причалов, маленьких и средних джонок. Внимательно изучим завтра.Авиации у китайцев нет.Компартия Китая, как известно, зародилась в Шанхае.Однако в нашем Шанхае коммуниста не встретишь… Они здесь.Над Крепостью все так же исправно реет, а терминалом поставки управляют хитрые и предусмотрительные китайские комми. Видимого управления анклавом как бы нет. Мало-мальски серьезным бизнесом заправляют выходцы из Гонконга, Макао и Шанхая… Как покажется новичку, жизнь в большом анклаве пущена на самотек, пышным цветом расцветает мелкий и крупный частный бизнес, жители национальных общин самостоятельно выбирают мэров, никто не ходит строем и не поет соответствующих речовок. Кажется, что всем им плевать на коммунистов… Однако все мэры каждую неделю дисциплинированно собираются на закрытое совещание в Крепости, где под чутким и неусыпным гарантированно проникаются и выходят в поля вкалывать дальше.Мягкая сила, так сказать.В отличие от Берна, в пределы китайской цитадели может зайти простой человек, мы еще не были. Говорят, что внутри все очень красиво, богато, сытно. Короче, ядра чистый изумруд, слуги белку стерегут.Японцы…Найдя угольные пласты, они забили на островок и поселились возле добычи. Кто бы мог подумать: японцы ушли в сырьевую экономику! Не бедствуют, однако тоже зависят от Пекина, пусть и в меньшей мере… Берут в починку технику, специалисты есть. Знающие люди говорят, что отношение китайцев к японцам напоминает взгляд поляков на русских: отдельно взятый китаец будет уверять, что лично он к японцам претензий не имеет, дескать, нормальные люди, только есть некоторые недостатки и печальное прошлое… Если же собрать пару десятков китайцев — в кабаке или на улице — и придать мероприятию официальный статус, то услышишь совсем другое: японцы есть гады-паразиты, причинившие китайскому народу много горя, а посему неплохо бы им вставить в зад колючую ответочку, так как ничего хорошего от таких соседей ждать не приходится.Монголы тоже несколько дистанцируются, правда, без всякой контры. Формально живут в городе, но подальше от реки. Занимаются разведением лошадей, успехи пока невелики — имеется голов десять. Да и вьетнамцы держатся особнячком, участвуя тем не менее во всех делах анклава. Северные и южные корейцы, сразу после попадалова повесив пару особо резвых вождей-придурков, мгновенно нашли общий язык, лишний раз доказав, что люди всегда могут договориться, если к ним не лезть извне. По большому счету все влились в плавильный котел, внося свой вклад в общую картину.Вот же птица-говорун! Рассказывая, Харди то и дело иллюстрировал сложившуюся ситуацию какими-то примерами, постоянно отвлекался на забавные случаи, на собственные воспоминания первого года и на прочее, не имеющее к делу отношения. Эту болтовню я старался фильтровать, чтобы не упустить главных нитей разговора, тем более что он шел на хорошо знакомом, но все-таки чужом языке… Выручали длительные тренировки по развитию памяти — занятие обязательное для современного сталкера.— Кстати, насчет Нового Тайваня! — вспомнил он очередной, как ему казалось, важный момент. — Начавшийся еще на Земле рост самосознания тайваньцев здесь проявился интересным признаком: в их секторе начался всеобщий возврат исконных имен! Раньше они не раз изменялись по указанию пришлых владетелей острова…Скорее всего, в данном случае Новый Котел действительно переплавит разнородные сообщества в единую массу, в Шанхае на Ганге результаты уже заметны. Рациональность коммунального общежития осознали все, кроме, как ни удивительно, белых, до сей поры не объединившихся в подобие землячества. Эти никак не могут принять сложившегося феномена, ведут себя с превосходством колонизаторов. Остальным же, похоже, спесь европеоидов до лампочки, иначе давно посворачивали бы англосаксам головы.Численность Китая постоянно прирастает.Раньше считаюсь, что все монокластеры конечны — есть в нем двадцать четыре человека, и хватит, больше представителей этой национальности на Платформе не найти. А вот селективному кластеру в качестве средства увеличения численности Смотрящие рассыпают по округе потеряшек, людей базовой национальности. Впоследствии же выяснилось, что на Платформу начали забрасывать и представителей тех народов, что уже представлены в монокластерах…— Пора бы подумать о ночлеге, — сказал я по-английски, толкнув Гоблина в бок.— Ночлег? — перехватил тему Харди. — Никаких проблем!Как же легко ты просчитываешься… Сейчас всплывет «хороший друг». Ну?— Через дом отсюда находится мини-гостиница «Нельсон», принадлежащая моей дорогой сестре Лиззи. Останавливаются там в основном фермеры, привозящие в город продукцию, так что условия хорошие. Господа, у нас намечена отличная сделка, так не стоит омрачать ее мелочными поборами — постой обойдется вам бесплатно!Уже намечена, оказывается? Жмет нас, как на масло.Ладно, новозеландец, ты прав.Оружие — прежде всего. Потом будем заниматься транспортным вопросом.Если Голубая река и есть Волга, а Новый Китай стоит на берегу правого притока родной реки, то шансов добраться к своим на «эльфе», скорее всего, нет. Эх… Если безудержно размечтаться, то можно нафантазировать грунтовочку, хитро обходящую все возможные препятствия и выходящую к Каиру или к Мадриду! Да ну, бред, чистый «авось», несерьезно.Потребуется хорошая моторная лодка или катер.Вариант известен: я же вижу, что Спайсер и на грузовик облизывается.— Сделаем так, Харди… Сейчас мы сходим к твоей сестре, посмотрим на жилье, а потом вернемся и снимем с грузовика снегоход. Ты не будешь против, если он постоит у тебя? А ты тем временем постараешься правильно определить цену покупки, ха-ха!Новозеландец вымученно улыбнулся. Боится, как бы клиенты не ускользнули.— Омар, ты где?! Омар, чтоб ты лопнул, лентяй! Мы с парнями вернемся через полчаса, приготовь прочные широкие доски и место на дворовом складе! Как только снимем снегоход, кинь три хороших риб-ай на жаровню… Да не вздумай достать из лосиного мяса, только молодой карибу!На все про все мы действительно потратили не больше получаса.У дверей «Нельсона» гостей встретила сама Лиззи, невысокая маленькая полноватая женщина с аккуратной стрижкой пепельных волос. Выглядит хорошо, моложаво, хотя старше брата на четыре года. Молодец, следит за собой… Харди быстро поставил сестре задачу, и вопрос жилья решился за несколько минут, в течение которых мы успели осмотреть комнатку на втором этаже.На кухне «Звезды» уже начало жариться мясо, а есть хотелось так, что кружилась голова. Поэтому особенно опасный в голоде Гоблин отверг все попытки сделать работу цивилизованно, сдернул тент, махом запрыгнул в кузов и, стоя по-ковбойски на подножке с одной стороны снегохода, завел машину, моментально скатив ее на землю двора. Ну вот, а вы боялись.— Чем собираетесь заняться в Китае, парни? — как бы мимоходом поинтересовался хозяин «Звезды».Проголодавшийся ничуть не меньше нашего, новозеландец не утратил любопытства и от собственного разведплана отступать не собирался. Мы тоже при своем интересе. Вот и сидим, поедая вкуснейшие стейки из нежной оленины и играя в вечную игру, бодаемся, словно три Штирлица.— Имея такой грузовик, можно получить выгодные подряды даже в Пекине, — продолжил он. — Особенно если сами будете загружать и экспедировать.Гоблин презрительно скривился, щедро плеснул на очередной кусок острого местного соуса и важно буркнул, не переставая пережевывать предыдущий кусок:— Еще чего… Мы, члены Ордена Вольных Рейнджеров, коров пасти не обучены.Я чуть не подавился: что он несет? Какой, в задницу, Орден, какие рейнджеры, мы об этом не договаривались!— Орден Вольных Рейнджеров? Ого! Никогда не слышал о таком. В здешней дыре сидишь как в западне, ничего не знаешь, что творится в мире. Так вы…Тут Харди напрягся, ожидая неприятной реакции. Понимаю, брат, ты давно хотел спросить, но не знал, как и в какой момент.— Наемники?— Наемники — шваль. Мы честные вольные рейнджеры, Харди, и наемников хаваем на завтрак, — не смутился Гоб. — «Великолепную семерку» помнишь?Трахома, сейчас он скажет: «Мы там снимались!» — ужаснулся я.— Да, да, помню! — уважительно прошептал потрясенный Спайсер. — Наверное, много чего видели, побывали в крутых переделках?— Не без этого, скажи, Кастет! — Сомов развернулся всем телом, успев толкнуть меня под столом ногой, и весело подмигнул, вот же подлец!Что делать, придется импровизировать.— Не повезло у северного побережья, — буркнул я, уткнувшись носом в тарелку. — Шли на шхуне «Атлас» с грузом пушнины, обеспечивали охрану. Не знаю, куда точно хозяин хотел попасть, планы все время менялись. Сначала был Мадрид…— Потом Киев, — без улыбки добавил Сомов.Это капец какой-то! Приморский Киев!— Киев? О-о! Там этот. Майдан!Не объяснять же…— На беду, северо-западное побережье материка кишит пиратами. Очередное нападение нам удалось отбить, но судно потеряло ход, и его понесло на скалы.— И пучина поглотила почти все! — Видели бы вы, с какой грустью Гоб это сказал!Я сухо кашлянул. Нет, сейчас точно дам ему в лоб, доиграемся.Продолжил.— Мы выбрались на берег, утопив большую часть личного имущества и оружие.— Все нажитое честным трудом, — грустно поддакнул напарник.— Проклятье, живут же люди! — позавидовал Харди и потянулся к хрустальному графину. — Настоящий триллер! Как же вы выкарабкались?— Выбрались к людям, поселения на севере невелики, однако работа для рейнджеров всегда найдется. Там урегулировать, здесь подчистить, концы спрятать… Ты же понимаешь, о чем я?— Вполне, мистер Кастет. Но как без оружия!— Мы сами — оружие, — на этот раз выпендрился я.Гоблин посмотрел на меня с уважением и солидно кивнул, продолжая, слава тебе господи, помалкивать.— Потом разжились пистолетами…— Я заметил, что у вас солидные пушки!— Разве это пушки, Харди! Для щекотки. Припугнуть, кое-что объяснить неразумным аборигенам, ну, ты знаешь.— Еще как! — вздохнул хозяин. — Порой так и хочется…Похоже, становимся своими людьми. Нормальными белыми шовинистами.— Многое повидали. Подавляли восстание, воевали с людоедами… — Уж врать, так врать в полный рост, мне было до лампочки, вошел в роль.Не сдержавшись, Харди стукнул кулаком в свою же ладонь.— Я всегда знал, что на севере происходит всякая гадость! Людоеды, бог мой! Недаром наши рыбаки ходят по Хуанхэ совсем недалеко! Но как же вы проехали на машине, если дорога обрывается возле Вздыбленного Леса?— Дорогу осилит идущий, — бросил я. — Проехать можно.Владелец заведения изумленно покачал головой.— Вряд ли у нас найдутся такие охотники… Китайцы вообще боязливы, они даже на драку выходят толпой, почти никогда в одиночку. А зверье? Встречали на севере необычных чудовищ?Чувствую себя уставшим Одиссеем на пьянке в греческом кабаке.— Ничего особенного, звери как звери, никаких мифических чудовищ, — пожал я плечами. — Разве что пару раз столкнулись с пещерниками.— Пещерники? Это что за нечисть?Коротко описал.— A-а! Так это лесной дьявол, ужас всех охотников Пекина! И вы их убили?Я посмотрел на него, как на ненормального.— Таким оружием? — И хлопнул по кобуре. — Просто смылись. Знаешь ли, пещерники довольно туповаты… Поработав на севере, решили пробираться к своим, говорят, что русский анклав стоит где-то ниже по течению Янцзы, что-нибудь слышал?Новозеландец ничуть не удивился.— Вас не обманули, парни. У русских анклав сильный, а стоит он действительно где-то внизу, вот только проход к нему закрыт. Даже не знаю, что посоветовать… Через заслоны Северного Альянса славянам точно не пройти.— Контакта местных с русскими не было? — не вытерпел Сомов.— Ни разу. Да и как? Там барьер. Альянс контролирует реку, без досмотра судна и проверки хозяев проплыть невозможно.— Что значит барьер? — делано удивился я. — Разве можно перегородить такую артерию?— Можно. От берегов тянутся боновые заграждения, а проход постоянно патрулируется катерами с пулеметами.Мы переглянулись: похоже, ситуация осложняется. Это первый случай, когда кто-то рискнул перекрыть водную артерию. За такое надо крепко наказывать.— А если по суше? — предположил Мишка.— Дорог в том направлении не найдено, охотники искали, особенно в первый год.— Так у вас с Альянсом война?— Что-то вроде того… У Альянса крепкий флот, нашим не справиться. Шутка ли, пять катеров, модернизированная самоходка с двумя скорострельными пушками и пяток яхт!Гоблин тихо присвистнул.Придется здесь задержаться. Мои опасения оправдались, в пути домой авто не пригодится. Надо выяснять все возможные подробности, планировать вдумчиво, готовиться тщательно.— Иногда они пробуют пройти по реке и устроить у нас диверсии, — посетовал Спайсер. — Наши тоже пытаются. Так и кусаемся без особенных успехов.— Действительно проблема, — почесал я затылок.— Кастет, может, у этих беспредельщиков есть отделение Ордена? — удачно подыграл напарник.— Вряд ли, Майкл, Орден не будет работать в условиях такой герметичности.Время ужина закончилось, а настроение у некоторых еще бодрое: по все еще работающим заведениям начали разбредаться самые поздние гуляки. Дверь открылась, и в таверну зашли трое: немолодой лощеный европеец, похожий на испанца, и две китаянки. Одеты с иголочки — сразу видно, не последние люди в анклаве. Хозяин еле заметно пожал плечами, показывая, что этих гостей ему гнать не с руки, и тихо поинтересовался — останемся мы в зале или пройдем в кабинет?Недолго думая я предложил просто разговаривать потише: засветка в обществе солидных, по меркам местного среднего класса, людей для нас лишней не будет.Вскоре зазвучала тихая музыка.Заслон на реке — очень плохая новость. С южной стороны участка акватории Альянс взъерошился по легко объяснимой причине: он боится дальнейшей экспансии Русского Союза. Но почему нормально не контачат и с северными соседями? Сложный попался противник, давно заряженный на противостояние со всеми подряд. Кроме того, есть еще какой-то фактор, пока не выявленный.— Знаете, у меня для вас есть одно интересное предложение, предлагаю обдумать, — неожиданно сказал Харди.— Слушаем. — Я придвинулся поближе.— Такие ребята, как вы, готовые на все, в большой цене.Гоблин хмыкнул — мол, стоит ли озвучивать очевидное.— Пара моих хороших знакомых из тайваньского сектора с удовольствием заключит с вами контракт на сопровождение сухопутного каравана.— Без нормального оружия?— Ну, я уже завтра буду готов продать вам парочку помповиков, господин Кастет!— Предпочитаем полуавтоматы, — безапелляционно заявил Гоблин, ковыряя острием под ногтем. Уже минут десять он крутил в руках свой пчак, жутковатый азиатский нож с матовым клинком. — Занозу где-то посадил… Помповые ружья пусть останутся в руках дилетантов. Опытные люди с таким оружием не охотятся — ни на зверя, ни на людей.— Мы профи, — дополнил я.Хоть тут врать не приходится.— Думаю, вам сможет помочь господин By Чун, потенциальный заказчик.— Стволы стоят дорого? — поинтересовался я.Спайсер кивнул.— Напомню, это криминальная тема, довольно опасные контакты. — Он внимательно посмотрел на нас, опомнился и откорректировал: — Черт побери, кому я это говорю?Интересно! Куда они ездят?— А подробности маршрута? — первым потребовал Мишка.— Согласитесь, об этом должен сообщать сам заказчик. Не сомневаюсь, что вам все расскажут… Парни, ну откуда мне знать? Думаю, что ничего необычного, караван пойдет в Бразилию.— Это где? — с трудом сохраняя спокойствие, спросил я.Харди небрежно махнул рукой:— Вдоль берега Голубой реки на север, примерно триста километров.Все, пожалуй, на сегодня впечатлений хватит, башка кипит. Я незаметно кивнул Гоблину, и мы, дождавшись появления в зале еще одной группы ночных гуляк, тепло попрощались с хозяином и вышли на улицу.Прохладный воздух с реки вскружил голову пока неуместной романтикой. Где-то играла музыка, кто-то визгливо смеялся, из-за маленьких колес позднего тук-тука выскочила грязно-серая курица-лунатик. Тут еще и индюки бегают, птицы много.На темной улице было пусто.— Ну что, тамплиер, пошли баиньки?— Может, лучше эти, как их, экзекуторы? — секунду подумав, молвил Гоблин.— Инквизиторы. — Я толком и сам не разбираюсь.— Да похрен, брателло, лишь бы не мальтийские кресто… носы!Два шага — и гостиница.Стукнув по тяжелой входной двери кованым кольцом, Гоблин тихо спел что-то про место, где мы якобы живем, а заодно про то, что мы на это место положим.ГЛАВА 4Жили-были три уйгураСпецгруппа обрастает барахломВчера мы целый день болтались по городу в чисто туристических целях.Запоминали, зарисовывали, измеряли расстояния. Под вечер я в одиночестве сходил в цитадель, получив массу позитивных впечатлений. Сомова не взял — классика, ему с путешествиями вообще не везет, нечего было такую рожу отращивать. Гоблин наслаждался свободой, пока командир прищуривался на гостайны. Один мушкетер направляется в логово — все остальные неспешно гуляют, держа руки на эфесах. Где там они гуляли с Атосом во главе? По Фонтенбло? Не помню, вылетело. В общем, гулял Мишган по Фонтенбло, ничто Мишгана не парило.Более необычной цитадели я еще не видел.Крепость Пекин очень похожа на городки коротышек в иллюстрациях к «Незнайке» — черно-серое нагромождение вычурных восточноазиатских куполов, собранных в красивую архитектурную грибницу, шляпка на шляпке. Пекин стоит на холме, а высокий каменный фундамент с косо падающими подпорными стенками поднимает крепость еще выше над долиной. На виду одни ворота. Здесь должен быть подземный ход… По периметру огромного квадрата все бойницы закрыты поднимающимися наверх тяжелыми ставнями, от этого цитадель приобретает мрачный, по-нехорошему загадочный вид — постоянно силишься разглядеть: откуда за тобой следят?Перед воротами стоят капитально собранный шушпанцер в пятнистом окрасе, на колесном ходу, и четыре одинаковых квадроцикла силовиков. Наверху у каждого есть дуга с проблесковыми огнями, длинная антенна, капот украшен надписью на английском: «Полиция». На турель установлен старый чешский пулемет ZB-26 под патрон 7,92x57 мм. Машинка использовалась в ходе гражданской войны в Китае, оружие надежное и неприхотливое. В Шанхае такие видел. Возле одного из вездеходов спокойно возились два мужичка, что-то молча подтягивали.Желающих проникнуть много, хоть билеты продавай.Двухметрового роста часовые на посту быстренько опросили меня под короткую устную анкету, хорошенько обыскали, вежливо поинтересовались целью визита. На груди у них новенькие поднебесные «калаши», планки-хренанки, полный фарш. Сразу возникло идиотское желание выхватить ствол и противоохотничьим заячьим зигзагом стрекануть в сторону густой растительности. В который раз обрадовался, что рядом нет другана…Я задекларировал туристическое любопытство, искреннее восхищение зодчеством и острую жажду посещения местной аптеки по причине гастрита. Пропустили без проблем.Квадратный донжон стоит в центре просторного крепостного двора, на углы конька посажены резные драконы. Под драконами — узкие вытянутые бойницы, видна автоматическая пушка. Скорее всего, там откатной лафет, позволяющий расчету быстро перекинуть орудие на все четыре стороны. В левой от ворот башне установлен крупнокалиберный пулемет ДШК. Разумно: перекрыт сектор в сторону устья Хуанхэ и японцев. Да-да, этим соседям тут не доверяют, говорят, что самураи крепко обижены и на Смотрящих, и на весь остальной мир Платформы-5 за то, что не получили селективки… А что, земная Япония разве не была монокластером? Ну да, очень развитым, оснащенным… Они хоть один народ-племя рядом с собой потерпят недельку? Или сразу вырежут? И корейцы, и китайцы, с неохотой упоминая о новых самураях, морщат на лицах гофру.На остальных башнях пулеметов не заметил, что отнюдь не означает их отсутствия.Вся территория крепости электрифицирована, яркий свет вспыхнул как раз во время визита дружбы. Кроме резиденции вождей и казарм, подход к которым категорически запрещен, внутри есть магазины, Главный Храм, какие-то конторы, один из местных банков размером с газетный ларек и элитная школа. Больше всего меня потряс крошечный танк, замерший под характерным навесом неподалеку от ворот. Не знаю, чье это производство, ни разу не видел, в нашем альбоме такой модели нет. Кургузая пушка, свежая краска, люки задраены… Бронечудо ухожено, явно на ходу и готово в любой момент погудерианить. Смотрел я на него с откровенной завистью: у России аналога пока нет.В целом у меня сложилось впечатление, что Пекин вполне способен отразить агрессию любого супостата. Танк, елки… И еще неизвестно, что там в закромах.Прогулка заняла сорок минут, уже совсем стемнело, и я вернулся к машине. Настроение было приподнятым. Гоблин под мой образный рассказ медленно рулил в поисках оружейных лавок — в Китае их аж три штуки.В первой же лавке я конкретно упал духом. Патронов для нарезного полно, на любой вкус и цену, а оружия нет. Хозяин даже заявку не принял, узнав, что тут ненадолго, — говорит, что ждать можно целый квартал! Во втором магазинчике — та же история. Три помповика разной степени износа, луки и арбалеты. В следующей лавке я понял, что надо быстренько ехать в гостиницу, пока мы никого не убили.Так и сделали.— Буржуйский разводняк! — бурчал заспанный Гоблин, тяжело поворачиваясь на поскрипывающем сиденье. — Что за дела? Все спелись, все враги! Честному братану никакого лавешника не хватит, удавлю!Избавившись от тяжкой ноши в кузове, «эльф» взбодрился и был готов хоть сейчас встать на стартовой полосе каких-нибудь автогонок, однако мы плелись уныло, я бы даже сказал, беспросветно.— Подрезать ночью, и весь базар. — Напарник уже затухал.Если я буду молчать, то успокоится он быстро.Молчать тяжело, меня тоже колотило.Что случилось? Просто мы воткнулись в цены на моторки, вот что. Я был готов к адскому прайсу, ведь в Замке Россия водномоторная техника ничуть не дешевле, а вот напарник — нет. Гоблин вообще не любит в чужеземье за что-либо платить полновесной монетой. «Отжать», «защемить», «подрезать». И всегда у Сомова есть покрышка — не для себя, на пользу Родине.За купленный снегоход хозяин «Звезды Макао» отслюнявил немало — пятьсот пятьдесят юаней, хорошо, что половину дал десятками, штампованными монетами большого размера. Часть я отсыпал в карманы на мелкие расходы, а остальное оставил в сейфе у Лиззи, на хранение. Сумма немалая, однако на катер ее не хватает. За наши деньги можно взять неуклюжую деревянную лодку со средненьким мотором и небольшим запасом топлива, только вот для прорыва через рубежи Северного Альянса подобное плавсредство не подходит. Таким, как мы, настоящих катеров с водометами или винтовыми стационарами вообще не купить, а металлические моторки в ассортименте, оснащенные взрослыми двигателями, начинаются от шестисот за самую плохонькую сборку.— И че? Машину продавать, а самим ноги бить, как последним сявкам?Я молчал.— Не, ну это капец… А стволы? Так нам и грузовика не хватит! Ты слышал, сколько простая помповуха стоит? Пипец, я в бандиты пойду!Опять промолчал. Ага. А сейчас ты филолог.Хмурое утро.Восток, как ему и положено, алеет, еще прохладное серое небо дышит влажной свежестью, проснувшиеся речные птицы лениво разминаются на песчаных островках, готовясь стартовать к местам кормлений.Тихо. Ворчание двигателя, стабильно работающего на средних оборотах, уже стало привычным и не мешало различать сторонние звуки. Серая громада крепости только что осталась позади. На центральном причале спит пароход-флагман с длинной трубой, рядом несколько боевых джонок. Причал у властей удобный, но мне там делать нечего: по совету Харди Спайсера я еще затемно сунулся к более демократичному — торговому.Там и интересовался моторками, строго-настрого наказав Сомову не вмешиваться в процесс: он тот еще торгаш…Вот уж где демократия!Она в местном антураже, в нравах, в поведении людей и больше всего похожа на повальный пофигизм, впрочем, я видел подобное и в Маниле — ты никому не нужен, пока не попадешь в поле зрения криминальных группировок. Службе безопасности крепости все до лампочки, хотя впечатление, конечно, обманчивое. Через большие азиатские и восточные города ежедневно проходит много людей, слежки можно не опасаться, всех один хрен не пропасешь. Наемный труд ничем не регламентируется. В общем, живи спокойно, только не блистай. К примеру, если чужак попробует стать бизнесменом, встроиться капитально, влезть в нишу, каким-то чудом еще не заполненную под крышку, или, упаси господи, занять чужое место, то к нему быстро придут и объяснят. Могут и на кичу отвести, где власти за наглеца, посмевшего не забашлять должного, возьмутся конкретно.С группировками контактировать тоже непросто. Рядовой человек им неинтересен, беспредел в городах не приветствуется. Лучше просто не лезть — целее будешь. Если же лезть за покупками в криминальную кашу местных триад, то надо сперва создать микробанду, на время придется самим становиться бандитами-наемниками, по-другому не получится, проверяли. Тут Гоблин в корень смотрит. Иначе грохнут.Кислое дело.Если мы не найдем оружия за приемлемые деньги, придется идти к бандитам, причем настоящим, а не простым уличным жуликам и чертям с больших дорог, которые во всех анклавах вне закона — как государственного, так и криминального. Тем не менее этот вариант я в голове держу.На причале я много общался, особо не акцентируя интереса к покупке моторки, спрашивая попутно. Чаще спрашивал о другом: как рыба, как погода, что платят торгаши… Получил кучу впечатлений, поговорил с интересными людьми.Широкий и длинный дощатый причал поначалу был пуст, народу не было, лишь парочка одиноких сонных сторожей сидела под плетеными грибками. Рядом с каждым — здоровенная дубина с окованным концом, на поясе кобуры и настоящие сабли.Лодок в секциях много.Только мы подъехали, как началась великая движуха, все словно по будильнику подпрыгнули! Появились стайки тук-туков и велоколясок, полноценные автомобили везли к причалам моторы и бочки с топливом. Среди них встречались и вполне приемлемые для сталкеров модели: парочка трехдверных «паджериков» с одноосными прицепами, забавно переделанный под броневичок «самурай», особое внимание Гоблина привлек новенький «рубикон» зеленого цвета…Похоже, Харди наврал, говоря про малочисленность техники и ремонтников, — объяснимо подчеркивал свою значимость.Люди тащили весла и сети, стопки мешков, большие оцинкованные тазы и глиняные кувшины. Начинался рабочий день, рыбацкий и охотничий народ выходил на реку. Торговцы шли к усталым рыбакам, только что успевшим проверить ночные сети, динамика примитивных сделок бешеная.Как и везде, зримость разным городским районам добавляют их запахи — и тут импровизированный рыбный Причальный рынок Китая кроет все остальные районы, как бык овцу. Вот уже и простой покупатель подтягивается за рыбой и раками, в основном это домохозяйки. Три китайца с безменами бегают вдоль берега — за долю малую помогут, если нет своих весов, а на глаз не верится. На широких местных лопухах трепыхаются большие и маленькие рыбины, рыбаки сразу же перекладывают их свежей крапивой — так улов сохраняется дольше, раньше в крапиве волжскую рыбу на подводах аж в Москву возили. Здесь рыба продается исключительно целыми тушами, живая.Оставив Мишку в машине, я пару раз прошелся мимо ряда низких хибар-складов и строений посолидней, среди которых имелись даже морские двадцатифутовые контейнеры с надписью «FESCO», шуганул предусмотрительно подобранной палкой надоедливых плешивых собак и вскоре решил окунуться в атмосферу покупки-продажи плавсредств, чтобы уже через час отвалить в глубоком шоке.Шестьсот юаней за самоклепаную байду с ужасными обводами! Не буду рассказывать, как мне понравился новенький катер «сильверлайт» под мощным «мерком». Тысяча двести — и забирай, ни в чем себе не отказывай, грузи девочек.Наконец, когда уже и рукой махать устал, в безлюдном месте возле одного из сараев ко мне подкрался маленький сморщенный азиат с хитрованскими глазами, похожий на узбека. Он и предложил мне вариант разжиться моторкой задешево. Я же усмотрел в заманчивом предложении еще и другие резоны.— Сто пятьдесят за разбитый помповик! — вслух продолжил гундеть Мишка. — Без патронов! И сколько тогда нарезнуха? Тысячу?Все еще терплю.В общем, материальных ништяков группа пока не обрела — дорого, трахома.Ни лодки, ни оружия… Хорошо хоть совет дали, наколочку, туда и едем.За Крепостью и местным Посадом, более-менее благополучным районом Пекина, лежат районы проживания простых китайцев — все уже проснулись, все пашут. На окраине лежит Восточный рынок, один из пяти в Китае, такого количества базаров нет ни у кого в разведанной русскими области Платформы. Подальше от реки, судя по небрежно накаляканной наводчиком-уйгуром по имени Турсун схеме, начинается район откровенной бедноты, где живет голь перекатная; там в принципе делать нечего.В анклаве уже развита кластерная экономика, поэтому районы города, деревни и фермы сильно отличаются друг от друга. В одной деревушке занимаются исключительно растениеводством, там всегда чистенько, свежий воздух, отличные виды. А вот в соседней производят металлическую посуду, прямо на узких улочках сидят мастера и целый день долбают молоточками по жести, гнут, тянут, лудят, паяют — ужас, какофония! Примитивный производственный муравейник…В третьей мини-мастерские располагаются прямо под открытым небом, прячась в крытые цеха только на зиму. Посреди улицы стоит печь, рядом — с пяток станков с гончарными кругами. Люди вручную лепят горшки, тарелки и кружки, здесь же первично сушат изделия на солнце, затем обжигают в печи, покрывают эмалью, грузят в тук-туки. И на базар! Элементарное мануфактурное производство.Даже в самом маленьком поселении Нового Китая есть хотя бы один магазинчик, местные очень любят торговать, у жителей наблюдается предпринимательский бзик, даже если они работают без особой выгоды. Я так думаю: в таком подходе есть важный воспитательный момент. Люди привыкают вкалывать всегда и в любых условиях, а не сидеть на корточках у перекрестков, рассказывая прохожим, что в труде нет смысла.Конечно, авто тут всегда можно продать…Это и сделаю. Но не сейчас. Мы уже определились: немного поиграем в штирлицев — уж больно интересные возникают вопросы.— При таких раскладах я на облезлый дробовик вообще тратиться не хочу! Чего молчишь, командир?!Елки, так и под ребра ткнуть может! А палец у него — как костыль железнодорожный…— Зачем шуметь? Цены на лодки прикинули, с оружием пока непонятно, будем думать. Сейчас доедем до этого деда, может, выйдет тема. Все нормально!— Нормально… Дед какой-то. Скоро уже?— Музычку воткни! — цыкнул я.— Так скоро?Взял с сиденья клочок бумаги, в который, похоже, совсем недавно заворачивали рыбу. Дорожных указателей тут нет. Не озаботились власти Пекина такими мелочами.— Вроде вот тут. Километров двадцать, потом сплошные развилки.— К японцам не зарули, я суши не люблю.— Не заблудимся. Что ты развалился, хоть сканер включи, пора!Какая тут экзотика пошла!На переносных жаровнях с шипением жарятся кубики местной разновидности тофу из гороха, готовятся яичные блинчики с укропом, с крыш и заборов свисают проволочные решетки со штопаными носками, за дверьми гремит посуда, по радио звучит китайский рок, изредка перемежаемый чем-нибудь европейским…Теснота помещений и недостаток освещения постоянно заставляют жителей выходить на улицу, если позволяет погода, конечно.Сохнущее на длинных еловых шестах белье и одежда порой почти закрывает фасады. Тут нет канализации. В углу каждого двора стоит дощатая туалетная кабинка, пару раз видел даже рубленые. Многим приходится использовать деревянное ведро с крышкой — унитаз системы «матун», а вы и не знали, дачники подмосковные! Утром по улочкам на вонючей велоколяске медленно проезжает золотарь, обитатели района выносят матуны, мужик их быстренько споласкивает ручным насосом.Дремлет в шезлонге старик, иногда слышишь стук костяшек маджонга, значит, там стариков двое как минимум, чаще же они собираются ворчливыми группами. Рядом подросток чинит велик, девчата школьного возраста возятся с детьми поменьше, мамаши визгливо покрикивают и широкими тесаками шинкуют овощи. Никто не жалуется на тесноту, кажется, что люди сознательно жмутся друг к другу, им так спокойней, безопасней…— Махмуд, говоришь?— Ага, а этот Турсун его племянничек.— Басмачи, — безапелляционно бросил напарник. — Живорезы.Я поморщился.— Перестань, какие басмачи? Уйгуры это, местные.— Какая разница, брателло? Что-то я не помню достижений уйгурских рыбаков. Как и подводников. Так, это… Схемы две?— Две.Живет на великой реке Волге одинокий дед, по слухам, продает алюминиевую лодку с мотором. Старик почти потерял самоходные свойства, золотая рыбка в сети так и не попалась, и судно ему уже без надобности. Вот такая вкратце информация.Впереди показалась самая необычная в окрестностях деревня.Это Тулоу, огромный круглый дом-крепость, в котором живет все население. В диаметре дом примерно семьдесят метров. Очень толстые внешние стены. Ворота всего одни, обшиты толстым стальным листом. Мне рассказывали, что Тулоу появился в самом начальном периоде выживания китайской селективки, когда возник конфликт между элитой Крепости и первыми потеряшками. Необычайное сооружение было построено силами четырех семейных кланов и успешно выручало жителей в стычках. В прошлые земные времена подобные крепости-деревни встречались в китайских провинциях Гуандун и Фуцзянь. Сейчас здесь обитает мутная закрытая секта, странные люди никому не мешают, но и к себе не пускают. Занимаются бортничеством, сбором целебного и съедобного гербария.Сразу за Тулоу меня поджидала первая развилка, ключевая.Прямо поедешь, то есть вдоль берега реки — к японцам попадешь. Я свернул налево, к большому лесу, длинной полосой темнеющему вдалеке.Отсюда начинается дорога в Рио-де-Жанейро. Неужели бразильцы сумели адаптироваться к таежному климату?Грунтовая магистралка находится в хорошем состоянии: вот что значит изначально высокое качество строительства. Через каждые пятьсот метров — очередной узкий проселок, ведущий к фермам. Движение, хоть и минимальное, на дороге есть. На выезде из города мы разминулись со старым школьным автобусом оранжевого цвета, на бортах цветочки, в окнах рюши и гирлянды компакт-дисков — это еженедельный рейс из Рио. На крыше баса возле открытого люка установлен пулемет на короткой турели, стрелка нет. Салон набит битком, люди веселые, все очень… ну очень загорелые, приветственно машут руками. Мы с Гобом тоже помахали, даже настроение поднялось.Рейс сопровождает «самурай» охраны с тремя бойцами. Интересное: позади автобуса гремит по кочкам грузовой прицеп с тюками подозрительно одинаковой формы и размера.— Заценил? — повернулся ко мне Гоблин.— Что имеешь в виду?— Вместо мешков с песком припасли. Если кто выскочит, типа «Сабур, пацаны!» — сразу мешки вокруг колес, и можно держаться.— Да там тряпки…— Тугая тряпка тоже пойдет.Далеко впереди, пропадая в складках местности, шли два скоростных скутера или легких мотоцикла. Хорошо им… Наш трофейный грузовичок — машина очень даже неплохая, однако подобная техника предназначена сугубо для города, на грунтовке чувствуешь себя неуютно, приходится плестись. Через десять минут еще одна встреча. Чуть припадая на одну сторону, навстречу довольно резво шел обшарпаный открытый «Судзуки Сантана» без тента, тоже с прицепом, а позади нас почти всю дорогу тащилась велоколяска с неутомимым владельцем, я бы ни за что не стал крутить педали на таких дистанциях, да еще и с грузом. Это фермеры везут товар на рынок, а попутно и сами затарятся.Китаю, также как и многим прочим, от Смотрящих досталось несколько групп капитальных построек, большая часть из которых давно разобрана и перевезена в Пекин, теперь в них живут богатеи. Все фермы — новострой.Согласно схеме, искателям приключений предписано ехать именно в этот мрачный бор.Пока же поблизости деревьев нет, большая равнина выходит прямо на стрелку, один лес зеленеет вокруг анклава японцев, другой — впереди. Справа от грунтовки раскинулись огромные луга, разнотравье подходит к волжскому берегу.К северу за лесом — холмы волнами, а дальше уже горы со снежниками на вершинах.Дикие места. Знакомо тревожные…Скоро будет еще одна развилка, уже на четыре дороги, и тут главное не перепутать. Надо пересечь чащобу практически посредине массива и выскочить к берегу Янцзы-Волги, где на берегу и стоит хибара деда-отшельника.В открытую форточку влетал свежий весенний воздух, еще прохладный, колкий, но уже обещающий жаркие запахи грядущего лета. На небе — ни тучки.— Может, попутно стоит на ближнюю ферму наведаться? — абстрактно предложил я. — Свеженького накупим, на местных ковбоев посмотрим, сплетни послушаем.— Ковбои? Ты что, по приколу? Обычные фермеры с грязными руками, унылыми лицами, вечно в старых потертых трениках с вытянутыми коленками и в сланцах. Моются раз в неделю.— Лицо в трениках?— Че?— Проехали.— Вот и ехай давай! Ферму ему подавай… Тут за лодку платить нечем, стволов нет, а ему свеженького!— Гоблин, у тебя что, месячные? — заорал я, стукнув по баранке. — Какая муха тебя с утра укусила, что ты ноешь постоянно?!— Я четыре тридцать восьмых «арисаки» насчитал, пока мы катались! И «маузер»! — криком же ответил тот. — Имеют правильные люди годное, охотятся с ними! Значит, в городе есть нарезняк и под коммерцию!— Три, Миша. И одна девяносто седьмая, — машинально поправил я, успокаиваясь. — С оптикой.Японская снайперская винтовка времен Второй мировой «Арисаки-97» создана на базе винтовки «Арисаки-38» и отличается наличием оптики. Хорошее сочетание длины ствола и мощности патрона, небольшая вспышка. Интересная тема… Стояли японские винтовки на вооружении китайской армии? Не помню, но допускаю. Впрочем, стволы могли добыть в оружейной локалке, которой сами японцы опрометчиво не успели найти. Во бесятся, наверное…— Миша, не размывай вопрос, давай по катерам и лодкам пробьем окончательно, а уж потом займемся конкретно оружием, ага? Что ты мечешься, как заяц на поляне? Всему свое время.Какое-то время группа покупателей водномоторной техники ехала молча. Магнитола притихла — купленный вчера в попутной лавочке диск закончился, а слушать пентатонику больше не было сил.— Жрать хочу! — объявил напарник.Отчего-то я чувствую, что скоро мы подеремся.— Предлагал на ферму заехать? Предлагал, теперь терпи.— Опять какую-нибудь экзотику подкинут, вроде жареной крысы… Не, Кастет, вру! Я бы сейчас и крысюка примял. Только жирного! И с горчичным соусом. И с черным хлебом. Да кваску бы. С солеными огурчиками.— Таештвоюмедь! Ты меня дразнишь, что ли?! Отвернись, трахома, а то меня сожрешь!Гоблин странно притих. Чего он глазами стреляет?— Сомов, а вот скажи по чесноку, ты бы смог съесть человека? — спросил я неожиданно для самого себя.— Тебя, например?— Ну…— Студнем или живаком?— Я серьезно.— Смог бы, — уверенно сказал он. — Допустим, тебя внезапно погибли, так?— Ну тебя в задницу, баран! Снимаю вопрос.— Не, я же чисто гипотетически! А у нас важнейшее задание, от которого зависит… ну, не суть, так?— Допустим, — нехотя кивнул я.— Кругом голод, разруха, тлен… — Гоблин нахмурился и мощно развел руками, обозначая сквозной апокалипсис вокруг и полное запустение поверхности. — Я падаю от нехватки сил, падаю я, понимаешь? А тут ты лежишь. Друг-белок, источник жизни. И что? Сожру, конечно! Мне ведь потом еще мир спасать…— Сука ты, Сомов. Боевого товарища…— Нормально, командир! Твое бесстрашное пламенное сердце будет долго биться в моем желудке, наполняя последнего сталкера планеты немыслимой энергией!— Врешь, гад! — прошипел я сквозь зубы. — Рухнешь в ближайшей избушке на нары и продрыхнешь часов двенадцать.— Или так, — почесал затылок напарник.За неспешными беседами спецгруппа продвигалась все ближе к цели.Следующая фаза операции.Вот и еще одна важная отметка на схеме — маленький каменный мостик через темный лесной ручеек с чистейшей водой. Впереди и справа в стене высоких деревьев появился просвет, здесь очередное ответвление от магистральной трассы круто поворачивало в нужную мне сторону.Углубившись в лес, я почти сразу остановился. Радиообмена в эфире нет.Тем не менее…— Схема два.— Ого! — обрадовался напарник.— Давай.Мишка молча кивнул и выпрыгнул из машины, в кузове глухо промялось. Почти сразу же он опять появился в проеме, кинул на сиденье два рюкзака и большой кусок рогожи, осторожно закрыл дверь. Быстренько пристроив рюкзаки, я накрыл их тканью, посмотрел и поправил. Закрыл пассажирскую дверь на стопор, убедился, что друг устроился на новом месте, и медленно тронулся вперед.А ведь хотелось тряхнуть паразита за его людоедство!Серьезные тут стволы, могучие, суровы здешние леса. Пожалуй, только в родном Кордоне такое и видел. Эх, как там моя женушка да лялечка…— Надоела мне эта поножовщина, — задумчиво повторил я одну из любимых гоблинских фраз. — Податься бы на Волгу, поиграть топоришком!Черт побери, да здесь настоящие Темные Земли, не удивлюсь, если к дороге выйдет эльфийка с луком! А что, Гоблин уже есть. Он там хоть тентом накрылся?И ведь в салоне потемнело!Как же быстро на Платформе меняется погода — темные кучевые облака пришли с запада. Дикий мир, не испорченный еще… Похоже, на подходе хороший весенний ливень, умеющий бить по земле во всю свою дикую мощь, с грозами да молниями. Только подумал, как с неба бодренько закапало, однако темнеть начала лишь средняя часть грунтовой ленты, остальное закрыто кронами.Десять минут даю, и ливанет неслабо! Если фронт пройдет прямо, то хреново, как бы ливень дорогу не размыл, на каждом проселке есть склонные к тому участки.Опа! Полило уже капитально, глянул на часы — угадал.Дворники бешено плясали на ветровом стекле, но с потоком воды справлялись плохо, старые щетки, поменять бы надо. Машина сразу покрылась оплывающими глинистыми дорожками. Пару раз в пелене мелькнули стремительные тени, какие-то лесные зверьки перебегали дорогу в поисках укрытия.Здесь давно не ездили… Та это просека, правильно еду?Осторожно, чтобы не юзить по скользкой глине, я тянул и тянул машину по мокрой поверхности. Грунтовка на стрелу совершенно не похожа, ливень вваливает от души, видимость — пятьдесят метров от силы. Тяжеловато.Проселок свернул направо, «эльф» въехал под полог соснового леса.Здесь, под кронами, тяжелые капли дождя частично рассеивались в мелкую взвесь, частью же соединялись в потоки на стволах — стало немного потише. Напрягаться осталось недолго, скоро впереди появился туманный просвет, и проселок гостеприимно распахнулся крошечной полянкой, на которой вдали темнела низкая рубленая избушка.Что-то я жизни не вижу! Невостребованная никак? Телега развалившаяся, совсем не китаистая, большой капитальный навес, под которым нет ни полешка, в высокой траве стоят деревянные бочки…Так, похоже, угадайка угадалась!Щелк, щелк, щелк.В ответ на сигнал тревоги голодный Гоблин, как я надеюсь, еще и мокрый в хлам, тоже разок щелканул.Темный силуэт возник слева, как ожидалось, ближе к водительской двери.А вот то, что спереди вылез, — особо радует! Не профессионал, лезет под выстрел.С ходу убивать не будут, им нужна машина, причем целая, не продырявленная. Их задача — вытащить меня наружу. Где второй-третий?— Стоп! — прокричали через шелест дождя на английском. — Глуши двигатель!Или сколько их там в банде?Я испуганно улыбнулся, поднимая к стеклу форточки дрожащую левую ладонь, и послушно выключил зажигание.Ну, подходи, карапуз.— Руки не опускать, открыть дверь! Быстро! — проревел охренеть какой таинственный незнакомец явно среднеазиатского вида, подходя ближе.Он идиот. Как я открою дверь с поднятыми руками?Не хотите честно работать, сволочи, не умеете… Решили сколотить бандочку и щипать фраера ушастого — таких всегда хватает среди неопытных путников. Думаете, что криминал — это просто и приятно? Ошибаетесь, жить по мурке очень непросто, а на определенном этапе совсем уже неприятно.Итак, ближний противник: невысокий, крепкий, даже очень крепкий. Черные усы и борода. Никакой чалмы, на голове — модная утепленная кепочка с откидными ушами. Современный парень. В драке опасный. Пришлось затравленно оглянуться, не забывая трясти губами. А вот и второй, за деревьями, метров двадцать, целится.— Мне же надо открыть! — заорал я.— Без фокусов, пристрелю!Что же, поехали.Распахнул дверь. И опять не будет стрелять, пожалеет машину. К тому же он не европеец. Европеец-профи, взвесив все резоны заранее, в блок-посты с нами играть не стал бы, точно выстрелив с дистанции. Этим же покуражиться хочется, поиздеваться над жертвой, показать круть. Делов-то ему осталось! Сейчас я выйду, и он меня шлепнет.Какой у тебя автоматик, басмачонок, это же просто новогоднее! Как у часовых перед входом в Крепость Пекин, та же модель! Надеюсь, второго через щель Гоб видит. Лишь бы прямо сейчас не выпрыгнул, ну, вы знаете…Итак, двое.Больше в такой шайке и быть не может, по моим данным, настоящей преступной группировки уйгуры не имеют. Ни корейцы, ни тем более китайцы уйгура к себе в жизнь не возьмут, как и тибетца, не та у них история взаимоотношений, чтобы совместно на кровь вписываться.Бандит стрелять не хочет, а мне нельзя. Пальну — второй не выйдет из-за деревьев, начнется перестрелка в лесу с идиотическими плясками по-македонски да по-албански.Вот это ливень! Аж стемнело. Но мне это на руку.— Что ты орешь? У меня девушка сидит, зачем пугаешь красавицу?!Он сразу заинтересовался — какая удача, еще и баба достанется!Давай, усатый, смелей, заводись, ближе, ближе… Ему было плохо видно, а свет в салоне я, естественно, не включил.— Полад! — И дальше что-то не по-нашему. Потом опять на английском: — Ну-ка, подвинься!Хороший у него английский, не удивлюсь, если хлопчик учился на островах. Беда в том, что в спецназах не учился, в правоохранительных органах не работал, оперативного навыка — ноль. Со спецами на Платформе не универмаг. Спецы водятся в селективных кластерах, на то они и селективные, первый набор предоставлен. В монокластерах с этим хуже… Есть на свете уйгурский спецназ? Не знаю, не слышал.Налетчик подошел к грузовику вплотную, улыбнулся, глядя на напуганного до смерти белого лоха, больно ткнул стволом «калаша» в бочину и с интересом глянул на два рюкзака под рогожей.Дальше все происходило очень быстро.Раз.Снимаем с руля… Развернулся, словно собираясь покидать кабину. Случайно коснулся оружия рукой. Локтем левой руки мягко отжал ствол к спинке, расслабленно так, перекинул кисть через крышку ствольной коробки и непринужденно поднял предохранитель. Баста, влип зайчик!Два.Мужик оторопело посмотрел на автомат и начал понимать.Он успел машинально вжать спуск, а когда поднял на меня глаза, увидел черную молнию «ка-бара», влетающего ему в горло. Когда клинок широкий, хрипеть не получится, позже захрипит, когда нож вытащу, со страшным кровавым бульканьем. Я толкнул нож вправо, дорезая трахею.Три.Падай, карапуз, — толкнул его гардой, оставляя нож в ране: не до него, да и мазаться не хочу.Четыре.Выкатился из машины под колесо, поднимая кольт.Пять.Бенг!!! Твою ты мать. Гоблин не стал, как я ожидал, палить из пистолета, а саданул по второму из «сузгунки»!И тишина, только слышится шелест тяжелых капель, скатывающихся с крон.— Контроль! — предупредил меня Сомов. Ба-бах!Я поднялся, перевернул тело набок, зашел со спины и вытащил нож.— «Маузерюга», трахома! — радостно прокричал напарник от кромки леса, уже присев возле трупа.В кабину! Громкость! Сканер молчит.— Его Поладом звали! — подсказал я.— Рахмат, Полад! — раздалось от елочек. — Закопаю тебя в самом лучшем виде, еще и молитву прочитаю.Быстренько обыскав убитых, мы с добычей залезли в салон, где я торопливо включил печку. Черт, я что, ключ погнул? Нет, просто рука от волнения не попадает… Еще через минуту мы бодро помчались назад: если допустить, что с мертвой парочкой был еще и струсивший третий, он наверняка попытается удрать в сторону города.Минут сорок потратили на слежение, постояли у границы леса.У-ух! Вроде бы удаюсь совершить страшное преступление без свидетелей.— Давай-ка махнемся, — предложил я.— Вот! — громко выдохнул Гоблин, помогая неприличному жесту зверским выражением лица.— Да я имею в виду посмотреть — интересно же!— А… Тогда ладно.Автомат без наворотов. Планки есть, а этих ваших наворотов нет, обидка… Три полных магазина. Карабин под оптику, последней тоже нет. Какие-то недоделанные дорожники попались, плохо подготовились, что же вы так, разбойники? А вообще-то все они одинаковы, думать не хотят. Схемы примитивны, тренировка не проводится. Решили, побазарили, а большего и не требуется, ведь не каждый же день такие упыри нарываются на сталкеров высшей категории.— Все, осмотр окончен, поехали закапывать. Миш, у нас в кузове две лопаты?— Вроде одна.— Это хорошо.— В каком смысле? — напрягся он.— Просто спросил…Добычливым вышло утро.На берегу Волги было почти сухо, сильный ветер быстро уносил дождевую влагу с травы и листьев деревьев.— Ма-атушка, — ласково сказал Сомов, натурально погладив стылую речную воду.Никаких тебе боксов, моторок и припозднившихся дедов-продавцов… Есть одинокая пробитая лодка на подпорках, которую так и не успели просмолить до кормы. Вторая схема развития событий оказалась эгоисткой — речным транспортом разжиться не удалось. Да и хрен пока с ним, зато мы получили отличные стволы.Пришли, значит. Волга-матушка, елы-палы!Что-то взгрустнулось мне…Выше по течению вдали виднелись два больших вытянутых острова.Ближний называется Кунашир, и на нем проживает монокластер айнов. Дальний — Гиляк, занят монокластером нивхов. Уж эти народы на великой реке точно не пропадут. Чисто натуральное хозяйство, и те и другие очень независимы. На Волге ловят рыбу, в окрестных лесах охотятся, в том числе и на медведя. Население островов кроме традиционного рыбного промысла славится изготовлением одежды и обуви из рыбьей кожи, качество изделий сумасшедшее, я даже подумываю купить на рынке такую рубаху. Кроме того, островитяне строят легкие и прочные лодки типа каяков. С Пекином отношения хорошие, однако под протекторат айны и нивхи не пошли.Еще островитяне ловят на реке потеряшек, отправляют в город, круглосуточно работает водный патруль. Раньше попаданцев пропускали мимо, и людей ловил Альянс. Позже Пекин заключил с рыбаками на островах соглашение.«Эльф» остывает возле пустой бревенчатой избы.Взять оттуда нечего, многочисленные мародеры давно вычистили путевое до щепочки, а убиенные разбойники натворили только наспех сколоченный стол из жердей и два чурбака. Нормальной базы никто не создал — нужен капитальный ремонт, крыша частично разобрана, одна стена сгорела. Зимой не вариант, дуба дашь… Здесь вообще непросто жить отшельником, а китайцы отшельничества не уважают, компанейский народ. Говорят, такие чудаки есть у тибетцев, но они обретаются в предгорьях.Все-таки чуйка не подвела, мне эти два скутера впереди сразу не понравились.Готовность к засаде была в принципе. Машина годная, востребованная, хозяева — новички, и у кого-нибудь рано или поздно возникает соблазн грабить, пока не притерлись да не вызнали, куда стоит соваться, а куда нет. Это и есть «схема два», ловушка для дураков. Бодрые ездуны на скутерах просто добавили предположениям яркий штрих. Получили инфу о клюнувших от наводчика, подхватились и чухнули вперед — когда мы еще на этой трахоме поспеем к месту встречи…А место зачетное. По факту: единственное из ближних, где можно творить темные дела, никто не увидит да и не услышит.После обыска ничем существенным не разжились. Дерьмовые ножи, карманный хлам.Эх… Жаль, что скутеры пришлось утопить — концы в воду. Думали мы, думали и ничего толкового придумать не смогли. Нельзя машинки светить, никак нельзя, пока что в Китае никому не доверишься. Трупы зарыты глубоко в лесу, следы подчищены, замыты ливнем. Не было тут ничего, Вечность поглотила дурные порывы.Широченная водная лента провоцировала на безрассудные поступки.Трахома, законопатить, домазать, вырезать пару весел — и в путь!По течению! Один лежит кверху пузом, другой на веслах, лениво подправляет лодку. Через каждые шесть часов перерывчик на берегу. А можно и без графика, останавливаться по требованию желудка либо при обнаружении чего интересного. Солнце греет, ветерок ласкает, позади тащится блесна… Прелесть же!Судя по выражению лица Гоблина, напарник думал примерно о том же.Вот плывем, значит, плывем… Вдруг вдали показались патрули Альянса — что делать двум благородным донам? Известно что, вытаскиваем лодку на берег! Грандиозный обнос получается, однако. Но ничего, Гоблин справится, я в него верю. Итак, он прет, а я иду в заслоне и с мелодичным свистом срываю ромашки, жую орешки. Но тут мне становится… Ох, что-то нехорошо, не тот орешек съел! Отравился, трахома! Перед глазами пелена, все начинает расплываться, исчезать, похоже, хреновы мои дела… Друг-белок, источник жизни. А Мишка, как на грех, голодный, и у него целых два ножа. «Студнем или живаком? У нас важнейшее задание. Я падаю от нехватки сил, падаю я, понимаешь? Мне ведь потом мир спасать!»— Сука ты, Сомов…— Охренел, что ли?!— Да просто вспомнил, как ты меня сожрать хотел.— Брось, дело житейское. Что дальше, командир?Теперь уже и я жрать хочу, жуть как хочу, прямо как в детском летнем лагере, и до меня докатилось!Скорее бы в город, да в тот чудный кабачок, где подают шанхайские пельмени «сяо лонг бао», по форме напоминающие грузинские хинкали. Они тоже готовятся на пару, только вместо мантышницы используются маленькие плетеные корзины, в них блюдо и подается на стол. И начинка там особая — почти сплошной бульон! В Новом Китае распространены «шанхайцы», в которые вместо фарша кладется своеобразный холодец — во время готовки на пару он плавится, образуя бульон с кусочками мяса. Если в жарких странах используется желе, то в здешнем климате — холодец, это вообще круть! Насыщенный обжигающий сок выпивается через трубочку и заедается тестом.Клянусь Великим Пещерником, мне будет не хватать в родных местах этого замечательного блюда. На Кордоне готовят исключительно традиционные пельмени, так что придется мне разлюбезную нашу Евдокию Ивановну просвещать, подкупать, уговаривать на иноземные эксперименты.— Дочищаем на причалах, а потом в таверну, пельменя есть.— Костя! Давай сначала на улицу Хэншаньлу, помнишь оружейный магазинчик? Я там прицел подходящий видел.— Не украдет никто твой прицел, он уже пылью покрылся.— Да ты что! Такая вещь!— Мишка, прекрати нести детское, я есть хочу, как медведь после спячки… Подожди, ты что, пошамал чего втихушку?— Я те в репу вштырю за такие крысиные подвесы! Сам голодный!— Голодный — значит злой. Поехали на зачистку.Гоблин все смотрел на воду.— Можно будет вытащить позже, — неуверенно бросил он.— Ага. Приедем из России еще раз и вытащим!— Че ржешь? Еще удивишься, насколько быстро мы с Китаем торговать начнем! Альянсу рыльник надолбашим до соплей — и начнем.— Прямо сейчас начнем долбашить?— Диверсию совершу, — хмуро буркнул напарник.Он способен, знаем. А если я буду держать его за поясок, то диверсию можно учинить конкретную. Только сейчас не это является первоочередной задачей группы.— Ну вот и совершишь. На причалах. К машине, Скорцени!Проехав мимо рыбачьих причалов, я остановился, спрятав машину между сараями.Мне на дело идти нельзя: если сволочной Турсун узреет живого клиента — он либо экстренно смоется, напев лишнее родственничкам, либо поднимет рев на месте. Вряд ли родня, если знает, находится в большом восторге от такого опасного ремесла, однако подстраховаться стоит. Раз начали все делать чисто, надо чисто и закончить. Интересно, были у разбойников удачные операции? Следов прошлых преступлений лично мной не замечено. Машин на просеке в ближайшее время действительно не было.Автомат до поры придется закрыть в гостинице, такая подстраховка нужна.Новенькие китайские «Калашниковы» — это уж точно не рядовое оружие.Остается только гадать, где незадачливые гопники с большой дороги добыли такой шикарный ствол. В локалке его не возьмешь, категорически исключаю. Поставкой Смотрящих не получишь, разве что в порядке бонуса за свершения. Украли из машины патруля? Может быть. Прирезали военного где-то в темных подворотнях пригорода Нового Китая? Нет, эти ребята точно не из ОПГ, те так топорно действовать не стали бы, представляю, какой шмон учинили власти после пропажи…У местных охотников имеются «маузеры», так что оптический прицел можно покупать смело, никто не обратит особого внимания, но я и винтовку закрою, тем более что в населенке длинное оружие нам не пригодится.— Гоб, давай, что ли…— Я быстренько! — уверил он с ухмылкой.— Ты не быстренько, а аккуратненько.— Поучи меня!— Сталкер Сомов, дело очень серьезное, прошу без ухарства и суперменщины!— Да все нормально будет, шеф, в первый раз, что ли…Солнце спряталось за холмы, возвышающиеся на противоположном берегу Хуанхэ, начало темнеть. По реке опять пошла движуха, ушедшие днем флотилии начали стягиваться в родной порт. В принципе оперативная картина подходящая. Вот и тук-туки поползли, сейчас начнется шум и гам, вечерний улов — основной.Там этот черт или нет? Насколько быстро напарники должны были сообщить Турсуну об удаче или сбое?Мишка ушел, а я замер в ожидании и тревоге.Прошло сорок тревожных минут, и наконец Сомов возник возле пассажирской двери.— Олрайт, бикфордов шнур, Костя! Усе прошло по плану. Поганец прямо в своей кандейке обкурился кальяну, ему поплохело сердцем, скантовался, и Всевышний со спокойной душой отправил скотину в ад.— Без ножа?— Без, грудинку поджал, ну, ты знаешь, вот мотор и встал. Ехай, что ли, к пельменям!К таверне «Дин Тай Фанг» я причалил уже через восемь минут, чувство голода — лучший ускоритель. Сели мы в пустом верхнем зале, поудобней переставив глубокие плетеные стулья, заглянули в меню и отодвинули — пельмени тащите! Окна были приоткрыты, и в маленькое помещение залетали шумы вечерней улицы, редкие тарахтенья проезжающих машин, разговоры мужчин на первом этаже, заливистый женский смех. Большинство лавочек уже пусты, а кабаки полны.Заказанное принесли быстро, и процесс пошел. Соусы и приправы — огонь! Какой кайф, неизбежно остры, но в сочетании с пельменями все вкусно до изумления. Потом под блюдо, похожее на пиль-пиль, где вместо креветок обжарены раки, мы вмазали по кружечке местного пива. Только расслабились, как прикрывавшие вход цветные висюлины из бамбука разлетелись в разные стороны, и в зал влетел весьма энергичный Харди Спайсер.Чуть не подавился: зачем так влетать?!— Привет, парни! Ищу вас второй час, хорошо, что заметил машину возле заведения!Я выглянул в окно и увидел внизу маленький синий кабриолет новозеландца, приметный «Астон-Мартин» шестидесятых годов.— Сюрпрайз, ха-ха! У меня для вас есть новости, и они касаются вариантов вашего путешествия! Интересует?— Уси-хда! — промычал Гоблин, запихавший в рот сразу две ложки членистоногой вкуснятины.Харди поднял пустую корзинку, поморщившись, принюхался и сказал:— А… Зачем вам эти странные кастрюльки из теста? Едем ко мне, парни, пожарим нормальные стейки!— Стейки само собой, — сразу согласился я. Вкусно, но порции здесь маленькие, несерьезно.Похоже, сегодня прицела Мишке не купить.Сегодня вечером что-то произойдет.ГЛАВА 5Очень неожиданное предложениеСпецгруппа морщит ум и принимает решенияНадо сказать, что во всех тавернах Платформы-5 очень вкусная еда, где ни окажись — не пожалеешь, что зашел. В любом городе, в который приедешь, тебя могут разочаровать исключительно особенности местной кухни. Но никак не искусство готовки, качество продуктов и размер порции.Только попав сюда, на Платформу, я понял, насколько доброкачественно питались наши предки. Когда не голодали в войнах и после природных катастроф, конечно… Знаете, какая из книг, как мне порой кажется, наиболее востребованна в нашей России? Сборник рецептов Елены Молоховец. Освоение старых технологий кулинарии мы знаем не понаслышке — оно происходило и происходит на глазах.Никаких подозрительных пищевых добавок и усилителей вкуса, коптильных жидкостей, все делается «в натуре». Здесь не встретишь очищенного растительного масла, общины его хватали каналом только в самом начале трудного пути. В коровьем масле не найдешь нефти, а в сырах — сои. Мы забыли, что такое химически чистый белоснежный сахар, местный продукт всегда имеет легкий привкус, и теперь представить невозможно, что когда-то нам придется вернуться к продукции крупных торговых сетей… Будучи на Земле, проверили, ага, — это же есть невозможно!Поразительным образом сохраняется любовь к консервам, тем, земным. Только на Платформе люди поняли, что каждая консервная банка, к содержимому которой мы так презрительно относились, была, оказывается, вполне самодостаточным блюдом. Ну, тут сказывается и неизбежная ностальгия.Я был удивлен, узнав, как просто приготовить домашнее сыровяленое мясо, причем крупным куском. Видел, как в печной трубе коптятся истекающие жиром тугие связки колбас, как в погребе вызревают куски будущих стейков. К слову — Федя Потапов многое знает по этой теме, недаром он работал поваром в геологических экспедициях.Как-то он на наших глазах оттяпал топором заднюю ногу крупного оленя, ободрал и спокойненько повесил ее под скалой, куда не попадает солнце, на ветерке. Главное в этом деле — обойтись без порезов, и ни в коем случае не промывать в воде. Даже в самом чистом на вид ручье содержатся всякие микробы… Он всего один раз протер окорок уксусом, хотя, по его же утверждению, можно было обойтись и без этого, пришлось бы на сутки укрыть мясо марлей или постоянно отгонять мух. Главное, чтобы тянул ветер — тогда и мух не будет, — и не было прямого солнечного света.Примерно так испанцы и делают свой хамон в прохладных пещерах.Через какое-то время оленина начала покрываться страшноватой черной коркой. Как броней! Вскоре она подсохла, и Потапов объявил, что вот так нога может провисеть пару недель. Мы тогда работали на объекте, прорубали ход для вывоза очередной локалки, так что время было. Правда, не две недели…Броня оказалась толстой и прочной, чуть не пара миллиметров. Срезали — а под ней свежее мясо! Ничего страшного не случилось!Конечно, многое зависит от климата. И от общей чистоты планеты.Платформа-5 пока что девственно чиста.Здесь нет генно-модифицированных продуктов, руководители анклавов не дураки, первым делом они начали запрашивать у Смотрящих семенной материал из фондов, особенно популярен Вавиловский.Амбары, погреба, лабазы… Оказывается, существует масса способов хранения продуктов! Обходимся без холодильников. И ничего! Я, например, понятия не имел, что помидоры и чеснок ни в коем случае нельзя держать в чреве бывшего белого друга. То-то я и думаю… Помнится, сложу туда свежие головки чеснока, а они уже через неделю теряют вид. Помидоры же холодильник просто убивает — вкус становится синтетическим, пресным. И вскоре пропадает вовсе. На подоконник их! Если до сих пор поленился отрыть нормальный погреб. Соусы могут спокойно стоять в амбаре целый год: уксус, соль и сахар — натуральные консерванты.А какой хлеб выпекают в Замке Россия!Мясо нам притащил мальчишка. Новенький.— У тебя же вроде другой помощник был? — спросил я у Харди, подтягивая к себе огромную тарелку.— Омар? Лентяй! Бестолочь! Уволил без сожаления. Негодяй удрал, прихватив из кассы половину дневной выручки! Взял нового, из приличной белой семьи… Наверняка этот тоже прохвост, но пока держится. И не убежит.Так ты уволил или он удрал? Судя по выражению лица хозяина, второе вероятней.В Китае, как и везде на реках, хорошо развита рыбная кухня. Однако наш собеседник и главный консультант рыбы не жалует. Мы — жалуем. Сугудай любим, Сотников всех приучил к этому удивительному блюду. Строганину тоже уважаем.— Кетчуп берите! Побольше, помогает утрамбовать. — Новозеландец подвинул к нам большую стеклянную бутыль без этикетки.Интересно, как он умудряется делать натуральный «Хайнц»?Хлеб отменный, ржаной, тут эта культура в почете. Правда, он не черный, а серый. Стейки хорошо прожарены. В рейде лучше не выпендриваться там, где это не нужно. Ибо в поле нет ничего хуже, чем неожиданный понос.Да уж, мне такой кусок мяса умять — весь день свободен… С Гоблином сложней, организм монстра требует большего.— Ну, что?— Да как всегда, Харди, замечательно. — Я с трудом открыл рот.— Уж не рыба… Как косоглазые ее едят в таких количествах?В Шанхае ему за «косоглазых» сразу бы ввалили. Да и здесь вряд ли что-то подобное брякнет на улице. Но я замечания ему делать не стал, ибо англосаксонский гонор неубиваем, а дипломатия — штука хитрая. Пусть тешится, правда свое найдет.— Харди, а ты строганину когда-нибудь пробовал? — спросил его Сомов.— Строганину"? Что это за зверь?— У вас же здесь зима крепкая! Надо пробовать, отличная вещь под крепкие напитки!— Патент?— Да ну тебя, какой патент, поделюсь!— Подожди-ка…Через минуту мальчишка поставил на стол графин с прозрачной жидкостью.Так как Сомов свой огромный ломоть уже переместил в желудок, он и принялся рассказывать. Мишка встал, достал из ножен страшный пчак, навис над столом, демонстрируя процесс в физике. Зрелище, я вам скажу… Огромный Гоблин над маленьким Харди, замершим с открытым ртом! Напарник настолько образно излагал суть, что хоть «восемнадцать-плюс» ставь.Поэтому я перескажу своими словами, но без экспрессии.А он пусть поет свое.Суши, роллы… Рыбное солнце, конечно, встает на Востоке, однако чуть ли не полпути оно летит над Сибирью… А там и своих традиций хватает. Вспомнил совершенно изумительный рассказ Потапова о ежегодном таймырском фестивале «Строганина». На сцене соревнование — ряды людей в национальных костюмах с потрясающей скоростью орудуют ножами, не уследишь. Видно лишь, как серебро бело-розовой стружки летит в тазы. А потом подведение итогов с дегустацией членами жюри. Призы выделяют серьезные: снегоходы, лодки и моторы. Люди стараются. Часто команда тащит свою конкурсную рыбу, привычные ножи и приспособления, необходимые для приготовления строганины. Для кого-то итоги радостны, у кого-то печаль на обветренных лицах — соревновательные страсти каждую зиму кипят в бассейнах рек Оленек и Анабар, Пясины, Лены, Яны, Индигирки, Колымы. В Дудинке и Салехарде, Мирном, Нерюнгри и Якутске… Серьезное это дело. Наслушавшись, мы в Замке тоже проводили такой фестиваль. Было круто! Естественно, об этом Гоблин новозеландцу не рассказывал, мы ведь потеряшки, к своим пробираемся, откуда нам это знать?Северная рыбная кухня, при всем кажущемся многообразии, укладывается в четыре основных вида: уха, сугудай, строганина и юкола. Юкола — вяленный на ветру и без солнца рыбный балык, часто надрезанный косой поперечной насечкой. Сугудай (блюдо «чушь» в старой Руси, вспомните про «чушь несешь») — свежая сырая рыба с пряностями.Строганина — наструганная ножом мороженая рыба.О рецепте. Приготовить ее просто, однако в этом древнем деле есть свои секреты, инструмент и, как везде, фактор навыка. Замороженную рыбину ошпаривают кипятком, надрезают по кругу возле головы и хвоста. Упирают в деревянную доску на столе. Кто-то головой вниз, а кто и наоборот, реже голову отсекают вообще. Срезаются плавники, чтобы не мешали, чулком снимается кожа. И пошли строгать, оправдывая этимологию названия блюда. Нежная прозрачная стружка уже в воздухе закручивается рулетиками. Для удобства доску иногда ставят на поднос или в таз. Для упора иногда наваливаются грудью. Стараясь сберечь руку, порой надевают перчатку, но это несолидно, некая брутальность тут просто необходима. Вроде бы все просто. Однако неписаных правил много. Озвучу наиболее важные.Во-первых, сама рыба. Это северные виды, лососевидные. «Белые породы» — нельма, чир, подчирок, сиг, муксун, валек, омуль. И «красные» — нерка, голец, таймень, лосось, кумжа, форель и прочие. Для меня «белые» гораздо вкусней. Но тут есть предпочтения. Хорош муксун, но достаточно костист. Самая же вкусная — нельма, причем молодая и «девочка». Наиболее красивая, как утверждает Потапов, получается из чира, мы не пробовали — такая рыбка в наших краях не водится. Русские на Платформе-5 используют нельму и форель. Известное дело, из северной рыбы можно сделать любое блюдо, и вам будет вкусно. Из другой же ничего не выйдет, лишь халтура и профанация, никаких щук и карпов.Во-вторых. Чем быстрее вы освоите нож и научитесь им виртуозно строгать тонкие пластинки, тем вкуснее и качественнее получится строганина. Ибо тает аппетитная стружка моментально, и если процесс вдет вяло, блюдо нужно будет постоянно морозить перед подачей на стол, личный состав которого уже алчно ждет, проходили… А многократность дефростирования вкусу и виду не способствует. Сначала строгают брюшко и складывают его на самое дно гигантской тарелки — это на десерт.В-третьих, необходимо создать «макало», куда каждый окунает рукой прозрачный кусочек. Самое простое и мужское макало — перемешанная в миске соль с черным перцем. Потапов с Сотниковым любят именно такое. Мне же больше всего нравится смесь горчицы, подсолнечного масла и уксуса. Добавляется перец с солью. Некоторые извращенцы применяют томаты и кавказские ингредиенты. Канон же — именно северные составляющие: ложечная трава со вкусом хрена, речной кресс, черемша и сарана.Едят руками, перекладывая стружку из общей тарелки в свою, у каждого свое макало. Подразумевается, что соусов на столе много. Есть и свои коктейли под блюдо. Например, водка с шампанским, знаменитый «Белый медведь». У нас с шампанским кисло, на столе оно появляется только на Новый год, однако Нотр-Дам над этим работает.Это полезная, здоровая еда. Нежные свежие аминокислоты, выравнивающие обмен веществ, дают много энергии. А уж витаминов! Гедонист может сказать, что блюдо примитивное, дикарское… Что же, и шашлык примитивен.Визуальные показатели качества тоже есть. Правильные стружки закручиваются из очень длинных ломтиков и никогда не ломаются. Именно для этого рыбу замораживают сразу после ловли и больше не оттаивают. Очень важен ножик. Я не припомню больше блюда, где именно нож играет определяющую роль, настолько он много и трудно работает. Какой-то канонической формы клинка нет, кому что удобно. Только ручка должна быть плотной, емкой. Никаких тонких форм и узостей сечения, ибо долго держать холодный нож голой рукой, строгая на компанию из десяти человек замерзшую до каменного состояния рыбину, непросто. Кисть быстро устает, контроль снижается, и тогда плотность хвата подкрепляется давлением ладони сверху. Часто применяется односторонняя заточка клинка, как на долганских и якутских ножах, ее на Северах потому порой и называют «рыбной». Кстати, у нашего шерифа такой.Ничего сложного в работе ножом нет. Однако практика и навык нужны. Материал клинка? Что же, попробуйте узнать, как «углеродка», даже самая чистая, легко и просто отдает свой металлический запах нежным прозрачным пластинкам, особенно если вы вошли в избу с мороза, а запахи чувствуете очень остро после свежести зимнего леса. Особенно если не курите. Лучше использовать нержу. В общем, всем, у кого есть подруга-зима, советую — вперед! Почувствуйте усталость руки и качество вполне «рабочей», как вам казалось до этого, рукояти. Проверьте настоящим мужским делом эксперименты с заточкой…Трахома, аж слюни потекли!Гоблин уже начал что-то там петь про женщин, и хозяин не выдержал:— Я сейчас схожу за блокнотом, и ты мне повторишь все по пунктам!— Кастет расскажет, — милостиво разрешил Сомов, опускаясь на стул и вытягивая ноги.Харди убежал в подсобку, а я спросил друга:— Странно, нивхи рядом… У них же есть строганина?— Конечно же есть! Называется «талк», Федя рассказывал, — обрадовался Мишка. — Кстати, неплохо бы к ним съездить, провести подрывную работу по присоединению к Союзу. Не чужие! Православные, русский язык распространен. Я вообще не понимаю, почему они оказались в зоне крышевания китайцев, а не возле нас.Мне сразу стало не по себе.— Думать забудь!— С хрена ли ты так резко? Доброе дело.— Нас Сотников за такие фокусы на лесоповал отправит. Вести подрывняк под боком у Пекина? Прикинь, как бы они отсмотрели такой спектакль на Земле! Приходят неизвестно откуда возникшие русские и начинают агитировать жителей каких-либо островов за союзы… Сомов, такие дела нахрапом не делаются! Нужен визит к самым главным, знакомство, базары правильные. Загодя нас рассорить хочешь?— Да мы же мышками… Аккуратно!— Ты в зеркало смотришься? Мышку нашел! Ладно, пусть мы аккуратно, а сами нивхи? Брякнут на базаре пару раз про добрых русских агитаторов — и аллес, приехали, махом все спецслужбы Пекина взовьются! Узнали, что они тут есть, — доложим. Дальше пусть Командор думает, у него голова большая.— А почему их к китайцам прислонили?— Черт его знает, Миш… Смотрящие решили сделать так. Может, нам бонус, может, по-своему видят будущую историю. И прекрати беспрерывно материться!— Да он сам постоянно факает!Вернулся владелец «Звезды», и мне пришлось сжато повторить рецепты.Потом Спайсер повел себя в высшей степени странно, совершив несколько интересных манипуляций. Для начала он подошел к двери в заведение, открыл и вышел на улицу. Через стекло мне было видно, как он внимательно оглядывается по сторонам. Затем новозеландец махнул кому-то рукой и отдал команду.— Фишку ставит, — смекнул Гоблин.А ведь верно! Интересно, каким способом ему сообщат о шухере?Вернувшись в таверну, Харди тщательно запер дверь, перевесил табличку, извещая умеющих читать по-английски, что «Звезда Макао» закрыта, подошел к дальнему боковому окну, закрыл и его. Время, конечно, позднее. Однако именно запоздалый клиент и оставляет много денег, Спайсер очень дорожит такими посетителями…Значит, тема действительно серьезная.— Насколько я понял, хорошими стволами вы уже разжились, раз не терзаете меня вопросами? — небрежно спросил он, усаживаясь напротив меня.Есть ли смысл скрывать?— Пришлось потратиться, — признался я. — Купили кое-что у не самых добрых людей. Очень дорого и…— Нет-нет! Ни единого слова больше! — Он торопливо поднял ладони. — Мне это знать не надо, господа, я стараюсь сохранять нейтралитет, не отдавая предпочтения той или иной группировке!— Мудрое решение, — похвалил его Сомов.Пауза длилась пять секунд…— Парни. У меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться.— Может, нам лучше куда-нибудь переместиться? — предложил я, кивнув на окно.Что он придумал? Может, нашел нам подходящий катер и теперь собирается впарить его не по-христиански? Судя по оперативной обстановке на реке, один лишь катер проблемы не решит, нужна схема прохода через заслоны Альянса.— Скоро переместимся… Я уже говорил вам о возможности выгодного заказа по сопровождению каравана. Господин By Чун сразу заинтересовался бравыми спецами из Ордена Вольных Рейнджеров!Нет, тут дело не в катере. Бразилия? Интересно конечно же, однако актуальность такого рейда сейчас под вопросом.— Мне поручено провести предварительный разговор. Проверить настроения…— Проверяй, — предложил я.— Но я, имея собственные интересы, скажу вам больше. Итак, характер миссии немного изменился.Гоблин двинул кулаком по столу, для начала осторожно.— Приятель, давай ближе к делу!— Да, конечно! В первый же день нашего знакомства вы меня спросили: нет ли дороги в южном направлении? И я ответил, что такой трассы не найдено, монгольские охотники искали, особенно в первый год…Сомов сжал кулаки.— Я вам наврал. Она есть.Заметив, как изменились наши рожи, Харди торопливо вскочил и махнул несколько раз рукой, словно отгоняя нечистую силу.— Не по моей вине! Я действительно ничего не знал, не надо так на меня смотреть! Это свежие сведения. Скажу больше, — он уже в который раз опасливо глянул в окно, — о ее существовании еще никто не знает! Почти никто.— Господин By?— Именно, Майкл!— Выкладывай детали, — сухо потребовал я.Катера не будет, водное путешествие срывается.Будут покатушки.— Она начинается на другом берегу Хуанхэ, однако место очень хитрое, найти сложно, а By Чун тверд, как скала. Да и выспрашивать опасные подробности не хочется.— Понятно, кое-где за лишние вопросы язык запросто отрезать могут, — понимающе кивнул Сомов.— Одно скажу — дорога начинается возле каких-то гор, я понял так. Господа, у меня нет ни схемы, ни карты, и я ни разу не видел таких документов, клянусь вам! Даже если бы господин By решил мне их показать, я бы отказался! Говорю правду, можете отрезать мне палец!При этих словах Сомов взял свой нож и задумчиво постучал клинком о стол.Глаза у Спайсера остекленели.Он как завороженный не мог оторваться от изогнутого лезвия. Через пару секунд Мишка медленно протянул руку в мою сторону, нагло воткнул острие пчака в кусок недоеденного стейка, перекинул его в свою тарелку, неспешно отрезал полоску и закинул ее в рот. Тихо выдохнув, Харди достал из кармана белый платок и вытер пот со лба.— Давай о самой миссии, — предложил я.— Миссии? Да! Они поедут на трех машинах.— Но ведь моста через Хуанхэ не существует! Или мы еще чего-то не знаем?— Верно, моста нет, мистер Кастет. Однако паром уже построен.Вот как? Солидное мероприятие!— Характер груза?— Не знаю. Может быть, оборудование. Точней не скажу.Что там требуется при промывке? Эх, нет с нами Потапова…— Дорога подходит к столице скандинавов?— Как я понял, не совсем так. Найденная трасса тянется куда-то на юго-запад, с ответвлениями. Но ни одно из них не выводит непосредственно к Стокгольму. Большой анклав, и эта дорога его огибает по лесам. Там же по соседству у реки живут и другие народы: датчане, норвежцы, прибалты… Это такие маленькие страны, на Земле они граничат со Швецией, так ведь?Кивнул. Откуда новозеландцу иметь представление о мешанине европейских окраин… Из политических скандалов?— Я запомнил только каких-то латышей, премьер-министр Великобритании очень их не любил, ругался, что понаехали.Угадал, трахома!— Есть еще литовцы и эстонцы, — добавил Мишка.— Да? У вас отменное образование, мистер Гоблин!Значит, трасса где-то упирается в морское побережье и вдоль него тянется в сторону Мадрида с последующим выходом на Каир. Ух, какие перспективы открываются! Магистраль на Преторию — другая, она проходит через Альянс, это мы знаем достоверно. Ценнейшие разведсведения!— Китайцы боятся нападения бойцов Альянса?— Не бойцов, магистраль пока пуста, о ней мало кто знает, а учитывая традиционно закрытую политику Альянса, это не очень их и интересует. Боятся разбойников! Господин By точно знает, что по слухам наиболее опасны эти самые латыши. Значит, и эстонцы, я правильно сказал, Майкл?— Эстонцы особенно свирепы, — легко подтвердил Гоблин, — гасят в открытку. Чисто звери.— Какой ужас! — вышептал хозяин таверны.— Дорогой Харди, скажи, — заговорил я как можно более миролюбиво, хватит уже человека запугивать. — А что толкает уважаемого китайского богача так рисковать жизнью? Прибалты — это тебе не шутки.И сам же напугал!По улице проехал запоздалый тук-тук, остановившийся чуть подальше, возле гостиницы уже родной нам мадам Лиззи.— Один момент.Господи, как он боится!Новозеландец опять сходил ко входной двери, открыл, через улицу ему что-то крикнули. Выслушав, он закрылся, забрал с нашего стола подсвечник и переставил его на дальний стол, рядом установил второй, зажег свечи и на нем. Теперь заговорщиков с улицы не видно, а вот нам в обраточку — запросто. В этот момент я чувствовал себя отважным подпольщиком в окружении коварных агентов царской охранки…— Я думаю, что золото! — жахнул он, наконец вернувшись к нам.Мы с Мишкой недоумевающе переглянулись.Вот так вот. Золото? Он что, бредит?Зачем им понадобилось золото, добытое черт-те где и с такими рисками?Начинающая выстраиваться картина сразу рухнула за отсутствием всякой логики.Что они собрались делать с этим металлом? Деньги клепать? Так есть вроде, из гаек — несколько комично, однако вполне работает. Запас на будущее? Я сразу вспомнил, как в начале начал многоуважаемый Марк Львович Голдбрейх предложил хотя бы первично определить некий «валовый продукт свободной реализации». И ему на совещании сразу же предложили вариант «встать на золото», утверждая: рано или поздно все вернутся к этому благородному металлу. Таскать через канал, а монеты чеканить большие и тяжелые, чтобы другой анклав не мог с легкостью сбить курс…— Вот не люблю таких загадок, — недовольно сообщил Мишка.— Харди, а что, терминалом взять нельзя, если уж так надо? Хоть сотню килограммов! Или китайским властям за прегрешения отключили канал поставки?Теперь уже главарь подпольной ячейки глядел на нас с удивлением.— Парни, да вы что, не знаете?— Твою душу, Костя, он над нами издевается, — уже по-русски сказал напарник.Спайсер напрягся еще больше.— Действительно не знаете?— Говори, чего тянешь!И тут он расслабился. Успокоился. Хозяин с видом бесспорного превосходства над незнайками широко откинулся на спинку.— Да уж, крепко вас покидала судьба по морям и лесам… Менеджеры уже второй месяц не дают в заказах драгметаллы! Никакие! Тоже самое произошло и в Альянсе, и у бразильцев, эти, правда, проверили возможность получения только с подачи Пекина… Значит, такое ограничение установлено по всей планете!Вот это номер!— Естественно, все мы сразу заволновались! Плющеные гайки китайцев — это, конечно, хорошо, однако золота заменить они не смогут. Они теряют доверие. Тем более что первую партию подделок, изготовленных в Альянсе, уже арестовали при обыске одной из рыбачьих посудин. Конечно, можно усложнять технологию и даже начать выпускать бумажные деньги, но чем они будут обеспечены? Только золотой запас, которого нет. Узнав об этом, люди тут же захотели доверить свои накопления именно благородному металлу! Кто мог предположить такое развитие событий?Кто? Отчасти Сотников.В российском обороте есть «хиты» — деньги-талоны на приобретение товаров канальной поставки, отовариваемые в специальных государственных магазинах, отлично себя зарекомендовавшие «литрики», имеются и монеты… Поначалу вообще хотели обойтись без злата-серебра. Как сказал Командор, раз уж придется таскать дурные тяжести через терминал, то в качестве материала лучше использовать благородные металлы платиновой группы. То есть саму платину, рутений, родий, палладий, осмий, иридий и так далее, что медики разрешат использовать, за ними и было крайнее слово.В случае изменения платежной системы такие монеты всегда можно будет изъять из обращения и пустить на промышленные катализаторы и легирующие добавки. Ведь может так случиться, что четыреста кило дневной поставки вольфрама, годного для изготовления нитей накаливания, будут стоить дороже, чем несколько тонн золота. Но потом и серебро, и золото тоже ввели в оборот.Помню, как долго определяли необходимую матрицу с пуансоном, такую, чтобы никто не смог подделать… Весело вышло! Ведь можно было взять что угодно, хоть основу для производства серебряного доллара из Казначейства США… Но тут есть хитрость — скан изделия Смотрящим не покажешь, интернет для комфортного поиска сюда не проведен. Заказывай на здоровье, если сможешь точно указать, что именно. Потому и выбрали монету-прикол, по редкому частному каталогу. Готовых выборок у Смотрящих нет, это вам не «монеты мира» или «деньги мира» в поисковике набрать. А сеанс длится всего сорок минут… У одного из посадских родственник такими монетами в Сочи торговал, поэтому мы точно знали, где и что лежит. Из самодельного каталога мастера выбрали вариант монеты: на аверсе — цифра и надпись по кругу «Российская Империя», на реверсе — «Глобус России». Идеологически правильно. И хрен подделаешь.«А уж если чувства юмора у кого нет, — сказал Сотников, — таких в урну Истории».Совершенно точно знаю, что Дугин заказывал впрок серебро в прутках и листе.Так что в Замке запасик имеется. И все же…— Виксы! — бросил в мою сторону Мишка.— Что он сказал? — Харди повернулся ко мне.— Грязно выругался, что тут еще скажешь.Сомов прав, Берн своего не проспит, уж кто-кто, а швейцарцы наверняка подумали о вероятности фильтра на драги и погреба набили. Интересно, а когда Сотников в последний раз проверял канал на возможность заброса платины? Да на фиг бы ему это сдалось? Главный работает по своим планам.Ну, Смотрящие, ну, паразиты, сюрприз за сюрпризом!Это не временное ограничение, это навсегда — сигнал о том, что пора создавать нормальные банки, устойчивые финансовые системы.— То есть ты думаешь, что где-то работает золотой рудник?— Скорее уж россыпь, Майкл, — ответил Спайсер. — Да, я так думаю.— Но откуда By Чун мог узнать о дороге? Сам же говоришь, охотники искали и не нашли, — спросил я.Новозеландец взял небольшую паузу, размышляя, до какой степени может распространяться его искренность.— Харди, мы почти согласны! — подбодрил я собеседника. — Похоже, для нас это самый реальный шанс уйти к своим. Так что говори смело.— Охотники искали к югу, там не нашли. У косоглазого By, среди прочего, есть своя рыболовная артель. Не так давно его парни поймали двух диверсантов Альянса, прибалтов. Допросив пойманных предварительно, By Чун решил не сдавать их спецслужбам Пекина, а оставить у себя. Где — неизвестно… Вы не представляете, как китайцы умеют пытать! Была послана пешая разведка, в ходе которой начало дороги было определено. С прииском сложнее — скорее всего, это результат планомерной работы на месте. Во всяком случае, мне этого не скажут.Скорее всего, никакие это не диверсанты. Наверняка действовала обычная разведгруппа, хорошо что не вальнули при задержании. Харди говорит ровно то, что сказали ему, он не читает наставлений по разведке.— А мы?Новозеландец понял вопрос Мишки.— Вы не могли переправиться через Хуанхэ на машине, — медленно начал он. — Поблизости от города неразведанных пакгаузов нет, это совершенно точно. Приехали откуда-то с севера, издалека. Парни, о чем говорить? Ведь у нас поначалу были контакты с Альянсом — вы совершенно не похожи на скандинавов!Гоблин даже обиделся.— Им нужна охрана. — Я не спросил, а констатировал.— Конечно! Я же говорил, что китайцы не боевиты. Два головореза из Ордена Вольных Рейнджеров — это большая удача! Самый лучший вариант для Чуна. Им нужно хотя бы раз пройти намеченный путь в гарантированной безопасности. Имеется лишь неясное описание одного из коротких отрезков, ближнего к реке, прибалты сами вышли на него случайно! Сопроводив экспедицию дальше опасного участка и оставив их там, откуда они могут самостоятельно добраться к цели, вы отправитесь дальше, и никто в Китае не узнает важных секретов! Я получу свой профит, надеюсь, и вы в будущем не забудете старину Харди, когда Россия начнет торговать с Китаем. Местный олигарх вывезет золотишко, разведает дорогу и получит опыт для следующих рейсов. Все будут довольны, и вы тоже!Ага… Если доживем.— Без гнилья не обойдется, — предупредил меня Мишка.— Прекрати на русском разговаривать! — рявкнул я. — Ты чего добиваешься? Чтобы он замкнулся? Харди, мы согласны.— По рукам?Ударили.— Генри, неси новый графин, салаты и копченое мясо! — заорал новозеландец. — И открой эту чертову дверь, может, кто-нибудь еще заглянет!Профит, говоришь? Так я тебе и поверил! Недаром Спайсер обмолвился о перспективах будущих контактов. Англосаксы всегда умели смотреть вдаль, по линии прицела в сторону экономических интересов. Так что не надо заливать про текущие ништяки, не в этом дело…Не могу больше пить. И есть тоже.— Итак, машина. Вряд ли мы сможем проделать трудный путь на «эльфе». — Пора ставить какую-то промежуточную точку.Я понимаю, что тут уютно, однако ночное сидение не входило в мои планы, надо бы и выспаться.— Не, не проедете, — кивнул хитрый лис, вытирая губы салфеткой. — Нужен полноценный внедорожник. Вставайте, парни, нам тут больше делать нечего!С трудом поднявшись из-за стола — присиделись, — мы вышли во двор. Вопреки ожиданиям, Спайсер повел нас не в основной гараж и не в цех автомастерских, а дальше, к двум небольшим боксам, стоящим у забора ближе к реке.Город заснул.На темных улочках прекратилось стрекотание тук-туков. В районе причалов кто-то последний раз стукнул молотком по металлу, на этом с трудолюбием завязал и отправился спать. Зазвенела цепь в соседнем дворе, коротко тявкнула собака, тут же устала и пошла в будку. С вертолетным жужжанием мимо пролетели ночные бабочки, устремляясь к последним огонькам. Брр… Я поежился: прохладненько, конденсат оседает на поверхности, нам бы тоже в будку.— Входите! И сразу закрывайте ворота, а то налетят…С легким щелчком включился верхний свет. Почему-то в Голливуде он включается раз в десять громче.Завалив в темное сухое помещение, мы застыли в оцепенении.— Трахома…На нас смотрел старый добрый «виллис», открытый армейский джип в самодельной «цифре» разных оттенков зеленого. Если и есть настоящая легенда в мире внедорожников, то вот она.Как и мы, машина вздрогнула, немыслимым образом узнав главных авантюристов Платформы-5 и уже представляя, какие приключения ей предстоит пережить в недалеком будущем. В ветровых стеклах отражалась бегущая под колеса бесконечная желтая дорога, суровые ели по сторонам, горы и зеленые валуны, чистые реки и спокойные лесные озера…Маленький джип, бесконечно уставший стоять в темном боксе, ожидая решимости хозяина наконец-то выехать за город, словно вспомнил о дальних странствиях, лихих погонях и скоростном отходе, о находках и потерях, о перестрелках и переговорах… Штатовский армейский автомобиль повышенной проходимости времен Второй мировой смотрел на нас требовательно, с явным нетерпением.«Чего вылупились? Подходите, мы же знакомы!»— Это Willys MB, парни! Диверсионно-разведывательная модификация. Для себя держал, думал на охоту на нем ездить.Нет, никогда ты, Харди, не оправдаешь ожиданий легендарного автомобиля…Ты и на снегоходе не будешь ездить, выгодно сдав его в аренду настоящему охотнику. Куда тебе такой внедорожник раскачивать… Не в уровень.— Мамочки мои, щас обниму! — хрипло выдохнул Гоблин совсем уж нехарактерное для его жаргона.Он сделал несколько шагов и нежно положил руку на металл капота.— Вот мы и пришли, друг, — сказал я сквозь зубы, словно боясь спугнуть удачу. — Потерпи, скоро вытащим.Пыли не видно, хорошие у хозяина ворота.— Двигатель недавно заменил, поставил небольшой дизель, — сообщил владелец раритета. — Мощный, очень экономичный.— Турбина?— Что ты, атмосферник.Надо же такому случиться — братик. Где сейчас наш первый болтается?Первая мысль? Точно такая же, как и при первой встрече: я его никому не отдам. Не отдают такие машины, в них вцепляются всеми зубами.— Кастет, на резину глянь.— И колеса поменял, — сразу пояснил совратитель. — Эти полегче, пошире, цепляют лучше. И не так прокалываются. Два запасных. Кстати, обратите внимание на кресла, господа! Не дакарные, конечно, но комфортные.Я медленно, с нескрываемым наслаждением обошел вокруг дедушки всех джипов мира, не отрывая руки от корпуса, помогая жадным глазам тактильными ощущениями. Вроде уже не диковинка для спецгруппы, а чувство осталось. Как же все честно сделано!— А штатной рации нету, — сокрушенно заметил Сомов, бегло оглядев открытый салон.На углу кузова с левой стороны вместо длинного хлыста армейской антенны — кронштейн под крепление.— Вижу, знакомить вас не надо!— Не надо, Харди, сталкивались.— И все же… Вот ручки по бокам. — Он показал мне на кормовые скобы.— Можно вручную из грязи вытаскивать, — хрипло кивнул я, что-то горло пересохло. — Доводилось потаскать…— Тогда умолкаю, — успокоился Спайсер.С внешней стороны правого борта закреплены две большие алюминиевые канистры, на бортах — лопаты и почему-то кирка. Инструмент и канистры тоже в «цифре». Наивно, без моделирования на компьютере, но стильно.— Военная техника. Как в музее! — Гоблин вздохнул еще раз и нежно пнул колесо.— Ты когда последний раз в музее был, Сомов?— Дык вместе же, в Замке!— А-а…Сколько сотен трудных километров мы высмотрели через это лобовое, с поперечиной посредине?В кузове — полный фарш. С левой стороны заднего сиденья есть крепления еще для двух канистр в ряд, их в кузове нет, объемы стоят отдельно на низком поддоне — не понять, полные или пустые. Бухта тонкого стального троса, два домкрата, ручная и электрическая лебедка на переднем силовом бампере — крутой апгрейд! Насоса не вижу… Зацепы, скобы… Кожаные ремни есть повсюду, даже на капоте, и там можно груз сложить и притянуть! Дуги уже установлены. Подождите, а где тент?— ЗИП имеется?— Не комплектовал, Майкл. Нет никаких проблем, сделаем по заявкам клиента! Аккумулятор новый, бортовая сеть на двенадцать вольт, можно подзаряжать рации.— А тент? — спросил я.— Тент штатный, но он просто зеленый… На полке лежит.— И лебедка, смотрю…— Сначала посчитал, что такой джип легко и ручными вытащить, но потом передумал, поставил еще и электрическую.— Оценил.Крепко подготовлена машина, далеко уехать можно.— Харди, а что это за шторки на ремнях? — Я имел в виду широкие кожаные полосы с крючками на концах, которыми перекрывают дверные проемы.— Теплый воздух дует на ноги. Экраны подвесил, чтобы задерживался, — хоть и весна, а ночами бывает прохладно.Интересное решение. Чувствуется, хозяин постарался на славу.— Дополнительно даю большой маскировочный тент, непромокаемый, который закрывает всю машину, можно растянуть как палатку.Устоять невозможно.Внезапно я почувствовал мысли Гоблина. О-о, бляха… Харди, ты осторожней со словами. Напарник настроен резко. Готов угнать, а там будь что будет. Мишка оглянулся на меня, ощущая сканирование, выдохнул, улыбнулся и сказал:— Джип крутой. Однако наш грузовик стоит дороже. И он тебе гораздо нужней в городе, чем внедорожник. Будешь делать хорошие деньги!Мысленно я неодобрительно покачал головой. Понимаю, что Мишка хочет как лучше… Не тот случай.Какое-то время новозеландец не отвечал. Он неторопливо забрался в кузов и сел на водительское сиденье. Пару раз чуть мягко подпрыгнул, демонстрируя тот самый комфорт. Навалился на рулевое колесо.Глаза его стали безжалостны — дело дошло до денег. Никакого страха.— Парни, даже не начинайте… Ничего личного. Я давно в этом бизнесе и знаю все: что и где востребовано, как добывается, сколько стоит. Скажу больше! Я намерен потребовать у вас серьезную доплату.Гоблин нехорошо запыхтел.— Товарищ Сомов, встаньте в строй, — сказал я тихо. — Дорогой Харди! Мы отдадим тебе все наши деньги — зачем они нам нужны? Ну, оставим пару монеток на память. Взамен ты упакуешь нас по максимуму. Масло, тормозная жидкость, антифриз, ЗИП… Конечно же топлива под горлышко.— И провиант! — крикнул он, спрыгивая на землю с самым радостным видом. — Вот это уже настоящий деловой разговор!— Сколько у нас времени?— Выход послезавтра ночью.— Маскировка?— Обыватель спокойней спит, когда меньше видит лишнего.Что же, можно работать. Зараза, а азарт-то какой через поры давит! Давненько мы таких подарков не получали… У меня остался лишь один важный вопрос.— Харди, а как они с нами собираются расплачиваться? И чем?— Думали насчет золотишка? — хитро улыбнулся пройдоха.— Ты шутишь? Золото. Нам. Не нужно, — нарочито строго и с расстановкой ответил я. — Мы не собираемся по пути задерживаться в поселениях и там зависать в кабаках. Нам бы побыстрей добраться на родину. А уж там, не сомневайся, доложим кому надо, что в далеком Китае есть заведение «Звезда Макао», хозяин которого, хороший новозеландский парень Харди Спайсер, так тепло относится к русским.Все любят, когда им кидают леща.— Польщен! Я действительно пошутил. И кстати, искренне не советую вам связываться с этим опасным металлом, даже если китайцы предложат при расчете. И еще… У восточных людей психология странная, а порой и мораль. Сам не могу привыкнуть. Будут улыбаться, кланяться, уверять в вечной дружбе, в долгом словоблудии умудряясь не сказать ничего конкретного. И от вас требовать постоянного подтверждения добрых чувств, подкидывать новые задачи, обещая дополнительную оплату…— Ясно. Чисто конкретно и под слезу развести на честное пацанское слово, — пробасил Сомов. — Не про нас.— А потом… Могут быть очень неприятные инциденты, — грустно закончил Спайсер, не обратив внимания на реплику напарника. — Вам стоит быть готовыми ко всему.Да я уже к этому готов. Едва разжевав суть предложения мутного господина By, понял, какой исход уготован глупым русским. В какой-то момент нас попытаются убрать, избавившись от ненужных свидетелей. Пусть мавры уходят. Трахома, даже интересно! Забавно будет пободаться в этой игре.Но тогда и оплата должна быть более чем щедрой! Такой, чтобы наемники и не подумали отказаться! Все равно ведь планируют вернуть… Конечно, это экстремальный вариант, хорошо бы обойтись без него.— Итак. Что за валюта, Харди?Партнер сделал самую заговорщицкую мину из всех возможных и сказал:— Старый немецкий пулемет MG-42. Я не особенно разбираюсь в этом деле, но немцы дерьма не делают, знаю точно. Таких больше ни у кого нет, а где By раздобыл германца, и представить не могу…Мы с Гобом переглянулись.Подобных вещей на Платформе-5 за банальное сопровождение не отдают. Значит, нас будут убивать. Что же, ставки высокие, можно ввязываться.— Это хорошее оружие?— Очень, — честно сказал я.Он тоже понял и слегка побледнел.— Парни, не хочу, чтобы вы подумали, что я в доле. Дескать, вас подставлю, а потом получу «виллис» обратно. Если уж что и произойдет, то машины мне не вернут. Поймите, для таких, как я, здесь перспектив больше нет! Все герметично, в деле всего два анклава! Северней Рио дорога ведет в никуда, бразильцы мотались на пятьсот километров и никого не нашли, там горы, холод… Вы говорите, что западная магистраль идет к океану. Какой мне от этого толк, если нет флота? Эта блокада с юга просто не дает нам дышать! А китайцы традиционно не хотят ни с кем ссориться.Может, он представляет некий Союз Предпринимателей? А что, вполне.Пожалуй, на сегодня хватит, надо переваривать.— Мы согласны, — повторил я.Давненько у спецгруппы не было такого интересного дела на Платформе!О Земле вспоминать почему-то не хотелось…ГЛАВА 6Трудности путиВ дебри, рейнджеры вольные!— Слушай, Костян, а не организовать ли нам по приезде в Замок тот самый Орден Вольных Рейнджеров? — неожиданно брякнул Сомов, в очередной раз примеряя на турели немецкий пулемет. — А че, файная тема, считай, нами уже подраскручена, реклама вброшена, и еще вкинем не по-жлобски. Прикинь, на арене появляется международная организация спецов, входящих в Союз, и не только, годная для проведения совместных операций… ну, не знаю, — по принуждению к уму, во!— И дикому гусятничеству? — ехидно заметил я.— Не, это в отвал. А вот конференции какие, тренинги, платная передача опыта, короче, обучение бестолочей…— Сомов, я ушам своим не верю! Сперва ты про музеи гнал, а теперь, выясняется, еще и конференции полюбил?— Там же фуршеты, пацан! Девушки красивые. Ножки то-оненькие…Вы себе даже примерно представить не можете, как выглядят мечтательные глаза Гоблина.— Вчерашних в «Ночном Гонконге» не хватило?— Увы, Костя, такие воспоминания быстро выветриваются. Здоровый органон требует новых, — вздохнул друг.Погуляли мы, конечно, зашибись… Он, может, и позабудет вскоре, а вот лично мне будет что вспомнить на старости лет.Так бывает: Гоблин что-нибудь вывалит в эфир, на первый взгляд вглухую несуразное, ты похихикаешь, а потом задумаешься…Я занимался важным делом — выбирал насос. От электрического сразу отказался — сломается в пути, и хоть задницей дуй. Остановился на самом простом: вряд ли с двумя запасками нам придется часто ремонтировать шины.— Че молчишь?Настойчивый какой!— Тебе бы фантастику писать, Мишган.— Уже предлагал… Я, может, даже сюжет придумал! Так что скажешь?— Слово «вольные» придется убрать: махновщина.— Тогда высоко-ква… квак… клик… лифик… цированные, сука, да что такое!— Понял, да? — усмехнулся я. — Высокоморальные.— Ну, на… Просто высокие!— Меня, значит, за борт?— Не, без тебя никак… Каблуки выточим!— Да что там каблуки! Давай уж сразу ходули привяжем! Как там с пулеметом?Он оглянулся.— В принципе нормально вертится. Было бы время — стоило бы немного переделать.Ну и хорошо. Вряд ли Гоб будет часто шмалять с турели, тем более под тентом.— Я еще между запасками кусок толстой резины привяжу — если что, ствол туда встанет, как на тачанке! — многообещающе сказал Гоблин и запел густым басом: — И с налета-поворота по цепи врага густо-ой! Застрочит из пулеме-ота пулеметчик молодой! Родители пели… А я — молодой!Дикая машинка.Стрелок MG-42 может создать сплошной огневой заслон, только успевай ствол менять. Устрашающее оружие, кроме всего прочего, обеспечивающее вражине еще и гарантированную психологическую травму. Пиндосы называли этот чудо-пулемет «циркуляркой Гитлера», наши бойцы — якобы «газонокосилкой». Здесь я имею смутные сомнения — насколько актуальной была газонокосилка для памяти бойцов 43-го?Вот мой дед, всю Отечественную геройски отслуживший в пехоте, говорил, что у них «эмгэшку» называли «крестовиком» — за характерный и очень впечатляющий крестообразный выплеск дульного пламени, ни с чем не спутаешь… Однако в сети я таких упоминаний почему-то не встречал.При передаче ништяка спецгруппе в комплекте отошел запасной ствол, что очень важно: в работе данное изделие прилично греется, скорострельность высокая. Четыре барабана-«кекса», эти, похоже, югославского производства, запасная возвратная пружина, еще кое-что по мелочам, десять лент-пятидесяток. Стыковать их в длинную Сомов пока не собирается.Реального опыта стрельбы из конкретно этой машинки у нас еще не было. Благодаря Феде Потапову русские сталкеры имели дело со швейцарско-австрийским ручным пулеметом Steyr-Solothurn S2-200, он же MG-30. «Сорок второй» же изучали в теории, так что ничего сложного.— Кстати, в немецкой армии было запрещено высаживать очередь больше двухсот пятидесяти выстрелов. Чтобы не перегреть, — вспомнил Сомов. — А постоянная скорость стрельбы не должна была превышать трехсот выстрелов в минуту.— А у тебя будет правило — не больше десяточки за раз! — предупредил я строго.— Да понимаю…Ствол жалко. И боеприпас. Пунктуальный китайский босс патронов отсыпал по счету — ровно тысячу штук, больше не дал, жмотяра. Оставляет шанс на то, что мы все-таки можем внезапно смыться вместе с оплатой? Или же не считает нужным отваливать лишнее самой экспедиции?С господином By мы общались всего один раз.Едва увидев заказчика, я облегченно вздохнул — подтвердилось: этот завидный толстяк с нами точно не поедет! Почему-то представлял хитромудрого делягу в образе китайского мандарина… Во времена правления династии Мин именно так называли важных чиновников, советников, военачальников и прочих представителей властной элиты.Португальские купцы назвали их «mantri», слово произошло из санскрита и означало «чиновник». Его же применяли и к крутым военачальникам. Со временем европейцы термин трансформировали в созвучное с глаголом «mandar» — «отдавать приказы», а там уже и до «mandarin» было совсем недалеко. В китайском же языке чиновники с мандаринами-кумкватами вообще никак не связаны… «Гуань», и все. Конечно, By Чун никакой не чиновник и уж тем более не лихой полководец. Он местный олигарх-кровосос. Значит, сросся, собака страшная, с властью, пользуется… Порой коррупционер ее, власть, нагло обманывает, не отдавая Пекину ценных пленников.Для меня китайский мандарин — с детства есть что-то толстопузое.Так оно и вышло, наивные ожидания оправдались: натуральный жиртрест! Рыхлый, как былинный водяной, толкни такого в мягкое пузо — до обеда колыхаться будет.Ну что, поговорили…Этот высокий оплывший боров, несмотря на кажущуюся миролюбивость в голосе, имеет опасные глаза абсолютно безжалостного человека. Хитрого, расчетливого, про особый ум не скажу — не было времени на тестирование. Все, что нужно, Харди ему уже рассказал, поэтому и визит был недолгим.Чун спросил о наших условиях. Я сразу потребовал пулемет.Боров удивился.— Зачем он вам сейчас нужен, позвольте спросить?— Мы не выходим в рейд с незнакомым оружием. Надо проверить, пристрелять.Отдал.Заставил меня подписать договор, паразит! Обязательно сохраню этот документ, передав его в Музей Замка, — пусть детки тешатся.И вот Гоблину теперь есть чем заняться. Днем он сжег за городом двадцать патронов, теперь цацкается с оружием в полном удовлетворении итогами стрельбы.В принципе все готово. Есть даже асбестовая прихватка для смены стволов.И аптечка, и огнетушитель имеется, все по-взрослому!Арбалет я продал. Нет смысла его таскать, арсенал достаточный. Ставить взведенным на тропе? Для охоты настороженный самострел годится, а вот в качестве охранной системы не сработает: не предупредит о вторжении — бесшумная машинка.Почти весь день мы занимались нормальной разведработой, то есть ходили на рынки, где попутно прикупили всякого нужного, включая второй бинокль, заглядывали в тесные уличные магазинчики и болтались по различным полусонным кабакам, где наперсток за наперстком безнапряжно раскручивали местных на ценные сведения. Расспрашивали в основном о Рио-де-Жанейро, куда группе уже не попасть, поэтому интерес не вызывал у местных никаких подозрений. Люди воспринимали его как нормальное любопытство новичков — постоянные клиенты забегаловок с удовольствием пели о порядках и обычаях, царящих в бразильском анклаве… Естественно, с чувством глубокого превосходства над тамошними непутевыми жителями.Пару раз видели уйгуров, на улице их достаточно легко вычислить. Ни малейшего признака беспокойства. Про них тоже кое-что выяснили. Вполне может быть, что большого кипеша и не будет, если излишне бодрые соотечественники-бандюки, в земной своей жизни состоявшие в террористической организации «Исламское движение Восточный Туркестан», своей дурной бодростью достали саму общину… Такие придурки вполне могли махнуть на темный промысел в сторону Рио, где и сгинули бесследно в тамошних фавелах — у бразильцев это влегкую.И все равно лучше смотаться вовремя, это чуть ли не главный закон сталкера.— Мишка, ты закончил?— Готовальня!— Аналогично. — Я неторопливо докрутил последний саморез, надежно фиксируя дополнительную розетку бортсети. — Уже не знаю, за что зацепиться!— Харэ цепляться, брателло, вот что я скажу: выкатываться надо из этой клетки, — предложил товарищ. — Пока жратву погрузим, прикинем, чего забыли, потом с Харди попрощаемся по-братски…— Открывай ворота.Впереди на нашем бывшем грузовичке ехал Харди. Без него мы бы точно не нашли дороги в этих чертовых трущобах. Я думал, что сразу двинемся к знакомым причалам, однако Спайсер повел нас совсем другим путем — вдоль реки на север.Справа осталась еле различимая на фоне соснового леса и дальних северных хребтов темная башня кирпичной железнодорожной водокачки, не проработавшей по своему прямому назначению ни единого дня. Увидев ее впервые, мы не сразу поняли, что это за штука, приняв сооружение за необычного вида жилье, экзотическую собственность здешнего чудака. Никак не ожидали увидеть такого!Где паровоз?Уникальный объект, точнее — лишь малая часть его. Именно отсюда начинается насыпь узкоколейной железной дороги, извилисто тянущаяся в горы километров на сто пятьдесят, как утверждают местные жители. Нормальный ништяк, как считаете? Еще бы! К Замку Россия прилагался аэродром, у немцев и франков были вертолетные площадки, а кое-кому дарят аж железную дорогу, как дитяти… Это, между прочим, уже вторая известная, фрагменты первой нашли в верховьях Сены, там тоже мутного хватает, так и нет ясности — кому ее Смотрящие всунуть собирались. Вторая, если не считать рельсового комплекса из нашей локалки.Все бы хорошо, но вселенские исполнители порученное дело бездарно запороли. Насыпь есть, а сама железка отсутствует — ни рельсов тебе, ни шпал, ни стрелок-семафоров, забыли положить! Паровозов с вагончиками тоже нет. На автомобиле по такой насыпи не поездишь, разве что на каком-нибудь карлике. Через сорок километров стоит станция, группа из трех строений, среди которых есть и типичный сельпошный магазин, естественно, уже пустой. Объект заселен двумя семьями вьетнамцев.В общем, бестолково все.Что делать? Ответ для нас с Гобом очевиден: надо искать остатки комплекта!Я даже могу предположить где. Однако службы сталкеров в Китае как таковой не существует. Пекин по непонятной причине предпочитает создавать целевые поисковые группы по мере возникновения проблем и потребностей. Так, именно сейчас в тех самых горах работает геологическая партия. Если это настоящие спецы, то обязательно что-нибудь найдут — недаром ведь нитка запланирована… Но что с найденным делать дальше? С тяжелой техникой в анклаве дела обстоят плохо.Все ближние локалки давно разбомбили простые горожане, те, кто посмелей.Когда же власти Пекина спохватились и приказали сводным группам обыскать лесистую местность на противоположной стороне Хуанхэ, да поглубже, — выяснилось, что ушлые ребятки из Северного. Альянса давно заветные избушки вскрыли и вывезли к себе весь материальный заброс. Наглость, конечно, увели товар прямо из-под носа. А нечего мандаринам спать!Такие дела — откуда теперь взяться грузовикам да экскаваторам?Соседи не спали, так что поводов у Пекина обозлиться на Северный Альянс хватает: ништяк альянщики воруют, сами на деловой контакт не идут, судовой ход по Волге блокируют… На закусочку — ниже по течению есть два небольших островка: один лесистый, другой — невзрачная песчаная коса. Как Китаю жить без спорных территорий? Вот там теперь и разворачиваются локальные водяные драчки с неудачными соседями. Уж не знаю, есть ли что ценное на этих клочках суши… Разве что чисто ради политического интереса похлестаться. Пока на островках никто не встал, опасно.Харди говорит, что китайцы никуда не торопятся в принципе. У них нет желания гнать колесницу времени с бешеной скоростью, они стараются все делать мягонько, поддавливая да подкалывая.Надо с ними связи устанавливать, причем срочно!— Может, сами ломанем? — кинув прощальный взгляд на строение, тихо сказал Гоблин. — Светить, правда, нельзя будет, тут хоть столби приоритет, хоть не столби — отнимут на раз, хорошо если жизни не лишат. Паровоз — штука зачетная, он же и как локомобиль смогет! Можно и в металле повторить.— Сотникову союз с китайцами важней сотни паровозов, Миш… Доложим, а там уж как Главный скажет. Пошлет выкрасть — выкрадем вместе с забором.Предложить им, что ли, в ходе следующего визита услуги профессионалов? Слушай, Лунев, а это тема! И вообще почему бы заказные сталкерские договоры не заключить с другими странами? Ведь уже полгода Замок оказывает сторонние услуги по охране, сопровождению грузов и обеспечению проходов, тяжелые Бероева этим занимаются…По-моему, это гораздо перспективней, чем создание мутных рейнджерских Орденов.Я представил яркое объявление в пекинской газете:«Впервые! Теперь и у вас! Профессиональный поиск пакгаузов! Лучшие в отрасли специалисты Замка России, легендарные группы сталкеров-поисковиков с колоссальным опытом работы! Самое современное оборудование и снаряжение, огромный практический опыт, гарантированный результат, сжатые сроки, качество. Сопровождение и охрана не требуются. Форма и способ оплаты по договоренности. Дорого, надежно…»Бред какой-то…Не доезжая границ городской застройки, или селитебной территории, как любит говорить наш главный строитель Ковтонюк Герман Янович, отхватывающий за это от публики много язвительного, проводник повернул налево, выруливая совсем близко к реке. Пришлось попетлять по тихим темным улочкам вытянутого вдоль берега вьетнамского района. Но и там к самому обрезу Спайсер подъезжать не стал, наш маленький мотоотряд выкатил на второстепенную дорогу-грунтовку в ужасном состоянии, набитую исключительно местным транспортом. Качественной работой Смотрящих здесь и не пахло.Куда он нас ведет?Впереди пару раз мигнули красным стоп-сигналы, вербовщик сообщил по радиосвязи, что перед нами катят основные экспедиционеры.Новозеландец собран до предела, непривычно скуп на слова.Бедный Харди уже три раза напомнил мне, чтобы мы ненароком не проболтались о степени подробности нашей доверительной беседы. Естественно, я каждый раз его успокаивал, мол, не думай, все понимаю… Так что особого страха он больше не выказывает, так, легкий мандраж отправки, вопрос решен.Вчера мы с Мишкой обсудили возможные мотивы хозяина «Звезды Макао», его забазарное поведение и уровень вовлеченности в авантюру. Недоверчивый Сомов не верил, что Спайсер поет без гнилья за языком, убеждая меня, что китайцы должны были вести переговоры исключительно сами, не допуская к тайным делишкам какого-то там англосакса. Я с таким утверждением друга категорически не согласился. Подобный примитивный подход невозможен даже на Земле, где у многих вполне хватает национальных кадров. К серьезному делу давно привлекают не по национальности, а по квалификации и деловым качествам. Вот если бы экспедицию организовывал именно Пекин… И то хрен что толковое получится, если это не чистая политика или национальная безопасность, где действительно важен допуск по секретности. После начальных этапов развития силами одной лишь титульной нации на Платформе ничего не сделаешь, проверено.Попытаешься корчить автономного — влипнешь в нехорошее. Как швейцарцы. Те тоже хотели «все сами». А в результате анклав практически развалился на два: вольный Базель и мрачный Берн за семью печатями, теперь они уже сами не знают, как преодолеть стойкое недоверие друг к другу.Вот, например, у нас в России… Всеми строительными работами руководят белорусы. Механические мастерские, электроцеха, опытные участки и собственное оружейное производство — там организация в большой части лежит на немцах, технарей среди них хватает. На мануфактуре специализируются Каир и Шанхай, международное разделение труда. Что коснись повоевать или разведать — так это мы, русские. И так далее.Здесь же не государево дело, а замуты местного буржуйчика, который и сам боится, что о его хитрых фокусах узнает сонная спецслужба Пекина. Сразу проснутся!Без посторонней помощи By Чуну не обойтись.Ну, мало у китайцев своих харди спайсеров, умеющих одинаково ловко работать с представителями любого народа! Выйди толстяк на меня лично, я бы ему не поверил. И не ввязался бы в авантюру без достаточного количества данных, сбор которых занял бы много времени. Черт тебя знает, кто ты есть и что у тебя на уме… А Гоблин сразу разработал бы какой-нибудь безумный план грабежа олигарха, захвата доброго катера и «четкого ухода» подсвист пуль Альянса.Нет, не спит восточный город…Размеры поселения уже таковы, что патриархальный режим жизни дня раз и навсегда уступил место урбанистическому. Вот вдалеке опять затарахтел тук-тук, где-то рядом пару раз хлопнули входные двери. Со стороны Волги к причалам медленно приближались две груженые моторные лодки. Это не припозднившиеся рыбачки — китайские погранцы сменой возвращаются с дальних рубежей. Послышался низкий звук судового дизеля — ага, наверх идет посудина посерьезней.«Эльф» маячил задними габаритами, огоньки то и дело мигали, грунтовка зашла в прибрежный лес, сразу начав петлять.— Костя, ты три машины впереди видел?— Вроде бы да, три. Отвлекся, задумался.— А… Думай, начальник, думай. Скоро приедем, они к реке свернули.Так и вышло, вот и река заблестела в лунном свете.Похоже, приехали.Задурили голову мне этим «паромом». Я был готов увидеть что-то стандартное, с крепким стальным тросом через всю реку и электромеханической лебедкой. А это просто плот. Большой крепкий прямоугольник из толстых бревен в три наката. Перила, правда, есть, с двух сторон. Что-то типа пандусов для въезда.— Влезем? — спросил Мишка.— Наверняка.Две машины уже поставили, сейчас на настил осторожно въезжала третья.Состав караванчика таков: пятидверный «паджеро» белого цвета, обшарпанный уродец «корандо» с иероглифами на борту и не менее старый джип «Азия Рокста», последние два автомобиля по своей сути есть не что иное, как перепевки темы знаменитого американского внедорожника. У «карандаша» двигатель мерсовский, у «Азии» — маздовский. Можно сказать, что к рейду машины никак не подготовлены. Да… Смелые ребята, в чем были, с тем и сунулись. У меня возникло нехорошее предчувствие предстоящей геморятины. Мы любим легкие машинки. Неподготовленный «падж» достаточно тяжел для разведки. «Корандо» тоже тянет за две тонны. Вот «Азия» чуть полегче.Фары-искатели включены, лучи направлены на землю, видно хорошо, как на сцене.К большому плоту подходил буксир — это его низкий звук будил реку.— Значит, потащит нас выше по течению, вниз и мощной лодки хватило бы, — предположил Сомов.— Точно… Один сидит в «падже», загоняет, еще двое на пароме.— Трое.— Ага, вижу… Крепят технику и ждут подхода буксира, четверо на берегу. Итого: восемь рыл. Да наш новозеландец в качестве провожающего с платочком.— Играешь?— Придется, — вздохнул я, открывая дверь.Что с ним ни делай, Гоблину лоха педального не сыграть. Хоть в столичную студию сценического мастерства отдавай, хоть лучших гримеров призывай. Не та фактура у напарника — не бывать горной горилле из Конго милым вологодским зайчиком. Я давно привык, и все равно — как скорчит рожу, так сразу дрожь по коже, хочется взять полено и вмазать… Стороннего же человека просто оторопь берет. Вот пусть и изображает крутого спецназера на вольных хлебах, именно этого ждет Мэндэ, он нас держит именно за профессиональных вояк. А мне суждено изображать не вояку, но опытного охотника. И даже это непросто будет сделать.Дело в том, что вояка-профессионал при первой же встрече идентифицирует коллегу или же просто опасного человека не по прикиду и манерам. Огромное значение имеет взгляд.Утречком Мишка тренировал меня на гражданского.Измучил, гад! Так гляди, так не гляди, не щурь глаза, не распахивай их — не красна девица, — невзначай простовато приоткрой рот, теперь сделай умное лицо, сделай удивленное лицо, у тебя постоянно оценка во взгляде, легче, легче… Два часа перед зеркалом и дружеской рожей тренера — это не каждый выдержит!С остальным будет проще. Наверное, я удивлю многих, сообщив, что сейчас обмануть профессионала стало несколько легче, чем лет двадцать назад. Штампы отстоялись, оформились и прекрасно работают.Наши предки легендарное немецкое оружие называли «шмайсером», и для них это был автомат. В эти самые автоматы вставляли не только магазины, но и рожки. Спустя много лет благодаря массовому распространению сетевых технологий новые диванные эксперты принялись героических дедов старательно поправлять, внедряя в обиход умное «пистолет-пулемет», который, как известно, вовсе не был «шмайсером». И что?Немецкий истребитель «Мессершмитт» обязан был потерять советское наименование Me-109, к радости гитлеровцев, кипящих в аду, и превратиться в Bf. 109. И не дай бог новичку на форуме спутать магазин с обоймой! А то еще хлеще, брякнет кто-нибудь неосмотрительно про «нажал на курок» — и все, сливай воду, хотя всем ясно, что имеется в виду. Критерий правильности в электронном пространстве срабатывал сразу, а незнайку ждало суровое наказание.Пусть знатоки выпендриваются. Честно говоря, лично я не вижу возможности поправлять тех, кто именно с такой терминологией спас мир от чумы.Силовые структуры, чаще полицейские и антитеррористические, постепенно разрабатывали и внедряли наиболее удобное для них в тактическом плане. Пистолет стали держать двумя руками. С развитием всех видов транспорта и фактического отказа от марш-бросков, как и войны в лесах, автомат стало принято носить на груди стволом вниз, желательно на трехточечном ремне — так обеспечивается повышенная готовность к выстрелу, если нет необходимости в беготне среди берез. Приоритетом критерия верной практики стал даже не бой в городе, а зачистка.Алгоритмы и матрицы закономерно прибыли на новую планету вместе с поселенцами.Вышло интересно: на Платформе действительность вновь повернулась к первопоселенцам своей дикой стороной, и многим стало понятно, что далеко не все практики боевых дедов надо отвергать как несовершенные, начались разумные корректировки.Тем не менее, повторюсь, общепринятые алгоритмы с Земли были перенесены сюда.Указательный палец надо держать вытянутым вдоль скобы, это ТБ, триггер-контроль.И только так.Но нужно ли и можно ли держать постоянно? Как перед фотографом… Да вы и сами неоднократно видели: стоит такой колоритный бес в городе на охране чего-либо, прямо среди мирных жителей, а то и вообще в помещении, — автомат картинно на груди, палец на скобе. Напрягает мирных людей, которые такой триггер-контроль воспринимают как прямую и явную угрозу. Вот скажите, зачем эта демонстрация? Он что, прямо настолько ждет нападения и готов в один миг открыть огонь в окружении гражданских, пугая последних до смерти? Подготовленный пистолетчик спокойно носит оружие в открытой кобуре, и ему вполне хватает времени и на выхват, и на точный выстрел. И вообще не стоит переносить все нормы спортивной практической стрельбы на реальные полевые ситуации.Я держать палец колом долго не люблю, так и артрит схватишь. Да и ни к чему такая постоянная готовность, она, как и любое другое привычное состояние, постепенно усыпляет, в реале алертность начинает резко снижаться, а риск случайного выстрела — парадоксальным образом возрастать. Лучше уж под скобой. Сталкеры носят стволы вариативно: и на плече таскают, в руке и через плечо наискось, при необходимости перекидываем оружие на грудь.Таких шаблонов очень много, нет смысла перечислять их всем списком. Они стали маркерами, вот что опасно. Легко обманываться. Вот этим я и собираюсь воспользоваться, представ человеком опытным, но не военным.Сомов уже закрыл свою дверь, пора бы и мне… Вывалился из машины, сунулся назад, зачем-то вытащил автомат. Подняв лапу в приветствии, напарник уже подходил к тройке «решателей вопросов», если к ним же отнести и Харди.Начальничков у экспедиционеров двое.Руководителя-распорядителя и доверенное лицо олигарха зовут Чжун.Черт, сложно описывать китайца, все они на один лик, хотя я еще во время визита к By Чуну этого типчика разглядел достаточно хорошо. Не боец, а администратор, человек ушлый и умный. Попробую… Острое лицо хитрой лисы, большие раскосые глаза почти черного цвета. Небольшого роста, худой, как дрищ, с неестественно тонкой шеей и женскими запястьями, среднего возраста человек-клещ. Как и его босс, обманчиво улыбчив. Ни разу не мандаринистый. Носит прямоугольные очки в серебристой оправе, наверное, понтовые, не разбираюсь я в них. Одежда «полевая сборная» — не военная и не охотничье камуфло. На голове бесформенная шляпа с обвислыми полями.Второго я еще не видел, но это человек не менее интересный. Знакомьтесь, товарищи, перед вами Мэндэ, силовая поддержка китайской группы. Где он служил и проходил подготовку, что за плечами — покрыто мраком. Пока что он меня интересует больше.Под метр девяносто ростом, слегка перекачанный, ноги длинные, однако ниже бриджей не жилистые, вряд ли он хороший бегун. Милитари-кепка по брови, волос не вижу. Светлое камуфло легкой куртки, обвес приличный. Берцы, светлые наколенники, полный фарш, можно сейчас забрасывать героя в вечно неспокойные Ирак или Афган… Глаза жесткие, хоть и водянистые. Скорее всего, он и сам не армеец, а опытный силовик из правоохранительных или карательных органов. Каратель.Ты мне и нужен, голубчик!Опа, там уже руки жмут…Накинул автомат на грудь, опустил ствол вниз и потопал к ним, положив палец прямо на спусковой крючок. Едва заметно споткнулся, громко выругавшись матом и для страховки вытянув правую руку вперед. Неловко содрал неудобно висящее оружие и лихо перекинул его за спину, подтянув повыше и вынужденно зажимая в руке лишний ремень. Опять выругался, выпуская кусок погона, — автомат обвис.Ну что? Есть взгляд! Тяжело ты смотришь, товарищ Мэндэ, ох, тяжело, спит в тебе неутоленная альфа… Я мельком посмотрел ему в глаза — и тут же опустил голову, быстро изучая следы на земле, отлично видимые в косо падающих лучах автомобильных фар. Потом перевел внимательный взгляд на обувь охранника.Оценил меня на капельку, спецназер, или кто ты там есть на самом деле? Подошел и пожал руку Харди, Чжуну, а потом и этому чертушке, так, средненько.Чуть дернул ноздрями, машинально. Меня не интересуют твои очи, приятель, меня интересуют следы, на всякий случай! И запах, извини уж, привычка…На том и хватит. Начнешь слишком старательно изображать сельского простачка-охотника — дураком окажешься. Кинул слегка деталей для старта. Позже Гоблин в доверительной беседе обмолвит — мол, напарник у меня чувак, конечно, классный, безбашенный, прирожденный следопыт, жаль только, что нет в нем военной косточки, коллега, все самобытное, чисто леший.Остальные китайцы — простые работяги, с ними, как меня предупредил Харди, можно и не знакомиться, не пригодится. Эти одеты разномастно, напялили что было не жалко взять из дома на износ. Да уж, кадры на зависть любой экспедиции…Мужики с плота крикнули, замахали руками.— Загоняй, — предложил я Сомову.Давай, братан, ты уже поприветствовал, теперь моя очередь.— Наверх нас потянет? — спросил у Чжуна.— Да, против течения, — заулыбался распорядитель.— Далеко?— Примерно двенадцать часов ходу, если скорость будет маленькая.— То есть всю ночь, — резюмировал я.Еще бы, паром увесистый, неуклюжий, как утюг, капитан изматерится! Наш Дугин убил бы мастеровых за такую конструкцию, а шкипер «Дункана», послав всех, такую шнягу по реке тащить отказался бы. Выбора нет, спецгруппе придется плыть…Перекинулись еще парой фраз, деталей пока нет. Детали возникнут с началом рейда. Экипаж буксира уже брал понтон «на усы», то есть притягивал его к себе как можно ближе, чтобы не мотало на поворотах. Наша машина встала последней и первой на выезд. Все правильно: кому пахать-то предстоит? Наконец сборы были окончены, мы попрощались с новозеландцем, забрались на плот — связка отчалила. Суденышко натужно потащило груз к стремнине.— Иди, Мишка, разговаривай с… коллегами, мать их. А я вздремну, так по очереди и будем бедовать на этой лоханке, если не перекинемся, спаси господи. Только ты того, осторожней! Когда толкнешь? Давай в четыре.— Все зависит от того, начну ли я к тому времени бухать.— Типун тебе!Но он уже пошел к честной компании, на ходу рявкнув:— А где встречное пиво и чипсы?!Я мысленно сплюнул и начал пристраиваться на тесном заднем сиденье, пытаясь вытянуть ноги среди снаряжения. Только вроде бы умостился, как напарник прибежал обратно, протягивая мне большую глиняную кружку.— Кастет, натурально пивас! Вмажешь для сна?— Да ну тебя! — Но не выдержал и спросил: — Как на вкус?— Кислятина. Однако градус имеется. И вкус пивной.— Чипсы дали?— Орешки!— Хорошо тебе там, смотрю, — проворчал я и отвернулся к железу борта.— Спи спокойно, дорогой друг!Черт, становится прохладно! Не поленившись, я достал легкий тонкий плед, укрылся, повернувшись лицом к реке.Из-за гор выплыл лунный серп и с самым довольным видом повис над долиной.Экспедиционеры-аферисты что-то там тихо базарили, временами китаисто хихикали — не мешало, я наслаждался природным покоем. Сколько таких ночей мы провели в рейдах на Платформе-5, и большая их часть была тревожна по разным причинам. Эта будет спокойной, время действий еще не настало. Так пользуйся же этим покоем, сталкер!Крепко пахло свежеструганым деревом и слегка — хвоей с береговых утесов. К аромату примешивался стылый речной запах, в котором мало рыбного и много романтичного. Вот вдали показался тусклый оранжевый огонек догорающего костерка. Наверняка там стоит шалаш, а может, и настоящая палатка, в которой усталые рыбачки, накатив под конец дня, увалились на пушистые подстилки из нарубленных веток пихты.На свет костра идет любопытный налим. Здесь он таких адских размеров… богу молишься за то, что тот не дал рыбинам способности вылезать на берег. Страшные, как крокодилы.А это кто по воде скользит? Судовой двигатель урчал тихо, и мне показалось, что я расслышал скрип уключины. Нет, не все спят, есть еще на свете настоящие фанатики рыбной ловли! На узкой лодке-ветке сидел удивленный и недовольный появлением каравана абориген, занимающийся, по мне, самым азартным видом речной и озерной рыбалки: мужик гарпунил рыбу. На носу был закреплен масляный факел с корзинкой на конце, гарпун солидный, крепкий, на длинном древке. Так и рыбка здесь водится серьезная. Хорошо, что капитан буксира, судя по всему, человек на реке опытный, не гуднул, распугивая добычу окончательно. За такое хамство и пулю можно схлопотать — ищи потом в чащобе, разбирайся, если дурной, кто выстрелил…И вновь поплыли назад пустынные берега.Хватит пялиться в темноту, надо отдохнуть, впереди непростой маршрут. Еще несколько часов — и ночь сбросит с земли и воды свое темное покрывало. Новый день, свежий, влажный, начнет свой забег в пастельных красках просыпающейся тайги.После восхода, когда я закончил последнюю смену, сквозь просветы в сплошной стене леса левого берега Хуанхэ на паром золотыми пучками лился яркий солнечный свет. В утреннем воздухе стоял запах готовящейся рыбы — китайцы уже установили на корме небольшую жаровню, раздавалось звонкое птичье пение, рядом плескала вода, пыхтел дизель буксира, с севера донесся далекий крик лося…Или это зловещий йети?Печально звякнул судовой колокол — подходим, значится.— Мишка, как там?— Капитан чета мычит, хрен чего разберешь… Ща оповестят, — пообещал Сомов, спрыгивая на настил и зачем-то заглядывая в воду. — Глубоко тут.— Что-то удалось выяснить дополнительно?— С безопасником немного поболтал.— О чем?— Да о прибалтах плененных. Утверждает, что точно не охотники, армейцы, дескать, он сразу определил.— Определитель, бляха… Еще инфа есть?Гоблин поморщился.— Одно скажу, Костя: хрен там тертый, а не золото. Врет толстяк. Пока барак мочил хари, я все машины осмотрел, нет в них необходимого оборудования. Тюки какие-то, мягкие. Ни лотков, ни лопат. Допустим, они собрались распускать лес на доски для бутар прямо на месте. Тогда где двуручные пилы?Кроме нас, никто на борту ночной вахты не нес.— Вот и я так думаю, что тертый.Прохладное небо еще не окрасилось в пронзительную синеву, оттенок матовый, серо-молочно. Люди, как и природа, не очнулись от сна. Машины были густо обсыпаны росой — скоро высохнет. За завтраком было тихо и спокойно, в такую рань болтать не хочется, языки развяжутся позже. Кроме свежей рыбы на гриле китайцы приготовили какой-то невообразимый омлет-кашу, месиво неестественного цвета от вкинутых туда специй и зелени. Брр… Ешьте такое сами, братья с алеющего востока. Они и ели, палочками скидывая в рты неаппетитное на вид парево через край тарелок. Подняли и смахивают… А рыбка ничего себе, хотя мы с Мишганом грилеванного не любим, лучше уж на сковородке приготовить или на палочках у костра, чтобы не было контакта продукта с металлом, не смазанным жиром, — горелое есть зло и «диоксин», как я называю характерный удушливый смрад полевого гриля. То ли дело родной сочный шашлычок, трепетно выдержанный в маринаде, а затем над беспламенными углями!К самому концу завтрака рыба, яичница и чай с медом сделали свое дело — народ понемногу оживал, начиная разговаривать одновременно. Мы в этих дискуссиях на китайском участия не принимали. Да я бы и на русском не стал, так как совершенно точно знаю, что собираюсь делать. Короткий судовой гудок прервал разговоры, кэп высунулся из рубки и что-то крикнул назад.— Смотри, Костя.К нам торопливо подошел Чжун, на лице еще не расправившиеся после сна морщины.— В этом месте диверсантов Альянса и поймали! — сообщил он, показывая пальцем на берег.Ба, знакомые места! Я незаметно толкнул ногой Гоблина — мол, помнишь? Тот кивнул. Вот тут мы заметили волну в двух сотнях метров и плывущее темное пятно, оказавшееся перевернутой корягой, только что упавшей с обрыва… Точно! Стоянка неизвестных! Здесь разводили небольшой костерок, прутики, на которых запекали рыбку, до сих пор торчат в песке. Причальной марки не обнаружили, берег каменистый, легкая лодка следа не оставит. Не было и шалаша. Еще, помню, походили кругом, покричали, миролюбивым ревом приглашая выйти испугавшихся, но так никто и не показался.Оказывается, не отшельник.— Чжун, скажи капитану, чтобы дал самый малый, а лучше бы вообще встать неподвижно — оглядеться надо, — почти приказал я.Тот кивнул и метнулся к корме буксира.Вот и знакомый холм, где спряталась странная изба, давшая нам приют.— Интересно получается, — прошептал Сомов.Паром остановился. Двигатель работал еле-еле, удерживая нас на стремнине.— Интересней не бывает! — поддакнул я.Наверху дорога, о существовании которой никто в Пекине толком не знает. Наверное, знают единицы, которые не собираются делиться ценной, как им представляется, информацией. Они тут все самостийные до глупости, вот что значит отсутствие централизованной разведки! Нашел охотник что-то — и молчит! А потом его пещерник схряпает, и инфа умирает.Стоя на борту, мы внимательно осматривали берега и, не стесняясь громкости разговора, обменивались мнениями по-русски, остальные внимательно глядели на специалистов. Кто-нибудь точно понимает наш язык. Чуть-чуть. Вон как Чжун ушками прядает. Только фиг ты что разберешь на таком жаргоне, уважаемый начальничек.— Прикинул клины? — спросил я.— Что ты…— Врезка не состоялась, опять сбой проги у персонала, — на всякий случай пояснил я дополнительно.— Ага, тэобразка должна была сладиться, да водичка поперек врезалась. Лоховни какой-то набрали в отделы Смотрящие, что-то часто сбоит.— Как в любом деле, поначалу по теме работала чисто спецура, а потом пошел мутный сброд из блатных да гламурных деточек…— Очеловечиваешь, командир, — ухмыльнулся Сомов.— А что еще остается, как их прикинуть на морду?Несчастный Чжун уже откровенно выставил правое ухо — не помогло. Сочувствую, геноссе, но ничем помочь не могу, учи реальный русский, пока не поздно.Итак, неизвестная дорога, которую нам предстоит найти, должна была врезаться в знакомую магистраль на левом по течению берегу, однако внезапно помешала река, вот ведь незадачка! А моста такой протяженности в каталоге Смотрящих не нашлось. Строители плюнули и оставили все как есть.Найдем вмах!— Так ты говоришь, тут их и повязали? — недоверчиво спросил Гоблин у прораба.Недомандарин замялся.— Не совсем…— Как дело было? — требовательно добавил я. — Что, секрет большой?— Никаких секретов. Просто мимо проплывали рыбаки из вьетнамской общины, они и подобрали.— Другое дело, правду говоришь! — Гоблин одобрительно хлопнул собеседника по плечу, отчего тот присел. — Взяли бы простые рыбаки двух бойцов, как же… И что дальше? Выкладывай уж.Улыбнувшись и часто закивав, Чжун продолжил рассказ. Вьетнамцы до Пекина не дошли, остановившись на очередной промысловой точке, где и перегрузили пришельцев на китайскую джонку. Вот там и вышел прокол — кто-то из экипажа случайно услышал латышскую речь, которую тут многие опознают неплохо благодаря специальным листовкам-подсказкам, после чего были приняты «некие меры».Веселого порошка подсыпали в чаек? Не скажет, хитрюга. Я по-латышски ни бельмеса, и все-таки хорошо, что мы не вышли на проплывающих китайцев, а сразу отправились в город… Если это так, то и спецгруппу в определенный момент угостят нужным напитком, напрочь убивающим самоходные свойства.— Ясно. А прииск где?— Чуть подальше, господин Кастет, — ответил Чжун и показан рукой на реку. — Недалеко от ближайшего поворота реки, там речка впадает.— Сколько отсюда?— Пара километров выше.Ох, и горазды же вы врать!Если есть речка, то зачем джипы и дорога? Вы что, две тонны собираетесь намыть? Золотишка на Платформе немного, наши геологи давно это выяснили, удивляясь, что с выдачей благородного металла Смотрящие явно пожадничали. Во времена оны старатели всех континентов вполне обходились без автотранспорта. В Калифорнии и на Аляске, на Енисейском севере и на Колыме рисковые люди успешно хаживали к золотым россыпям пешим ходом, край — лошадки…Мешки на спину, и вперед! Что, не справятся трудяги-китайцы? Видел я, какие они тюки по узким улочкам носят. Здесь нет перевала Чилкут — какие проблемы? Ладно, это не для озвучки, оставим в уме.— Речку будем смотреть? — тихо спросил Гоб, склонившись к моей голове.— Зачем время тратить? Все тут найдем, — еще тише выдохнул я.Вот эта поперечная терраса на левой стороне очень перспективна, очень…— Слушай меня, Чжун, и слушай внимательно. Решение таково, — медленно начал я, доставая из бардачка бинокль. — Десантируемся где-то здесь. Пусть кэп протянет паром чуть выше, посмотрим наиболее удобное место. Торопиться не надо, мешать нам и советовать тоже. Все отдыхают, мы смотрим.— Понял! — обрадовался прораб.— Вот и отлично.Трахома, рекорд по черепашьим манипуляциям поставлен! Где этот Гиннесс? Несчастные четыре машины участники экспедиции стягивали на берег в течение трех часов.— Костя, чего ради мы терпим эту бестолковую компанию? — спросил неожиданно Гоблин, поворачиваясь к залитому грязью «корандо». — Взгляни на этих умников! И посмотри на нас, орлов… Что мы тут делаем, а? Чжун раздулся от натуги, как глобус, да еще и красный, словно его аллергическая пчела цапнула. Мэндэ, или как его там, шатается без дела, белоручка, боясь испачкать свои шорты. На хрен ему сейчас автомат?Безопасник действительно нагло шланговал. Типа охрану обеспечивает. От кого — от налимов?— Мэндэ, что ты там встал, как директор пляжа?! Еще один трос тащи!Китаец если и понял, то отреагировал пожатием плеч: «Моя твоя не понимай».— Зараза… Ничего, я тебе еще напихаю в задницу сосновых шишек. Костян, не могу, нервов не хватает!— Все нормально, Мишган, лоховня спряталась под орлиными крыльями, обычное дело, чего кипятишься? Дальше будет еще кошмарней.Напарник тихо зарычал.Подошел прораб.— Что дальше делать? — Мокрый от пота Чжун говорил так, словно только что получил травму челюсти. Между прочим, он молодец, работает наравне с остальными.Я бросил взгляд поверх багажника «карандаша» и в очередной раз возмутился:— Этот ваш охранник что, принципиально лопатку брать отказывается? Неумеху взяли?— Ничего подобного! — выдохнул Чжун. — У него контракт, Мэндэ обязан заниматься только охраной.Наохраняет он… Понятно, почему нас пригласили! Вкупе с этим курятником они не то что от прибалтов, а от тройки голодных платформенных зайцев не отобьются.— Бляха, он удобно устроился! — хмыкнул Сомов. — Тебе не кажется, что при таких темпах ему еще неделю придется охранять вас на берегу?— Не спорю с вами, уважаемый товарищ Гоблин, — не стал упорствовать прораб. — Однако я ничего не могу поделать, существует ясное распоряжение самого господина By!— Да? — зло проскрипел я. — А если и мы решим погулять по бережку?Чжун тяжело вздохнул и промолчал, всем видом показывая: «Не надо гулять, русские, выручайте!»— Ладно, присядь, дорогой товарищ начальник, отдохни, — смилостивился я наконец. — Надо тренировать дыхательную мускулатуру, ты не на Земле, тут мир дикий… Выглядишь как рак вареный. Осталось только травкой посыпать вместо укропа.— И что? — напрягся тот.— Да то, что к пиву можно подавать! Пиво еще осталось?Прораб тихо икнул и закивал.— Распорядись, чтобы притащили, в горле пересохло.Гоблин что-то одобрительно проворчал.Я залпом осушил половину кувшина, с наслаждением вытер губы.— А подчиненные твои, Чжун, — тупые трутни. Крикни сюда еще двоих, трос нужен, длинный, буксиром тянуть придется…Дело было так.Капитан выставил паром безупречно, подогнав точно к выбранному мной месту. Быстро вбили в грунт два лома и притянули конструкцию, чтобы не сносило течением. Опытный шкипер подошел, развернул на оттяжках кормой к выгрузке, потом отошел и аккуратно вытолкнул паром на бережок — работа ювелирная на загляденье! По плану буксир должен был оставить плот здесь, а сам вернуться в анклав: техника дефицитная, для такой всегда работы хватает… Хорошо, что я его не отпустил.Сбросили на камни заранее подготовленные сходни, я сел за руль и спокойно выкатил «виллис», протянул по каменной насыпи подальше, освобождая место для остальных.— Четко! — Гоб показал мне большой палец.На том вся четкость и закончилась.Следом спускался тяжелый «паджеро». Посмотрел я, как водила нервно крутит рулем, и сердце заекало. Но ничего, сполз, после моей команды тоже протянул… Настала очередь «карандаша». Только машина спустилась на землю, как водитель «паджа» какого-то черта решил сдать назад, бестолочь! Все тут же заорали, все напугались, а чувак, сидящий за баранкой «корандо», — больше всех. Ему бы встать колом, подумаешь, царапнутся бамперами, — но он решил лихо сманеврировать. Отвернул вправо, вжал педальку и сполз с каменистой площадки.— Куда, ишак! — заорал Сомов, но было поздно: внедорожник уже врюхался в глину.— Твою ты душу! — подхватил я, подпрыгивая к злосчастному «корейцу». — Выходи! Не трогай ничего!Бледный от страха водитель похлопал косенькими глазками через открытую форточку, испугался еще пуще, — зря я так резво к нему подскочил, — и фатально газанул! Баста, зарылись!И началось…Все мечутся, суетятся, толку никакого. Чжун растерялся. В воздухе стояло курлыканье на китайском, как на базаре… Сэндтраков, которые можно подложить под колеса, у них конечно же не было. Хай-джеков, высоких реечных домкратов, способных выдернуть машину из любой грязи, тоже.Своих лебедок я рвать не собирался. Дорога предстоит дальняя, непредсказуемая, ни грамма ценного матресурса не потрачу на бестолочей! Начали вытаскивать из грязи буксиром, одновременно оттягивая джип единственной лебедкой в сторону насыпи.Так весело пролетело время.Капитан, проплевавшись и отсмеявшись, с радостью рявкнул сиреной и свалил вниз по течению. После того как все наконец выстроились и отмылись, я объявил:— Мы идем пешком. На разведку. Никому не дергаться без команды, связь по рации.Тут всего-то метров пятьсот.Зуб даю, дорога начинается в этой лесистой террасе, что чуть выше каменного языка большой осыпи, вполне можно будет проехать. Если у тебя есть немалый опыт общения со строительными практиками Смотрящих, — сообразишь, где искать.Пройдя двести метров, мы оглянулись, осматривая панораму. Крутоват подъем будет, устал слегонца. Куда торопимся? Пока что все сходится — еще немного, и высота будет соответствовать той, на которой лежит знакомая магистраль противоположного берега.Есть кто нехороший? Простреляв участок впереди биноклями, осторожно просочились через кусты. Шли метров тридцать.— Ну, что я говорил?! — самодовольно брякнул наглый Гоблин.— Ты говорил? Что-то я не слышал.— Да ладно, пусть ты… Мы же команда! Значит, и я говорил!Железная логика.Вот она, магистраль… Не тронутая автомобильными колесами.Можно искать следы прошедших не так давно разведчиков Альянса. Можно идти за машинами. Начинается второй акт Мерлезонского балета.— Подожди, перекурю, — попросил Сомов, присаживаясь на корточки.— Давненько ты не смолил…— Этап. Щас бы наш «виллис» с пулеметом — да рвануть от дурачков подальше.— Не по понятиям, Гоб.— А валить они нас будут по понятиям?— Эт точно.Придется делать просеку. Работа трудоемкая.— Лады, работаем дальше, — скомандовал я. — Уж топором махать они точно могут. Вот пусть и помашут.— С этой минуты осторожней, — предупредил Сомов, поднимаясь.— А как же! В четыре глаза. Пошли.ГЛАВА 7Развод во всех смыслахСпецгруппа опять в автономке— Поехали дальше? — спросил я. — Ничего опасного не видишь?— Нормальком, не тревожно, — решил Гоблин, продолжая жевать травинку.Вот и я так думаю.Колонна ждала решения.Обернувшись, с грустью посмотрел на стоящий у обочины старенький «карандаш», за рулем которого сидел невысокий молодой китаец, плотный, с неестественно длинными руками и широким, не по возрасту морщинистым лицом. Вот водила бросил испуганный взгляд из-под нелепо надвинутой на левое ухо кепки, открыл свою дверцу, перегнулся, чтобы лучше слышать команду. С заднего сиденья ему что-то сказали, он торопливо выскочил и настороженно, постоянно посматривая по сторонам, побрел в нашу сторону.— Садись в кабину! — крикнул я. — В машину! Начинаем движение!Водитель остановился, напрягаясь еще сильнее — темные стены деревьев не добавили ему оптимизма, — и торопливо побежал назад к джипу.Этот китаец из особо доверенных. Таких в команде Чжуна трое, они частенько подходят к нему или к безопаснику, получают оперативные инструкции. У обоих «арисаки». Не бойцы, но состоят в силовом звене. Толку от них в случае чего — ноль. Разве что под чутким руководством…— Они достали, — заворчал Сомов. — Как можно работать в таком напряжении?— Все так поначалу, — ответил я, в очередной раз стараясь сгладить картинку. — Мы и сами были такими, вспомни первые рейды.— Гонишь. Даже не верится, — прикрыл глаза Мишка. — Точно, что ли?— А как же… От каждого шороха бегали.Гоблин недоверчиво покачал головой и включил передачу. Следом за нами с небольшим запозданием тронулась и колонна. Сто метров дистанция, годится.Да, мы изменились за годы жизни на Платформе-5. Вжились. Вписались.Нет стыда в признании тех первых страхов. Первые рейды, первые стрессы… Ворота закрылись, Замок и Зона вокруг него остались за спиной, группа работает автономно.Тяжко адаптировались. Уши в лесу отрастали на пару дюймов, каждый подозрительный шорох вызывал учащенное сердцебиение! Боковое зрение еще не знало, на что реагировать шухером, а что нужно пропускать фоном. Засада мерещилась за каждым кустом, каждым поворотом дороги или звериной тропы… И ведь были, казалось, железные поводы! Огромные таежные медведи, прыгучие рыси размером с леопарда, дьявольски умные волки. А пещерники? Гаруды эти чертовы… двести метров — настороженный взгляд в небеса. Привычка и сейчас свое отрабатывает, просто уже не замечаешь, мониторя среду машинально, а реагируя интуитивно.Мутные разбойники из не пойми откуда, левые отшельники, раздражители… — хорошо, что их повышибали уже практически во всех анклавах.Позже к природным опасностям добавились территориальные конкуренты, неуправляемые группировки, беспокойные соседи. И за опасным движняком нужно было следить, дабы выполнить поставленную Замком задачу, а не сдохнуть в рейде по глупости. Надо было ловить потеряшек, искать локалки, прояснять возможных соседей, не упускать редкой техногенки, вкинутой на рельеф Смотрящими… Уставали мы страшно. И не только физически, хотя и этого хватало по маковку. Порой по возвращении на базу мне хотелось отстегнуть перегревшуюся голову и положить ее в холодный погреб, взамен прищелкнув запасную. Таковой не было.А с учетом того, что в былые времена сталкеры чаще передвигались пешим ходом, без спасительных колес с кабиной, напряга доставала конкретно.Сейчас все не так.Знаешь и умеешь столько… Возможную угрозу, опасность контакта чувствуешь не только затылком: в каждый сантиметр тела настоящего сталкера словно вмонтированы уникальные биорадары. Иногда получается найти годное или же опасное, вообще не сдвигаясь с места, просто глядя с вершины холма, например. Глупо скрывать: и у сталкеров с вышкой всегда есть шанс хлебнуть адреналина, сорваться в горячий спринт, протрясти коленные суставы до сухого стука.Нет ненужной, а потому опасной, нервозности.Нет постоянного ожидания засады. За рулем сидит Сомов, я рядом. Раньше всегда выставлял в окно ствол, чтобы сразу вмочить по опасному. Эта нервная дурь прошла — лишнее. И вообще: не целься Лесному Богу в лицо. Не обижай, живи по понятиям. Тогда и тебя лишний раз не укусит опасная среда Платформы-5.— Терпимее надо быть к гражданским, Гоб.— Да я понимаю…Со стажем полевой работы многое проясняется с первого взгляда.Но грунтовые дороги, нерукотворные магистрали Платформы, по-прежнему остались загадкой, а порой и ловушкой. Ибо все существенное, материально живое или мертвое именно вдоль дорог и располагается, так изначально решили Кураторы. Локалка, спрятанная в страшенных чащобах, без ближнего доступа к стандартной грунтовке, — большая редкость. Именно эти локалки наиболее интересны. Потому что богаты.В чащобах же можно найти странные избы, заброшенные цеха, необычные мегалиты. Материальный ресурс для перемещенных лиц все-таки большей частью находится в зоне относительного доступа. Только зацикливаться на этом правиле не надо.Ох уж эти желтые дороги Платформы…Какие же они разные! Ласковые, приветливые — в залитых солнцем зеленых долинах, где хороший обзор, где есть отличные маркеры опасности в виде птичьих стай и стад пасущихся копытных. Извилистые — среди предгорных россыпей, сложные для прохождения даже на машине, вот где напряг! Послушно струящиеся по возвышенностям террас вдоль рек — это самый клевый вариант: сразу и сушу пробиваешь, и воду. Светлые открытые и спрятанные в зарослях, ровные и закручивающиеся петлями — все интересны.А есть дороги-прорези.Помните такие просеки на мистических картинах Васильева, узкие полосы свободного пространства, втиснутые рукой художника в непроходимую стену темно-зеленого древнего леса, жалкие просветы, ведущие к мрачным колдовским омутам, над которыми белой доминантой пролетает огромный лебедь? Там путника ждет леший, русалка, водяной или сам Кощей. Бр… Такие затерянные участки и сейчас проходить страшновато, даже на машине с герметичным кузовом.— Немного осталось терпеть, — прикинул напарник.Я еще раз глянул на одинокую гору — наш главный ориентир.— Пожалуй. Километров двадцать еще?— Да меньше!А через пятьдесят, по моим прикидкам, можно будет пробовать ухватить радиосигнал с Башни Замка. Вотяков, родной, ты уж там в башне накрути мощность до полной!Мы так и ехали по не тронутой колесами грунтовой дороге. По бокам тянулись низкие заросли можжевельника, аккуратные, как декоративная изгородь богатой усадьбы. Мимо проплывали рощицы разнолесья, перемежаемые широкими зелеными полянами, группами пихт с густой опушкой, попадались дубы и буки — эти стоят обособленно, важничают… Много тонких березок, в удивлении склонившихся к магистрали: кто там едет такой смелый?Грунтовка пошла вверх, уклон постепенно возрастал.Наконец оснащенный новым мотором «виллис» с ревом вылетел на вершину холма и сразу попал в большую лужу. Стоп! Гоблин слишком резко нажал на тормоз, меня качнуло, джип встал — грязные брызги быстро опали, выхлоп снесло легким ветерком.— Не дрова…— Да не бери в голову, не в танке, не расшибешь.— В танке я бы шлемак надел.— Че ворчишь? Смотри! Вот он, прорезной участок, — Сомов ткнул вперед пальцем, похожим на шкворень, — там самый мандраж китайцам и подвалит…— Подождем.Резво бежим, колонна только поднимается по склону.Внизу — «открытка», красота необыкновенная. Восточный склон холма и покрывало расстилающейся позади долины утопали в невысокой зелени, переливающейся трепетом листьев, погода к полудню начала быстро меняться, ветер постепенно набирал силу. Пихты слегка раскачивались под его мягким давлением, как будто отмахивались от непогоды. Нагревшийся воздух был пропитан ароматом таежных цветов, лугового разнотравья, вокруг жужжание насекомых, уже кусучих на загляденье. Еще неделя — и без репеллента в тайгу не сунешься. Мы вовсю используем кедровое масло и перечную мяту, на Амазонке применяли масло эвкалиптовое. Можно втирать в кожу бутоны гвоздики. Неплохо работает и можжевельник. Успели покусать? Полынь или пижма. Даже подорожник помогает, если его измельчить и приложить. Пригодится и малина, но она обычно совершенно непонятным образом попадает в рот! Пытаешься втереть, а она прыгает!Посреди долины стоит серый каменный останец с булыганом-набалдашником поверху, красуется, похожий на статую с острова Пасхи. Точно, верное сравнение! Охраняет долину, словно какой-нибудь рукотворный идол, заботливо обрамленный зеленью, скрывающей кровавые процедуры жертвоприношений.Но и что-то жутковатое есть в этом исполине…— Подстегнуть их веселой байкой, что ли? — Мишган никак не остынет в желании напугать обывателя, все ему шуточки.— Давно первую медицинскую помощь не оказывал? Половина личного состава всю дорогу и так едет с крепко зажмуренными глазами. Все прибалтов ждут.— А мы что, не ждем?— Вот мы действительно ждем! Хотя все это лажа, никаких прибалтов тут не было и нет. Пусть они нас ждут, ракальи… Китайцы уже достаточно напуганы. На хрена ты им понарассказывал африканских страстей про пещерника?— Че я-то? Пусть проникнутся дикой природой, горожане хреновы! В поход они собрались, за золотом, в дикие места… Трепачи.Пещерник — маловероятно. Вероятно другое: мимо следов крупного медведя проехали всего десять минут назад. Когти — пятнадцать сантиметров!Теоретически возле таких приметных мест может быть какой-нибудь особо жирный ништяк для наиболее непоседливых и любопытных, награда за доблестный труд. Жаль, что не проехать к «идолу» запросто, даже легкий джип застрянет в вязких переплетениях кустарника и изогнутых ив, трудоемкое это дело. А на «сходить пешком» у спецгруппы нет времени. Ничего, мы с Мишганом свое всегда возьмем, мало ли ништяка на нашу жизнь!Пш-ш…— Товарищ Кастет, это Чжун. Что там, почему остановка? Опасность?Я сверху вниз посмотрел на затормозившую автобанду.— Есть признаки…Говоря в рацию, я приподнялся над сиденьем, старательно слепив напряженное лицо, — хоть и далековато, но китайцы могут смотреть в оптику, так что пусть тревожная рожа подтвердит «беду поблизости». Пару раз настороженно стрельнул глазами в сторону ближайших кустов. Потом быстро достал бинокль и вгляделся туда еще раз. Показывая напарнику на пологий склон, спускавшийся прямо к высокому хвойному лесу, якобы что-то сказал.— Вроде миновало… Начинайте движение, медленно. Предельное внимание и дисциплина! Впереди плохой участок. Всем хорошенько закрыть окна, не высовываться, из машин не выходить ни в коем случае, без команды огня не открывать. Как понял?— Противник? — ужаснулся прораб.— Как понял, спрашиваю!— Да, да, конечно же! Вы что-то заметили?— Пещерник бродит, я след видел. Выполнять!На соседнем сиденье заржал отвернувшийся к ветровому стеклу Гоблин.— И кто там говорил о жалости к гражданским? — Напарник с мягким стуком включил передачу, страгивая джип с места.Настроение отличное!Фальшиво, но весело насвистывая какую-то мелодию, Сомов по сути вез нас к родному дому, размечая свежими отпечатками зубастых шин сухую пустынную дорогу, до сей поры не имеющую ни малейших признаков хоть какой-нибудь колеи. А я сидел рядом с ним и мечтал о долгожданной встрече с женой и дочкой, вспоминал о тихом заповедном Кордоне и замечательных людях, живущих там.Почувствовав мой настрой, Сомов на него откликнулся.— Обратная дорога слаще всего! — заметил он. — Просто шикарно, даже баранку лень крутить, хочется взять такси. Костя, когда на Платформе появятся таксисты?— В Шанхае уже есть, помнишь, как из кабака возвращались, когда ты там стойку сломал? — напомнил я.— Нет, я про реальных дальнобоев, чтобы в другой город уехать.— Вопрос денег, — философски заметил я. — Забашляй через жабу — и отвезут хоть в Каир… Так. Перед лесом остановись еще разок, осмотримся по-настоящему.— Понял.Отрезок, лежащий впереди, мог напугать любого. Я отлично помню, как мы впервые попали на подобный участок магистрали. Жутковатая тема… В таких местах грунтовка сужается до возможного минимума, обочины фактически нет, стволы высоченных елей стоят настолько близко друг к другу, что густые кроны сплетаются в сплошную колючую стену. Подлеска никакого, темень в глубине набитого нечистой силой заповедного леса страшная. А ведь тогда мы шли на своих двоих, голенькие, вкусные, неопытные…Машина остановилась.Я сообщил Чжуну об очередной паузе, на этот раз продолжительной, взял автомат, вышел. Теперь никакого театра не надо, все будет взаправду.— Я слева, ты справа.Мишка кивнул, неспешно пристроил пулемет в кузове так, чтобы удобней ухватить с земли, и тоже спрыгнул.Следы… Плохо тут со следами человеческой деятельности. Всего лишь один раз я заметил отпечаток крепкого башмака — явно прибалты оставили, когда благодаря счастливому случаю выбрались на магистраль. И все, больше никакой инфорадости. Остальные отпечатки смыли дожди, прошедшие с момента захвата разведчиков. Грунтовки у Смотрящих качественные: даже в осеннюю слякоть не набьешь настоящей колеи, что уж говорить об отпечатках обуви… Однако автомобильного движения, если оно есть, никак не скроешь.Так вот, его тут не было. Вообще!Никто не проезжал по разведанному участку дороги, что автоматически наводило на соответствующие размышления. Поверьте, мы смотрели более чем тщательно. Хорошо, пусть отпечатков нет на самом полотне — их сглаживают неумолимые осенние ливни и весенние талые воды. Следы все равно остаются. Нормальный водитель при вынужденной или плановой паузе никогда не выстроится посредине проезжего пути, в том числе из соображений разумной маскировки. Колесо непременно залезет на мягкую обочину. Есть остановки для осмотра местности, для вынужденного ремонта, замены колеса…Для охоты, наконец!Тогда где неизбежные кострища? Тут дикого зверя предостаточно. Где следы вешал на суках или примитивных козел для аккуратной разделки? И то и другое требует порубки, однако пока что не обнаружено ни единого следа топора или пилы.И о чем это говорит?О том, что загадочная магистраль совершенно точно не ведет к логову Северного Альянса, нигде не смыкается с заезженной дорогой, данной северянам Смотрящими. А такая конечно же существует, и она соединяет Стокгольм с Преторией, контакт между анклавами существует, теперь, после расспросов в Китае, мне это известно достоверно.Сплошная путаница, трахома, имеющиеся в распоряжении Замка Россия карты придется капитально пересматривать по северо-западному сектору. Наши люди ни разу не забирались северней Мадрида, данных о тамошней сети автодорог просто нет, пока что подобная разведка не представлялась актуальной, всегда находились дела поважней.— Вот и прокачаем, — сказал я, выпрямляясь.Черт, опять показалось, это не след, просто ветер низкой веткой провел по земле…— Ты про дороги?— Ага. Эта тянется на юг, постепенно все больше отжимаясь к западу.Достав из нагрудного кармана компас, Мишка утверждение быстро проверил. Кстати, у китайцев в древности компас назывался очень образно — «югоуказующая игла». Тут чего только не узнаешь…— Просека точно отжимается, — доложил Сомов.— И не к Альянсу.— Ежу понятно.Эх, посмотреть бы на замысловатое переплетение сверху…Сверху у населения Платформы получается плоховато. Не дают Смотрящие людям вольготно использовать любые летательные аппараты, кроме «зарегистрированных» в Департаменте Авиации Планетян. Даже воздушные шары падают наземь по непонятным причинам, у нас два пилота так чуть жизни не лишились при ударе корзины, один из членов экипажа получил перелом руки, другой сотрясение мозга. После этого случая Сотников психанул, схватил авторучку — и подобные эксперименты категорически запретил.Не только мы пробовали освоить небеса на халяву, многие анклавы пытались строить простейшие радиоуправляемые беспилотники — недолгой вышла забава. Ворона в мотор вкрячится, а то свирепая гаруда схряпает. Молния с абсолютно ясного неба внезапно ударит в аппарат. Операторы бесятся — радиосигнал то и дело теряется или же вовсе не проходит по непонятным причинам.Штатной же авиации, даденной Смотрящими изначально или в порядке счастливой сталкерской находки, на Платформе-5 очень мало. Замок Россия битый год ведет тяжкие переговоры о покупке у Манилы сломанного вертолета — не отдают, собаки хитрые! Поначалу вроде бы договорились, почти определили цену вопроса и порядок вывоза, но позже филиппинцы прозрели.— Они что, идут почти параллельно? — спросил Гоб.— Выходит, так… Иначе скандинавы и прибалты давно бы тут все исколесили.— Зашибца, что китаезы этих бодрых парней повязали, — точно отметил напарник. — Таких разведданных Альянсу отдавать нельзя.Ух, как все интересно-то!Так что я полностью согласен с постоянно поднывающим другом: быстрей бы скинуть этих орлов с плеч и заняться настоящим делом!— Командую проход. Сейчас проинструктируем заказчиков еще раз — и двинемся. Недолго осталось совместно путешествовать.— Финиш предстоит не из легких, подлянка железно будет, — предупредил Гоб.— А как же!— Примочим?— Да ни в коем! Нам тут еще работать и работать.Мишка скроил сожалеющую мину — всегда смешная рожа получается, жаль, что он в этот момент не видит себя в зеркало.— Жаль! Я по драке соскучился.— Не уйдут от тебя твои драки, еще отхватишь свою дозу… Сейчас обсудим окончательно. Прыгай за руль, зову.С правой стороны над темным лесом поднималась гряда невысоких гор с зубчатыми склонами. Ближе к подошве они были покрыты зарослями сосны и высоким вереском, кое-где виднелись фигуры каменных жандармов. Одинокая вершина, обозначенная Чжуном как основной ориентир, была уже совсем рядом. Впереди желтая лента пряталась в узком зловещем тоннеле, прорубленном строителями среди елей-небоскребов. Жуть! Скорее бы… Я привык руководствоваться отеческим напутствием: «Хорошо на Дону, да не как на дому».И все равно красиво! Планета-родина все-таки…Люблю.Пожалуй, мы нашли идеальное место для безболезненного расставания.Водная лента горной реки сейчас узкая, более-менее спокойная. Всего метров десять шириной. Однако каменное русло пошире, ранней весной с гор летит бурный пенистый поток. Поэтому и мост Смотрящие поставили основательный: конструкция в тридцать метров длиной, на минуточку, в один пролет, шедевр каменной архитектуры. По бокам полуметровые каменные бордюры.Здесь наверняка водится нежная ручьевая форель.По ближнему берегу вдоль русла протянулась россыпь больших камней — ни проехать ни пройти без риска повредить ногу. Зато на противоположной стороне русло ограничивала бесконечная терраса, там вполне можно двигаться практически на любой машине, если водила не полный долбень.Снизив скорость до минимума, Мишка перегнал «виллис» на противоположный берег. Мы внимательно глядели во все стороны, быстро согласовали позицию: джип встал к левой обочине почти сразу после моста.Продвигаемся к югу! Вот и первый встреченный карагач с пустой серединой — хоть живи в нем, как в домике, мощные корни дерева вытоптаны наружу копытами крупного зверя, кора понизу отполирована рогами. У всех есть свои ритуалы, традиции…Чуть дальше стоит еще одно приметное дерево, сразу не опознал: может, дуб, может, бук, или же вообще реликтовое, оставшееся тут семейственно со времен ледников… Господи, что я говорю! Это же все Смотрящие вкидывали? Да?Никто не знает точно. Сложно представить, что процесс моделирования новой планеты с нуля или же терраформирования готовой матрицы происходил всего лет десять назад: такой процесс просто не поддается осмыслению! Мне лично проще считать, что все шло естественным путем. Вот я так и считаю — были землетрясения и великие потопы, большие и малые ледниковые периоды, неутомимая естественная работа ручьев и рек по нарезке ландшафта, сама природа долго и размеренно определяла характер местности…Над лесом впереди вспорхнула стая диких голубей-горлиц размером с курицу, они тут же разбились на пары-тройки и запорхали над долинкой русла. Выше них меланхолично парил какой-то хищник, охотник якобы безразлично закладывал вираж в дымчатой высоте, обесцвеченной полуденным солнцем.Что-то синицы зарезвились…Тихая, сонная, самодостаточная земля, не тронутая топором лесоруба, костром или автомобильным колесом, не исцарапанная нарезками огородов, все еще отдыхала благодаря отсутствию людей и их адских машин. Дикие земли! В предгорьях — бирюзовые луга, талые ручьи с беловатыми каменистыми косами, порой яростные, с необузданными волнами взбитой пены, а осенью до серьезных дождей в горах и ущельях обманчиво тихие. Стекая к Волге, они впитывают струйки таежных родников и дают жизнь буйной растительности, среди которой попадаются и настоящие эндемики.Здесь можно ставить деревню — годно! Конечно, в период паводка и бурного таяния горных снегов река будет мутной, со склонов хлынет вода буроватого цвета. Ничего страшного, достаточно дырануть в фильтрующих песках поблизости пару колодцев — и быть экологически счастливым.Поднявшись повыше, мы ехали по важной от осознания своей природной силы, чуть надменной земле, в которой живут мощные сели и горные потоки, шумят водопады и сходы лавин. Чем ниже, чем ближе к Волге, тем земля спокойней. Мудрей, что ли…Итак, со склонов основного ориентира, этой якобы Золотой Горы в липовом цвете, стекают минимум две речки, одна из которых упирается в Хуанхэ, а вот эта, найденная, течет к Волге-Янцзы. Похоже, приехали.— Нормально встал? — тихо спросил Сомов.Я оглянулся еще разок. «Виллис» замер на краю метрового травянистого откоса, по-моему, лучше не придумаешь. Так и сказал.Ну что, жертвы золотой лихорадки, будем прощаться?Доложил по рации о предполагаемой точке бифуркации.Услышав это, радостные участники экспедиции осмелели настолько, что проехали мимо и съехали с дороги на широкую террасу. Что вам еще надо? Спокойно езжайте по своим делам, наверняка подберетесь к цели достаточно близко. А мы свою задачу выполнили.Но вы не остановитесь, есть установка By.Чжун, Мэндэ и еще четверо приближенных к теме китайцев собрались возле «паджеро» и принялись шушукаться. Трахома, ну куда вы лезете, дилетанты? Не ваше дело! Китайцы испокон веку живут кропотливым физическим трудом, что есть их привычное агрегатное состояние. Они очень рано встают и сразу начинают вкалывать: перебирать, таскать, пилить-копать-колотить, а в чистом поле — сеять, пахать, пропалывать, собирать всегда богатый урожай. И все это — мирный созидательный труд, замечу. Так зачем вам, мирникам, опасные игры со «спецоперациями»?Зловещий заговор витал в воздухе. Оболтусы!При групповом наблюдении за объектом необходимо неукоснительно соблюдать ряд правил, практик — нелегкое дело, скажу я вам, о распределении ролей нужно договариваться заранее! Если один человек бросит взгляд на подопечного — это нормально, все люди смотрят вокруг, случайно проводя взглядом. А вот если на объект одновременно посмотрели хотя бы двое, и тот заметил, — амбец, считай, что операция провалена. Имеющий право зырить назначается, по времени передавая эту роль другому члену группы наблюдения. Китайцы правила не соблюдали, то и дело на нас одновременно посматривали и трое, и четверо. С кем вы связались, крестьяне? И Мэндэ не поможет… Явно не из угрозыска человек.В очередной раз Чжун, зыркая неумело, наткнулся на резкий взгляд Гоблина и ласково заулыбался. Подручный олигарха находится в самом начале долгого и сложного пути, нет в нем барства. Оно появится позже, когда за ряд успешно выполненных операций господин By пинком поднимет его по служебной лестнице.Однако олигархом тихушник никогда не станет. Числительное элиты во вселенной всегда конечно, и его не увеличишь штатным расписанием, волевым порядком. Элита не терпит увеличения числа членов клуба избранных, иначе что это за элита? В устоявшихся анклавах Платформы-5 с распределением главных кресел все уже давно определено, не втиснешься. Путь к членству в клубе — сложнейшая история, почти родственная, в высшей мере доверительная. Единственный вариант — собрать в кучу свежих потеряшек и организовать свое поселение.Зря стараешься, не стать тебе, душка Чжун, гордым соколом, так и будешь всю жизнь телепаться в мутном болоте интриг подсадной уткой… Тем более что за крепкими стенами Крепости Пекин сидят мудрые старцы из самобытной КПК, которые все также назначают, регулируют, дают добро и своевременно сворачивают шею тем, кто понятий не знает, а берегов не видит.Тем не менее трое молодых китайцев — приближенные из прислуги — смотрят на прораба с откровенным восхищением. Как же, успешный человек!В большинстве анклавов с западным пониманием мирового устройства, как и на Земле, молодняк из зарождающегося среднего класса по-прежнему натаскивают на «успешность». Дескать, станешь успешным — тогда и приблизишься к элитам. И опять термин не расшифровывается! Одно лишь непременно — достигай мифических вершин где угодно, только не у токарного станка или за рычагами трактора! Так кроме реальной элиты на Платформе постепенно проявляется пока еще крошечный слой псевдоэлиты — ничего не производящей прослойки «творческих людей».Молодые ведутся! Демченко после очередного посещения Нотр-Дама с ужасом и возмущением расписывал особенности образовательной тенденции, модной во французских школах… Тут ручками вкалывать надо, а ребенок уже собирается стать знаменитым художником или скульптором, не получая вперед никакой настоящей специальности, не пробуя себя в созидательном труде. Юнец не понимает, что абстрактная «успешность», созданная языком или «гениальным воображением», как цель жизни, есть фальшак. Опасная установка: при попустительстве взрослых через десять лет человеку стыдно показать честный итог, нечем доказывать людям и самому себе личную значимость, востребованность, реальную пользу для всего сообщества.Казалось бы, чего проще сделать анализ применения термина различными категориями работников… Его практически не услышишь в среде инженеров, конструкторов, ремесленников, производственников вообще, военных, спортсменов и прочих мастеров честных дел. Даже в торговле его нет. На Земле им оперируют категории специфические: финансисты и разводилы-психологи, нейл-дизайнеры и промоутеры, продюсеры и пиарщики, офисный морепродукт всех рангов мутных контор, в которых к пятнице вызревает ошалелое непонимание: «Что я тут вообще делаю?» — толстый слой с вынужденно нулевой социальной значимостью.Дискутируя с директором французской спецшколы, беспрерывно повторяющим про «успешность», Демченко выяснил, что гордостью школы является один из учеников, ставший каким-то там помощником заместителя мэра… И это пример для учеников текущих, которым никто не объяснит, что если этого ценного помощника случайно сожрет пещерник, материализовавшийся прямо на набережной Сены, то анклав лишь вздохнет глубже — одним бездельником меньше…Ко мне не раз приходили молодые крепкие ребята из новеньких потеряшек, казалось бы, готовые на все и декларирующие желание стать «успешным сталкером». Я их сразу отправлял в марш-бросок на двенадцать километров с полной выкладкой. Ни один не стал успешным бегуном-тактиком.В системе образования русского анклава такого и представить нельзя!Сотников как-то удивил многих, напомнив: «Германская государственная система науки-образования во многом эталонна еще со времен Бисмарка, который сказал, что франко-прусскую войну выиграл немецкий учитель. В свое время мы ее скопировали и потеряли, потом опять скопировали и опять потеряли в пользу модели английской… „Спокойной ночи, малыши“ — калька „Sandmännchen“, гитлерюгенд, если из него выбросить нацистских тараканов, до сих пор образец организации для воспитания детей и подростков. Гэдээровские книжки типа „Занимательная химия“, оптический конструктор от Цейса, масштабные модели железной дороги, копии „Лего“, цветной! „Die Trommel“ с комиксами про индейцев по Карлу Маю, поголовное обучение плаванию в школах… В моем сопливом детстве это вызывало дикую зависть!»У нас возрождены многие традиции образования СССР и ГДР. Кружки, секции, насыщенные уроки труда, скаутское движение, нормы ГТО, начальная охотничья и военная подготовка, авто- и радиодело… По заказу специалистов Главный натаскал каналом целые коробки старых, то есть наиболее актуальных для текущего периода развития общества, подшивок прикладных журналов типа «Юный техник», «Радио» и «Моделист-конструктор».К десяти годам пацан должен уверенно работать ножом, легким топориком, рубанком. К четырнадцати — слесарить. Естественно, наших выпускников еще нельзя назвать специалистами. А вот начинающими ремесленниками уже можно! Раз уж взят курс на построение индустриального общества, то о постиндустриальном нужно забыть и стараться не вспоминать… Точные науки, прикладные дисциплины. И гуманитарки хватает, но она не забивает детские головы мечтами о томном диванном творчестве.Сначала — успешность на сверлильном станке и с паяльником в руках.И уж потом все остальное.Люди, применяйте простые честные термины и не прячьте деток в муть и позор семьи при подведении конечных итогов жизни…Что-то я задергался, волнуюсь.— Ну как, я пошел, командир? — спросил мгновенно собравшийся Мишка.Он уже снял пулемет, незаметно спрятав его за бортом машины. С такой лапой вполне можно держать увесистую шнягу весьма непринужденно.— Давай!— Ты тут не рискуй без башки.— Не дождутся! Работаем, Миша.Гоблин крякнул, вздохнул — неприятная предстоит процедура, гнилая, — бросил взгляд в сторону синеющих на горизонте перевалов, перекинул ноги и сполз вниз. Так как момент для схода волкодавом был выбран умело — вся банда вновь слиплась ушами, — то его исчезновения в пространстве никто не заметил. Вернее, не отметил.Я остался один.Наконец заговорщики подняли головы и с изумлением просекли, что одна из птичек куда-то упорхнула.Сейчас начнется.Обменявшись взглядами, четверо пошли в мою сторону, двое, оставшись возле «паджа», словно невзначай, чуть разошлись в разные стороны.Состав четверки нападения был таков: первым шел сам господин Чжун с руками в оттопыренных карманах смятых брюк, в правом стопудово лежал револьвер. Ему душно от страха — четыре верхние пуговицы на рубахе были расстегнуты, обнажив впалую грудь с жиденькими волосиками. По левую руку от него шел молодой китаец, парень с тяжелым лицом, со сросшимися на переносице густыми бровями, всегда молчаливый. У этого на плече висит «арисака». Напряженный, как струна.Справа легкой походкой плыл безопасник. Без автомата. Зачем ему автомат на груди, если на поясе в открытой тактической кобуре висит черный шпалер, который он, не сомневаюсь, способен выхватить за секунду? Четвертый китаец шел чуть позади Чжуна, однако на подходе его пропустили вперед: подносчик снарядов протиснулся, держа в руках большой термос в одной руке и почему-то три белые фаянсовые чашки на пальцах другой.Ай, затейники, ай, хитрецы! С клофелином, не?Я все так же продолжал сидеть на борту машины, с неподдельным интересом разглядывая процессию.Тут Чжун и крикнул:— А где же господин Гоблин?— Ушел погулять, — спокойно так ответилось, благодушно…— Вместе с пулеметом, — ехидненько уточнил наблюдательный Мэндэ.Я кивнул, потом зевнул.— С ним. Знаете, у моего друга имеются некоторые странности. Любит погулять по лесу с серьезным вооружением.— Но он подойдет? — Этот прораб так ничего и не понял. Пока. А вот Мэндэ понял, рука чуть дернулась, опускаясь к кобуре.— Не надо! — предупредил его строго. — И вот что, товарищи, стойте там, где стоите, поверьте, так будет лучше для всех нас.Молодняк тоже замер, с недоумением глядя на старших, — те молчали. Стройный план китайского спецназа рушился на глазах. Вот же китайские люди! Всегда улыбчивые, вроде бы простоватые в общении, показушно без камня за пазухой… А дашь слабину — сожрут с потрохами. Холодно сожрут, без приправ.— Я и сам не знаю, где он выбрал позицию. — Следующий закономерный вопрос можно и предупредить. — Итак, мы выполнили свою задачу, контракт закрыт, не так ли?Чжун сглотнул и кивнул. Однако тяжесть власти делала свое дело, он вновь открыл рот:— Конечно! И выполнили блестяще, я обязательно передам господину By. Мы просто хотели на прощанье угостить вас чаем…— Зеленым? — деловито спросил я, показывая глазами на термос в руках молодого.Опять кивок.— Да надоел он уже до колик… Нам бы кофейку.Костя, вот что ты с ними возишься, как с пластмассовыми солдатиками? Если Сомов слышит наши базары, он аж подпрыгивает в кустах от злости! А ведь я не соврал, действительно не знаю, где укрылся напарник.— Так мы можем сделать! — обрадовался предводитель хитрой банды.— Лучше просто садитесь в машины и уезжайте, — сказал я, поднимая правую руку вверх. — Путь по этой террасе просто роскошный, если по глупости не застрянете. А если и так, то ничего страшного, школа уже есть… Что у вас там? Большой пакгауз или, как мы говорим, локалка?Рука с гранатой поднялась. Показал выдернутую чеку в другой руке.Группа превратилась в соляные столбы.— Только не рассказывайте мне про золотые речки, оставьте эти сказки для грузчиков с причала. Хотя нет, там ребята опытные, тоже раскусят… А теперь два шага назад! Быстро-быстро!Они отступили строем.— Черт, Мэндэ, ты же опытный человек! Прекрати! Граната с сюрпризом, у вас останется всего две секунды для последнего взгляда в небеса… — Я блефовал: запал обычный, на три с половиной секунды. — Успею упасть на скос, автомат уже там. Пожалуй, приплюсую еще несколько мгновений, они смогут услышать рев немецкой мясорубки. Подумай, этого ли хочешь, товарищ? Ты их живыми довести должен.Охранник понял, лишь зубами скрипнул.Было видно, как Чжун отчаянно пытается сохранить лицо. И в этом деле прорабу надо помочь. Пока ты не загнал восточного человека в угол, откуда нет выхода, с ним можно разойтись даже на самой узкой тропе.Несмотря на сложность ситуации, я успевал мониторить среду. Синички не зря предвещали дождик: будет! С остроконечных вершин наползали, опускаясь к вытянутой долине русла, тяжелые от влаги размытые полосы. Они, как на буксире, тянули черные в сердцевине тучи с кудряшками по контуру.Раз прорабу надо помочь, значит, поможем.— Мы не собираемся вмешиваться в ваши дела, Чжун. Зачем так рисковать? Вас много, а у нашей группы есть свои планы. Предложение простое: расстанемся с миром. Точно знаю, нам еще предстоит поработать вместе.Главный ухватился за спич, как за соломинку, вяло улыбнулся и кивнул.А вот Мэндэ злился конкретно. Ишь, как смотрит! Дурачок ты, а не профессионал, дать бы тебе в глаз с левой.— Уважаемый Мэндэ, не надо в меня рылом целить, — спокойно сказал я по-русски: понимает ведь. — Мечтаешь о новой встрече? Что же, если захочешь, будет тебе встреча и будет возможность утереть кровавые сопли, когда один на один выскочим… Веди отряд дальше да охраняй как следует… Кстати, Чжун! В полукилометре отсюда я заметил следы очень крупного медведя, еще и поэтому вам стоит удрать, и как можно быстрей! Если начнем воевать… Мы ведь и пешком выберемся. А у вас последний выживший не пройдет и пары миль. Сожрут.Чжун принял решение.— Хорошо, мы уходим. Поверьте, мне жаль, господин Кастет, что все так вышло… Последний вопрос: вы из спецназа?— Мы из Ордена Вольных Рейнджеров. А это круче любого спецназа. Тогда и у меня есть последний вопрос, из чисто профессионального интереса.— Слушаю. — Прораб горестно склонил голову набок. Смешной он…— Так что у вас там, оружие?— Нет. Тяжелая техника, — признался он. — Два бульдозера, экскаватор и фронтальный погрузчик. Все от «Комацу».— Ого! — удивился я. — Оно того стоит! Желаю удачи. Как же вы их доставите в анклав?— Будет еще один паром, побольше. Доставим, не сомневайтесь! Китайскому народу любая задача по плечу!— Уважаю, — протянул я. Вот тебе и хватит вербального для сохранения лица.— Передавайте привет господину Гоблину. — Главкитаец почти пришел в себя. — Пустой термос мы вам оставим в подарок, он большой, пригодится.Щелк!— Я все слышу, — сообщила рация на груди.Чжун вздрогнул и коротко поклонился — делегация задним ходом поползла к машинам.Ох…Загудели двигатели, караван медленно покатил на север.Я не собирался сидеть мишенью, поменял позицию, на всякий случай спрятавшись за колесо «виллиса». Рука занемела. В принципе можно убирать единственную гранату Сомова в подсумок. Зачем так рисковать? Вместо чеки — несколько витков прозрачной лески. Вот только стресс… Один хрен не по себе.По дороге в мою сторону шел Гоблин.— Мишка, помоги чеку вставить!— Резво побежали. А сам чего боишься, там же леска?— Фигеска! Руку свело, жутковато.— Где кольцо?Вот и стихло все. Уехали.Не знаю я, что здесь появилось первым — смотрящая курица или платформенное яйцо, не суть важно. Сейчас здесь молчала сама Вечность, внимая оглушительной мудрости Смотрящих и в очередной раз безуспешно заставляя меня вникнуть в скрытые смыслы действий последних, материально и организационно воплощенных на Платформе-5… Лишь одинокий орел все еще парил в небесах, по-хозяйски оглядывая свою территорию, высматривая с высоты добычу. Горлицы спрятались, и лишь синицы продолжали метаться над берегом да туповатый дятел задолбил стальным клювом по твердому, нашел время!— Ну как они?— Как обычно. Враг бежит, а мы под красным знаменем.— Мэндэ, чую, порамсовать хотел?— А как же! — третий раз за день повторил это выражение, привязалось.— Опять невезуха пацану, — расстроился Сомов. — Давай, что ли, свежего чайку заварим, раз такой объем появился.— Дуй за дровами, — решил я.Красивое место, не грех и задержаться.Дорога пошла вниз, мы возвращались в долину. И теперь я в планах ничем не скован, лишь дорога и компас. Свободная стихия!Уже давно накрапывал прохладный дождь, в последние пять минут начавший набирать силу. Если бывшие подопечные при вождении не будут соблюдать осторожность и должную дисциплину, то вполне могут застрять и на террасе русла. И черт с ними, пусть учатся, им еще тяжеляк предстоит перегонять… Пусть у них получится. Прощать всегда легче, чем тупо ненавидеть, — пройдет время, и, кроме грусти от очередной встречи с человеческой недальновидностью, в душе ничего не останется. Смотрящие так решили: теперь все мы — люди Платформы.Нас же с дороги не сможет согнать ни ливень, ни темнота, до наступления которой, впрочем, еще далеко.По мере того как трасса опускалась, а горизонт поднимался, наблюдать стало проще, принимать решения — сложней. Дорога ровная, поворотов почти нет. Однако Волгу не увидеть, слишком мала высота… А она слева. Сколько еще можно ехать, повинуясь изгибам дороги? Похоже, мы отворачиваем от цели.«Виллис» медленно проехал мимо огромного поваленного дерева: давно рухнуло, чудом не перегородив дорогу. Гоблин притормозил — место приметное, могут быть следы. Опять не нашли… Дальше по дороге видели двух косуль, почти не пугаются! Худо дело, людей поблизости нет. «В такую даль мы еще не забирались», — ну-ка. Костя, вспомни, сколько раз за свою сталкерскую карьеру ты повторял эту фразу? Впору еще раз произнести.Тент спасает от такого дождя, пока едешь, — капли сносит встречным потоком. При остановке начинает подливать, это неприятно. Еще неприятней выходить из машины — мокро по обочинам, скользко. Тут еще тучища налетела, вокруг сразу стало темно, Мишка даже фары включил.Фронт лютовал поперек направления движения — хоть это хорошо: скоро пролетит дальше.Нужный толчок последовал от Сомова.— Пора бы нам перебираться на другие рельсы, — задумчиво произнес он, складывая руки поверх баранки.Я не сразу понял, что он имеет в виду. Напарник молчал, и я прорубился самостоятельно.Прав друг!Ведь по этой дорожке можно заехать черт знает куда, что совсем не входит в мои планы. Нет, конечно же дело интересное, для анклава полезное, однако лучше бы оставить вдумчивую разведку нового участка на потом. Иначе мы доберемся до Замка только к зиме, а ведь Сотников ждет доклада! Интерес к новому есть, сталкер не может пресытиться открытиями. Вот с силами — сомнение… устала группа.Как назло, никак не могу поймать станцию Башни: ни «Радио Россию», ни маяк. Значит, спецгруппа, при наших скромных возможностях радиосвязи, все еще далека от зацепа антенной, надо ехать еще южней.Трахома, сейчас я остро нуждаюсь в согласовании со Штабом!— Костя, точно тебе говорю, тут ловить нечего, на Мадрид не выйдем.Хорошо, если дорога все-таки ведет на юго-запад, в более-менее представимые земли. А вот если она, огибая огромный горный массив, уходит на север… Может, там спрятался очередной анклав. Может, нарвемся на разновидность зусулов, с которыми проблем не оберешься. Впрочем, дорога может неожиданно закончиться тупиком или привести в непроходимые дебри. Это ничего, машина добрая, вывезет.— Да ты меня слышишь, не?— Слышу, слышу. Только где эти рельсы искать?— Придется останавливаться и лезть в лес.Я зябко поежился. Ливень стих, благодаря грамотно устроенному профилю полотна часть луж уже успела стечь с проезжей части. Дело идет к вечеру, солнце пошло в сторону гор, а в долине, что расстилалась внизу, скрывая все сразу, еще плавало сизое облако — не туман, а целая туманность, — это испарения, местами пробитые одинокими деревьями из тех, что повыше. Сосны, огромные! Стволы были наклонены на запад, отчего казалось, что деревья незаметно для глаз, сантиметр за сантиметром, дружно шагают в сторону хребта.— Медленно поедем. Надо, чтобы ветерок поднялся, так ты хрен что увидишь.— А мне что? — пожал плечами Мишка. — Рули себе да рули.— Разбежался, умник! Отсидеться надеешься? Вместе со мной в зеленку полезешь как миленький!— Не рычи. Я что, отказываюсь?Впереди показался пологий лесистый холм — давненько их не было. Самое удобное место для наблюдения. Да что там — единственное.На наших картах Преторию и Каир связывает дорога, это бесспорно, на ней стоит серьезный блокпост египтян. Напрямик к Китаю, то есть к Хуанхэ, грунтовка северян не подходит, там тупик. И что, на том все магистрали, имеющиеся в распоряжении Альянса, заканчиваются, обделили? Быть такого не может, не для того Смотрящие всю эту землеройку затевали, они никого не запирают…— Постой немножко, карту достану.— Чайку налить?— Самое время, — согласился я.Так… У всех анклавов Платформы-5 есть магистрали огромной протяженности, связывающие народы воедино, на то и был расчет. Если нашей дороги люди Альянса не знают, значит, та, что есть у них, выводит и на Мадрид.Из Мадрида дорога идет на северо-запад вдоль побережья. А вот дальше куда?Теперь я был готов предположить, что сеть сложней, чем представлялось мне прежде, и Стокгольм, как и все, имеет автомобильный маневр, их грунтовочка где-то соприкасается с известной у испанцев. Или еще ниже втыкается?Нормального контакта с двумя украинскими анклавами у Замка до сих пор нет. Демченко говорит, что те вечно что-то мутят, торгуются, обставляют тему вопросами. Соответственно, нет и точных знаний.— Что увидел? — лениво поинтересовался Мишка.— Да ничего… Одни догадки. — Я коротко рассказал ему о своих соображениях, Сомов немного ожил.— Тогда чего стоять? Лезем на холм!— Лезем.Джип без натуги вкатился на плоскую, размазанную со свесами на склоны песчаную площадку-вершину, окаймленную редкими сосенками. Оно? Осторожно, чтобы не юзить по скользкой глине, «виллис» свернул налево и тихонько покатил по размокшей площадке к ближайшим деревьям. Там мы с трудом поднялись, вывалились и кое-как разломались — все затекло, тысячи иголок забегали по ногам… Немного постояли у машины, внимательно осматривая новое место, и пошли к склону, что в сторону долины.Нашли дорогу буднично, почти без эмоций.— Да вот же она! — показал рукой Гоблин.— Тоже вижу.Желтая ниточка проявлялась всего в двух местах, большую часть обнаруженной трассы с «другими рельсами» прятала зелень. Ага, а это небольшая горная речка, течет с нашей стороны, значит, проходит сразу за холмом.— Рюхаться не хочу, не молодой, — предупредил напарник.Дороги — верхнюю и нижнюю — надежно разделяло огромное вытянутое болото, конца к северу не видно! Гениально придумали Смотрящие, поставив природный барьер и до поры спрятав от людей важный элемент инфраструктуры. Пешочком давайте, разведывайте по-честному! А кто захочет через болото лезть?— Ты бугай здоровый, за ручки вытащишь, — делано отмахнулся я, продолжая смотреть в бинокль.— Давай по бережку? Конфетку хочешь?Река, как и в древние времена, самый хороший, предсказуемый путь. По крайней мере в болото не попадешь. Еще ни разу не использовали лебедки, все-таки «виллис» с современным дизельным двигателем — это вещь! Настало время?— Согласен, по бережку… И мне конфетку гони! Стоп! Мишка, ну-ка глянь туда!Туман хоть и медленно, но рассеивался. Привычно спрятав фантик в карман, Гоб снова вскинул оптику.— Это что у них, блокпост такой?— Какой, в задницу, блокпост? Больше похоже на мини-кордон.Шлагбаум вижу, тоненький, такой велосипедом снести можно. Ни бойцов, ни мешков с песком… Хоть окопаться не поленились? Грибка тоже нет… Карликовый навес сбоку одного из строений. Две небольшие избушки, как у стрелочниц на железнодорожных перегонах. Это новострой, а не переработанная локалка.Где караульщики? Спят, собаки!Вспомнил с ностальгией: забытый полустаночек, там сидит себе тетка на пенсии, вяжет, иногда в платке выходит с флажками. Клумбы в автомобильных шинах, бочка с дождевой водой, лопаты всякие, скребки… Палисадник с васильковыми глазками и укропом, герань на подоконнике. Здесь примерно то же самое.Значит, хозяева не боятся пришельцев? Или твердо знают, что никто к Альянсу не сунется: от подобных соседей лучше держаться подальше.— Халтура, а не пост, — решил напарник.На высоком шесте обвисла тряпка.— Флаг разглядеть можешь?Мишка присмотрелся.— Туман гадский. Крест, что ли, на синем? Не разберу, погода краски мажет.— Заметь, это явно не зуавы!— Альянс, могу поспорить… Больно они борзые, надо воспитывать.— Воспитывать, не воспитывать, а свежие данные нужны, без них совсем плохо — сколько можно гадать на мокрой траве? Наведаемся. КПП левый, символика, на нормальный блокгауз нам нарываться не стоит. А тут можно попробовать.— Так возвращаться придется: здесь не пройти, через такие топи.Это даже хорошо. Иначе и нельзя, невозможно будет объяснить наше попадание на нижнюю дорогу, не спалив найденной верхней… К северу нижняя магистраль упирается в лес возле Хуанхэ, там тупик.— Ну и вернемся. Ты против?— Я? Я всегда за… Костян, доставай-ка ты маскировку, вдруг издалека заметят.Разумное предложение.Кто знает, вдруг дальше открытое пространство, и обитатели ЖД-сторожки засекут проезжающую по гребню машину? Если у них есть хорошая оптика, конечно. Я положил автомат на сиденье и начал открывать один из рундуков, отыскивая небольшой американский флаг, по случаю купленный на одной из барахолок Китая.Мы там много интересного набрали: пригодится.ГЛАВА 8А тут поживее!Чем ближе дом, тем больше загадок— Самый паскудный эстуарий из всех, что я когда-либо видел, — буркнул Гоблин, пристраиваясь возле скобы борта поудобней.О! Вот и разрядочка, самое время! А то уже материться хочется.Я подтолкнул лагу глубже и медленно, с опаской, разогнулся, что-то поясница начала себя вести подозрительно.— Сомов, колись, ты где это вычитал?— В Дагомысе, на, умную книжку у хозяев нашел в сарае. «Гидрография рек Северного Кавказа», автор Б. П. Криволуцкий.— Уважаю… А еще что-то помнишь?— Смутно, смутно… Годовой сток, максимальный расход, паводковый объем — в общем, хрень всякая.— А чего прибился?— Как чего? — удивился напарник. — С целью подготовки к маршруту.— Видите ли, коллега гидрограф, это не эстуарий.— Ты меня еще поучи! Я книжку читал! — гордо усмехнулся Сомов. — Можно сказать, самого Криволуцкого штудировал.— Под пивас?— И что? Студенту без пиваса никак, — со знанием дела заметил друг.Жаль его разочаровывать, но правда превыше всего.— Эстуарий, Мишган, — это устье, если по-людски…Он оставил в покое скобы и развернулся фронтом.— Так. Ты эту книжку читал?— Нет.— Вот и не возникай! Сказал эстуарий — значит, эстуарий.— Хоть писсуарий, родной! Тебе видней, у тебя гидрографическое образование, ты же с самим Криволуцким знаком.— Завидуешь?— Да ладно… Взялись, что ли?— Чего за поясницу держишься, сдернул? Подвинься, задохлик!Если бы в экипаже было два Кастета, далеко бы такая группа не уехала. Гоблин присел, ухватился поудобней и приподнял застрявшую сторону джипа.— Подклад!Я торопливо воткнул лагу под колеса. Сэндтраки, их еще называют трапами, — это «прокладки под колеса». В данном случае решил не использовать: на камнях не самое разумное решение, такие пластины из профилированной стали или алюминия хороши на песке и мягких грунтах. У меня «алюминиевые тощие», всегда можно выгнуть. Только качество изделий насквозь китайское, в качестве пандуса они работать не смогут, потрескаются… В идеале нужно бы иметь штук шесть, в наличии только два. Берегу для болотистой местности.— Подтяни! Внатяжечку!Мишка резво заработал рычагом ручной лебедки.Рядом с местом производства аварийно-спасательных работ тревожно металась трясогузка-плисочка, стараясь увести нас подальше. Угораздило этих двуногих чудовищ вместе с адской громыхающей повозкой встрять прямо возле спрятанного в камнях гнезда с птенчиками…— Готово! Мишка, чуть отойди! И натяжку держи, чтобы я набок не лег.Сел за руль, и через минуту «виллис» медленно выбрался из ловушки. Свобода!Речка нас обманула. Приличной мощи поток, гораздо больше предыдущей, на которой мы оставили китайцев! На склонах долинки русла видны курумники, каменные осыпи с валунами до полуметра диаметром. Местами курумник вдается глубоко в русло — это уже корги, сразу за такими косами образуется залив-курья со спокойной водой. Термины старые, таежные, не из книжки Криволуцкого… Раньше и на земной Волге использовали эти слова, но по-настоящему они распространены в Сибири.Таким образом, непосредственно по руслу проехать невозможно даже на легком внедорожнике. На удачу, вдоль берега тянется полоса «бечевника», извилистой каменной полосы, состоящей из булыганов гораздо меньших, всего в пару десятков сантиметров. Камни давным-давно отлежались, умялись, есть участки, где они слиплись, как хорошая брусчатка настоящей мостовой.— Садись, пока природа спит!Гоблин тигром вскочил на борт, машина недовольно крякнула.— Тихо ты, лось, сломаешь!— Починим! Гони, извозчик!Трясогузка взмыла повыше, радостно запорхав крыльями.Вот так бы ехать и ехать! Не получается, трахома, то курумник перегораживает «мостовую», то завалы из сметенных стихией деревьев. Попадаются почти белые известняковые скалы, съедающие ровные участки берега, скорость течения здесь возрастает, здесь реку не форсируешь, заранее надо высматривать пути объезда по своему берегу. Да… Я понимаю тех редких проезжающих по нижней дороге, коим и в голову не пришло с разведывательными целями подняться по этой речке повыше. Чего они там не видели? А гемору навалом.Пока все нормально, да и осталось немного. В русло безымянной реки с противоположной стороны глубоко вдается очередной утес, под ним кружит шикарный водоворот — «корчага». Водный поток бьет о скалу, отражаясь к нашему берегу. Ниже таких мест корчаги и появляются.На скате стоит группа высоких сосен, под каменным монстром спит небольшой песчаный пляж, палатка так и просится! Всего на пару деньков, отпустите! Костерок, возле которого на рожнах жарится распластанная форель, у камня стоят спиннинги, на песке обсыхает надувнушка…— Кастет, позади, у обрыва! Хренас-се!Я резко оглянулся. Мать моя…В двух сотнях метров выше на серой полосе бечевника стоял наш старый знакомый.Ох, ну и туша, хрен привыкнешь! Спину обдало знакомым холодком. А если бы он сбоку прыжком выскочил? Там рощица, а эти твари умеют лежать очень долго и вместе с тем тихо… Вовремя мы выковырялись из каменной западни, удачно смылись, любят сталкеров Духи Леса! Бедная трясогузка, угораздило же тебя место для гнезда выбрать! То джипы, то синтетические монстры.Здоровенный пещерник глядел на удаляющуюся машину с явной грустью. Не сграбастать тебе нас, приятель, далековато. Эта зверюга быстро и далеко бегать не любит, обычная тактика чудовища — пара длинных прыжков из засады.Я тоже воевать не намерен, не дурак. Поставлен сторожить — пусть работает, сейчас он никому не мешает.— Скучает, падла волосатая! — выдохнул Сомов. — Кра-асавец! Патрулирует радиусом в пару километров, вряд ли больше.Вот вам и еще один фактор относительной недоступности северной магистрали… Вполне может быть, что кто-нибудь из особо непоседливых охотников Альянса уже нарвался на респавнящееся чудовище. Способствует ли это разведке нового сектора? Вряд ли.— Сторожит перемычку.— Точно сказал, командир! — Гоблин сразу подхватил мысль. — А что именно охраняет этот вертухай? Значит, ништяк где-то там нереальный прихован, клык даю! Ты отметочку-то поставь, надо будет поискать при случае.Отметки на карту надо наносить сразу же, по факту обнаружения, не откладывая на потом. Раньше отмахивался — мол, и так все запомню, чего там, а позже, в лагере, спокойно зафиксирую… Были проколы. А если впереди поножовщина или бодрое драпанье? Если по дороге интересного будет на порядок больше? Запросто забудешь. Я остановился и полез за планшетом. Пещерник сразу заметил, что добыча остановилась, и осторожно двинулся по камням вперед.— Куда, нечисть?! — возмутился Сомов, перекидывая пулемет.Дьявольщина, монстр словно почувствовал угрозу! Остановился как вкопанный!— Знаешь, Кастет, а я по ним соскучился. Брателло.Я развернул датчики внутрь себя — есть такое дело. Редкий сосед, которого не хватает для остроты ощущений. И никакого желания шлепнуть, былые рефлексии давно умерли.В российских землях принято ставить придорожные знаки, заблаговременно предупреждающие путника о зоне респавна. Ну, это я ворчу… Лучше не таблички малевать, а сделать ловушку в земле да грохнуть его там, — пещерник будет бесконечно респавниться в глубокой яме, из которой гарантированно не сможет выбраться.— Землячок… Мишка, но ведь страшно, согласись!— Страшно, — кивнул друг.Не приведи господи нарваться на такого гада пехом и без хороших стволов. Правда, возле реки всегда можно броситься в воду и переправиться на другой берег, пещерники — они как зомби, в воду не лезут…Зомби?— Слушай, Мишка, а что, если все книжные и киношные пугалочки про зомби — не пустой звук? Могут Смотрящие таких чертей на Землю скинуть? Да запросто могут, ведь здешнюю нежить вкидывают исправно!Действительно: мифологические зомби — чем не идеальный самовоспроизводящийся биокомплекс! Один раз катапультировал на планету, а дальше никаких затрат, сами себе соратников накусают. Меня давно настораживали пугающие подробности описания феномена. Особенности поведения зомби, тактика охоты, изменение морфологии в зависимости от питания… Вирус? Да, внятного объяснения его возможной природы нет. Однако если допустить, что каку изобрели и применяют Смотрящие, то удивление объяснимо — разгадай-ка ты их задумки!— Тема! — Гоблин плашмя приложил ладонью по борту. — Значит, были случаи наблюдения землянами нехороших экспериментов, оттуда писатели и сценаристы все и узнали! Нормальные полевые испытания.— То-то я и смотрю, что в зомбятничестве детали на удивление хорошо проработаны… А писатели не догадываются, насколько робко фантазируют!— Раздражители для Земли! — гаркнул друг на всю реку.Раздражители? Ах, какая версия! Только для чего Кураторам раздражать человечество, для стимулирования наиболее приспособленных выживших? С целью наказания? Порой только дьявол может понять мотивацию Смотрящих. А что, если это отработка нового изделия? Устав нянчиться с землянами, Смотрящие создают на их базе антропоморфных существ, в перспективе способных к самостоятельному освоению планеты?— Е-мое… Бляха, Гоб, ты родил сенсацию!О грустном пещернике мы уже забыли. Сиди себе в засаде, милый друг, жди лоховатых гостей. Я закрыл командирский планшет. По приезде в Замок расскажу Сереге Демченко, пусть заценит свежую сталкерскую теорию…Речная долина становилась все уже, а склоны, через которые прорубался поток, все круче. Вот серые скалы встали отвесами, ограждающими реку справа, к белопенной речке спуститься невозможно. Удачно найденная терраса бесконечным балконом нависла над кручей метров на тридцать, не меньше, — страшно сорваться! Река бесилась на дне каменной теснины, а над головами взметнулись утесы.Разве не прелесть?Наконец впереди показался стандартный каменный мост.— Полное внимание за дорогой, Мишка.Вот это насыпь! Здесь понадобится лебедка. Гоблин присвистнул.— Угол приличный, под шестьдесят. Может, я толкну в помощь? — неуверенно предложил он. — С кормы-сбоку.— Не дури, нам только травмы не хватало. Пошли наверх, осмотримся, заберемся и без тяжелой атлетики.Склон действительно крутой, наглядно показывающий искусственное происхождение насыпи. Будь бы у меня за спиной разгонная дорожка под прямым углом к откосу, попробовал бы взлететь на ходу. А так… Даже на воткнутом новозеландцем мощном дизельном пупе не получится, слишком велик угол. Двигун сцепление на предельном подъеме запросто спалит-провернет… Ведь это всего лишь старенький «виллис», а не его потомок «рубикон», у которого есть электронная система помощи при подъеме по склону.— Дык я сразу лом возьму с кувалдой! А ты мой винт прихвати.Магистраль была пуста.Оцениваем. С противоположной стороны прямо к дороге подступают низкие кусты туи. Автомобильных следов по краю грунтовки, где земля помягче, как и на обочинах, хватает — тут есть мотожизнь! Правда, все они старые, в последние дни через мост никто не проезжал. Высота приличная, два быка стоят почти у самых берегов. Обзорность хорошая по кругозору и неважная по глубине. Как обычно — сверху наблюдателю исследуемая поверхность низины кажется ровным столом, а как только спустишься, сразу выявляются холмики, перелески, закрытые деревьями повороты…Блокпост Альянса — а я и секунды не сомневался, что на магистрали стоит именно их заслон, — до которого километров десять, отсюда не видно.Нет и следов долгих остановок, большинство машин проходили мост на скорости. В приличных анклавах возле подобных объектов стоят таблички с названием реки, расстояния до ближайших населенных пунктов, объявления, расклады по обстановке. Обычно на одной из сторон, где поудобней, строится хороший навес с противоветровой стенкой, со скамейками и столиком, протрясшимся экипажам можно выйти и размять кости, перекусить, в случае необходимости переждать непогоду… Если стихия истерит ураганно, да с молниями, есть вариант спрятаться под мостом.Этот объект никому особо не интересен, вот что я увидел. Напрасно, ребята, каждый мост нужно обживать, систематически осматривать, ибо ничто не вечно под Луной. Вот Земля… Не осматривали планету, профилактики не проводили. В итоге в дело вмешались Смотрящие.А что насчет собачьих отпечатков? Плохо будет, если у постовых есть активные песики, которым дозволяется бегать без поводка, эти раньше всех хай поднимут. Мне же нужен лихой ошеломляющий наскок.Дунц! Дунц! Рядом словно паровая сваебойная машина работала! Кстати, первую такую наши запустили незадолго до старта группы… Сомов без устали долбил кувалдой по железу, вколачивая лом меж крупных валунов. Как он потом собирается его вытаскивать? А ведь вытащит, при его-то антропометрических данных. Отойдя чуть дальше, я обнаружил тоненькую струйку родника, бьющего из подножия невысокого известнякового холма, один склон которого давно сполз к реке сероватыми потеками. Сколько же тут оленьих следов! Рогатым что, речной воды не хватает? Нужно ли так тусоваться прямо возле дороги? Редко, не редко, а стрельнуть могут прямо из машины, у реки безопасней… Тут я вспомнил об одной подобной находке на Амазонке, присел, наклонился и попробовал родниковую воду на вкус.Так и есть — теплая и соленая! Рассол на вкус не очень крепкий, но от этого не менее ценный. Дефицит соли заставит копытных и не к такой дороге выходить, на МКАД выскочат… И опять не вижу хозяйской руки! По-хорошему, источник нужно укрыть от ветров и дождей грибком, а то и будочку над ним поставить. Площадка возле скалы вполне позволяет смонтировать примитивную установку для выпаривания, ведь месторождения пищевой соли есть далеко не во всех анклавах. Конечно, соль можно взять каналом, если есть селективка. Однако она тяжела, а установленного лимита поставки не преодолеешь. Что выгодней взять: килограмм соли или кило пороху?Да они вообще знают, что здесь имеется редкий ресурс?А охота? Сам бог велит разжиться нежной молодой оленинкой!Разгильдяйство.Надо еще одну отметку нанести.— Готово! — донеслось от моста. — Шеф, принимай работу!Хорошо, что у обочины высится каменный навал, куда можно вбить лом, не пришлось мудрить. В похожих рейдовых ситуациях мы с Мишкой порой извращались как могли, чего только не придумывали! И канаву рыли поперек движения, с последующей укладкой в нее толстого бревна, и «клетку» на земле сооружали — вбиваешь восемь кольев в два ряда, стягиваешь их поверху веревкой, а внутрь — все то же бревно…Осмотрев «якорь», принял решение: будем выбираться. Мы оперативно размотали крепкий стальной трос электрической лебедки, длины хватило. Надежно закрепили петлю на ломе, пониже. За руль опять сел я, на время операции по вытаскиванию выпав из числа боеготовых членов группы. Поэтому Гоблин кроме пулемета и винтовки забрал и мой автомат, рассудительно успокоив:— Если ты там закувыркаешься, то хоть стволы не погнутся. Ничего личного, родной, забота о группе, сам понимаешь. — Скучающий Сомов умеет сделать язву.Я про себя чертыхнулся, только и сказав:— Отойди-ка ты от струны подальше, вдруг трос бракованный, голову отрежет.— Ты че, обиделся?— А может, пусть отрежет?Тут главное не торопиться. Дизель мерно тарахтел, лебедка урчала, блестящий трос подрагивал, а джип медленно полз по склону наверх. Выбрался! Опыт не пропадает даром! Хотя ничего циркового не происходило, при должной подготовке дело несложное.На дороге я чуть прокатил вперед, снимая натяжение, не торопясь вышел из машины. Мишка уже обходил кругом, внимательно оглядывая корпус.— Не помял! А вот царапины есть, придется замазывать… Что ж ты так?В последнее время все чаще задумываюсь: Сомов что, постарел? Больно часто он стал ворчать по мелким поводам, как упитанные деды на завалинках в Посаде. Они там самые зажратые и самые вредные, в последнее время, как нам сказали в «Двух стрелах», даже стали употреблять ностальгическое «понаехали»…Может, и я постарел?Оперативный простор — что может быть лучше! Мне здесь нравится. Обширные долины, таинственные горы, тайга, ближе к реке переходящая в смешанный лес… Горы всегда были для меня милее теплых морей. Увидишь — и сразу хочется проникнуть в них поглубже, оказаться там, в вечной тишине, в тени блестящей после дождя зелени, ножками исходить темные склоны, измерить подъемы и спуски, забраться на все вершины… А заманчивые и таинственные горные озера? Синеющие на однообразном фоне зеленых у подошвы склонов, они буквально заставляют подойти к берегу, раздеться и с наслаждением окунуться в освежающую воду.Жаль, не дал мне Создатель поэтического таланта — самому хочется воспеть эту красоту в балладах и героических сагах! Впрочем, сага пока вполне получается. Главное — не забыть ничего. На литературу я не претендую, даже на литературщину не замахиваюсь. Но ведь это не сухой отчет в казенном стиле! «Следуя в створ между указанным ориентиром, сопкой Лысой и рощей Отдельной, спецгруппа внезапно обнаружила скопление… вследствие чего я принял решение по усилению… согласно директивам Штаба… так как дорожка отхода была определена заблаговременно, противник силами до…»Фу, на!Настало время в буквальном смысле заметать следы.Справедливо решив, что личное трудовое участие теперь можно и ограничить, я вручил лопату Гоблину и отправил его на склон: пусть заглаживает.— Поедем к ним? — через полчаса поинтересовался ничуть не уставший напарник, снимая перчатки. — Не передумал? До Мадрида по идее рукой подать. Глянем на Стокгольм с высотки, заснимем, проанализируем.— К блокпосту двигаем, тем более если рукой подать… успеем. Сам понимаешь: на сегодняшний день, а за время нашего отсутствия вряд ли что изменилось, Северный Анклав есть главная проблема для Замка.— Трофеи берем?— Там видно будет. Наколенников не снимай, — предупредил я.— Будем американистое показывать?— Еще как. Отряд «Дельта», скрещенный с морскими котиками.— Котиков я люблю, — кивнул Гоблин. — Но не морских. Пукают они больно громко. Аж фонтаны.— Да не гони!— Сам видел! Лежат на камнях, а как в воду — так фонтан!— На что ты вечно смотришь?Никакой романтики в нем нет, ни на грош!Мы надеваем наколенники только в преддверии особой работы, диверсии, сложной разведки, постоянно никогда не таскаем — устаешь. В обыденке сталкеру вполне хватает плотной и мягкой прошивки на штанах.О том, чтобы заявиться в столицу Альянса на машине, речь не идет. Это самый герметичный анклав из известных, чужие здесь не ходят. С севера у нордических — неплохо разведанный китайский анклав, на юге безобразничают береговые пираты-сомалийцы и другие диковатые дети Чорнага Континента, банды африканских негров и арабов, в известной степени управляемые не столько Преторией, сколько шведами. И тут появляются два белых на джипе, привет, мы к вам с миром, давайте дружить! Местная безопасность сразу в нас вцепится, определит в лучшем случае абстрактных славян, после чего утащит в пыточную… Это в Манилу теперь запросто можно приехать с визитом; если не подлезать близко к криминалу, то и неприятностей не будет. Здесь же такой фокус не прокатит, спалимся на раз.— Рацию включал?— Не схватила мыльница! — развел Мишган руками. — Лишь далекое шипение да две несущие частоты.— Это хорошо, что несущие появились… На блокпосту зацепим, у них должна быть дальняя рация.Началась подготовка к спектаклю. Принимаем лихой вид. Первым делом надо снять с автомобиля тент. С ним, конечно, ехать хорошо, дождь почти не парит. Однако под тентом боевой «виллис» приобретает специфичный ретрооблик, гротескный, даже карикатурный, как у «Антилопы Гну». Придется сбросить.Пулемет ставим на турель. Мишка опять заворчал, ему гораздо удобней держать MG-42 в межколесной нише на корме, по мере необходимости перекидывая машинку по бортам, он и с руки стрелять может… Сказано же, на турель! Вот, хороший киношный вид! Да знаю я, что тебе неудобно стоять у дуги! Ему в любой машине приподниматься нельзя, хоть приковывай. Помню, возвращались мы как-то после удачного футбольного матча домой, в Замок. Вся мини-футбольная команда сталкеров и девчата-болельщицы, да… Ну, само собой, хиханьки, обжимон, взвизгивания, глухой стук алюминиевых кружек, веселый солдатский юмор, Был с нами и гармонист с Заостровской, кудрявый такой казачок, от футбола далекий, к тусовкам близкий. Накатив полкувшина красного, Мишган принялся отплясывать задорную матросскую джигу прямо в кузове и на повороте улетел за борт.Хорошо, что там были густые кусты крапивы, обошлось без худого. Так, поматерился полдня, да и все.Куртки подтягиваем на поясе, грозно засучиваем рукава. Ножи перевешиваем на грудь, рации в карман, так, чтобы видно было издалека.— Очки надевай.— Не люблю я их… — забурчал друг.— Сомов, нарядами замучаю! Для чего куплены? Деньги потратили!В зеркальных «каплях» напарник несомненно выглядел американисто. Хотя кто их, платформенных американцев, видел? Из наших — никто, из соседей тоже. Может быть, там одни негры подобрались да мексиканцы, а белых вырезали вовсе. Негра же из Гоблина никак не сделаешь, хоть углем намажь, — не та рожа.Камуфляж у нас охотничий, как говорится, «кабеласовский», просторный и очень удобный, сталкеры вообще не любят «военки». Охотничий в поле лучше, проверено. Почему? Потому что люди из «сафари-клубов» с большими деньгами и капризами давным-давно отшлифовали эту одежду под максимальный комфорт и рациональность. Или вы искренне считаете, что мировые правительства только и думают об удобстве рядового солдата? Увы, разочарую, им надо лишь, чтобы боец прожил на поле боя регламентированное штабами время, успев выполнить поставленную задачу. А нам работать, порой до месяца в автономке.Одежда интернациональная, тут все нормально.Вот с обувью есть проблема. Берцев, извините, нема, мы с Гобом используем сапоги, чему очень рады. Специальные, доработанные, но, по сути, обычные кожаные сапоги сталкера, отличная обувь работы наших российских ремесленников. Перед отъездом в Форт-Росс в обувных мастерских Дальнего Поста работало трое спецов и подмастерьев с пяток. Сейчас, наверное, гораздо больше, спрос велик. И хром есть, и юфть. Как мы за такой обувкой гонялись поначалу… Недолго сталкеры в фабричном шастали, амба ботиночкам пришла, сносились. Поначалу удобные, как тапочки, после намотки на них приличного километража они так и остались тапочками, только стоптанными. У нас с Бикмеевым были «коркораны», у Гоба с Серегой — «мародеры». Сотников не выручил, все тянул с поставкой, десять раз вычеркивал за срочностью чего другого, каждый раз нам предлагая брать «стандарт из прошлой партии», потом пять раз забывал. Или хитрил.Записались в очередь, дождались и купили у мастера — встало недешево, но продукт получили на зависть. Классные шузы делает алтаец Трофим! Контакт с ним ушлый Демченко нашел быстро, мастеру нужны были толковые замечания практиков. Теперь не нарадуемся — опыт показал, что лучшего не придумаешь.Что? В поле невозможно обойтись без патентованных вибрам, фронтальных и боковых перетяжек да хитрых вставок? Без высокотехнологичных материалов? Как-то вот обхожусь. Все равно не верите? И действительно! Бедные чероки, команчи и черноногие, они, поди, гроздьями с каменюк падали в своих пошлых мокасинах… Как только краснокожие воевали с бледнолицыми? А наши промысловики, освоившие в семнадцатом веке Сибирь и все севера?Тяжело разбивать мифологию людей, чье детство прошло без дыма костров, без ночлегов в ночном лесу после тяжких переходов, безо всего того, что приучает к автономной походной жизни.Только вот сейчас «коркораны» пригодились бы. Для визуализации.Яркой доминантой поблескивают на воротничках латунные буквы US на золотистом диске, китайский блошиный рынок — это нечто, сутки можно провести меж рядов, разглядывая разложенные на дощатых столах диковинки, собранные со всего света. Знаки только на правой стороне, так положено, ведь мы с Гобом «солдаты и сержанты». На левой стороне носят эмблему рода войск. А какие у нас войска? Сталкерские, известно. Поэтому не мудрствуя лукаво на левую сторону воротников куртки пришпилили крошечные, непонятные даже самим красные значки в форме стрелки, кто знает их генезис…Акцент нам изначально ставили юсовский — мы готовились к встрече с закадычными «заокеанскими партнерами» как с вероятно главным противником. Пока так и не встретились. Произношение канает в общении с другими народами, срабатывает, проверено. Надежд, что сами американцы нас признают соотечественниками, никаких. Ну, здесь и не тот случай.— Кастет, автомат придется спрятать.— Может, прокатит?— По нас прокатит! Не в понтах пиндосам пользоваться русским оружием.— Хм… Ладно, спрячу.«Калашников» есть везде. Разве что в Антарктиде его нет. И все же, несмотря на распространенность отечественного автомата и его легендарику, на американской сцене ему не место. Где М-16? Где патриотизм, воплощенный в оружие?— Тебе, значит, можно с «маузером»? — настала и моя очередь поворчать.— Это другое дело! Немцы — союзники по НАТО.Крышу сносит, когда вспоминаешь про земные политические расклады. НАТО, ПРО, петушиные наскоки вдоль границ, «нас много, и мы едины», «Россия — вечный агрессор»… В нашем же анклаве немцы вродную, они — неотъемлемая составляющая сообщества. А там… Геополитические противники. Кошмар, где мы жили?— Ну как, коллега? — красуясь уже в сиденье, спросил Сомов.Я глянул. Черный «ка-бар» на груди, рукава выше локтей, очки поблескивают.— Орел! А не ты ли, душа, под Аустерлицем из французского плена роту увел? Стоп! А это что такое, с ума сошел?!Из-под высоко подвернутого рукава выглядывал краешек эмблемы ВДВ. У него еще одна есть, сделанная в молодом идиотизме на загривке: «А тебе дорога вышла — бедовать со мною, повернешь обратно дышло — пулей рот закрою». Ну, ее ворот закрывает.— Правую покажи! И подними лапу!И там косяк — «…замочу!». В смысле, «всех замочу».— Гоб, ты головой думаешь вообще?— Мне же не видно! Сейчас приспущу. — Душка довольно хмыкнул и вдруг потребовал: — Жевачку давай! Гони-гони, не жидься.Скрепя сердце я достал из кармана пластик жевательной резинки, осторожно, как горилле в клетку, протянул. Золотой, между прочим, пластик, конская цена на блошке!— О-о! Джуси фрут, любимые, мм…— Ты куда, га-ад!Поздно, уже захлюпало…— Сволочь, надо же было на подъезде! Зачем израсходовал!Сделав непривычно круглые глаза, Сомов экстатически двигал тяжелыми челюстями и все кивал, кивал…— Брысь к пулемету, две минуту на предстартовую проверку систем, и поехали!— Костян, ну извини… Не удержался, соскучился.— Да иди ты!А еще у меня есть две маленькие бутылочки кока-колы.Не скажу, сколько эта позиция стоит, — в обморок упадете.Мы ехали на север. Формально — возвращались. Что поделать, и такие зигзаги бывают в рейдах. «Виллис» без тента, охватываемый прохладным равнинным воздухом, то и дело подпрыгивал на поворотах и небольших ухабах, встряхивая уложенные в задней части баулы, а заодно и гадского Мишку. Лафа кончилась, спустя километр магистраль пошла извиваться змеей. Признаюсь, я намеренно не снижал скорости — пусть протрясет оболтуса. Водителю хорошо — держись за баранку, реагируй вовремя, компенсируй телом. Это несчастный пассажир не знает, на какую железку нажмет драйвер через секунду…Я виртуозно поворачивал, вилял, мысленно не сигналил в праведном психе, воображая, что каким-то чудом не столкнулся со встречным автобусом. Так веселее ехать. С фантазией.Скоро у Мишки перестало захватывать дух от таких пируэтов. То ли он уверился в своем рулевом, то ли мне козу строит: «Развлекайся давай, а я примочу». И действительно, наглец, свернулся позади чудовищной креветкой, как уж смог.После очередной рощи в новых поворотах распахивались бескрайние дали в обрамлении придорожных березок, и мне хотелось крикнуть самому себе: «Кастет, куда ты гонишь?! Остановись, разве можно так мчаться среди этой красоты?» Такими видами надо любоваться часами…Но джип мчался дальше. Теперь с поворотов дороги виднелись уже не холмики, а обманчиво приветливая долина Волги. Самой реки-матушки еще не видно, лишь большое озеро вдали рябит под ветром. Позади, в горах, было все так же сумрачно, насупившиеся облака, зацепившиеся за высокие пики, словно обиделись на предателей, поспешивших удрать к лазурным заливным лугам.Грунтовка сильней ушла к востоку, забралась на пологую возвышенность, с которой открывалась панорама. Склоны ближних и дальних холмов — все тот же полог смешанных лесов, выстилающий каждую складку поверхности, словно ковер. По левую руку в эти бархатные холмы уходила еще одна дорога.Развилка.— К машине!Быстрый осмотр полотна. Так, боковушка совсем узенькая, односторонняя, движения никакого.— Костя, тут подпиливали! Это локальная просека, дорубили для вывоза!Вне всяких сомнений, здесь проезжал легкий грузовичок, примерно такой же, какой мы оставили Харди Спайсеру. Дело было с неделю назад, следов еще не размыло… Движение редкое. Что он вывозил, настрелянную добычу? Не за дровами же. Ответвление идет к возвышенности из числа тех, что принято называть господствующими высотами. На вершине — совсем другая зелень, нежели в подступающем к дороге ярком лиственном лесу, там она голубоватая, чуть смазанная, так выглядит издалека зелень хвои сосен. Все это очень интересно, на этой горке, если удастся найти проплешину среди деревьев, наверняка есть природный кинотеатр, отличное место для осмотра. Табличку я даже не высматривал — ишь, размечтался!За этой горушкой — Волга, стопудово. А где-то внизу — Стокгольм.— Не смотрим, на обратке заедем, — решил я, садясь за руль.Дорога пошла вниз. Через несколько минут из-за поворота выплыл небольшой белый щит на стойке, прежде скрытый группой сосен. Неудачно поставили. Надо же, тут все-таки есть знаки дорожной обстановки! Надпись черной краской на английском. Никаких тебе «Добро пожаловать!» для потеряшек или частоты радиоканала патруля-спасителя.Чек-пойнт «Юг», до него два километра. Большой череп с костями. Всем шухериться, приготовиться к сдаче в плен. Подъезжать медленно, без резких маневров, оружия не доставать, приготовить документы и пропуска.— Они тут с ума сошли? Пропуска? Где их взять?— Похоже, так, Миха. Дебилы. Всех запугали.— Ща поправим. — Напарник повел плечами, щелкнул пальцами.Блокпост уже просматривался.— Сканер на громкую, — скомандовал я. Гоблин завозился с рацией.— Что-то не выскакивают, шланги…— Не расслабляться!Теперь домики можно рассмотреть подробно, Мишка вскинул бинокль, озвучивая самое приметное. Я тоже поглядывал.Шлагбаум замысловатый, из гнутого деревца, художественно обработанный. Опоры — причудливые коряги, с которых топором сняли лишнее. Такие же коряги-подпорки установлены под скамьями для перекура. Похоже, личный состав КПП в безделье со всем усердием развлекается резьбой по дереву. Над тем домиком, что у дороги, вьется тоненькая струйка дыма — обед готовят, черти. Окно в нашу сторону, обычное, не противомедвежье, со светлыми шторками. Сарайка стоит дальше от грунтовки, размером поменьше, чем основное здание, без окон, наверняка там хранится всякий хозбыт и припасы.Большой навес, две железные бочки, козлы, поленница, вилы какие-то, лыжи, санки… В тени навеса на специальных вешалах — два очень интересных велосипеда с моторчиками, модель старая, а выглядят как новенькие! Висят под одинаковыми углами, европейцы, чего там.Трахома, как я хочу такой заиметь! С детства.В Дровянке у бригадира плотников есть веломот, на Дальнем Посту живет еще один. Оба советского производства, из локалок. Машинки оснащены двухтактным моторчиком «Иртыш» образца 1954 года. Вообще-то это точная копия немецкого двигателя ILO модели F48. Движочек настолько узкий, что встает между шатунами педалей, под кареткой. Заднее колесо приводится в движение фрикционным роликом, прижимается прямо к покрышке! Дикая вещь! Сплошной экстрим! На мокром грунте буксует страшно. Но есть и плюс — тише двигуна не бывает, лишь легкий шелест, мечта охотника и диверсанта. Дает он от силы двадцать пять в час, зато расход топлива чисто символический. Многие пытались выкупить у хозяев эти раритеты, серьезные деньги давали, в том числе и я, но безуспешно…В Берлине тоже есть такая шняга, германского производства. Мотовелосипед Presto-98 с движком фирмы Fichtel & Sachs в соточку кубов. Такие движки, начиная с 1938 года, на ходовую часть собственного производства устанавливали несколько десятков немецко-фашистских фирм. Чудо техники принадлежит Иштвану, начальнику автомастерских в Берлине. Там вообще ничего и никому не светит, в жизнь не отдаст.Так вот — на стене висят именно они.Отжать, что ли? Внагляк.Гадская канитель, нельзя забирать, благородные американцы так себя не ведут.На земле стоит полуразобранный скутер, битый — в данный момент не интересно.Эфир чист, паники не слышно. На крыше главного зданьица серебрится небольшая солнечная панель, над ней — покрашенный темной краской бак для нагрева воды, они теперь распространены во всех анклавах. Есть солнце — есть горячая вода. Нет — мойся холодненькой. Душ наверняка снаружи, мне не видно. Высокая антенна грубо привязана к зачищенному стволику, провод в обмоточку, Вотяков за это убил бы. Палисадник чем-то засеян: огородничают бойцы. Собачьей будки не видно — очень хорошо!Флаг шведский, модифицированный, над горизонтальной полосой — кучка белых звездочек, англосакские наработки никому покоя не дают, удобно.Да просыпайтесь же вы, триста метров!— Ага! Вышел, лупень долговязый! — констатировал Сомов. — Короткая!Я плавно затормозил, дав Мишке спокойно навести прицел пулемета. Это правильно, с хлопцами из Альянса надо так: сначала прицелься, потом разглядывай.— Ехаем!— Гоб, что за ствол?— Что-то типа ППШ…В левой руке караульщик держал оружие, в другой какую-то жраку — пирожок, что ли? Они еще и пироги пекут? Вот это служба, вот это лафа! Караульщик повернулся к нам спиной и со всей дури начал долбашить по стеклу оконца, вызывая напарника. Скорее всего, их всего двое, для троих такая изба на курногах будет тесновата.Это не ППШ, а пистолет-пулемет «Суоми», неплохая машинка. Значит, и финны при них?— Пока не опасен, — решил напарник. — Но дорожку держи.И тут у меня в голове всплыло былое-молодое. Вот бы сюда не на «виллисе», а на БМП! Да пострелять по вражинам от души!Мехводом быть хорошо, ведь в целом броня подчиняется тебе. Но и наводчиком-оператором БМП работать зашибись. Я и за него могу, запросто, обучали… Трахома, как же захотелось пострелять из серьезного оружия! Эх… было дело, давали гвоздя! Команда. Прыг в башню — привычно скользишь внутрь селедкой, никакой железки не задеваешь. Шлемак подключить. Щелк, щелк — руки к тумблерам, все как у пилотов.Башня просыпается, очухивается, злится: «Разбудил? Давай настоящее дело!» Сейчас все будет, родная! Заработал преобразователь, запищали в раскрутке гиротахометры. Зырк в прицел — лицо к резине, — а там шкалы и марки, желтые, как волчьи глаза. Да я и есть волк! Где добыча? Стабилизатор! Опять щелкнуло, включился. Глазенки светодиодов разгорелись, доворот башни в сторону, пушку вниз, смотри в нее, враг!«Лунев, порнограф, где доклад?!»«Наводчик к бою готов!»В наушниках шипануло, слышен вздох и голос комода: «Вышка, я Натрий-одиннадцать, к бою готов». Батальон тоже докладывает.«Броня, я Вышка, вперед!»Комполка злой, как сволочь, его опять не приняли в Академию Генштаба, только что вернулся в часть из столицы. Все прячутся. Закосячишь — точно бросит на «губическую вахту», буду рыть очередной погреб на даче… Комод рявкает: «Вперед!» — машина покатилась по дорожке, системы сглаживают неровности, ощущаешь лишь легкое качание.«Рубеж открытия, контроль мишенной обстановки!»Самая нервотрепка, жалеешь, что у тебя всего два глаза! Ну, поднимайтесь же! Поднялись сразу две: одна во фронт, другая в облическом движении, это комбат, сука, придумав усложнение задачи! Мы что, конспекты у тебя выкрали? Двоечник… Но вояка он реальный.Центральный угольник под срез той БМП, что уходит под углом, эта ценней.«Дорожка!»«Выстрел!» — стандартное предупреждение, короткая очередь красиво ушла в сторону электрифицированной трехслойной фанеры. Вентиляция работает нормально. Перевод на вторую, стабилизатор хватает. Здесь ни «короткой», ни «дорожки» не будет, надо лепить на скорости. Вроде поднял пыль за бруствером?«Добивай! Первый ориентир, ближе и чуть левей!»Это мы со всей радостью. Есть! Две трассы прошили уже падающий лист, персонал полигона матерится. Трасса очереди врезалась в мишень. И пошли подниматься другие, то бандиты с РПГ, то пулеметчик. И я их пулеметом. Все-таки дым лезет, башня заполняется характерной вонью. Впрочем, кому вонь, а кому сладкий запах боя. Где столбы финиша? Я все снес? Успеваю закончить упражнение по времени?«Покрутись, есть тридцать секунд», — советует комод. Вроде бы нет мишеней.«Ну че, нормально, — решает командир. — Не спи!»Что ты, старшина, как с молодым?«Стрельбу окончил, оружие разряжено!»Вот и рубеж прекращения огня, мехвод закручивает машину в обратку, я с такой же скоростью разворачиваю башню в сторону мишеней, не приведи господь, комбат увидит, что кто-то замешкался! Месяц назад один олух забыл развернуть башню, выставив стволы на баню, ага… Огреб по макушку. Два вращения одновременно, незабываемое ощущение!Быстрей к вышке, скоро ужин, надо отдохнуть, впереди еще ночные стрельбы…Потряс головой, сбрасывая несвоевременное видение. Подъезжаем.Тут выскочил и второй, этот без автомата, в руках сковородка.Что сказать — клоунада! Бойцы разглядели американский флаг и замерли в оторопи.Поприветствуем камрадов! Я трижды нажал на клаксон и вжал педаль — джип с кинематографической быстротой влетел на площадку перед блоком и застыл, поднимая пыль. Выходить не надо, не мальчики приехали.— Привет, парни! — крикнул я, полуразвернувшись. — Как вы тут без нас? Держитесь? Террористы не обижают? А то поможем, сторожевой корабль «Барракуда» военно-морского флота США скоро зайдет в вашу речку! Ха-ха! Расслабьтесь, все неприятности позади, Америка уже здесь!Сказать, что воины потеряли дар речи и способность двигаться, значит прорисовать лишь десять процентов от истинной картины. Статуи!— Смелей, парни, подходите, мы не с другой планеты, ха-ха!Наконец они стали отмерзать, синхронно двинувшись вперед. На голове у обоих появились темно-синие береты — носить не умеют, напялили как крестьяне.Я небрежно кинул правую руку к виску.— Команд-сержант-мейджэр Энтони Галлахер, доблестная седьмая разведгруппа специального батальона рейнджеров, Форт-Брегг, Армейское командование сил специальных операций!Мишка как бы расслабленно стоял за дугой, левый локоть на трубе, однако правая рука все так же удерживала ручку управления огнем. Ствол хоть и отвернут в сторону, но ясно: чуть довернет, и «крестовик» в секунду превратит обоих в фарш. Жует жвачку, падла! Новый пластик, между прочим, прошлый выплюнул возле таблички, утверждая, что уже невкусно, а постная мина может помешать актерскому мастерству.— Это здоровенное чудовище у пулемета — наш знаменитый капрал Дик Возняцки, позывной Гоблин. Вот его надо бояться…Зря я это сказал, оба заметно напряглись, маленький побледнел. Тот салабон, что с автоматом, конопатый, как булка в гамбургере, наконец-то открыл рот с крупными зубами и произнес с характерным акцентом:— Американцы?! Слава богу… Мы слышали, что у русских есть некий Гоблин, страшный человек, профессиональный убийца. Патологический маньяк, людоед из KGB, так рассказывали арабы, когда еще контактировали с нами…Теперь настала моя очередь мысленно поджать колени. Этого только не хватало, засвеченного людоеда! Дожили, прославились на всю Волгу! Придется Мишгану менять позывной, ох, придется!— Вы что, флаг не видите? Американцы, конечно, дети извращенного общества потребления! — Это-то я выпалил, а вот что лепить дальше, придумать не успевал.Обстановку по-своему разрядил Сомов. Напарник медленно распрямился и одним прыжком перелетел на землю, встав прямо перед бойцами.— Этот синий берет тебе идет, парень, — молвил он сумрачно. — Фамилия, звание!— Тармо Кыверик, капрал роты охраны!— Матиас Ребане, рядовой! — пискнул караульщик, вообще не похожий на скандинава или прибалта. Черненький, как цыган, с тоненькими, тщательно выровненными усиками. Ростом пониже дружка, но не намного. В принципе оба рослые, по крайней мере для меня.Только не для Гоблина.— Русские, говорите? — проскрипел он, глядя на альянщиков сверху вниз. — Где, сколько? Быстро!— Дик, брось, не пугай ребят! — гаркнул и я, выбираясь наружу. — У вас есть горячая еда? Мы уже пятеро суток в поле, а времени на готовку нет.— Конечно, конечно! — заторопился Тармо, старший в этой милой компании. — Прошу! Нам надо срочно сообщить о вашем визите по рации лейтенанту Акселю Якобсону, основной блокпост Альянса в пятнадцати километрах отсюда.— Лейтена-анту… Никакого радиообмена! — строго предупредил его Сомов. — Иначе нам придется вас убить.— Ха-ха-ха! Дик почти шутит! — успокоил я мальчишек, положив руку на кобуру кольта. — Пока мы не знаем, кто вы такие. Так что лучше вести себя спокойно, ОК?— Оба эстонцы, мистер, резиденты Северного Альянса под управлением Швеции, — согласно кивнув, быстро ответил Тармо.Мы с Мишкой в недоумении переглянулись.— Эстония? — загофрировал морду напарник. — Я знаю, где Албания. Командировка в Кэмп-Бондстил.— Знаю, Дик, мне инструктор показывал! Это где-то между Россией, — я, вспомнив новозеландца, показал пальцем налево, а потом направо, — и Уралом, так?Бойцы привычно замялись. Видать, заманались быть на вторых ролях у шведов.— А почему не блокгауз, как положено на фронтире?Выяснилось, что пацаны — придорожные наблюдатели, головной заслон, призванный вовремя закричать «караул», убойные должности по большому счету. Демонстрация флага, не более. Новых знакомых это никак не парит, беззаботны до неприличия! Их сюда направили в качестве поощрения за хорошую службу у спорных островов.— Что это за железяка у тебя, э… Матиас? Если сюда прибудут крутые парни, тебе понадобится пушка побольше. — Гоблин вытянул руку и звонко щелкнул пальцем по сковородке.— Да нет тут крутых, только наши ездят… Заправляем при возвращении, кормим. Давно никого не было. Раньше, говорят, забегали африканцы, но их быстро отучили.Главное, не снижать напора, а то начнут интересоваться лишним: как мы попали на дорогу, где эта Америка и что вообще тут делаем.— А у нас для вас есть сувениры! — подойдя к машине, я вытащил две бутылочки кока-колы. — Забыли уже, что это такое! Держите, а то пьете какую-нибудь мочу. Этот, как там… квас!Наблюдатели с радостью схватили подарок. Вот же скотство, как жалко! Самому настолько захотелось глотнуть, что хоть убивай их! Как тут мочить, пацанва глупая…— Прошу! — вытянул руку Тармо, открывая дверь. — А квас — это у русских.— Черт побери, опять русские?! — страшновато взревел Сомов замогильным голосом. — Сейчас расскажете…В небольшом помещении КПП было очень чисто и уютно. Оглядевшись, Сомов тут же выстроился возле окошка, выходящего на север: будет контролировать дорогу к Стокгольму.А неплохо! Во как служба поставлена, курорт! Нар нет, вместо них две нормальные деревянные кровати с резными спинками. Пухлые подушки, одеяла, белоснежные простыни. Три столика: обеденный, готовочный и рабочий, пара блоков старенькой ламповой радиостанции. Много встроенных шкафов и ящичков. С любовью дальний пост оборудован, много человеко-часов ушло на весь этот уют.Присел за стол, парни немного расслабились.— Дьявольщина, тут русские близко? — Я постарался придать вопросу максимально озабоченный тон.— Сколько сейчас времени? Можете сами послушать, — улыбнулся Тармо. — Матиас, включи станцию, я пока налью кофе.Эти первыми стрелять не начнут, простые парни. Не приведи господи, завалишь американца, чего потом ожидать? Подхода к Стокгольму авианосца?Через семь минут болтовни почти ни о чем, как им могло показаться, короткого щелканья и шипения мы с Гобом услышали родное:— «Пип!»После чего приятный женский голос возвестил:— В Замке Россия — семнадцать часов ровно.Еле удержался, чтобы не глянуть на наручные часы!— Внимание! Прослушайте стандартное сообщение. Всем, кто нас слышит! Русские люди, представители других национальностей Российской Федерации, а также все те, кто пожелает стать новыми гражданами новой Империи — Российского Союза! Замок Россия ждет вас. Нам нужны вы все: мужчины, женщины, дети, старики и инвалиды. Все ваши специальности и умения в России будут востребованы. В обмен на полную лояльность, согласие называться россиянами мы гарантируем вам уважение, работу по силам и умениям, безопасность, бесплатное, очень качественное медицинское, коммунальное и социальное обслуживание, достойное человека проживание, питание… Учтите это и не сомневайтесь больше — вы в Новом Мире, который мы определили и назвали Платформа-5. Это не наша старая Земля, не думайте, что вы просто попали в дикие незнакомые места. Знание старой географии не поможет, здесь другой мир, полный опасностей.Наш анклав расположен на берегах великой реки, текущей с севера на юг, которую мы назвали Волгой. Замок, столица империи, находится на левом, таежном берегу. Напротив — огромная степь, Междуречье. Столица стоит на равнине, гор в непосредственной близости нет. Россия — успешно развивающийся селективный кластер, крепкое, мощное государство с сильной армией, промышленным производством, основатель Русского Союза, в который входят уже много государств. Преодолев первые трудности, мы заставили себя бояться и уважать.Уже на дальних подступах к территории России вы увидите специальные щиты или таблички, выполненные на разных языках, включая разговорный русский, содержащий некоторые характерные верительные признаки, хорошо опознаваемые любым гражданином бывшей РФ и СНГ, — следуйте указаниям, обозначенным на них. Однако опасайтесь подделок и провокаций. Лишь сравнив все указанные нами признаки, характер местности, особые приметы и убедившись, что перед вами — российские земли, смело подходите к блокпосту с триколором, обращайтесь к жителям наших удаленных поселков или ожидайте рейда патруля…Сообщение станции «Радио Россия» закончилось…Я отвернулся к окну и, решив, что никто не видит, с тоской посмотрел на юг. Есть контакт, Родина рядом! Не расслабляться. Кастет, не забывай, ты сейчас в шоке! Таким и повернулся к эстонцам.Гоблин, внимательно слушая женский голос, пытался тут же анализировать услышанное, итог ему не нравился, и он сидел злой и хмурый.— Командир, я не настолько хорошо знаю русский… Но это же пропаганда!— Русские не изменились в новом мире, и нас предупреждали об этом в Форт-Брегге, Дик. Это наглая, подлая панславянская пропаганда! ОК! Слишком большой объем новой информации. Обдумывать такое будут в тиши штабного кабинета, и не мы с тобой, рейнджер. Рассказывайте дальше, парни! Где они конкретно?Разговор начал обнадеживать: после первых минут спокойной беседы хлопцы уже не откажут в получении новых сведений. Какое у них контрольное время связи? Тут самонадеянность вредна. До лейтенанта всего пятнадцать километров, он сидит где-то северней и ближе к реке, наверное, неподалеку от въезда в анклав. Это их, лопушков, какое-то время можно водить за нос, а опытный взрослый спец, заряженный на недоверие к соседям, раскусит нас быстро. Потребует аусвайсы, частоты связи с командиром подразделения, быстренько протестирует на качество произношения… Надо бы поторапливаться. Вот об инфраструктуре Стокгольма точно не стоит расспрашивать — плохо кончится.— Откуда у вас такой автомат. Финны здесь?— Финны предатели! — с негодованием заявил капрал-наблюдатель. — Они удрали еще в самом начале! Захватили моторную баржу и ушли вверх по течению Волги.— Волги? — переспросил я. — Вы так называете большую реку, да?— Русские ее так назвали, а остальные постепенно подхватили… Зачем упрямиться в мелочах, разве это важно? Непринципиально. Знаете, они уже приплывали сюда, прошли по реке на военном корабле, нам тогда ответить было нечем.Я показушно заскрипел зубами.В анклав входят шведы с селективкой, датчане, все прибалты и норвежцы. Саамов, вопреки ожиданиям, здесь не оказалось, во всяком случае их не упомянули. Даже по самым скромным прикидкам, анклав получается немаленьким. А вокруг Стокгольма сплошные враги и идиоты. Выше по течению — коварные китайцы, ниже — бесполезные банды, сброд. Еще южней — страшные русские, которые, несомненно, месяц за месяцем только тем и занимаются, что прорабатывают хитрые планы захвата столицы… Им регулярно вламывают отряды Альянса, не давая русакам вольготно плавать по реке… Ничего, когда-нибудь войска Альянса с триумфом пройдут по улочкам Замка Россия! Китайцы, японцы, русские, немцы и арабы — всех прижал славный город Стокгольм!С Преторией отношения больше торговые, чем политические. С Мадридом пока не сложились.Попросили у ребят карту, те было замялись — документ секретный, могут взгреть. Тогда я беспардонно попросил нарисовать схему. Отказать им было трудно, они уже познакомились с союзниками. Схема ведь не карта, ничего страшного!Кадры решают все… Здесь, на Платформе-5, их нехватка чувствуется еще острей, чем на Земле. Где набраться опытных и умных на все задачи? Эх… Неохота подставлять простых деревенских ребят, влепит им начальство не по-детски, сошлет на острова. Лучше бы они вообще умолчали о нашем визите! Так ведь не поймут. И не послушаются.Я с удивлением разглядывал быстрый набросок. Восточней Волги практически белое пятно. А вот сама река до устья изображена довольно точно — неприятный сюрприз! Значит, разведка Альянса ходила по Волге, Замку будет над чем задуматься! Южный порт, с названием! Откуда данные? Впрочем, могли и в Мадриде узнать. Или даже в Квебеке, если были контакты. Выходит, какие-то были.Однако куда больше меня занимала сетка дорог вблизи столицы испанцев… Вот оно как там, оказывается! Учту. Экспликации анклава нет, секретят. Правильно делают…Верхней дороги на схеме не было.Поговорили еще немного. В Альянсе господствует национал-либерализм. Что это такое, я не совсем понял. Нацики они, короче, маятник качнулся в обратную сторону, никакой толерантности. Неграм, арабам, тюркитам и презренным славянам там лучше не появляться.— Национал-либерализм… Это не фашизм? — почти нейтрально поинтересовался я.— При чем тут фашизм, мистер Галлахер? — выпучив глаза, искренне удивился Тармо Кыверик. — Говорю же, национал-либерализм!— Яйцеголовые пусть разбираются, — махнул я ладонью.Нормально, не? В Берне рабовладельческий строй. В Стокгольме — фашистский. И все это бывшая просвещенная Европа.— Ваши куда ездят? — поинтересовался визуально подобревший Гоблин.— В основном на юг, сейчас к украинцам, контакты налаживают.— И эти тут!— Ну, не совсем тут, до них далековато. В Донецк.Сомов сам стукнул себя по спине и закашлялся, даря спасительную паузу. Донецкие контачат с нациками? Что-то новенькое!— Что еще за Донецк?— Городок из новых… Нам не рассказывают, мистер, наше дело — наблюдать, машины заправлять, докладывать вовремя о подозрительном.Я посмотрел на часы: пора.— А вы что, в Стокгольм разве не собираетесь? — удивился капрал.— Некогда! Туда пойдут пятая и шестая разведгруппы. Мы высадились на побережье океана, вышли на магистраль, разбили на сектора. Доложим о выполнении своей задачи, а дальше пусть командование решает.Пошли на улицу. Если хотим посмотреть на Стокгольм сверху, то надо гнать. Вечереет. В поблекшей траве двух ухоженных клумб ярко сияли синие бокальчики луговых цветов со звездчатыми лепестками. Пастораль! Ближе к вечеру на местности проявились все краски.Попрощались тепло, парни вытащили нам в дорогу огромный кусок свежекопченого окорока с золотистой шкуркой и две длинные французские булки — сейчас Гоблин зальет слюной весь пулемет. Неплохо их тут кормят!Двигаем дальше. Сигнал клаксона, дымок из выхлопной, пыль на дороге.— Как думаешь, лейтенант погоню отправит? — спокойно спросил Мишка.— Пятьдесят на пятьдесят. Не, семьдесят на тридцать.— Семьдесят на что?— Что отправит. С такими подчиненными начальник должен быть умным.— Встречать будем?— По обстоятельствам, Гоб… А пока на гору, надо успеть Стокгольм заснять.— Тады жми! Там локалка, спорим? Пустая.Джип, словно подстегнутый, с ускорением полетел по трассе. Все идет нормально.— Интересно, Кастет, какую песню после сообщения в Башне поставили?— Ну… Поди, про любовь.— Думаешь? А… пойдет, — пару секунд подумав, решил напарник и полез на заднее сиденье, чтобы развалиться там поудобней.ГЛАВА 9Планы меняются?Самая необычная встреча в рейдеЛокалки на вершине горы не было.Обширная поляна среди сосен и елей, словно тяжелым грейдером спланированная, — вот она, осваивайте, можно ставить кордон в пять добротных изб с подворьями. Холодный ключ с чистейшей родниковой водой? Пожалуйста, не жалко, он всего в тридцати метрах справа. Стройные деревья с высокими кронами, закрывающими жилье от студеных зимних ветров? Да на здоровье, Смотрящие и здесь не поскупились. Нет лишь самого объекта, поставленного в Начале Времен. А он был.Зато есть другой объект!Что же вы, евронацики, ничего о нем не сообщили стратегическому партнеру? Некрасиво. Они, кстати, на схеме не обозначили и горную дорогу, что просто глупо, ведь мы отсюда приехали, наверняка видели…Пока Гоблин, словно голодный волк, рыскал по травянистой поляне в форме неправильного квадрата, я последовательно подтягивал в кузове и снаружи кожаные крепления, фиксируя разболтавшийся багаж, укладывал на штатное место изрядно потрудившуюся бензопилу. Невелик был труд, зато потом жалеть не будем.Одновременно размышлял — каковы у группы шансы нарваться на огневой контакт? Насколько этот Аксель Якобсон въедлив и отважен?Орлы на КПП какое-то время будут задумчиво и основательно строить версию событий, разучивать роли, репетировать доклад. Тут я надеюсь на знаменитую бодрость прибалтов.По-любому — после мутного доклада подчиненных о еще более мутных американцах их командир просто должен приехать на КПП лично и уже там разбираться с сюжетом. Для начала он от души ввалит оболтусам, не позавидуешь. Начнет опрашивать. Сам нас не видел, не слышал, вся информация с чужих слов, да и маловато ее.«Похожи они на юсовцев?» «Похожи, господин лейтенант!» «А почему сразу не доложили?» «Потому что американские рейнджеры запретили, они были насторожены!» Вот тут у него тревога и попрет в полный рост. Плюс мое обещание, что еще две разведгруппы вот-вот заявятся.Потом Якобсон доложит на основной блокпост, своему заместителю, может, даже в Стокгольм брякнет, в штаб… О чем именно доложит — он что, дурак, что ли? Рассказать, как твои подчиненные прошляпили потенциальных диверсантов? Кампец карьере, иди воспитателем в детсад! Сначала нужно предъявить результат. Или же замять тему.Нет, скорее всего, пятьдесят на пятьдесят.Ведь может и поверить спектаклю: радость-то какая случилась, братцы, к нам американцы прибыли, наконец-то, держись, русаки! Стопочки, Костя, это Платформа-5, тут другие геополитические расклады. Повальная вера в США и массовая тупь? На такое счастье я надеяться не могу. Хоть помечтаю!Нужны ли обновленные США в принципе амбициозному Северному Альянсу? Далеко не факт. Они и сами хотят стать доминирующей силой.Так, складываем костяшки дальше… А если Аксель все-таки начнет погоню, какими силами, чем он располагает? Допустим, лейтенант сдернет личный состав с основного блокпоста. Заберет отдыхающую смену, дежурной трогать не будет. Человека три, максимум четверо в одной машине. Точно три? А если у него на смене пятеро?Охламонов с поста прихватит? Балласт. Запросить подкрепление стремно, взбесится уже его начальство. Где, скажут, итог?Точно. Ему нужен именно результат — наша поимка и потрошение.Значит, тридцать на семьдесят, как сразу и высчитал.Могу я допустить, что летеха — волкодав из опытных? Обязан допустить. Если в русском анклаве есть такие спецы, работающие в патруле и на заставах, то по какой причине их не может быть у других? Кадровый состав селективных кластеров предполагает комплектацию и такими специалистами. Однако гнаться всего лишь вчетвером за опытными разведчиками-диверсантами, да еще и с вероятностью подлянки с их стороны — довольно рискованное дело. Я бы трижды подумал.У летехи есть другой выход?В любом случае времени у меня очень мало.Мишка подошел озадаченный.— Карочь, командир, локалку вывезли образцово-показательно! Судя по всему, большая была хибара… Разбирали не торопясь, бревна нумеровали и складировали. В лесу кострище, очаг из камней, стол из хлыстов и две лавки. Под столом — банки из-под краски, такие не очистишь, но оставили на всякий… С поляны почти весь мусор за собой убрали, признаков содержимого локалки не обнаружил… Транспортировали долго, одной машиной с прицепом, тем самым грузовичком, других следов нет, а эта изредка наезжает до сих пор. Вышка рабочая, из свежих стволов. Есть отпечатки веломот, наши новые друзья наведываются.На краю поляны высится сооружение, похожее на тригопункт.Две дощатые площадки с поручнями, посредине и наверху. Солнечные панели из трех элементов — и ведь не боятся, что кто-нибудь упрет оборудование! Да уж, крепко округу запрессовали, никто не хочет ссориться… Две антенны на макушке, там же пара небольших блоков под навесом, на промежуточной площадке стоит серебристый металлический ящик на висячем замке. Новенькие синие кабели жгутом тянутся наверх. Это автономный ретранслятор, стратегический объект.Значит, грузовичок есть не что иное, как вахтовка с обслуживающим персоналом, появляющимся здесь раз в неделю для регламента.Глянул на наручные часы, с мягкими щелчками провернул лимб, выставляя контрольное время.— Полезли.— Ха! Я высоты боюсь, — привычно пошутил бывший десантник. Хотя, как он сам же и утверждает, десантники бывшими не бывают.Дерево ошкуренных бревен и гладкоструганых досок еще не посерело под дождем, солнцем и ветрами, запах от него свежий. Ступеньки удобные, плоские и широкие, идут внутри конструкции, пролетами… С нормальными перилами, зараза! Ревнивая зависть уколола сердце. Наши белорусы, помню, ставили примерно такую же вышку в Южном порту, так натворили там круглых перекладин, как у концертных матросов в знаменитом танце «Яблочко», мартышкой надо быть… Лезешь — и мысленно с родными прощаешься. А не мысленно — ругаешь Ковтонюка.Естественно, Мишка взял наверх и пулемет. Поможет ли «крестовик», если что? Один хрен неуютно, не спрыгнешь. Трахома, как в западне!— Я снимаю на камеру, а на тебе, Гоб, контроль подходов, по возможности помощь и фикс на бумаге. Планшет возьми.Мы торопились.И возможного появления врага дожидаться нельзя, и света постепенно становится все меньше и меньше. Пока что фотать можно. Надо поторапливаться, драгоценные минуты уходят. Камера у меня хоть и маленькая, да удаленькая, зум мощный, оптический. Ладно, нащелкаю по максимуму, а дальше пусть аналитики из Штаба изучают да разбираются.Не сказать, что отсюда весь Стокгольм открывается как на ладони, но и того, что можно увидеть с площадки, вполне достаточно для визуальной съемки.Как и для впечатлений.Уже после первого взгляда на любой новый город опытный наблюдатель может сразу сделать выводы о текущей степени развития анклава, в этом нет ничего сложного.Поначалу многие города с посадами, столицы анклавов стараются вытянуться вдоль берега реки или приданного заброшенному сюда народу озера. Это объяснимо — питьевая вода под боком у простеньких, быстро возводимых хижин, лодки хозяев стоят прямо на берегу, в сотне метров — легкая рыбалка, всем хватает места и ресурсов для примитивного самопрокорма… В итоге возникает большая деревня в одну улицу.В центре — Главный Дом, замок или крепость.Однако вскоре процессы промышленно-экономического развития заставляют общество быстренько осваивать территорию. Степень освоения ее «в глубину» и показывает уровень развития анклава.Конечно, тут есть особенности и исключения. В Замке Россия Сотников изначально взял курс на быстрое развитие промышленности и самых разных ремесел, а не занялся унылым строительством примитивного общества охотников и собирателей — территория начала стремительно осваиваться по всей площади, а берег Волги остался практически свободным.Так же поступили французы и швейцарцы. Немцы наверняка пошли бы по аналогичному пути, но они просто не успели сделать ничего толкового — по стечению роковых обстоятельств им отрезало канал… А вот Шанхай, Манила и Пекин с разной степенью инерции еще тянутся вдоль берега. Каир своими фавелами, огородами, садами и полями обнял уже почти все огромное пресное озеро.Здесь с промышленностью все нормально, развивают. Жилых домов на берегу очень мало. Есть два здания, похожих на особняки. Причалы, пакгаузы… Пять больших низких строений вытянуты в ряд, что в трех, непонятно, а еще два заняты на переработке леса. Вот и плот на воде, сбитый из строевой сосны, рядом стоит, пока не разобранный. Недавно подогнали: анклав активно использует ресурсы противоположного берега, у себя деловой лес не рубит, разумно. Что там у них, на левом по течению берегу? Деревенька небольшая, точней не разглядеть. Вот бы прошвырнуться при случае…А где буксирчик паровой? Такой плотище катерком не оттащишь! Есть у них портовый буксир, точно есть.Параллельно Волге идет широкая протока с двумя каменными мостами.За что это альянщикам такой ништяк даден, Смотрящие, вы что там, сдурели? В такой канал удобно на зиму заводить весь флот, спасая суда от ярости весеннего ледохода, в широкой протоке можно что-то прятать — с реки не увидишь. Поэтому наши флотские, один раз без особого успеха ходившие сюда на разведку, ничего о ней и не сообщили.Еще один неприятный сюрприз: на материковом берегу протоки стоят верфи.Мне было известно, что, по данным разведки, у Стокгольма имеется корабль класса «Дункан», — этот куда-то ушел. Одна большая яхта с паровым двигателем и много катеров, пулеметов хватает. Берлинские волкодавы и ребята Гонты в стычках с недружелюбными северными соседями сталкивались именно с моторками и катерами. Яхта и три катера выстроились у каменного причала рядом с замком, суда явно военные. Подвесников не видно, вполне может быть, что водометы. Сколько таких еще несут службу у спорных островов к северу? А сколько болтаются ниже по течению…Лодкам рыбаков отведено отдельное место, их много, рядом встык — дощатые сейфы.И что мы имеем вдобавочку?— Командир, знаешь, я лучше вниз пойду. — Сомов прервал сессию, моя рука дрогнула, очередной снимок смазался. — Стремно. Дороги отсюда не видно, подъездной путь на холм не просматривается. Тревожно что-то.Горка, на которой стоит вышка ретранслятора, двугорбая, второй лесистый холм, что пониже, намертво закрывает магистраль.— Меняемся, возьми рацию со сканером. И это, Мишган, лучше бы без радиообмена, только по крайней необходимости, а то меня точно засекут.Рации маломощные, да вот только на высоте стою…— Свистну.Мишка, поругиваясь на тесноту, полез вниз, а я продолжил съемку с попутным анализом увиденного.Итак, на солидных верфях Стокгольма заложены два судна, металлические, шведы варят что-то вроде катеров-сторожевиков, это серьезная заявка на доминанту. Скошенные надстройки готовы. Видно стоящие на поддонах заготовки баковых бронебашен под крупнокалиберные пулеметы или пушки. В стороне строится еще яхта, с деревянным корпусом, там тоже дело движется к финишу.Да, военно-морской флот Стокгольма начинает меня напрягать!От ближнего моста через протоку в глубину территории анклава тянется прямая улица, часто застроенная рублеными домами, — их много, есть двухэтажные и два трехэтажных! На крышах — однообразные модули из солнечных панелей и баков для нагрева воды. Численность анклава большая.Второй мост дает начало улочке поменьше, покороче, там, похоже, находится здешний промрайон: мастерские, цеха, склады… Если есть верфи, значит, и колесную военную технику могут клепать. На Платформе-5 шушпанцер форева!Два автомобиля катят по своим делам, бортовые грузовики. Вот и легковушка проехала, пузотерка. Значит, внутренние дороги тоже хорошие. Тоже…Трахома, подсознательно хочется видеть, что у твоего противника на территории кругом бардак, грязь и тлен! А тут звенящий порядок. Я скрипнул зубами, злясь непонятно на кого…Центральная городская теплоэлектростанция с высокой кирпичной трубой густо дымит черным — у них есть уголь, жидкого топлива не используют.Стандартная нефтяная качалка стоит еще дальше от берега. «Золотой Насос», как и у нас, обнесен крепкой изгородью с колючей проволокой поверху, вокруг вспаханной земли темнеет широкая полоса безопасности, видны знаки предупреждений. Отдельный пост охраны объекта, у нас такого нет! Три больших цилиндрических танка, крашенных серебрянкой, поставлены на отдельном полигоне, рядом с АЗС, под козырьком.Много новых вспомогательных дорог, ведущих к полям, садам и к кедровому лесу, что темнеет на севере. На полях наблюдаю два колесных трактора, один возится, другой замер, похоже, мужики что-то чинят. Вдалеке возле лесного массива стоят пять небольших зданий, сараи… Деревенька.Сколько я уже кадров нащелкал? Лишь бы получилось! От страха я менял режимы съемки, увеличение — и снимал, предварительно вырубив опасную сейчас вспышку: вот будет лажа, если ее заметят!Жаль, что второй холм скрывает дорогу, глядишь, увидел бы и центральный блокпост.Замок Стокгольма — отдельная песня. Красив, собака! Похож на Бернский. Стоит, как и большинство подобных цитаделей, на небольшом возвышении. Есть ров. Ворот мне не видно, но могу догадаться, где они, там спит броневик незнакомой модели…Настроение становилось все хуже и хуже.Много остроконечных башенок, донжон солидный. Черт, автоматическая пушка, смотрит в сторону реки! «Эрликон», нет? Память проклятая, что там у шведов может быть — вылетело из головы!Глаз уже не ловил деталей, теперь я фотографировал фрагменты на максимальном увеличении, почти вслепую.Ну что же, пора переходить к главному сюрпризу.Хотя… Предсказуемый вариант, это мы у китайцев с их недоделанной железной дорогой расслабились. Еще дальше АЗС у шведов находился объект, который не мог быть нечем иным, как штатным грунтовым аэродромом. Видоискатель камеры, как и маленький экранчик, не лучшее средство для разбора деталей. Торопливо пощелкав, я опустил камеру и вскинул бинокль.Аэродром! Где самолет? Есть у них самолет, черт возьми, или нет?Сейчас я не думал о снимках, и пес с ними, фотоминутами. Камера может утонуть, потеряться, карта памяти глюкануть — на ковре у Сотникова это меня не оправдает, потому что все, касающееся авиации вероятного противника, — абсолютный приоритет. Надо хорошенько разглядеть самому, составить уверенное личное представление.Копия нашего! ВПП не менее трехсот метров, утрамбованная, ровная. В торце полосы просматривается большая белая буква «Т». Конус полосатый есть, остальные атрибуты вижу… Сбоку стоит диспетчерская с вышкой УВД, двухэтажная, в высоту метров шесть. На дальней стороне полосы расположен огромный рубленый ангар с двумя широченными воротами. Закрытыми. Полоса свободна, авиатехники нет ни на стоянке, ни у торца КПП. Рядом со штатным ангаром почти впритык стоит новый самостройный, открытый, с крышей из профнастила. Вроде бы что-то есть внутри…Темно было не только мне. Говорят же, что везет тем, кто везет. Работайте и обрящете.Под крышей новостройки вспыхнул свет! Ура!Работают люди… Четверо человек копошились возле небольшого самолетика, точнее, возле того, что осталось от летательного аппарата после аварии. Восстанавливают! Интересно, где он так смачно вмазался? Здесь, при посадке, или же притащили с полей? Марки самолета я определить не смог. Морда мятая, крылья отсоединены.Битый, не битый, имеем факт: авиация у Альянса есть, и это очень плохая новость и для Замка Россия, и для китайцев. Отремонтируют, заменят все, что можно, и опять поднимут аэроплан в воздух. Смотрящие исправно дадут им все нужные запчасти, ведь закона первой поставки никто пока не отменял, техника не самопальная, а дареная свыше. Я опять схватил камеру: уж в электрическом свете снимки точно получатся.Шелк, шелк, щелк… Ну и хватит.Закат на подходе, баста, даже светосилы бинокля не хватает. Прохладный вечерний ветерок все настойчивей забирался под куртку. Бр… Торопливо застегнулся. Словно в награду за плодотворную разведывательную работу, Платформа одарила наблюдателя удивительной игрой красок. По горизонту побежали быстро сменяющиеся оттенки розового и лилового, вполне гармоничные в сочетаниях с пихтовой зеленью, фоном разноцветных полей и известняковых скал на западе. А тут еще и тучи надвигаются, зараза, налитые, сизые… И в этом визуальном коктейле, в чем-то мистическом, несомненно, была особая своеобразная драматическая красота, показывающая совершенство дикой природы еще не растраченного людьми мира.— Командир! — заорал внизу Гоблин без всякого посвиста. — Радиообмен пошел, трут что-то! Пора подрываться!— Что трут, точней скажи! — гаркнул я.— Да я волоку? На ушельском языке лопочут, интенсивно!— Заводи!Спрятав камеру и подхватив автомат, я ссыпался по лестнице. Хорошо бы успеть выскочить из западни на магистраль — нет ни малейшего желания вступать в огневой контакт. Ценные сведения, их в Замок доставить надо… Я ведь и трети не рассмотрел из того, что осталось на снимках!Уже на полпути вниз по склону Гоблин вдруг произнес:— Кабеля-то порубал?— Не стал. До последнего будем играть американцев.Сомов несогласно покачал головой.— Сколько еще игрушек, задрало. А не пойти ли нам, командир, на проскок к тем складам да отпартизанить чего?— Одной гранатой? — уточнил я.— Ну, не дети же, придумали бы… эх…Как видите, напарник, в отличие от меня, был готов на многое.Погоня, тем более настырная, долгая, нервная — это самый неблагоприятный для группы вариант. Старенький «виллис», конечно, штука раритетная, давно нами любимая, в преодолении бездорожья несомненно хорошая, как и в неспешной езде по грунтовке. А вот на скоростях не очень.У шведов же, думать нечего, в распоряжении, пусть и в небольшом количестве, есть качественные европейские кроссоверы и внедорожники, всякие там «роверы», «мерсы», «бэхи», «вольво», в конце концов, — машины с активной подвеской и целым комплексом вспомогательных цифровых технологий, вроде интеллектуального подруливания или систем антиопрокидывания на крутых поворотах. У нас есть три «тойоты», у немцев появился вполне современный «гелендваген», анклавы постепенно разживаются… Такие автомобили способны лететь по грунтовке с большой скоростью, не превращая внутренности пассажиров в фарш.Бросать очередной джип и уходить пешком? Нет уж, сколько можно оставлять драгоценную технику!Ночь на подходе. В такой ситуации, с погоней на хвосте, двигаться с фарами — как мишень на себе нарисовать.— Мишка, не забудь, выскакивай по старой траектории!— Да помню я!Включенная на громкую связь в режиме сканера радиостанция периодически предъявляла переговоры неприятеля. Точно Гоб сказал, ни хрена не понять. Похоже, что это не шведский, а какой-то из прибалтийских.В просвете среди обступающих узкий проселок деревьев показался перекресток. Лишь бы успеть! В идеале — час форы, да и за полчаса найдем где спрятаться.«Виллис» выскочил на главную дорогу по старым следам, то есть в сторону КПП.— Задом пока, — резко скомандовал я. — Нет! Стой! Так не пойдет, пусти за руль.Вот так вот, аккуратненько… На камнях развернусь.Сканер постоянно пшикал отсечками и будоражил душу обрывками непонятных фраз. Что они там задумали, сволочи?— Распелись… Мне теперь че, придется еще и чухонские языки учить? — мимоходом возмутился Сомов.— Если так дело пойдет, еще как будешь! — уверил я. — Ускоренным темпом! Ты тряпку бросил?— Ага… Сильный сигнал, они рядом где-то.Плохо, получаса у нас не будет. Надо найти место для укрытия здесь. Основательно, конечно, не спрячешься, под мощными фарами найдут. У них ведь и ночники могут быть! Рвать глупо: впереди прямой участок, заметят. Теперь вся надежда — на запланированный маневр отвлечения. Если уловка не сработает, придется начинать драку.Жим-жим! Нормальная реакция ожидания стычки, у хорошего солдата перед боем всегда понос… Особенно мудрить я не стал, уповая не столько на заросли, сколько на удобство позиции в случае огневого контакта, — «виллис» с разгона довольно грубо врубился в густые кусты и там остановился.— К бою!Вдалеке по дороге уже мазал полосами свет фар, неприятель приближался.Слева зашелестел кустарник, громко хрустнула ветка, Гоблин тихо выругался, дрыгнул ногой, повернулся на бок и выругался еще раз — что-то рано он начинает…— Какого черта, тихо! — шикнул я.— Ежик, сука! Колется!— Бляха, Сомов, на… Как ты умудряешься собрать левое в самый неподходящий момент?— Подходят!Ого! Живенько идут!Черт! Неприятностей будет больше, чем ожидалось. Проклятый лейтенант не сплоховал, вытащил какие-то резервы, так что за нами погнались сразу две машины. Первым шел черный «Дискавери», следом за ним летел большой кроссовер «Вольво ХС90». Красивая штука.Клюнут или нет?В вечернем сумраке надвигающиеся черные машины напоминали легкие танки, свирепо идущие в атаку. На крышах стоят дуги с турелями, пулеметов пока не видно. И вдруг меня переключило: теперь железные монстры предстали огромными гончими, идущими по следу! Вот они припали на передние колеса, опустили к земле тяжелые решетки радиаторов… Ну же, принюхивайтесь, сволочи! Лучше!Триста пятьдесят метров. Рядом, тревожа густую листву, довернулся на цели хищный ствол «крестовика», Мишка готов.Эх, как бы смыться без драки!— Командир, далековато, — с сожалением произнес напарник.При таком освещении и с такой дистанции сразу наглухо не влепишь. Неприятель махом покинет технику, разбегаясь по зарослям вдоль дороги, и начнется нудная и опасная позиционка. А дульное пламя «крестовика» — отличный ориентир для ответки…Грозовые тучи уже налетали. Неподалеку вспыхнул слепящий зигзаг молнии, вскоре жахнул и первый громовой раскат, сейчас начнется хороший дождяра. А мы без тента, между прочим… И хорошо, и плохо. Дождь маскирует. Однако в случае драпанья «виллис» поедет еще медленней. Эти же черти вряд ли снизят скорость.Погоня уже подкатывала к развилке, словно наземное сопровождение грозового фронта.Головной джип легонько вильнул из стороны в сторону — точно, принюхивается! Не первой свежести авто: судя по замазанной вмятине на правом крыле, рабочая лошадка.В эфире прошла какая-то команда, машины резко снизили скорость.— Хватай, рыбка! — прошептал Мишка.Колеса «Дискавери» повернулись налево, джип остановился. Неужели…В верхнем люке показался темный силуэт человека в каске, пулеметчик быстро закинул на турель оружие. Водитель открыл форточку, высунулся, потом покрутил фарой-искателем. Рядом вспыхнул еще один луч — тугой синеватый сноп хорошего фонаря пробежался по обочине… Вот открылась пассажирская дверь, что рядом с водителем, потом еще одна, включился третий фонарь. Цветомузыка…Тряпку увидели!Преследователи клюнули и включили весь свет, что имели.Разум должен подсказывать: у хороших разведчиков белые, отлично заметные под ксеноном тряпицы просто так на траву не падают. Однако хищные носы-бамперы, пьяные от охотничьего инстинкта, в данном случае побеждали: «Чего тут думать, там они! Возле объекта, ломают! Я запах чую!» Один из вышедших присел на корточки, разглядывая наши следы. Во-во, смотри, чингачгук! Поворота на юг нет, недаром мы спустились по своей же колее. Значит, пришельцы там, хватайте их! Из машин вышли все. Ба, да их всего пятеро!Что решит командир? Я бы оставил на развилке пост наблюдения. Двух человек, со связью, они могут прикрыть тыл или же, при необходимости, подойти в тыл противнику. Задержать экстренный отход противника, в конце концов. Азарт азартом, но это азы. Вот только людей у лейтенанта, как выяснилось, очень мало. Идти втроем против пары крутых рейнджеров? В темноте и с вероятностью засады…Сканер молчал, наши сердца колотились.И тут до ушей долетел отзвук короткой команды, захлопали двери, оба пулеметчика остались наверху. Сработало!— Сработало, Костян! — вслух повторил за мной Сомов. — Купились.Техника преследователей уже скрылась за деревьями.Итак, у нас будет время на то, чтобы захлопнуть ловушку. Впереди у габаритных машин два с половиной километра довольно сложного подъема по очень узкой просеке, сначала в лоб, потом траверзом, есть и два вполне серпантинистых участка. Над лесом почти ночь. Сама дорога еще просматривается в отсветах заката, а вот в чащобе — задница.Перед выездом на поляну им придется остановиться: слишком опасно вылетать на нее лихими гусарами, учитывая, что у «американцев» есть пулемет. Значит, Аксель вышлет вперед разведку.— Выталкиваем!— Командир, может, заведем? Сейчас загромыхает так…— Выталкиваем, сказал! Вот когда загромыхает…Налетевшая стена дождя мгновенно намочила все вокруг. Хватило пары минут, чтобы шум падающей воды превратился в скрывающий все другие звуки громкий фон. По-боевому злые, мы резво выкатили джип на дорогу. Можно заводиться.Я быстро подвел джип к повороту. Почти одновременно чудовищной силы молния в какой-то сотне метров ударила в дерево на противоположной стороне, расколов его вдоль на две почти равные опадающие части, — крона загорелась, но тут же была потушена спасительным дождем.— Костя, давай глубже в просеку, там безопасней!— Оттуда дорогу не видно, здесь буду!— Шарахнет!— Сомов, хватит! Начинай, прикрываю!В кузов полетел прорезиненный чехол от компактной бензопилы. Недаром мы потратили драгоценные пятнадцать минут перед первым подъемом на гору! Несколько высоких елей, подпиленные загодя, держались если не на честном слове, то на лукавом.— Отскакивай подальше!— Не учи десантника, как прыгать с парашютом!Падающий ствол всегда может отыграть на щепе и опасно рыскнуть в любую сторону, сколько людей пострадало от этого…— Давай, я с тобой!— К пулемету! — отмахнулся издали Сомов. — Еще за начальством смотреть!— И елочкой!— Нет, сука, в чокер!— Сверху начинай!На очередной нервный совет он уже не ответил, лишь тихо выматерил меня от души, я знаю… Противно завизжала японская бензопила, на последние гроши-гайки купленная в Китае. Эти, наверху, услышат резкий звук? Полтора километра густого леса, ливня и грома — очень сомневаюсь.Вот с колдовским шелестом упал первый мохнатый ствол. Гулкого удара о землю не было, подлесок вдоль дороги-просеки плотный, вязкий. Я успел заметить, как Гоблин отскочил метров на семь. Бензопила не замолкала. Елочкой кладет?Даже в мыслях не могу произнести: «Быстрей же друг, быстрей!» Лучше бы сам полез с пилой в чащобу, честное слово, настолько мне было страшно за Гоблина! Ствол старого доброго MG-42 смотрел на склон, готовый в любое мгновение выплюнуть вдоль стены деревьев порцию раскаленного металла. Но и назад успевал поглядывать, на магистраль.Наконец, окончательно перегораживая проселок, упало последнее дерево. Гоблин уже бежал вниз, удерживая бензопилу над головой, словно меч в атаке. Он что, так от дождя закрывается?— Докладываю! Падало правильно! Упало все! Командир, там настоящая древнерусская засека против монгольской конницы! Хрен проедут.— Елочкой?— Зелененькой! — ощерился Сомов, укладывая пилу в чехол. — Падла, льет как… Ты почему плащ-палатки не достал?Я виновато развел руками: не до того было, брат-рейнджер. А что он руку прячет?— Что с лапой?— Да поцарапал немного… Не больно.— Покажи.Он вытянул руку, на левой почти от запястья к локтю тянулась глубокая царапина, струйка крови стекала на ладонь.— Как это ты умудрился?— Дык гориллой же прыгал через завал! — Мишка громко шмыгнул носом и извинился: — Задел где-то за, сука, сучок…— Сука-сучок? Эх… Горилла не поцарапалась бы. Обрабатываем, мотаем.Сильно течет или чуть-чуть — кровь в рейде надо прятать сразу, и не столь важно, с колесами ты или пешком идешь, — это привычка, перешедшая в правило. Сверху на бинт я натянул эластичный сетчатый бинт.Придется уходить под проливным дождем, все равно уже мокрые, как дельфины. Не пора ли нам пора? Время вышло, разведку неприятель произвел, пустую поляну геройски накрыл вместе с уликами, с целостностью ретранслятора разобрался. С большим, полагаю, облегчением… Однако ваш ход, лейтенант! Теперь уже твоим людям надо выбираться из природного мешка, учитывая вероятность засады внизу.Да уж, американское коварство не имеет границ!— Елки легли плотно, не растащить, — рассказывал Сомов. — Я даже не знаю, что бы сам делал на их месте. Лебедкой не получится, на склоне, да такой завал… Тут нужна бензопила, ломы, и даже так работать придется пару часов, сплошной зацеп.Есть у них бензопила? Не думаю. Это мы, люди опытные, давно наученные поваленными на узкие лесные дорожки деревьями, подобную проблему всегда предусматриваем. Самозамкнутые охранники-альянщики, катающиеся по трижды проверенным, регламентированным маршрутам, которых тут всего ничего, такого не предусмотрят. Вот если бы на нас вышли их разведчики…«Виллис» уже стоял радиатором на юг, плащ-палатки укрыли героев, можно сваливать.Но тут в дело вмешался новый участник.Страшной анекдотической силы.На сцене эта эпическая сила появилась настолько неожиданно, что мы ни испугаться, ни укрыться не успели. Поначалу вдали раздался какой-то игрушечный треск. Несерьезный. Дыр-дыр-дыр… На дороге заплясал слабенький желтый лучик древней фары, и через несколько секунд из-за леса, из-за туч, прямо на нас медленно выкатился германский мотовелосипед Presto-98. Опа!Водитель в кожаном плаще, древних очках стилистики «люфтваффе» и с глупой черной каскеткой на голове тоже ничего не понял, так и продолжая безрассудно наступать на американский джип. Я машинально поднял автомат одной рукой и влепил три пули в полотно сбоку — веломоточеловечек отчаянно завилял рулем, кое-как остановился в десяти метрах, поднял очки и ошалело уставился на нас.— Какая встре-эча! — заорал Гоблин, перехватывая за руль готовый упасть «престо». — Сержант, да это же тот славный парень Тармо Кыверик, капрал роты охраны!Тармо кое-как стряхнул оцепенение и быстро поднял руки вверх, даже не пытаясь снять «Суоми», висящий за спиной.— Как я понял, рядовой Матиас Ребане остался на КПП? — спросил я строго. — Опусти руки, ковбой, команды не было. И автомат отдай.Он безропотно выполнил команду. Напуган до смерти!— Задача?! Быстро!!!Вытерев мокрое от дождя лицо, Митиас начал отвечать, не отрывая глаз от страшной рожи Гоблина. Оказывается, основательный Аксель выдернул бедолагу из уютного тепла и погнал на дежурство возле вышки ретранслятора. А на КПП прибыл боец в усиление.— Что будем с ним делать, Энтони? — нехорошо ухмыльнулся Сомов.Я внимательно посмотрел на несчастного.— Как обычно, Дик, снимем скальп. Сколько за такой дадут в Форт-Брегг?Бесцеремонно сдернув с Тармо очки и каскетку, Сомов быстро оценил:— Пару баксов, голова слишком маленькая.У того подкосились ноги.— Мистер Галлахер…Надо же, запомнил.— Передай командирам, ковбой, что американские рейнджеры очень не любят, когда за ними следят. Я уже сообщил в штаб сил специальных операций о недружелюбном приеме, так что плохую репутацию у нашего командования вы уже заработали. Ты все запомнил?— Так точно, мистер Галлахер!Ничего мы тебе не сделаем.— Кру-угом! Бегом-бегом! И не оглядываться!Мишка с удовольствием посмотрел на удаляющегося в темноту бойца, затем повернулся, смял улыбку и предупредил:— Костя, доиграемся…— Ага. Закидывай трещотку в кузов, только бережно, выберем место, где поспокойней, там и закрепим. Да и тент поставить надо.— Че его ставить, если дождь кончается… Так быстрей обсохнем.Дождик и правда выдыхался, хотя тучи никуда не делись, они так и плыли над землей, и их растрепанные края еще можно было разглядеть в последних отблесках заката… Пока мы разбирались с нежданным гостем, главный противник почти завершил спуск по склону, среди деревьев замигал свет фар. Скоро упрутся в завал.— Для поднятия тонуса предлагаю пугнуть ищеек из пулемета, — предложил Сомов, поднимаясь к дуге.— А давай!«Крестовик», словно обрадовавшись работе, выпустил в сторону засеки три грохочущих очереди в половину «кекса». Полоски света, пробивающиеся между стволами, моментально исчезли, противник замер, сбросился, изготовился.Я подумал, что Аксель Якобсон — офицер умный, хотя в нашем деле не дока. Он поймет, что одной разведкой тут не обойтись, придется разворачиваться в ночном лесу, с особой осторожностью — среди веток могут быть растяжки — прощупывать ситуацию. Засада проявилась, да и завал может быть заминирован. Лейтенант сам не полезет, вызовет подмогу из города.И скоро сюда заявится тот самый пятнистый броневик с крупнокалиберным пулеметом, может, даже не один, а на броне будут сидеть тяжелые парни в бронежилетах и сферах. При подходе они польют шквальным огнем все подступы, спешатся, выставят боевое охранение, оснащенное ПНВ или тепловизорами. Дальше не пойдут.Где работает одна диверсионная группа, решившаяся на прямой контакт, там могут быть и несколько. Дорога вперед стала опасной, фугас, засада…Но и рейнджерам из Форт-Брегга тут ничего не светит, они должны уйти, пока живы.Да мы и не против!Так закончился очередной акт безмерно затянувшейся пьесы под названием «Командировка». И все зрители, вольные или невольные, в антракте опять получили свое.Замок Россия получил стратегические разведданные.Гоблин приобрел навыки, способные в будущем сделать его чемпионом в соревнованиях по валке леса. Типа тех, что проводят в Квебеке.Я разжился немецко-фашистским мотосокровищем — сбылась мечта детства!Деревенские парни с КПП за лень и тупость получили реальный шанс под свист шальных китайских пуль еще разок посмотреть на проклятые острова.Лейтенант Якобсон взял свой оперативный опыт и свою дисциплинарку.Высоколобые или не очень штабные умники из Стокгольма ударятся в микроскоп анализировать боеготовность мангрупп сил анклава.Связисты совместно со службой охраны — испытывать страшный головняк: ставить у ретранслятора постоянную охрану или переносить вышку в другое место?Политическое руководство Стокгольма запутается в непонятках: что это вообще было? Что за рейнджеры такие?А вся округа с праведной злостью лишний раз осознает: там, где появляются бравые вояки из США, сразу начинается горе и страдание.Такая уж у них незамысловатая судьба.Еще не грех сказать о важном: ночью разъезжать по безлюдным дорогам Платформы категорически не рекомендуется. А ведь было время, когда мы с ребятами пешочком шастали! Дурными были, неопытными.Уклон положительный, пологий. Поначалу я шел на подфарниках, но после прохождения пятикилометрового прямого участка решил: какого черта? И включил дальний. Минут через сорок пути мы остановились и кое-как закрепили двухколесный трофей, привязав его к запаскам, повозились, пока Сомов не объявил, что теперь ему играть в тачанку удобно.Спать хочется, а так ничего. Я даже запел:— Заветных три желания исполнит мудрый Гоблин…И так далее, коверкая старенький мультик.Мишка какое-то время слушал — и вдруг, в нужное время, сам запел фальшивым басом:— Соломою своею я думать не умею, хотел бы попросить я хоть капельку ума!Не выдержав, я заржал так, что все окрестные пещерники разбежались в разные стороны. И тут же получил такой толчок в спину — чуть нос не разбил о баранку.Спелись, короче.Тяжело носом клевать и следить за дорогой. А убежища нет, вокруг стена леса, нырнуть некуда. Поочередное дежурство в открытой машине, когда все хищники вышли на охоту, м-да… Да и погоня эта, с каждым пройденным километром все более призрачная, и все же помнить о такой возможности стоит. Что, если один не уследит за всеми опасностями? Хана группе.Дорога — постоянный подъем, надоело, похоже, мы забираемся на большое плато. Чтобы как-то продержаться, начали разговаривать об авиации противника. Мой друг никогда не был записным пессимистом. Вот и сейчас: пытается убедить, что пока ничего страшного не обнаружено.— С чего ты решил, что самоль с поля притащили? Вполне может быть, что расшибся прямо на ВПП, помнишь, как к нам Эльза Благова садилась на «Пайпере»? Не впишись она в насыпную кучу — аварии и не было бы.— Ага… Только у нее самолет уже был поврежден, правая стойка шасси подрублена. Почти сразу после взлета нарвалась на стаю ворон — одна ударила в стойку, другая прошла скользом, по верхней обшивке крыла. Хорошо, что арабы девку насчет гаруд предупредили.— И при чем тут Смотрящие, Костя? Она летела без оружия на борту!— Есть версия, Коломийцев мне рассказывал.— Ага, Владимир Викторович понарассказывает…— Да ладно тебе на кэпа тянуть! В общем, так… Шкипер считает, что вороны в нее влепились ввиду отсутствия прописки.— Че за левак!— Никакой не левак. Она самолет нашла? А чей он? Ничей. То есть не приписан ни к одному селективному кластеру. Значит, до поры незаконный. А как приземлилась, восстановили мы «Пайпер», и все нормально, стал чисто русский самолет, законно.— Лихо придумано! — удивился Сомов. — Вот же кроилы!— Кто?— Смотрящие.Я вот точно знаю, в сфере освоения небес Смотрящие очень жестоки, даже безжалостны. Есть неписаные правила, и нарушать их нельзя ни в коем случае. Попробуешь поставить кассеты с НУРСами под крыло — получишь удар птицей или молнией.— Зуб даю, что шведский самоль разбился из-за попытки его вооружить, — сказал я убедительно. — Пулемет монтировали или подвесные под авиабомбы. Вот и получили снос с небес. Интуиция.— Нагнетаешь, командир! Демченко с Эльзой только так пулемет применяли, когда вы с Пашкой «хайлюкс» на Пакистанке гоняли! Сам же рассказывал, как он с рук из ПКМ сажал… Остановись-ка, послушаем.— Так то с рук… А на обратном пути чуть на стаю ворон не нарвались, — ответил я, прижимая джип к обочине. — Еще немного, и воткнулись бы в беду, точно тебе говорю!Мне и самому хочется верить, что авиация у Альянса насквозь мирная. Да что-то не получается. Есть верфи, на которых шведы строят боевые суда, есть клепка шушпанцеров, есть агрессивные намерения с нацистской подложкой. С какого пуркуа я буду думать иначе?Внешних контактов у Альянса явно мало, так что коллективный опыт остальных анклавов не используется. Будут экспериментировать до упора, бить технику, гробить пилотов и находить какой-то оптимум. Мы же нашли! Да, под крылья хрен чего подвесишь, стационарного пулемета не поставишь. А вот подкрасться на низкой высоте и невзначай бросить вниз бомбочку разработки товарища Гольдбрейха, стыдливо отводя глаза, — запросто. Если быстро смыться и вовремя сесть.Тема авиации и воздухоплавания у нас особая. Нервная. Каждый раз, когда в Замке появляется кто-либо из новых потеряшек-технарей, особо умных, так сразу начинается песня про беспилотники, квадрокоптеры, воздушные шары и дирижабли. Да еще и с праведным удивлением: что за тупари тут собрались? Ведь все так просто!А воздушные шарики в воздухе живут не больше получаса. Потом по непонятной причине сдуваются, срываются, таранятся… Глобальная бесполетная зона, лишь по особым спецпропускам. Работает только то, что получено законным путем. То есть с благоволения Смотрящих. Потому мы с Гобом движки на Земле и тырили. Пока позволяют.И никакого милитаризма.Наверное, Смотрящие думают так: «Вам только дай волю, дуракам, — моментально друг друга бомбить начнете!» И я думаю, что они правы. Ведь потенциальных создателей «особо убойных авиабомб» у нас тоже хватает, иных приходится пеленать.Мишка уже откровенно валил голову набок, плохо дело.Впереди справа в лунном свете, пробивающемся из прореженных туч, возникли серые скалы. Отлично, вот там и посмотрим!— Сомов, отставить мочить куртку! Ищем берлогу!И мы ее нашли. Расщелина между невысокими останцами вполне меня устраивала. Поймав каменную россыпь, подходящую к обочине — их тут много, — я повернул руль, «виллис» медленно скатился с дороги на траву и поехал к цели.— Посмотри, там следов нет?— Зашибись, не видно! И дождь скоро опять польет.— Перекидывай пулемет.Сухо звякнул металл, «крестовик» встал на турель, а я поднял автомат.— А что, нормальное местечко! — решил Сомов. — Зачем ближний, дальняк давай!В расщелине кто угодно может прятаться, вплоть до медведя. Яркий свет фар ударил в стены пятнадцатиметровой высоты. Впереди показалась зажатая камнем вытянутая площадка. Я оглянулся — деревья надежно закрывали природный схрон.— Что там? — Ему сверху лучше видно.— Пусто, ништяк место, — прошептал в ответ Гоблин и сделал круговой жест рукой. — Только кормой развернись, чтобы фары наружу.Примерившись, я осторожно загнал джип в расселину. Глушить?— Туши, все нормально, — подсказал Мишка. — Еще тент ставить…Это был рекорд постановки: несколько минут — и спасительная накидка закрыла машину.— Убежище годное, — довольно молвил Гоб, поглаживая гладкий камень стены. — Как дежурим?Я посмотрел наверх, в просвет между скал, как раз в тот момент, когда одинокую звезду закрыла огромная черная туча.— Никак. Все равно вырубит. А завтра надо быть свежими. Так что заливай ствол пулемета маслом, завтра почистишь. Падаем скопом.Мы действительно предельно устали, сложный был день. Горячего хочется. Очень. Но сил нет никаких. Накрыв плащ-палаткой себя и автомат, я больше ничего не успел подумать…Утром меня разбудили птички. Классика.Выпавший автомат ремнем неприятно оттягивал руку. Попробовал выпрямить затекшие за ночь ноги — елки, некуда… С полминуты я лежал неподвижно, прислушиваясь к звуковому фону. Что там, в миру?Тент полностью закрывал узкую полоску неба, но по цвету камня на скале было понятно — на дворе солнышко. Где-то тихо журчала вода.Здравствуй, новый день, прощай, ночь. Спасибо, что не укусила.Ого! Уже почти десять часов!Под ложечку резко ударило созревшее чувство голода.Я откинул плащ-палатку, сел, осмотрелся еще раз и ногой разбудил Гоблина. Вообще-то лучше это делать дрыном. С дистанции. При общении с моим другом нужно неукоснительно соблюдать ряд правил. Например, никогда не заходить к нему со спины с последующим рукоположением на плечо или с веселым криком «кхе!». Сомов реагирует мгновенно, адским ударом в лоб с разворота. Вот такой чудак.Как крепко мочит, а! С первого раза не получилось. Примерившись, я пнул его в бок еще раз и резко подтянул ноги. Нет, все-таки зря его в свое время Голливуд не отловил, такого кадра потерял! И снимался бы наш Гоблинушка в нерводробительных триллерах, где тупая сладкая парочка или группа олухов-ботаников попадает на райский островок, не подозревая, что где-то среди пальм ходит ужасный маньяк, в ожидании очередной человеческой жертвы питающийся древесиной этих самых пальм.Он молча присел, резко отмахнувшись клешнями, спинки сидений затрещали.— Приснилось чего? — участливо спросил я.— А? Не знаю… Не помню. Уже?— Вставать пора, кабан, десять утра. — И спрыгнул на землю.— Да? Ну и зашибись, выспались. — Он мощно потянулся, покрутил идеей и плечами, теранул тыльной стороной ладоней глаза. — Кофе сделал?— Ишь ты, барин какой! Вот и займись, кочегарь примус. Я схожу на дорогу.— Вода есть?— Журчит где-то рядом, по камням стекает…Найдя водопадик и наскоро сполоснув лицо ледяной водой, я отправился на выход из каменного мешка, где меня встретил большой непуганый заяц. Увидев нарушителя, ушастый наглец повернулся ко мне тылом, по-собачьи метнул вырванные куски травы и спокойно упилил в лес. Рай земной вокруг! От ночных страхов не осталось и следа. Пройдя по каменной полосе, я вышел к магистрали. В темноте особо-то не высмотришь, а мне интересно: наши следы остались? Да, остались… Опытный глаз заметит. Но не ночью.Итак, пока мы бессовестно дрыхли без задних ног в схроне, происшествий не случилось, по дороге никто не проезжал. День начинается замечательно.Хорошо, что пока обходимся без охоты, это серьезная экономия времени.Завтрак получился шикарным настолько, насколько такой вообще возможно собрать в условиях рейда: на куске пленки — толстые ломти окорока с белым обрамлением из нежного жирка, аппетитно пахнущая ломаная французская булка, помидоры дольками, только что срезанный дикий лук, солонка и крепкий горячий кофе в кружках.С голодухи получив массу эмоционального и кулинарного удовольствия, мы начали паковаться. Рядом тихо лопотал окончательно проснувшийся бор, большая рыжая сойка громко выражала свое недовольство нашим присутствием, а на скале только что перестала истерить какая-то скандальная птичка поменьше.Через полчаса все было собрано и заправлено, пулемет почищен, веломот теперь закреплен ровней. Заново перетянули тент, сняли американский флаг, набрали в канистру свежей воды. Я проверил давление в шинах, Мишка подкачал.— Родной флаг будем ставить, Костян?— Пока никакой не будем, поедем нейтралами.Неторопливо осмотрели оружие, одежду. Моя рация все еще не нашла Башню, приемник с хрипом ловил лишь ослабевающий сигнал шведского музыкального канала… Но это не суть важно, на местности я определился, дальнейший маршрут более-менее понятен, а поднимать в Замке панику нет ни малейшего смысла — спасоперация группе пока что не требуется.Огляделись и тронулись в путь.Первые шесть километров ехали через протяженный сосновый бор без подлеска, при ярком свете массив просматривается глубоко. За лесом показалась большая поляна, а за ней, на правой стороне — зеленые холмы, переходящие в кряж из красноватых скальных выходов, доступных подъемов нет. Вот где настоящие дикие земли, неизведанные, опасные, непредсказуемые… Интересно, верхняя дорога уже отвернула к западу или же все еще тянется параллельно?Начался довольно долгий и крутой тягун, вдоль которого, перескакивая по камням, навстречу джипу летел небольшой ручеек. Хватит уже, куда уж выше! Ручеек свернул налево, а грунтовка вышла к перевалу, и примерно час мы, петляя среди каменных россыпей и отдельных скал, ехали по вытянутой горной долине. Мишка то и дело в бинокль посматривал за корму. Как всегда, я периодически делал паузы в движении для прослушки — не гудит ли где чужой мотор?Сразу за перевалом грунтовая магистраль, словно в радости после теснин превращаясь в прямую линию, стала еще и пошире, две машины спокойно могут разминуться. Трасса полого спускалась на равнину. По пути виднелась череда невысоких холмов — похоже, настоящих гор на маршруте больше не будет… Лишь далеко впереди и слева в туманной дымке высились отроги хребта Этбай. За ним — Каир.А там и дом рядом.В ближнем секторе равнины видно большое, оконтуренное тугаями озеро, сверху похожее на цифру «семь». Отсюда начинается серпантин вниз. Кислый участок. Открытый, как сцена, спускаться придется у всех на виду. Стоп.— Гоб, я подъеду ближе, встанем в кустах на краю и осмотримся.— Помочь?— Ага. Выскочи, глянь, чтобы не свалился, там трава высокая…Спрятав «виллис» в зарослях у обрыва, мы опять вышли с площадки к дороге, на ходу доставая бинокли.Из озера, питающегося горными ручейками, вытекает одна речка, вдоль нее и идет магистраль, нам туда! Лежащая внизу зелено-желтая летняя долина начинается двумя пестрыми лентами предгорного разнотравья. У подошвы деревьев совсем нет, не спрячешься. Да от кого нам прятаться? Сталкерам все едино, не привередливые, что дали под колеса — по тому и катим…— Костян, перекресток!Пригляделся. Мишке не показалось, действительно перекресток!— Дай схему… Налево уходит дорога на Преторию, машин не вижу, — добавил он. — Как, наведаемся туда с визитом?— Вигвам посети! Я еще не совсем с ума сошел. Назовешься русским — посадят на кол, они на нас обиженные из-за сомалийцев, Черного Абдуллу помнишь? Египтянином…— Че-эго? — развеселился Гоблин.— Гипотетически! С египтянина шкуру спустят. Шведом или прибалтом не проканает, потребуют пароли и связи, у них контакт налажен.— И по-эстонски я не могу, вот где просадка, — огорчился друг, продолжавший смотреть в бинокль. — Слушай, по-моему, там табличка у перекрестка! Цивилизация!— Подъедем — посмотрим, — пообещал я.На подошве серпантин постепенно распрямляется, дорога петляет все меньше и после разветвления подходит совсем близко к густому лесу стеной. Деревья там не очень высокие и не хвойные, а лиственные, здесь уже другой климат, другая флора-фауна. Придется чаще посматривать в небеса — не появятся ли в синеве страшные гаруды.А это что за путешественник?По магистрали в нашу сторону ехал мотоцикл или скутер.— Мишка… Объект на дороге. У леса справа. Нет, там, где дуга кончается, за озером.Мы оба инстинктивно присели. К перекрестку едет?— Скутер. Никак африканцы осмелели! — заметил Сомов. — Катаются, не стесняясь.— Далековато чувак забрался для одиночных прогулок.Однако таинственный скутерист в Преторию ехать тоже не собирался. Неожиданно он прижался к левой обочине, остановился, привстал и достал бинокль. Странный путешественник не менее пяти минут внимательно изучал окружающую обстановку. Что-то я оружия не вижу, странно… Убедившись, что рядом никого нет, он развернул скутер и спокойно потащил его в лес! Вот это да! Догадка всплыла сразу.— У него там локалка, — опередил я Гоблина.— Ну че, ради приличия поспорю, — неуверенно отреагировал он. — Может, и сам чего построил? Что сразу локалка…— Ты сам-то в это веришь? А метку засек?— Где? — заволновался напарник.Я подставил палец под окуляр, наводя на еле заметный штрих среди чащоб. В пестром лесном массиве небольшое пятно одинокой поляны было почти незаметно. Черточка.— Высоты не хватает — что, если повыше забраться? — предложил Сомов, оборачиваясь на высокую скалу над нами. — Хотя, болтище, без снаряги туда не подняться…— Пошли к машине. Сомалийцы и юаровцы нам не нужны, а вот его мы навестим. Это жу-жу неспроста. Да и источник информации. Засекаем ориентиры.Серпантин мы прошли быстро: я рулил, Мишган посматривал, но пока что посылок для активной разведдеятельности не было — ни людей, ни машин… А места неплохие, наверняка тут много непуганого зверя, в горах и предгорных лесах преобильно боровой дичи, есть места для засад, в озере явно водится форель. И тем не менее свободный оазис не застолбили. Трахома, как же мало людей на Платформе! Но разве не это тебе и нравится больше всего, Лунев?Позади шумно заворочался Гоблин — похоже, он что-то заметил.— Белые горные бараны! Черт, мы же как раз там проезжали! Смотри туда! Да повыше, под жандармом!Я притормозил.— Красавцы! Гоб, тебе что, с разделкой повозиться захотелось?— Да что ты каждый раз меня про эту разделку паришь? Велик труд для спеца… Я же так сказал, для зоопарка!Не меньше двух километров — таково расстояние от дороги до поляны, проявившейся штришком на рельефе. Так, где-то здесь он маневрировал.— Ищем проселок, — скомандовал я.Не люблю я смешанного леса на границах саванн, честная тайга лучше.Согласен, медведей тут гораздо меньше, а о пещерниках лишь слухи ходят. Зато есть коварные лесные кошки — леопарды и рыси. Легче? Переходная зона… Слева стоят заросли орешника и группа высоких сосен, они здесь смотрятся чужеродно. Справа акации и карагачи средней высоты.Джип я оставил на локальной грунтовке; как это часто бывает, непосредственно к зданию проселок не подходит. Поляна большая, чистая, без островков кустарника, уютная. Пара незнакомых птиц, размером с сойку, но поярче, уже вернулась на место, остальные в чаще прячутся — чужие пришли.Вот же время летит! Уже лето в разгаре, цветы, запахи…По первому, чисто интуитивному ощущению, драки не будет: не вижу подготовки к ней. Но первое впечатление всегда обманчиво, так что будем проверять спокойно, без лишней суеты, без шума. На подходе к внушительному высокому строению мы остановились, легли. Сбоку торопливо зашуршал по траве большой полоз — удирай давай, хватит тут греться…Внушительно… Похожую супердачу Серега Демченко обнаружил почти на восточном берегу Сены, где пролегает граница леса и саванны, неподалеку от Нотр-Дама. Там теперь у наших летунов база с ВПП. Шепотом поделился этим воспоминанием с Гоблином, тот кивнул в согласии.Раз так, я знаю, как локалка выглядит внутри. Большой прямоугольник разделен на два неравноценных объема — пятистенок, по сути. Меньшее помещение отведено под проживание людей, там имеется камин, нары, полки, пара тяжелых, не утащишь, столов с длинными дощатыми лавками, три узких окна и лестница — ход на огромный чердак. В большой половине дома размещались стартовые локалки монокластеров, но, по понятным причинам, такие комплекты давно исчезли.Теперь подобные срубы-монстры обычно находишь полупустыми изначально — какой-то ресурс прячется в жилой комнате, а вот ангар пуст. Ну, пара-тройка пустых бочек вроде бы германская группа находила в лесах северней Рейна… В торце здания всегда есть массивные двустворчатые ворота, в модульный мини-ангар удобно загонять машины счастливых следопытов. Потому что новую технику в таких локалках чаще всего не найти, она поставляется в специализированных, без жилой зоны. Если повезет, добудешь велосипед или мотоцикл.Недалеко от сруба между деревьями спряталась крошечная избушка в одно окно. Баня? Ничего себе! Да ну, на… жирно будет.Прижимаясь пониже, мы одним броском подлетели к углу, а затем в тени козырька медленно обошли огромный красноватый сруб, оценивая сам дом, обстановку на местности и особенности ландшафта. Тук-тук… Дерг! Входная дверь в жилой модуль надежно заперта изнутри. На окнах кривоватые ставни-новоделы.Скутера не видно: спрятал. Ты же внутри, амиго! Прикрывая друг друга, крадучись пошли дальше. На высоченных двустворчатых воротах нет ни замка, ни задвижки. Гоблин подергал створки, покачал их и начал глухо материться: нервничает человек.В другой ситуации я бы ему за это влепил. Но тут его мат сработал на опережение!За воротами что-то еле слышно заскрипело, одно полотно чуть колыхнулось, словно изнутри к ним кто-то припал, и настороженный голос тихо спросил по-английски с характерным акцентом:— Господа, вы русские?Я настолько удивился — ну неожиданно, аж вздрогнул! — что, чуть не прижав губы к доскам, ответил коротко и так же настороженно:— Русские, а что?— Я немного знаю ваш язык, моя мама была русская. Из Замка Россия или лосты?— Разведгруппа Замка.— Как называется ваша радиостанция? — не успокаивались ворота.— «Радио Россия», станция вещает на средних волнах и на 102 FM, круглосуточно, — активно подключился Сомов. — «Внимание! Прослушайте стандартное сообщение. Всем, кто нас слышит! Русские люди, представители других национальностей Российской Федерации, а также все те, кто пожелает стать новыми гражданами новой Империи — Российского Союза! Замок Россия ждет вас…»За воротами молчали. И пыхтели.— Проклятье, мне надо что-то решать! Прошу вас, скажите еще что-нибудь!Я растерянно посмотрел на Мишку. Тот почесал затылок, тоже задумался и вдруг запел:Ка-а… линка, мали-инка, малинка моя!..И этот вой помог.— О! Похоже, вы говорите правду, здесь еще не было никого из русских… Что же, выхожу. Очень вас прошу, без эксцессов, перед вами мирный человек!— Договорились. Мы убираем оружие, посмотрите в щель, — пообещал я, перекидывая автомат за спину.Звякнул металл тяжелого засова, одна створка медленно приоткрылась, и на свет божий осторожно вышел невысокий худой человечек с крупным носом и черными волосами, стянутыми на затылке в хвост. Серая рубашка-поло, хлопчатые штаны с глубокими карманами по бокам, под мышкой висит обрез двустволки-вертикалки двенадцатого калибра.Мы с удивлением смотрели на незнакомца.— А ведь вас-то я и искал! Русских! Настоящих русских… Да! Забыл представиться, — улыбнулся он, протягивая руку. — Смотрите как на дикаря? А ведь когда-то я жил в Базеле. Меня зовут Жан Ренггли.Внимательно глядя на него, Гоблин задумчиво закрыл рот огромной ладонью и опустил глаза, бормоча что-то себе под нос. Я, видать, тоже выглядел странновато.— В чем дело, господа? Что-то не так?— А? Все нормально… Вы — вертолетчик. И вас искали все сталкеры России.Брови француза поползли по лбу чуть не до корней волос.— Но кто вам сказал?!— Вы его не знаете, — выдохнув, улыбнулся я. — Этот человек появился в Базеле тогда, когда птичка уже упорхнула. Кстати, вам заочный привет от Ули Маурера.— Молчаливый Ули! Он жив?— Молчаливый? Еще как, — буркнул Гоблин, приоткрывая тяжелую створку двери пошире. — Живет и процветает, ага… Командир, ну так я пошел за машиной? Чувствую, мы тут надолго застрянем.— Это уж точно! — кивнул я, искоса поглядывая на притаившийся в сумраке блестящий сине-белый корпус вертолета Robinson R44.ГЛАВА 10Разговорный жанрСложная тактическая обстановкаДождь шел не переставая.В начале летнего сезона всегда так, природа не скупится, словно предупреждая: скоро будет жара, а где-то и засуха… На улице — рябая серая завеса и размытый строй деревьев. Жан говорит, что в этом районе оседают последние дожди, идущие с севера и запада, дальше в саванну, а потом и в степи, они приходят редко. Потому тут так зелено.В локалке было тепло и сухо, горел камин, гостеприимный хозяин растопил его сноровисто — набрался опыта человек за время вынужденной робинзонады… Мы с ним совсем недавно вернулись с озера: поехали посмотреть, что принесла сеть-кормилица. Долбленую лодку он нашел там же, в тугаях. Не удивлен: у полевых одиночек всегда нетрадиционные формы наследования. Помер кто-то от тяжкой болезни, погиб в скоротечной стычке с человеком или в когтях дикого зверя. Бывает. Некому помочь, некому рану перевязать, согреть воду, позвать на помощь соседей.Француз, одетый в зеленую непромокаемую куртку из дешевого пластика и джинсовый комбинезон, на озере выглядел этаким рыбаком-ремонтником. Опытным, замечу: лодкой он управлял просто виртуозно! Выдавили сквозь ячею семь рыбин: пяток больших окуней и две форели. Улов почистили прямо там — чего возле избы лишний раз мусорить… К этому времени небо стало затягивать тучами, птицы начали прятаться, надоедливые оводы быстро исчезли, комарье посбивалось в кучи, их у воды хватает. Когда ехали назад, крупные дождевые капли уже вовсю стучали по туго натянутому тенту.Теперь дверь в избу приоткрыта: нечего бравым молодцам прятаться в законно принятом жилье, не сталкерская идеология. Самодельные ставни скинуты на землю. А вот «виллис» обсыхает в ангаре рядом с вертушкой. Оружие с собой, пулемет возле входа.— Посмотрю, как протопилась, — предупредил Мишка.Презентуя баньку, Жан тут же извинился за ее размеры: мастерил под себя, больше одного человека не вмешается. Между прочим, неплохо он построил. Это маленький сруб из тонких, еще не потемневших бревен. Крошечный предбанник со скамьей, парилки как таковой нет, а в помывочной установлен железный бак из половинки двухсотлитровой бочки, под ним железная печурка — из второй половины. Тяга в железной трубе приличная, банька прогревается очень быстро. Из инвентаря: два деревянных ковша, оцинкованное ведро и таз. А вот веничков-то и нет, не обучен француз такому делу.Холодная вода самотеком, под полом: банька стоит прямо на ручье — открываешь лючок и набираешь сколько надо. Все пучком. Если посидеть и присмотреться, можно заметить в журчащем потоке стайки мальков.Только вход очень низкий, Сомов, заглядевшись на ручей, уже врезался головой в верхнюю перекладину дверного проема, только искры из глаз брызнули! Дылда.— Охота тебе под дождем туда-сюда бегать… Иди уж сразу по делу!— Или так.— Быстренько давай, еще говорить и говорить.— Понятно…Даже хорошо, что баня тесная: все равно нам пришлось бы мыться по очереди, — напротив сидит новый человек, режим общения — соответствующий, пока не присмотримся. Мишка убежал в баню с винтом и пистолетом.Вот это я и называю фронтиром.Как и на КПП прибалтов, внутри локалки полный порядок: чисто, прибрано. Нары широкие, с бортиком, чтобы не свалиться во сне, — четыре широкие лежанки в два этажа. Толстые оконные стекла отдраены, столешница недавно выскоблена, даже с торцов, на скамьях лежат плетеные коврики: хозяин рукодельничает. А чем еще заниматься в одиночестве? Возле камина аккуратно сложены две невысокие поленницы коротко напиленных полешек, слева от очага на стене висят три еще не выделанные заячьи шкурки, медная сковорода и маленький котелок, есть еще большой, но он в работе: что-то готовится.Над входом гордость жилища — яркая картинка из «Плейбоя» в стильной самодельной рамке, собранной из волнистых корней: аппетитная девица в бикини на фоне пальм и яхты. Смотрит зазывно, профура загорелая…— Хозяйка? — усмехнулся я.— Тоскливо, — кивнул он с надеждой на понимание.Ренггли уже убрал со стола посуду, оставшуюся после первого перекуса, смахнул крошки и мусор, положил на место два квадратика грубой ткани вместо салфеток — тоже для уюта. По-домашнему тут. За окном как из ведра льет дождь, на дворе слякоть, а мы сидим в сухой одежде и не испытываем никаких экстремумов!На полочке, прибитой над другим окном, коротким рядком стоят потрепанные томики, в анклавах такие часто называют «пенни дредфулы» — грошовые книжки в мягкой обложке, карманного формата.Когда-то на Земле под этим термином подразумевались ужастики типа творений Стивена Кинга, на Платформе-5 так называют любые покет-буки. Тем более что здешний народ любит именно ужастики, мистику. А что еще будет востребованным у человека, понимающего, что каждый куст, каждый овражек или изгиб ручья создан под контролем неведомых вселенских властителей, обладающих разумом непостижимой силы? Дикий мир Платформы-5 наполнен мистикой непонимания: пещерники, гаруды, бешеные носороги, махайроды, большие белые акулы, сезонно заходящие в спокойные реки, на удивление сообразительные обезьяньи стаи — словно конкуренты людям! А гигантские кракены в океанах…Над головой же — неизменное ночное небо, щедро усыпанное привычными созвездиями, но до сих пор так и не показавшее людям ни одного проносящегося над стратосферой спутника, ни одного навигационного огонька, мерцающего на крыльях летательного аппарата. Только огромное всевидящее око Смотрящих. Пялишься в небеса и думаешь: что они еще придумают, что сотворят их слуги?По-моему, это Монгол во время одного из рейдов впервые предположил, спросив у прикомандированного на время Юрки: не кажется ли ему, что справа кто-то смотрит в спину? Вопрос был услышан не только радистом, и сразу же все мы почувствовали это давление, резко, неожиданно, с какой-то падающей на плечи тяжестью… И меня придавил чужой злой взгляд неземного существа. Пришедший в себя первым Демон быстро отдал команду — смылись со скоростью экспресса.Это сталкеры! А слышали бы вы, какие страшные истории рассказывают возле ночных костров мальчишки-скауты! Взрослый человек испугается.Фантастику по непонятным причинам никто особо не жалует, как и детектив: неактуально. А любовных романов не отменят даже в аду. Рядом с книгами я заметил несколько пухлых тетрадок в синих обложках. Дневники робинзона? Интересно было бы глянуть.Самые верхние полки заставлены очень плотно.Разномастные корзинки, зеленоватые стеклянные бутыли, пара широких глиняных кувшинов, обвязанных тряпицами, есть и закручивающиеся герметично железные банки — знакомое изделие, такие только Смотрящие поставляют. Экзотика! Внутренний вид дома отчасти напоминает провинциальный этнографический музей. Помещения под них выделяются маленькие, и все пространство вдоль стен и в центре зальчика заполняют различные экспонаты и сундуки, где хранится наиболее ценное. И везде — таблички с надписью: «Руками не трогать!»— Припаса много было? — Я головой показал на ништяки.— Хватило! — улыбнулся вертолетчик, сидя у камина. — Правда, в ангаре ничего не нашлось, кроме бочек и скутера, все остальное только здесь.Можно подумать, что французу-беглецу несказанно повезло. А можно и сообразить — сверху видно все, он знал, куда присесть.— С хорошими дровами вечная проблема. Пила у меня очень старая, а на новую денег нет, да и менять нечего… В Мадриде, конечно, можно было бы купить подешевле, чем в Канони, но я и этого не могу себе позволить.Это очень интересный момент повествования! Дополнение к карте.Канони — большая деревня у магистрали, даже городок, который находится на стратегической развилке: одна дорога протянута к столице испанского анклава, а другая, огибая гряду холмов с запада, идет на Львов — вот этого мы раньше не знали. Второй ход на юг, в сторону Березового, Евлашей и египтян. Основали деревеньку две греческие семьи, неизвестно как оказавшиеся в зоне испанского анклава. Глава одной — кузнец, другой — слесарь. Место греки выбрали не просто так: рядом на поверхность выходит угольный пласт. Француз не знает, где они берут сырье, но думает, что кузнецы используют не кричное-болотное железо, скорее всего, где-то рядом есть самородное месторождение.Постепенно к ним подтянулись еще несколько семейств мастеровых, дальше больше, и теперь в Канони насчитывается больше четырех десятков дворов, и число обитателей постоянно увеличивается. Есть кузни, ремонтные мастерские, работающие по заказам анклавов, гончарные и кожевенные микромануфактуры, развиты вспомогательные ремесла. Большой базар работает в выходные дни. Поселение может похвастаться приличной деревенской таверной, ее Жан мельком похвалил. Люди там живут все больше серьезные, сплоченные, не из бедных, поэтому желающих их обидеть не находится.Вокруг поселения тут и там разбросаны фермы и кордоны на одну-две семьи, из чего можно сделать нехитрый вывод: обстановка вокруг нормальная, банды африканцев туда не забегают, а руководство поселения держит руку на пульсе. В Канони создано что-то типа народной дружины, возле съезда на проселок, ведущий к поселению, стоит блокпост. На самой магистрали они никого не тормозят — езжайте куда хотите, если спокойные, а вот новеньких приезжих опрашивают для порядка. Вооружены дружинники хорошо, есть нарезное. Люди с достатком, могут себе позволить.— Я даже договорился с одним мастером, да все не могу собрать средств.— Не проблема, напилим, у нас бензопила есть, — успокоил я нового знакомого.Инструмент у него тот еще, зубьев почти нет, так что юзеру без разницы, какой стороной елозить по деревяхе. Возвращаясь с рыбалки, мы набрали вдоль лесной дороги не успевшего подмокнуть сушняка, под широким свесом крыши лежит большая куча натасканных дров, рядом пыхает дымком примитивная коптильня, аромат чудесный! Вроде бы перехватили вареной картошки, сколько было у хозяина, умяли остатки окорока… А будоражит!Картоха, между прочим, со сливочным маслом!Он его в болотце хранит, по соседству. Наши франки тоже так делают, а у них и русские подсмотрели. Оказывается, раньше в Северной Европе применяли практически утерянный в наше время метод хранения сливочного масла: его упаковывали в бочонки и топили в торфяных болотах, иногда выдерживая там в течение нескольких лет. Древние бочонки для хранения сливочного масла хорошо известны археологам, один из таких хранится в Ирландском Национальном музее, в нем до сих пор содержится нечто, описываемое как «сероватая сырообразная субстанция, затвердевшая и не подверженная гниению»…Абсолютного волшебства даже на Платформе-5 не бывает: со временем «торфяное масло» приобретает сильный привкус, однако благодаря хранению в болотной прохладе без доступа воздуха остается вполне съедобным.Такой способ хранения применяют, насколько я знаю, мужики из Медового, Дровянки и Выселок, что дальше к Болотам. В общем, там, где рядом есть торфяники. Говорят, что так хранить даже лучше, чем в традиционном погребе.Хозяин суетился.Чувствуется, что он словно обрел второе дыхание. Горизонты открылись!Если ты не отшельник либо опытный таежник-промысловик, вынужденное одиночество тебе будет в тягость. Жан радуется, что он теперь в компании, а подворье оживает. Дверь открыта, трубы дымят. Колода с воткнутым в нее махоньким топором стоит не в ангаре, а у стены неподалеку от входа, там же два оставшихся тонких хлыста, с которыми кое-как справилась пила. Да, надо будет бензопилу запустить…— Страшновато одному?— Я привык, — пожал он плечами и тут же признался: — Страшно, конечно, временами очень… На рыбалку страшно ездить, дорога проходит совсем рядом, вдруг кто-то появится, когда я на воде и не успеваю спрятаться в зарослях? Никогда не знаешь, чего можно ожидать от африканцев… В последнее время начали появляться и автомобили с севера. Плохие люди, их в наших краях побаиваются. В Канони после разговора со старостой их вообще не пустили. А ружье у меня самое простое, и даже для его покупки пришлось пожертвовать большой долей ценностей, найденных здесь!Ему было очень страшно. Это вам не Федя Потапов, способный в охоточку действовать в полной автономке. Тот давно бы подружился со всеми в округе, отстреляв недругов, замутил бы выгодный бизнес и затеял какую-нибудь феерическую авантюру.Но почему Мадрид спит? Зачем испанцам нацики под носом, львовских мало? А тут еще донецкие поворачиваются не тем боком… Надо узнавать.— Хищники донимают?— Пару раз появлялись медведи, всегда зимой, с декабря им становится голодней. Можете себе представить, что я чувствовал, когда мохнатый зверь, показывая желтые клыки, заглядывал в окно? Первый раз сидел дома два дня, боялся выйти… А леопарды в основном в саванне.— Люди следили?— Мне кажется, что пару раз пытались. Две недели назад какие-то парни из Львова, приезжающие в Канони по выходным, почему-то мной заинтересовались. Но я принимаю все меры!Чтобы скрыть свои эмоции, я присел возле очага, покрутил кочергу, пару раз излишне громко стукнув по камню. Львов! Твою мать… Ага, офигенные ты меры принимаешь, чисто ирокез. Смотреть надо лучше по сторонам!— С тобой контактировали?— Не подходили. Других расспрашивали. В эти выходные они точно будут в Канони… Эх, давно бы уже отсюда ушел поближе к людям, но что делать с вертолетом?— Вот это настоящая проблема, это не пила, — согласился я. — Будем ее решать. А снег здесь зимой бывает?— Нет, он выше, на плато.Значит, ездят круглый год. И что Альянс уже наездил?Пришел довольный Мишка — в одной руке выстиранное нижнее белье, в другой стволы. На поясе повязана камуфляжная бандана — чисто папуас! Морда обычная, красная, разве что чуть подобревшая. Настала моя очередь. Ну, я тоже задерживаться не намерен.К концу помывки дождь начал заметно слабеть, верхушки деревьев на дальней от локалки стороне поляны осветило вечернее солнце. Вообще-то местечко мало того что укромное, но еще и труднодоступное — со всех сторон, кроме той, где проселок. Почти сразу за поляной жидкие ряды калабрийской сосны, как это дерево называют у нас, исчезают, и начинается непролазный кривоствольный лес.Пока Мишган загонял джип в ангар и выгружал часть экспедиционного имущества, я успел обежать ближние окрестности по кругу. Результатами осмотра удовлетворился. Здесь не тайга, но и не джунгли, что-то среднее, странный микс флоры и фауны, не первый раз встречаю. И волки есть, и муравьеды. Черепахи ползают и родные ежи. Даже птицы из разных зон: вороны и галки соседствуют с цесарками, ибисами и пчелоедами.Под ногами то и дело попадаются упавшие стволы деревьев. Это очень хорошо. Если на них наступит человек неопытный, они с хрустом сломаются, подавая сигнал людям и птицам, здесь много горехвосток-чернушек. Идти тяжело, кустарник вязкий. Плотность подлеска такова, что при передвижении постоянно приходится раздвигать ветви руками. А вдоль устья ручья, уже в самом начале перекрытого двумя упавшими друга на друга лесинами, в высокой траве скрываются развалы камней, наступать не рекомендуется — ногу свернешь или вообще сломаешь.Естественный пояс безопасности с одним удобным проходом, как говорит знаменитый даже у далеких скандинавов доктор Гоблин, достаточно одной растяжки… Средство уже применено. Не-не, Святая Гоблиновская Граната осталась в неприкосновенности! Забрав у хозяина обрез, я поставил на тропке, ведущей от проселка к избе, простейший самострел. Потому что уже принял решение: нас теперь трое, франка я не упущу, вертушку никому не отдам. В конце концов, он ведь искал настоящих русских? Куда уж аутентичней… А в группе есть трофейный «Суоми», мужика надо срочно обучить и вооружить нормально.— Чай готов, господа, с травами. Предлагаю начать дегустацию копченой рыбы! Очень вкусно.Хлеба у него нет, одни сухари. Редко печет, и то лишь примитивные лепешки. Запах коптильни наполнил все вокруг, но это меня не беспокоило. От магистралки до спрятанной в чащобе избы Ренггли больше двух километров. На равнине с такого расстояния ни звуков не различишь, ни дыма.— Я готов! Под четкий базар самый комплект, — гаркнул Сомов.— Майку надень, стриптизер, — поморщился я.— У меня припасены три кувшина весьма недурного вина, — предупредил любезный француз.— Дык и у нас имеется в масть! — Гоблин обрадованно вскочил. — Секретный китайский напиток!— Маотай? Рисовая? — улыбнулся Жан.— Рис у них в большом дефиците. Из пшеницы гонят.— Доставай, Миха, — махнул я рукой.Можно начинать задушевные беседы о главном. Будем пить, пока не понравимся друг другу окончательно.— После переноса на новую планету я очнулся посреди травы, с одной стороны лес, с другой нависал глинистый обрыв. В чем был в мастерской, в том и очнулся. — Рассказчик ухватился за лямки комбинезона и чуть потянул их вверх. — Это была большая поляна, по площади в два раза больше, чем здесь. А вот дома не было. Вокруг, кроме лесов, холмов и оврагов, вообще ничего не было. Только я и вертолет рядом. Я его сразу назвал «Роби», как прежнего.— То есть ни ангара, ни навеса? — уточнил Мишка, разливая по второй. Пока что мы дегустировали хозяйское вино.— На вертолет был наброшен чехол из тонкой ПВХ-пленки. К сожалению, он остался на складе возле вертодрома Берна, взять его возможности не представилось… Наверное, именно присутствие вертолета помогло не сойти с ума, он занял все мое внимание. Ведь на Земле у меня остался свой!— Такой же? — спросил Гоб. — Всю жизнь мечтал заиметь.— Почти такой. Это не только отличная игрушка для больших мальчиков, но и средство для неплохого заработка, я уже был готов отправиться в Сен-Тропе, где в туристической компании открылась вакансия… А оказался один на чужой планете!Говорил он спокойно, без сожаления, с иронией. Перегорело все, пообвыкся.— Большая площадь остекления, отсутствие переборок и стоек внутри дают отличный обзор, это очень важно. Несущий винт поднят высоко, а это увеличивает безопасность подхода к вертолету и посадки на неподготовленную площадку. Если ты, Мишель, когда-нибудь будешь покупать Robinson R44… Допустим. То по возможности рекомендую взять комплектацию Clipper. Даже если не собираешься летать над морем — все равно бери, не пожалеешь. Поплавки снять нетрудно, а вот полностью оцинкованный кузов — это серьезное преимущество. Инжектор или карбюратор — в стоимости обслуживания особой разницы не заметите, но дополнительная мощность инжекторной версии привлекает.— Значит, у тебя теперь оцинкованный?Француз замялся.— И сам не совсем понял, Мишель! Дело в том, что это какой-то уникальный вариант или же специальный заказ. Корпус как у морского, но поплавков не было. Колесное шасси, непонятная игра с сиденьями…— На полозьях, наверное, лучше было бы? Где хочешь, там и сел. — Гоблин продолжал спрашивать с таким интересом, словно действительно собрался покупать дорогую импортную вертушку.Не дает человеку рассказать спокойно! Но я не хотел ругаться и выступать сейчас первым номером. Времени впереди много, ночь длинная.— Как сказать! Знаете ли, любой вертолет с колесным шасси немного безопасней, чем с полозьями, ведь в случае аварийной ситуации возможна посадка по-самолетному… ну, в какой-то мере.— Как же авторотация?— В данном случае об авторотации говорить не стоит, очевидно, что посадка даже с небольшим пробегом менее сложна, чем грубая вертикальная… Авторотация не панацея, она чревата большим разворачивающим моментом, винт уже не тянет, а тормозит. В общем, ничего хорошего в ней нет.— Я как-то пробовал управлять вертолетом Ми-8, — офигеть, как к месту вспомнил Гоб, вот кто его опять за язык на сцену тянет? Напугает человека.— О-о! Так мы с вами коллеги, Мишель? — округлил глаза Жан. — Надеюсь, ха-ха, вы не попробуете угнать мой вертолет?А смешок-то опасливый! Я незаметно пнул Сомова по ноге. Пора мне вступать в разговор.— Какой вертолет, я высоты боюсь, — отмахнулся Сомов, опомнившись. — Только по приговору суда! Если уж напрямую, то пилотирование восторгов не доставило… Как говорил один мой знакомый летчик: «Тебе бы такой вертолет, чтобы он после удара о грунт отскочил и дальше полетел, как гуттаперчевый мячик. Чтобы в озеро нырнул и быстро вынырнул, отряхнулся в воздухе, как собака, и пошлепал дальше… А если по дури порвал провода ЛЭП, то пискнул бы: „Ой, извините!“ — и сделал вид, что ничего не было. Будет шикарно, если такая вертушка не станет выполнять идиотских команд пилота, а сама, даже без топлива и управления, в любую погоду долетит до цели!» Умный человек, правильно понял запрос, вот на такую модификацию я согласен!— Вы умеете шугить! — успокоился рассказчик. — Для управления «сорок четвертым» требуются совсем другие навыки, чем на Ми-8. Но мне очень нравится эта маленькая машинка, на Земле я поменял уже две штуки и отказываться от модели не собирался.— У меня был приятель, фанатично преданный «Робинсонам», — сказал я, принимая эстафету, — так он говорил, что этот вертолет опаснее сифилиса — подцепить заразу легче, и при этом не лечится. В последние годы в Нижнем Новгороде таких хватало.— Во Франции тоже много инфицированных, — кивнул Жан. — Правда, большинство предпочитает модификацию Raven, вот она с полозьями.— А нельзя ли подробней о технических характеристиках? Мы слышали, что улетел вертолет двухместный, а здесь видим четырехместный…— Да что они понимают, для обывателя все вертолеты одинаковы. В том-то и дело, Коста! Поэтому и говорю о специальной модели! Салон такого геликоптера обычно оснащен сиденьями «два плюс два», они очень удобные, попробуете… Все четыре приподнимаются, освобождая доступ к багажным отделениям. Однако в найденном вертолете второго ряда не было вообще — их просто не поставили на заводе! Получился большой грузовой отсек. И он очень понравился властям Берна! Характеристики Роби? Я коротко. Объем двигателя восемь и две десятых литра, мощность у инжекторных и карбюраторных версий разная, инжектор чуть посильней, это уже Robinson R44 II. А у меня карбюраторный двигатель Lycoming, поршневой, оппозитный, шестицилиндровый, он же установлен на некоторых самолетах типа Cessna.— Немного знакомы, изучали, — не выдержал я.— Изучали авиадвигатели?— Было у нас одно задание, уже выполнили…— Если что еще интересно — спрашивайте сразу. А потом я продолжу, все равно ведь будете перебивать.— Будем. Какой расход? — поинтересовался я.— Расход топлива у машин этой модели — один литр на одну минуту полета, — ответил пилот. — Если на приборной доске загорается соответствующая сигнальная лампочка, значит, топлива осталось всего на шесть минут полета, необходимо срочно подыскивать место для посадки.— А топливо какое? — спросил Гоб.— Используется бензин 100LL.Напарник быстро глянул на меня.— Наш Б-91/115, — бросил я в его сторону. — Эльза именно такой заказывает у Сотникова. Давай дальше, дорогой Жан.В себя он пришел быстро.Смотрящие — существа мудрые, знают, что, когда и кому дарить, и тут они не ошиблись. Заинтригованный Ренггли, быстро осознавший, что никаким другим способом ему из дебрей не выбраться, внимательно осмотрел драгоценный подарок, потом сделал пробный запуск двигателя, погонял немного и проверил вновь. Следующий шаг — пробный подлет на небольшую высоту. Вертолет над поляной висел исправно, все системы работали нормально. Акклиматизация ему не мешала — ведь он перенесся из аналогичного климата. Смена часового пояса? Для взрослого человека это некритично.Наконец он решился, добил бортовой сухпай, упаковал тент и полетел на запад. По большому счету махнул куда глаза глядят.Мне стало интересно! Не существенно, но все же:— А почему именно на запад, Жан?— По инерции, конечно. Куда же еще — вся цивилизация должна быть на Западе, как на Земле.— Правильно ты решил, считай, что спасся от лютой смерти, тут даже дети знают: на востоке живут дикие азиаты-людоеды… И пьяные русские медведи с ядерными балалайками, — съехидничал Сомов.— Не подумайте ничего плохого, господа! Никого не хочу обидеть! — заволновался наш хозяин. — Я вообще не представлял, где нахожусь, и тем более не мог подумать, что попал на другую планету! Куда же мне было лететь? Что бы вы решили, Мишель?— Мишель опять шутит, — сказал я. — А ты, Жан, все правильно сделал.За короткое время подлета к Рейну он успел заметить маленькую локалку.— Сплошной лес! И вдруг прямо навстречу попадается домик на поляне! Я подошел ближе, посмотрел — тесно, без риска не сядешь, к тому же и сам дом выглядел нежилым… Полетел дальше. Только потом, уже в Базеле, я узнал, что в прибрежной тайге, как и в предгорьях, встречаются некие Rohstoffvorräte, как их называют швейцарцы, или RV, ничейные склады, расположенные в больших и маленьких строениях. Специальных. И там можно найти ценности: продукты питания, утварь, самую разнообразную технику, строительные материалы и многое другое. По слухам, можно найти даже оружие! Счастливчики, которым удавалось найти RV, быстро обогащались… Отличное занятие для пилота вертолета, не правда ли, господа?— Выгодное занятие, — подтвердил я.— Еще бы! Через некоторое время впереди показалась река, это был Рейн. Я вышел практически к Берну, издалека заметив его высокие башни и стены. Замок европейского типа, очень высокий! Многочисленные остроконечные башенки, фигурные зубцы, много окон, разбросанных по всей площади стен, самые нижние окна заложены. Вид — как на слащавых компьютерных заставках, демонстрация роскоши и власти. Перед центральными воротами построено дополнительное деревянное заграждение, есть ров, прямо в створе широких ворот стоит полосатая будка с часовыми, автомобили на стоянке… Можете представить мою радость — я больше не был одиночкой, летящим в неизвестность над безбрежным зеленым пологом дебрей! Рядом с замком виднелся приличный чистенький городок, поля, пашня, дороги, на реке — пристани, маленькие лодки… И белое судно.— «Клевер», — угадал Сомов.— Да-да! А когда я увидел полноценную вертолетную площадку возле замка… Прямоугольник с гаревыми дорожками посреди короткой травы, белый круг на площадке, ветровой конус, подъездная дорога, стоянка для пары машин. К площадке примыкал небольшой ангар, слева от него еще один домик, диспетчерская или зал отдыха экипажей. Сел не раздумывая! Несущий винт еще вращался, а к геликоптеру уже приближались сразу три автомобиля — там везде хорошее дорожное покрытие. Встретили меня очень хорошо. По какой-то причине Кураторы не дали швейцарцам летательного аппарата… А тут мы с Роби! Все произошло очень быстро, спокойно, лишь собеседования и опросы немного помотали нервы. Мне предоставили жилье, положили очень хороший оклад, ну а все проблемы, касающиеся обслуживания вертолета, решались моментально.— Естественно, такое счастье привалило! — понимающе сказал Гоблин. — Был напряг, а тут присел вертак, и все стало ровно, громкое «ура!».— Миша, давай по-английски, — напомнил я мягко. — Он сейчас переведет, Жан.— Может, ты? — смутился друг.— Давай-давай! Сам. Приучайся говорить культурно!Уже стемнело, хорошо сидим.Пока что разговору вполне хватает и вина, напиток медленно уходит, так и до крепкого не доберемся… Накатывать, похоже, нет смысла: слишком плотная закуска.После окуней хозяин притащил созревшую в коптильне небольшую форель. Потрошеные рыбины резаны правильно, на балык и тешу, хозяин так раньше не делал. А зря, пусть учится! Как всегда, Сомов предпочел темно-золотистый балык, ему требуется больше доброго белка. Я же люблю чуть просвечивающуюся тешу — жирненькая, сочная, чуть подсоленная! Знаете, чего нам не хватало? Пары газет на столе. Чтобы яство на них разложить: пухлая бумага соберет лишний жир, можно пальцы вытирать. А потом все собрать и сжечь. Крепко въедающийся в руки рыбный запах можно убрать растительным маслом — чуть втереть, а потом вымыть с мылом. Если реагенты есть. Холодной водой бесполезно, останется. Еще один способ, универсальный — сунуть пальцы в свежий грунт, сыра земля таинственным образом сносит все постороннее. Грязновато, правда, потом ногти чистить…Во время короткого перерыва Мишка вышел во двор, на мгновение возник в проеме и сразу ушел к стене, пряча огонек в кулаке: привычка. А потом громко зарычал страшным басом на всю поляну.— Что это было? — испугался пилот.— Он альфа-самца обозначает, — пояснил я. — Мишель часто так делает, пугает ночных хищников, у него талант… Если я попробую это повторить, то сжалившиеся ночные совы принесут мне в клювах целую связку мышей.Мне вдруг тоже захотелось выйти.Обязательно отойти подальше и встать спиной к тревожному ночному лесу. И смотреть, смотреть на мерцающий в окнах свет, подаренный жилищу камином и настольной керосиновой лампой. Редко ее зажигают, керосин нынче дорог. Жан по-крестьянски ложится спать по заходе солнца и встает с первыми лучами. Хозяин только что закинул в жерло очага два сухих полешка, над трубой вот-вот замелькают искорки… А если присмотреться, можно будет заметить едва подсвеченную во время затяжки ладонь друга.Так и сканировать пространство и себя, замерев от избытка чувств: позади Тьма, впереди — Свет. И ты на фронтире. Привычное пограничное положение.Человек в ночи… Особое состояние. Звезд не видно, небо затянуто тучами, мне будет зябко и страшновато, но силуэт напарника, все еще прижавшегося к бревенчатой стене локалки, помогает обрести уверенность в себе. В какое-то мгновение станет тихо, словно вымерло все вокруг, а где-то рядом приготовилось к убийственному прыжку само Зло, насмешливо воткнув страшные глаза мне в спину.Вот тогда надо произнести в пустоту:— Блин, ну и темень…Спокойно плюнуть в траву и вернуться в тепло.Общественно-политическая обстановка, планы и взгляды властей, как и настроение жителей вольного Базеля, поначалу нашего нового знакомого не интересовали.— Прежде всего нужно было провести техобслуживание воздушного судна.— Вот это интересно! — Лавка чуть скрипнула, я придвинулся поближе к столу, на котором уже стояло налитое по третьему разу. — Насчет техобслуживания… Можно и об этом подробней? Насколько сложно сделать?— Есть нормативы. При налете двух тысяч двухсот летных часов в обязательном порядке выполняется капитальный ремонт практически всего вертолета. С запчастями — весьма и весьма накладно, но до этого еще очень далеко. Все остальное строго по регламенту: пятьдесят часов налета, сто… Выполняются все предписанные операции: замена масел, свечей, проверки балансировок согласно перечню, тут все очень строго. В земных условиях — вообще никаких проблем, бизнес и инфраструктура развиты везде. Можно искать специалиста, прошедшего обучение и имеющего допуск к работам. Это дешевле, но такой сможет выполнить только оперативное техобслуживание. Более сложные формы обслуживания придется выполнять на сертифицированной станции. А можно заключить договор с компанией.— Хм… А как на новом месте? В Базеле нашлись авиационные специалисты?— Ни одного, к сожалению.К счастью! Я мысленно перевел дыхание. Отлично.— Впрочем, я прошел соответствующее обучение и имею право сам проводить оперативное техническое обслуживание, Коста. Здесь же, — он крутанул указательным пальцем над головой, — мои права ограничиваются лишь собственным здравым смыслом, осторожностью. В Берне все необходимое для Роби получил в самый короткий срок, еще какое-то время ушло на обслуживание. И только потом начал оглядываться, пытаясь понять — что же происходит вокруг? Жилье было отличным, престижным — просторное помещение в замке, встроенное прямо в стену, комната с небольшим окошком, выходящим на поля пшеницы. Видно было даже часть городской застройки… Однако вскоре я предпочел переселиться в Базель: царящие в крепости казарменные порядки мне не нравились. Начали появляться знакомые! Я вообще-то не склонен к быстрым контактам, поэтому не могу похвастаться, что их много. В свободное время, которого почти не было, предпочитал общаться с людьми, обладающими некоторой свободой перемещения… Например, с Ули Маурером или с «бешеной рыбачкой» Ленни Кальми-Ре.— Ленни! В точку! — подхватил Сомов. — Дикая баба, всегда бодрячком!Пилот удивился еще раз:— Вы и ее знаете?— Отлично, — мне пришлось подтвердить. — Авантюристка первосортная, спору нет. Вроде бы вы оба и попали в анклав похожим способом?— Можно сказать и так, — ответил он после короткого раздумья. — Ленни, как и я, прибыла в Базель в числе редких лостов, вышедших не из леса: прибыла на личном катере и с винтовкой за плечом. Явилась после каких-то опасных приключений, но она никогда не распространялась о подробностях своего пути к анклаву… Такие, как капитан «Клевера», Ленни и я, были лишними в Базеле, общего языка с завсегдатаями Банхофштрассе — это центральная улица города, променад — мы не нашли. Особенно местный средний класс сторонился общества этой шальной девицы.— Точнее, жены? — хмыкнул Сомов.Конечно, сторонились, а ты чего ожидал, мусью?Простой обыватель, живущий спокойно, размеренно, с настороженностью относится к любым опасным или не очень приключениям, даже чужим, если не может поставить надежного заслона в виде телевизионного экрана или монитора компа. Он быстро чувствует в новых людях что-то нестандартное, нетипичное и тем опасное, — а ну как втянет в водоворот, забросит вместе с чудаками в лесную глухомань с варварами и страшными хищниками, в студеные моря с невиданными чудовищами…— Вот что я вам скажу, господа: не позавидуешь тому молодому человеку, который рискнет с ней связаться, — продолжил француз, основательно хлебнув из кружки.— А Федька-то и не знает! — Гоблин не забыл вставить свои пять копеек.— У нее есть муж? — вскинул брови Жан.— Пока друг… Они, что называется, нашли друг друга, — ответил я. — И в сравнении с ним, дорогой Жан, твоя старая знакомая покажется пушистой овечкой. Сейчас оба живут и работают в Форт-Россе на Амазонке, именно так все люди, появившиеся в тех краях, называют эту грандиозную реку. Редкостное единодушие…Никак не ожидал, что именно это сообщение так его заведет! Пилот подхватился, звонко хлопнул в ладоши, затем быстро прошел к камину и обратно.— Что я слышу, господа! Не может быть! Здесь есть Амазонка? Но как! Почему никто в окрестных поселениях ничего об этом не слышал?!— Это на другом континенте, южном.Напрасно я посчитал, что это его успокоит.— Проклятье, наверное, это очень далеко, Коста? Ведь я на Земле целых три года работал на Амазонке пилотом в частной компании, которая по подряду занималась строительством автодорог к разработкам. И я вновь хочу туда! Не люблю холод, не люблю ледяные дожди…— Ты преувеличиваешь, — прервал я его, — здесь, на равнине, достаточно комфортный климат переходной зоны, зимы бесснежные. Правда, нам с напарником гораздо больше нравится тайга.— Нет-нет! Какая тайга, я же не из России! Говорите, Форт-Росс? Если я правильно понял, на Амазонке есть русские территории?— Так точно, теперь есть, застолбились, — с ленивой сытостью произнес Гоблин.— Мишель, что я должен сделать, чтобы туда попасть? — повернулся он к Мишке.— Да ничего, братан! Сотников решит — и отправит, — откликнулся тот. — Маурер отвезет на «Клевере», а Федя Потапов примет с объятиями, он давно мечтает о собственной авиации. Предупреждаю: сразу нагрузит до обморока, работы там для вертолетчика очень много, край неизведанный… Если ты не передумал выбираться именно к нам.— Нет конечно! А что за человек этот Сотников? Я несколько раз слышал в новостях…Гоблин приложил левую руку к голове, привстал, чуть склонил голову и шутливо отдал честь.— Наш Папа. Круче него только Смотрящие.— Он президент Русского Союза, Жан, можно сказать, отец-основатель. Не знаю, как сложится, к Сотникову в голову не влезешь. Вполне может быть, что Мишель прав и тебя ждет интересная командировка… Господи, Жан, что за имя ты придумал Гоблину? Ну ладно, о столь далеких перспективах говорить пока рано, дальше давай об уже состоявшемся — что было потом? — чуть поторопил я.Перед побегом вертолетчик стопудово наметил план, имея определяющую информацию, — не наобум же он полетел, чтобы опять приземлиться в безлюдной тайге.Спохватившись, француз продолжил повествование.А мы сидели за столом по обе стороны от него и уже неторопливо, механически закидывали в себя нежные кусочки копченой рыбы, грызли пресные сухарики, внимательно слушали рассказчика. Гоблин — с несколько неподходящим моменту скепсисом опытного рейдера. Я просто с наслаждением впитывал новые данные: это вам не китайские сплетни о предсказуемых дрязгах в очередной крепости — чего только не наслушаешься у поддавших аборигенов в дальних рейдах, а в концовке всегда будет одно и то же нытье: проклятые власти живут сами по себе, простой человек никому особо не интересен.Здесь другое! Нам посчастливилось найти разгадку ребуса, пропажи, старой тайны, долгое время не дававшей покоя группам сталкеров! Наверняка ведь еще и швейцарцы пытались вычислить, разобраться…— Вскоре я попал в цепкие лапы Отто Бахманна, до сих пор так и не понял, чем он командует — разведкой или службой внутренней безопасности? Первые полеты я выполнял под его наблюдением. В силу своей должности это один из самых осведомленных и влиятельных людей швейцарского анклава. Серый кардинал, третий человек после Артура Эшлиманна и канцлера. С первого взгляда — очень вежливый, внимательный человек, внешне неприметный, худощавый, небольшого роста. Но видели бы вы его глаза! Водянистые, безжизненные, как у рыбы. Безжалостный человек.Эшлиманн! Помню, наслышан… Но на этот раз я и бровью не повел, всем своим видом выражая полное внимание: мол, давай, друг, рассказывай благодарным слушателям! Мишка тоже сдержался. Хватит показывать уровень познаний, француз может насторожиться — не был ли наш неожиданный контакт хитрым образом подготовлен заранее? Он вообще удивительно доверчив, как только не сграбастали до сих пор…— Летали мы много, и я быстро понял, что занимаюсь темными делишками! Было несколько рейсов на юг вдоль сложной грунтовой дороги к Шанхаю, сопровождавший меня сотрудник подразделения быстрого реагирования «Tigris» доставлял армейское снаряжение и оружие каким-то людям, больше всего похожим на обыкновенных разбойников. Они совсем не выглядели изнеможенными повстанцами со впалыми щеками. Упитанные, веселые… А рядом никакого жилья, мне ведь сверху все видно.— По Шанхаю работали, — предположил Гоб.— И по Дели, — подтвердил пилот. — Разные были задания, чаще всего тайные, под предупреждение о неразглашении. Перевозка курьеров или разведчиков, возвращающихся с задания, чаще всего с северного направления… Летал к заброшенным домикам в лесу, чтобы забрать приготовленный неведомо кем груз, и что было в этих тюках, я не знаю… Один раз я попал под огонь с земли, успел уйти в сторону каким-то чудом! Потом мне дали передохнуть и на какое-то время передали Вильяму Груббе, официальному представителю Берна в Базеле. Начались внутренние перевозки как по Швейцарской долине, так и по протяженным ущельям к северу. Летать там одно удовольствие! Там чаще всего тихо, с запада земли Берна от преобладающих ветров прикрывает протяженный горный хребет, а с востока — высокий обрывистый берег противоположного берега Рейна. Ландшафт — поля и перелески, деревца невысокие, кругом дороги, так что навигация очень проста. Довелось полетать на удаленные шале и богатые ранчо местных буржуа Локарно, это самый удаленный поселок анклава, на несколько семей.— Там граница?— Да, возле горной реки стоит большая застава-блокгауз. Люди простые… Самые дорогие и престижные наделы находятся в местечке Давос на северной оконечности Женевского озера. Там у суперселектов идет своя, особая жизнь, тщательно скрываемая от общества, об этом мне особенно неприятно вспоминать… За месяц работы я побывал на всех передовых кордонах местных гвардейцев-пограничников, реже гренадеров, несколько раз я вылетал по тревоге, когда последние попадали в переделку с бандитами или разведгруппами Аддис-Абебы. Ужас! Кровь, ругань, крики раненых, весь салон испачкан… Были и пленные — точно такие же разбойники, которым я возил оружие! Но только «плохие». Именно тогда в моей душе что-то стронулось. «Чем я тут занимаюсь?» — эта мысль все чаще и чаще приходила в голову.— Обеспечением диверсионной деятельности в стратегических интересах монархии Берна, — опять пояснил Сомов.Возникла пауза. Решив разрушить ее традиционным способом, Мишка решительно взял в руки кувшин, поболтал, кивнул, забулькало.— Ты прав, Мишель, безусловно, прав! — наконец сказал француз с грустью. — И мне это совершено не нравилось, с каждым днем все больше и больше! А я начал задумываться о побеге… Надо отдать должное руководству Берна, денег они не жалели — вскоре мне подняли ставку в три раза, ввели хорошие бонусы за риск, за каждый полет в горячую зону, за срочность, за погоду… Причем бонусы в банке цитадели мне выплачивали исключительно квотами, это специальные пластиковые карты, дающие владельцу законное право на получение заказной поставки через Канал Кураторов, перечень — по желанию. На один квот можно взять два килограмма товара. Бери что хочешь, из всего ассортимента товаров, выпушенных за все годы существования Земли, кроме огнестрельного оружия. Сейчас я жалею, что большую часть карт потратил на приобретение своего шале в Давосе, а все проклятый Вильям Груббе со своими советами! Надо сказать, что там я так и не пожил. Остальное спустил в тавернах Базеля, в основном в «Белом слоне», угощая кого попало… Как видите, не приобрел даже приличного ружья в тамошней оружейной лавке!— Такой вид денег гуляет по многим анклавам, — кивнул Мишка.— Да. И в Мадриде тоже в ходу, но в нынешнем положении я могу о них только мечтать… А в Берне жил небедно! — ударил он по столу, вместо ностальгического сожаления в его нотках неожиданно появилась злость. — Но я не жалею, что улетел подальше от этого безобразия!Выпитое вино усиливало и без того сильные эмоции отшельника.— Ты так не психуй, друг, нервы сжигаешь, — предупредил я мягко. — Было и прошло, теперь у нас другие проблемы и задачи. Что конкретно послужило последним толчком?— В какой-то момент я узнал о существовании рабов! Представляете? Господа, поверьте, я ничуть не преувеличиваю! У них есть настоящие рабы, это самая низшая каста в Швейцарии. Официально их так не называют, в разговорах предпочитают употреблять издевательское «рабочие»… Проклятье, я много раз летал над территорией концлагеря, но всегда считал, что это животноводческие фермы! Хотя ни разу не видел пасущегося на лугах по соседству скота… Там, где грунтовая дорога к КПП «Север», раздваиваясь после ответвления на Давос, уходит на запад долины, находится «трудовой лагерь»… Сколько всего там рабов, сказать не могу. Два длинных рубленых барака с узкими вытянутыми окнами. Почти все обитатели лагеря работают на переработке сельхозпродукции и на тяжелых земляных работах, ведь механизации мало, все вручную. Вот они и нашли выход! Гениально, да? Никогда не думал, что своими глазами увижу такое наяву! Оказывается, в новом мире цивилизованные европейцы быстрей других пришли к столь рациональным решениям! Первым за колючую проволоку попал весь монокластер мозамбикцев. Бесплатный труд быстро был одобрен Берном. Не знаю, может, после моего побега что-то изменилось?— Ничего, — неутешительно проворчал Сомов. — Русский Союз следит за ситуацией. А как сами жители оценивали такие расклады?— Стало понятно, что последние рейсы по вывозу пленных есть не что иное, как перевозка будущих рабов, поставляемых Берну бандитами Плохого Леса. Отловленных африканцев из Аддис-Абебы используют на плантациях! Я попытался поговорить на эту тему с некоторыми людьми… Спокойно относятся, непробиваемые! Если поначалу внутри кругов и сообществ еще спорили о рабстве и о расизме, то позже был заключен негласный договор: Берн берет всю ответственность на себя, а Базель никакого отношения к рабовладельческому строю не имеет, умывает руки, не пытаясь исправить ситуацию. Под эти реалии придумали обоснования, говоря о «временно изменившихся условиях развития», «смене нравственных приоритетов», «разумной социальной сегрегации». То есть общество решило, что на некоторые сообщества нормы этики и демократии распространяться в Новом Мире не могут! А вы можете себе такое представить?— Увы, можем, — ответил я, положив руку на стол перед ним. — Ты садись, садись…— Решение пришло в один из тяжелых дней, и оно было в некоторой степени вынужденным. После дневных полетов я отправился в Базель и, не заходя в съемную квартиру, отправился в респектабельный ресторан «Тиффинс». Народу там обычно мало, тихо, акустическая музыка… Шумной молодежи в «Тиффинсе» не бывает. Цены в ресторане таковы, что большинство горожан никогда там не бывали, заведение живет за счет клиентов из Берна, богачей из Давоса и Базеля, к вечеру они приезжают на личных автомобилях — в тот вечер они начали собираться даже раньше, чем обычно… За соседним столиком сидели два надутых индюка, мне было скучно, и постепенно между нами завязался разговор. Меня заинтересовало то, что они высказывались относительно неразумной политики короля.— Командир, подсадняк? — спросил у меня Гоб по-русски.— Вполне. Заметили смену настроения, решили качнуть. Продолжай, Жан.— Я не совсем понял, о чем вы сейчас говорили, ну да ладно. Что-то насчет западни? В этот вечер я совершил две ошибки. Первая: напился, как скотина. А утром — плановый вылет!— А вторая?— Не помню, что я им наговорил, Коста. Честно, не помню! Точнее, не все. Но и того, что было сказано, вполне хватало для самых серьезных санкций. Опомнился только тогда, когда вышел на улицу! И думаю: сегодня они уже вряд ли куда-то побегут, доложат утром, в Швейцарии развита практика доноса, за это даже установлены выплаты… Для начала я очистил желудок, напился молока, принял ледяной душ. И с восходом солнца уже был на вертодроме, охрана спокойно пропустила меня на территорию. Вертолет был заправлен по максимуму с вечера, однако, пользуясь тем, что караул сменился, я начал таскать канистры с топливом, закрепляя их в салоне. Да и нет в том ничего подозрительного: мало ли что может случиться во время миссии! Сложил, что мог, из инструмента. Вот с провиантом было плохо, два рациона НАТО, еще кое-что прихватил из квартиры. Учитывая, что я никогда ничего не готовил сам… Оружия не было, только ракетница.— Она осталась? — спросил я.— Да, закреплена в кабине.— А сколько патронов?— По-моему, штук пять, огни красного цвета. Это важно?— Вообще-то да, — ответил я. — А как ты решил искать русских?— Те люди в анклаве, у кого были приемники и возможность поставить антенну повыше, слушали «Радио Россия». Русский почти никто не знал, но на этом канале всегда много хорошей музыки… Ведь Берн в принципе неохотно оживлял эфир, я даже не смог добиться от них установки постоянно действующего радиомаяка, власти словно боялись самонаводящейся крылатой ракеты! Слушал во время полетов, помаленьку вспоминал и подтягивал русский язык и вскоре смог расшифровать текст официального сообщения. Не буду врать, что всегда интересовался русской культурой, хотя читал в переводе мрачного Достоевского и гениального Толстого.Мы с Гобом переглянулись, я строго нахмурился. Чувствую, сейчас напарник брякнет: «А я эту нудятину даже в школе не читал!»— Достоевский и Толстой — это далеко не вся русская культура, уважаемый! — с профессорской солидностью заявил Гоблин, и я мысленно зааплодировал известному в узких кругах сталкеру-библиофилу.— Несомненно! Русский мир очень богат на таланты! В общем, господа, после длительного анализа мне показалось, что Замок Россия — это то, что мне нужно. К сожалению, не было никакой возможности узнать что-либо подробней: ни одного представителя России в Базеле не появлялось, а местные вообще не склонны к путешествиям.— Представитель появился, но чуть позже, — усмехнулся я. — Как-нибудь расскажем. Итак, охрана не насторожилась и тебя не беспокоила?— Никаких проблем. Но вот погода… Утром начался мелкий затяжной дождь, низкие облака затянули всю долину.— Нелетная?— Абсолютно, Мишель! При таких мерзких погодных условиях полеты запрещены всеми регламентами. Конечно, ответственность за окончательное решение о возможности вылета всегда лежит на пилоте, но соблюдать субординацию я был обязан, надо доложить по инстанции. Так что подготовка была оправданна, я просто ждал руководство.— Как прошел взлет?— Очень нервно, Коста, с учетом того, что у меня не было другого выхода, как удрать в непогоду. Поднявшись, я сразу обошел замок сбоку, чтобы не попасть под огонь «эрликона», установленного на главной башне. Затем взял к северу, но дальше озера не пошел, чтобы не попасть в зону обстрела КПП «Север». Как видите, я заранее предусмотрел наиболее безопасный маршрут отхода.— Тяжело было в пути? — сочувственно спросил Гоблин.— Скорее страшно, ведь порой приходилось лететь в сплошной облачности, все-таки хорошо, что на планете пока что нет воздушного движения… Помогал радар. Я летел на запад, не зная точных координат места назначения, поэтому решил найти большую реку, а там уже ориентироваться. Аддис-Абебу мне тоже пришлось обходить с севера: боялся обстрела. Позади было почти шестьсот километров, горючее заканчивалось, а для дозаправки требовалось найти удобную площадку. Опустился пониже и полетел над бесконечными лесами. Время поджимало, и я ее увидел — точно такую же поляну! Характерная особенность — эти площадки вытянуты в форме овала, а здание RV стоит сбоку, освобождая место для посадки вертолета.Вот тут я позавидовал вертолетчику по-настоящему. «Мне сверху видно все, ты так и знай!» — нам бы так! В поиске вертушка гораздо удобней самолета. И не позавидовал другому: зябко даже представить, как ему леталось… Без сопровождения диспетчерами УВД, без точных карт, спутниковой навигации и конусов радиоприводов, без огоньков на земле, без старых добрых ориентиров — асфальтовых магистралей и железных дорог. В пустом эфире. Без служб спасения. И без надежного товарища в соседнем кресле.— Внутри ангара, как и здесь, техники не было. Половину объема занимал отличный стройматериал: брус, рейка, листы фанеры разной толщины, метизы, банки с лаком и пропитками, там много чего осталось… И две бочки с авиатопливом. Моим!— То есть на Платформе существует сеть локалок для посадки именно вертолетов? — вслух предположил я.— Бывают и самолетные, с ВПП, — напомнил Гоблин. — Жан, а жилая зона?— Да. Но там ничего не было, даже посуды.— И так немало дали, — заметил я. — На карте отметил?— Конечно, я все фиксировал!Сейчас уточнять не будем. Он еще не знает, что ему предстоят долгие и трудные разговоры с Демченко и шерифом, под запись и с многократными уточнениями. Объем стратегически важных данных, которыми обладает Ренггли, огромен, нужна системная работа, грамотно выстроенные вопросы.— Пока я заправлял Роби, небо разъяснилось. Минут пятнадцать после взлета все было нормально, а потом погода опять испортилась, восточный ветер погнал меня дальше. Огибая мощный фронт, я ушел южней и поднялся повыше, из-за облачности вовремя не увидев Волги. Радар показал, что впереди и слева — высокие горы, это был египетский хребет Этбай, как потом выяснилось… Тут я начал понимать, что заблудился, и напугался по-настоящему! К тому же начались проблемы с двигателем — работал неустойчиво, надо было садиться.— Эту площадку издалека заметил? — спросил у него непривычно задумчивый Сомов. Видать, тоже представил себе этот триллер.— Сначала разглядел дорогу. И, не будь у меня опыта полетов со спецслужбами Берна, там бы и сел, вскоре оказавшись в лапах у африканцев… Здесь же приземлился нормально, без эксцессов, только нервничал сильно.— Занервничаешь тут. А как в ангар загнал? Извини, но на Геракла ты не похож.— Тебя-то мне и не хватало, Мишель! — Француз тихо рассмеялся. — Я предусматривал подобный вариант, взял ручную лебедку… Как и в прошлой RV, нашел авиатопливо в бочках, легко опознать по надписям и маркировке, скутер. Так и живу здесь, без перспектив. Вы можете спросить — почему не поехал в сторону русских? Тут ведь знают, где они находятся… Отвечаю заранее: я не могу уезжать далеко и надолго! Всего два раза был в Мадриде, и каждый раз отчаянно трусил: вдруг по приезде увижу гнездо разоренным? Пока кручусь в Канони, нахожусь в своих правах. Если же пропаду, то местные из вежливости подождут несколько дней, а потом начнут искать оставленное жилище по праву вольного наследования. И, несомненно, найдут мое поместье! Кроме того, проходить мимо украинцев и поляков мне совсем не хотелось: про них разные слухи ходят…«К этим слухам мы еще вернемся», — подумал я.Да… Вот и закончена робинзонада, как и удивительный рассказ о ней. Но это далеко не финал его эпопеи. Скучно не будет.— Жан, а ты сейчас русское радио слушаешь? — спросил я.— Очень редко удается, нужно ставить на крышу антенну, а у меня нет ни проводов, ни штыря.Пошел деловой разговор.— Что надо починить в машине? — это уже Мишка.— Заменить один из датчиков, свечи и карбюратор, сделать ТО, испытать в воздухе.— Неужели обязательно менять? — удивился Гоблин. — Это же Платформа, а не Земля! Почистить, продуть, да и все!— Вот так продуть? — ехидно прищурился француз, складывая губы в трубочку и выпуская тоненькую струю воздуха. — Нет. Есть регламент, за каждую букву которого разбился какой-то летчик. Все надо делать по правилам, строго соблюдая руководство по летной эксплуатации, не фантазировать и не заниматься самодеятельностью. Как ты говорил? «Чтобы он после удара о грунт отскочил и дальше полетел, как гуттаперчевый мячик»…Голос его стал строгим, непримиримым.— Так вот, Мишель, мой Роби точно не такой. И обсуждать варианты превращения его в чугунный шар я не буду.— Значит, будем решать строго по регламенту, — подвел я черту.Количество выпитой за время беседы жидкости сказывалось, мочевой пузырь аж трещал! Как это всегда бывает, только один из собутыльников помянул, как всей компании тут же захотелось до рези, — мы побежали во двор. Хозяин отстрелялся первым и быстро ушел в избу — чувствовалось, что он темноты не любит.На дворе было тихо.— Знаешь, Костя, я ведь только сейчас осознал, что мы вернулись, — молвил Гоб, неторопливо застегивая ширинку. — Локалки, разборки непонятные, Мадрид, украинцы, Этбай… Теперь вот эта запара с канальной поставкой. Как ты в Мадрид сунешься, даже при бабках? Они что, тупые? Их Главному только покажи индексы запчастей для вертушки! Сразу отправят сюда мангруппу на броне! Сука, дефицит всего и вся… Жалею теперь, что гильзы не собрал возле ретранслятора.— Не сходи с ума! Какой там сбор, хорошо, что вовремя смылись.— Да я так, для привычки. Короче, мыслю, что теперь нам надо не SOS пацанам скидывать, а налаживать нормальный радиообмен с Башней. А для этого… провода, антенна, может, даже аккумулятор или рация помощней.— Как-то будем выкручиваться.— Может, обратно к ретранслятору сбегать? Нагнем караул по старой памяти…— Ты ширинку застегнул? Не вывалится? — отчего-то разозлился я. — Пошли, завтра будем думать.Мишка громко хмыкнул и схватил меня за рукав.— Командир, не хочу тебя расстраивать, но с твоим веломотом придется прощаться… Это я заранее тему забиваю, ну а ты завтра думать будешь.Ах ты, паразит такой! Что удумал! Мой трофей!— Не дождешься!Он развел ладонями. Словно не настаивал.— Тогда придумай другой ход.ГЛАВА 11Кастет идет на обострениеПростые решения сложных вопросов— Да вот он, телепается!— А ничего, приловчился наш французик, не падает! — откликнулся я.На потаенной лесной полянке, где мы совсем недавно совместно мудрили с конструкцией адского тандема «скутер-веломот», а затем проводили ходовые испытания, все выглядело гораздо хуже. Прогресс налицо: теперь Жан почти не вихляет. И все равно номер просто цирковой.— Нападался уже… До упора пасти будем? — спросил Гоблин.Я еще раз посмотрел на забавный силуэт медленно приближающегося к поселку третьего члена спецгруппы.— Не, сам доберется, не маленький. Мы и так слишком долго у машины тремся, как неродные на празднике.Автомат «Суоми» и пулемет надежно спрятаны от чужих глаз. Первый ствол легко может заставить пытливого наблюдателя сделать вывод о том, что приехавшие на «виллисе» новички состоят в достаточно непростых отношениях с бойцами Альянса, а второй — наш Главный Козырь, — кто же показывает козыря заранее? Внутрь городской территории с таким оружием проходить запрещено, дозволительны только пистолеты открытого ношения.В Канони сегодня базарный день. Шумно и даже тесно.— Слушай, командир, да тут мужичья прибило, как на Канавинском рынке в субботу! — Гоблин был удивлен так же, как и я. Похоже, на ярмарку приезжают не только жители окрестностей Мадрида, но и все Гуляйполе.— Офигеть! Чувствую, Гоб, ты круто наваришься. Давай дуй, забивай место…— А черти? — Он еле заметно кивнул головой в сторону УАЗ-469.— Втормаживают пока, решают, что теперь делать… Сам.Львовские издали поглядывали на нас, как солдат на вошь. Что, подлецы, передумали прямо сейчас через ворота проезжать, тоже увидели француза?— Парни, вскочили резво, показывайте дорогу! — Услышав команду, двое загорелых мальчишек лет двенадцати запрыгнули в «виллис».Два патрона-«семерки» — два пацана ему в помощь моментально вызвались, они тут с раннего утра караулят, опытные.Я Мишке помочь на торжище не смогу, извини, друг, еще раз, но буду работать автономно, таков план. Француз тоже сам по себе. На самом острие.Всегда восхищаюсь мальчишками Платформы, которые с детства не любят работать кончиками пальцев: все делают основательно, не пугаются грязи, тяжести и температуры. Вот и сейчас местные шалопаи, не дожидаясь еще одной команды Сомова, сразу же начали подворачивать туго набитые шкуры, закрепленные на корме возле запасных колес. Внутри них — свежайшее мясо двух крупных косуль, которых мы быстренько обеловали и развалили начерно в паре километров северней Канони.— Нашел базарного торгаша — реальная подстава, припомню! — недовольно проворчал напарник, принимая из рук вежливого охранника стоянки пропуск — старательно вырезанный из дерева прямоугольник размером чуть больше пластиковой карты.— Унитазами торговал? С мясом тем более справишься.— Издеваешься? Сравнил! Уники белые, чистые! До поры, конечно… Кастет, ты давай, это, не шлангуй, подтягивайся!— Как управлюсь.Сегодня воскресенье, погожий день и, внимание, гранд-ярмарка!Первая большая ярмарка начинающегося лета, округа тусуется. Всеобщий праздник, все важные, нарядные.А у нас не праздник — противник рядом: как и ожидалось, львовские явились.В общем-то это хорошо. Эту проблему надо решить как можно быстрей.Оставшись один, я сам откинул цепь, вышел с территории охраняемой стоянки, расположенной перед въездными воротами изгороди, и остановился, чтобы осмотреться, — так положено поступать человеку, впервые прибывшему сюда. Через дорогу-проезд — еще одна стоянка, раза в два шире. Там паркуются люди попроще: владельцы велосипедов, скутеров и почему-то телег с испуганными осликами… Сохранность техники и груза гарантируется властями анклава, на каждой площадке работает охранник с большим блестящим револьвером на поясе. Рядом, перед въездом в городок, стоит будка, там уже дядьки посерьезней, в брониках, с винтовками, моментально на помощь придут.Вот и мой ненаглядный мотовелосипед Presto-98 француз поставит здесь, в самом дальнем углу. Жан уже подъезжал, достаточно ловко удерживая с левой стороны веломот. До сих пор готов убить Гоблина за предложение продать это детище сумрачного немецко-фашистского, но все-таки гения!Скутер — на продажу, вот так я решил.Времена наступают сложные, военные, и после короткого совещания пилот все понял, недолго он сопротивлялся… Что-то из техники все равно придется продавать, ведь другого способа получить требуемое у меня нет, тут Гоблин прав. Но своего трофея я на заклание не отдал, жаба квакает оглушительно. Да, признаюсь, командир группы самым наглым образом использовал служебное положение. Имею право.Особо изощренных аргументов и психологического давления на хозяина локалки не потребовалось. В конце концов, главное сейчас — вытащить вертушку, и бог с ним, со скутером, не последний. Сложно было доставить его сюда, на ярмарку… Я хотел обстряпать все так, чтобы не показать явной связи бойцов Ордена Вольных Рейнджеров и невзрачного пилота-траппера, живущего черт знает где. Дескать, мы не знакомы, друг о друге ничего не знаем, пусть только на данный момент. А дальше будет видно.Лишь бы рацию купить, мощную, дальнобойную! Штатная, что установлена на вертушке, до Берлина не добивает, хоть какую антенну поставь, а Каир будоражить нашей историей не стоит — миссия засекречена, и не мне снимать гриф. Аппарат уже присмотрен — дорогой, собака!Вот такой обмен. На всякий случай сталкеры теперь еще и мясом приторговывают…Решение задачи по транспортировке в Канони «продажного» скутера, причем без нашей помощи, превратилось в настоящую спецоперацию. Мы долго ехали тесной колонной, джип тащил веломот вместе с тушами, а чуть позади расстроенный Ренггли ехал на скутере, попутно прощаясь с верным железным конем. На выходе из небольшой рощицы, от которой до Канони всего-то километр, мы расстались, отсюда Жану нужно было добираться самостоятельно.Весело было, та еще клоунада! И в ней поучаствовали все. Я вспомнил, как Мишка, неуклюже сидя на скутере, пытался удерживать катящийся сбоку веломот… И никак иначе — ведь, выгодно продав своего красавца, француз должен уехать домой на моем трофее, то есть на Presto! После успешной тренировки на поляне я ему сказал:— Нам нужны твои навыки убийцы, Жан! Вот твой транспорт, но помни, цель хитра и опасна…— Какие еще навыки, я мирный летчик! Мне рассказывали о коварстве русских, — уныло пробубнил он. — Но вы ведь мне поможете с продажей и покупкой?— Рядом будем, — успокоил его Сомов. — А про русских ты зря, это цыгане коварные.— Я знаю, какие цыгане. Вы коварнее.Так, компаньон уже вкатывается на площадку, в мою сторону, как и было уговорено, не смотрит. Устал мужик, понимаю…«Виллис» спецгруппы, не загони его Сомов внутрь, должен был бы стоять по-виповски, в отдельном автомобильном загоне. Я немало удивился, увидев на автостоянке сразу семь машин, — наша была восьмой. Нормально тут богатеют ушлые люди, быстренько!Обязательный маленький проходимец «Джимни», любят их Смотрящие, частенько попадается. Этот автодруг человека сразу бросается в глаза — ухоженный, отполированный, видно, что принадлежит он человеку богатому, уступи дорогу, крестьянин!Два покоцанных темно-синих «Логана», которые и на Платформе честно служат владельцам проверенными рабочими лошадками. Интересно, чьи это? Вся техника Канони стоит внутри.Напротив, в белом прямоугольнике разметки, ожидает возвращения хозяев чистая экзотика, у меня аж слюни потекли! Лопни мои глаза, это же «Механический мул», проект WAC 1942 г. с мотором Harley-Davidson! Чей — тоже неизвестно: не будешь же выспрашивать у охраны в лоб.Рядом пристроились не менее экзотический испанский Jeep Viasa, принадлежащий португальцам, и битопливный Ford F-75, это чудо техники может работать не только на бензине, но и на этиловом спирте. Плеснул в бак крепкого самогончику, остаток в горло — и погнали, дорожного патруля в этих краях в глаза не видели.И пяток разномастных квадроциклов.Я немного позавидовал: все путные локалки здешние искатели ништяка выгребли, в радиусе пятидесяти километров вольным рейнджерам ловить нечего… На «фордике» приехали приднестровские, их кластер спрятался в могучих лесах между Львовом и Донецком, ближе к Канони. Если верить схеме, проселки этого анклава соединяют Тирасполь не только с дорогой на Львов, но и с окружной-главной, связывающей Мадрид с Донецком. Португальцы живут где-то рядом, на океанском берегу. Чувствую, открытая нами магистраль может преподнести немало сюрпризов: побережье к северу от Мадрида явно заселено. Где-то там живут гагаузы и молдаване.После слияния львовской дороги и верхней «мадридской» вдоль трассы начинается самый опасный, как считалось раньше, участок Гуляйполя с быкующими албанцами и поляками, относительно мирными румынами, косовскими цыганами и русинами. Магистраль заканчивается за Березовым, почти у Сены.В общем, набросали тут монокластеров…Что я знаю о Приднестровье? Маловато, только по слухам.Крепкий анклав трудяг. У них есть серьезная пилорама с водяным приводом, вокруг Тирасполя — огромный массив строевого леса… На обработку хлыстов и раскрой пиломатериала по заявкам приезжают бригады командированных из Мадрида и Донецка. Тирасполь обладает четырьмя тракторами, донецкие договариваются с приднестровцами об их сезонном использовании. Большая роща грецких орехов рядом. Еще кластер знаменит бортничеством, развит кожевенный промысел, но только первичная переработка, полуфабрикат гонят в Канони и в Мадрид, по заказам.Хотелось бы пообщаться с ними — ведь инерционно представляется, что жители Тирасполя уж точно будут на нашей стороне! Но все не так просто. Приходится исходить из разумной установки, что в этих краях гарантированно дружелюбны к Союзу всего два поселения: Березовое и Евлаши, — со всеми остальными могут быть проблемы.Конечно, поначалу в мои планы входила тщательная прокачка этого гадюшника. Жаль, что теперь все придется отменить, карты спутаны. Вертолет спасать надо, не до прокачек!Седьмая машина заботит больше всего.Это УАЗ-469 в старой военной окраске «Горчичная-66», джип простой, незаряженный. Экипирован уже по-летнему — верхние половинки дверей сняты. Тент самопальный, линялый, штопаный. Задний мост военный, фары обычные, обе с трещинами, как и ветровое стекло с водительской стороны. Стоит кривовато, подвеска разбита, рессоры просажены, да и с рамой что-то не в порядке. Машину гоняют в хвост и в гриву, не заботясь о своевременном ремонте и полноценном обслуживании, такое впечатление, что добивают.Тачанка махновская. Дикий экипаж, молодой еще, глупый.Разукрашен советский джип по максимуму! На борту яркой краской намалеван кривоватый желтый тризуб и черно-красные руны. Это львовские… Щирi украïнцi, западенцы, бандеровцы. Мы крепко удивились их виду — с первых же минут, как подъехали: яркие ребятки. Излишне яркие.Чуть ниже тризуба красным выведена непонятная надпись: «Первая сотня». Что еще за бред, какая, к лешему, может быть сотня, если по аналитике Штаба западенцы способны выставить не более двадцати бойцов, — о каких сотнях идет речь? Сомов тоже не смог выдвинуть годной версии.В любом случае, львовские — самые тревожные посетители ярмарки. И не для нас, а для француза: за Жаном следят, давно. Бодрячков четверо, всем под двадцать пять максимум, практичное камуфло, руки в наколках напоказ, вроде бы тоже что-то нацистское. Двое делают вид, что возятся с багажом, еще двое пасут товарища нашего Ренггли. С оружием у них весьма неплохо: те, что следят за пилотом, вооружены испанскими пистолет-пулеметами Star SI-35 образца 1935 года — стволы достаточно редкие. У остальных гладкоствольные полуавтоматы. И у всех четверых на ремнях пистолеты «Форт-15» калибра 9 mm Para в открытых кобурах, это ожидаемо. Не исключаю, что в багаже лежит что-нибудь длинноствольное.Очень хорошо, что на корме нет пулемета.Неприятные зверьки.Гоблин с ними уже успел цапнуться, по сценарию: я заранее принял решение немного обострить сюжет. Так, чтобы в кратчайшее время получить максимум информации, — это очень важно. Индусы из Дели говорят: «Хочешь узнать человека?! Тогда задень его. Человек — это сосуд. Чем наполнен, то и начнет выплескиваться».Можно бродить, осторожно выспрашивать у незнакомых людей, можно подглядывать и подслушивать, только результат не гарантирован… Нет у меня времени на шпионское, расклады будем понимать в динамике. Если поцапаться — узнаем много нового, раздраженный человек любит вываливать лишнее. Решил и сделал.Они уже сидели в машине, значит, собирались загонять ее на территорию. А это деньги, между прочим! Внешняя стоянка бесплатна. Если же захочешь проехать с товарами внутрь — плати гроши. Поэтому от ворот многие тащат груз на закорках.Мы медленно подошли к «уазке».Я, не вступая в разговор, нагло принялся осматривать до боли знакомую машину, даже присел, оценивая техническое состояние.— Привет, братья славяне! Да у вас тут на борту вилы вылезли. Хорошо, что не двойные! — гаркнул Мишка, небрежно облокачиваясь на крыло. — Что привезли на продажу, горилка есть?Эти олени из Львова наверняка прибыли с товаром. Какие бы они ни были лихие да бодрые — позволить огольцам жечь бензин без дела хороший староста не позволит. А у плохого кластер долго не проживет.Бандеровцы замерли.— Что? Мы не братья, мужик, — солидным баском ответил парняга в черной майке, скорее всего, вожак стаи. — Москали не славяне.На отличном русском, между прочим, без акцента. Лицо его казалось недоступным для эмоций. Ничего, сейчас проймем.— А кто такие москали? — безмятежно осведомился Гоблин. На «мужика» напарник не отреагировал, обычно подрывается. — Кастет, ты не знаешь?Я отрицательно качнул головой.— Здесь Москвы нет. Не знали?Командир, оглянувшись на своих бультерьеров, покрутил пальцем у виска. Те охотно заржали, зашумели. Стараются басить, а на деле у двоих голоса со звоном.Все крепкие, прокачанные. Бездельники. Серьезные люди на Платформе по качалкам не чалятся, у них свои комплексы, полевые. У сталкеров, у тяжелых, погранцы свой разработали… Здесь с пляжами и ресортами напряженка, некому демонстрировать рельеф. Качаемся на натуре, собственным весом. И бег! Много бега. У меня вот до сих пор ноги ноют — немного перестарались на утреннем кроссе.Успокоившись, парни что-то запыхтели на родном.— Не, пацанчики, я вашей фени не понимаю! — отмахнулся Мишган. — Говорите по-человечески или не говорите вообще. Умеете ведь.Русский язык уже в ходу, с Союзом взаимодействует все большее количество поселений. Украинского никто учить не собирается.Предложение наглого русского раззадорило их еще сильней. Напрасно греетесь, знаете ведь, что на стоянке поножовщины не будет, сразу повяжут. Вас больше, мы с кулаками не лезем, стоим, разговариваем, так что при разборке вы и останетесь крайними.Вообще-то плохо дело — тут штыки…Дело они говорят, не братья. Но Гоблин просто так не отвяжется — что это за Гоблин такой будет?— А вы славяне? — спросил он.— Мы — да.— А мы тогда кто?— Финно-угры и монголы.Отстранившись от машины, Сомов задумчиво почесал голову, вглядываясь в лицо главаря, и присвистнул. Сейчас он напоминал мне кота-игруна, которому вот-вот все надоест, и мышку он придавит.— Какие еще финно-угры, кто их видел? Угры… Венгры, что ли? У нас есть венгры, совсем не похожи. И Монгол есть. — Напарник демонстративно наклонился к зеркалу заднего вида. — Ну! Совсем не такой.— Вы бы подорвались отсюда, пока не помятые до юшки, москалики, — тихо посоветовал другой западенец, хлопчик со шрамом на щеке, пониже и пошире главаря.Такой… звероватый, обезьянистый. Морда тяжелая, словно вытесана из обрубка. Высокий и плоский лоб не обещает высокого интеллекта. Глаза маленькие, темно-карие, всажены глубоко, веки нависают. К таким чертям я стараюсь приглядываться сразу.Шрам у него странный, словно искусственный. Своеобразная инициация? Опять понты, признак мужественности, словно это метка дуэльных потех заносчивых буршей, полученная в сабельных единоборствах-«мензурах». Некогда такая процедура была широко распространена среди германских студентов, входивших в правые организации.О, и у этого, что на заднем, почти такой, только поменьше! Они вообще похожи друг на друга. Прически заметные: у всех ирокезы посреди бритого черепа, переходящие в тонкую плетеную косичку. Как дети.Оглянулся — все нормально, охрана пока не встревожилась. Шум мне не нужен. Просто поторопить их хочу, пусть проявляются сейчас, чтобы потом сюрприз не выскочил. Хотя один хрен выскочит, они всегда выскакивают, так уж повелось…— Бендеровцы, что ли? — Я, обогащая идиотскую мизансцену, сплюнул на землю и выпрямился.— Олесь, глянь, тут еще один умник прорезался! — глухо хохотнул орангутан. — Неуч! Правильно надо говорить «бандеровцы», через «А», запоминай, пока подсказывают. Бендеры — это город такой, ватник!Ватник? Опять что-то новенькое. Странное обзывалище.— Да мне до болта, малой, какой тут у вас городишко объявился, — проскрежетал я. — Нормальный город от ублюдочного сам уйдет, по уму. Пусть переименовывают, пока не врюхались под замес.У того аж глаза посветлели от злости!Тем временем Мишка спокойно пнул колесо, подергал лапой задний бампер и зашел с другой стороны машины. Двое волей-неволей развернулись в его сторону.— Кастет, спокойно! — крикнул он весело. — Тут и так все разваливается, ржавчина одна… А что это за сотня у вас на борту написана?— Они еще не знают, Олесь! — бросил кто-то ехидно.— Скоро узнают… Скоро все москали узнают, что такое Львовские сотни, — строго пообещал своим Олесь, тот самый вожачок. — Как новые попаданцы начнут появляться, так и узнают.Трахома, что мы должны узнать? На Украине расклады изменились, пока мы тут новый мир обживали? Похоже. Но в командировке я ничего не слышал о тамошних делах. Да какая там Украина, разве выжившим на Кубани людям до нее теперь…— И сколько таких сотен? — спросил Мишка.— Четыре! — гордо молвил парень, сидящий за рулем.Главарь зло цыкнул на дурачка, а потом еще и локтем в бок двинул. Ага, значит, шестнадцать бойцов, примерно столько и ожидалось.— А ты, значит, и есть сотник? — догадался Гоблин, переводя взгляд.Прищурившись, командир важно кивнул.— Значит, если что, тебя надо первым с колоды сдергивать? — На всякий случай Мишка решил уточнить.Тут уж они зарычали конкретно.— Пшли вон, ватники! — прорычал обезьян.— Москаляку на гиляку! — крикнул кто-то. Неуверенно, словно на пробу, как блесну забрасывал.— Вы можете на человеческом языке разговаривать? Какую гиляку? — Я действительно не понял полной сути этого лозунга, осознавая лишь, что в ходе его реализации несчастному москаляке будет очень плохо.— На сук, — спокойно пояснил вожак.Мишка расстроился.— Зачем так… Мы же с тобой интеллигентные люди, падла! — сказал он учительским голосом. — Борзые вы больно, как я погляжу. Костян, а давай устроим дуэль?! Не, сука, охрана повяжет… Все-все! Парни, мы же по-товарищески, не для драки, так, чисто побазарить за жизнь!— Слушай, ты, лось базарный, — зло прорычал Олесь. — Живите пока, радуйтесь, русские… Когда старшие дадут команду, всех вас на суки раскидаем, на колы посадим. И тебя, лось, первого. Очень жду.И я ему поверил. Даже не по себе стало.Люди на Платформу-5 попадают уже как бы перезагруженные, контактно спокойные, что ли. Человек в новом мире редок, подсознательно это ценишь. Попав, все пересматривают свои отношения к странам и народам. Все прошлые установки быстро сгорают, особенно после первого же соприкосновения с диким и опасным. Да, репутация помнится, однако не она играет ведущую роль, здесь ее приходится зарабатывать заново. Бывают стычки, бывают войны, сколько их уже было… Зуавчики эти бешеные, зусулы между Берлином и Аддис-Абебой, лихие пираты, басмачи с Пакистанки, бандиты всех мастей, раздражители… Мы ведь и с французами какое-то время конфликтовали, с египтянами. Даже, страшно сказать, с родными белорусами чуть не поцапались по-взрослому! Всякое бывало, и будет еще.Но нигде и никогда я не видел такой установки на изначально запрограммированную ненависть. К определенному заранее народу. К русским.Что-то упущено. Где мы просели?На Земле. Не хватило ума хотя бы что-то вызнать о дальних и ближних рубежах, все интересы спецгруппы были сосредоточены поблизости от текущего месторасположения, мы были заряжены на конкретную задачу, данную Штабом, настолько, что времени глянуть за горизонт не было. А уцелевшим в Дагомысе теперь уже Украина глубоко пофиг. Им и Москва пофиг.Львовские очень опасны. Чем больше пригасим, тем лучше.— Нам радоваться? Мне? — опередил меня Гоблин. — Отважный ты не по готовности… Говорю, ты втягивай, я коротко. Если выберу свободную минутку, встретимся. С тобой. Забились?Теперь сплюнул Олесь. Словно по команде, один из бойцов попытался спрыгнуть на землю, но был жестко остановлен указательным пальцем Сомова.— Жало затупи о зубы! Сказал же, встретимся! Ошибочка у вас вышла лютая: в открытку пошли.— Привет конуре, щенва! — бросил я, и мы пошли к машине.Волчата стерпели из последних сил, сотник цыкнул опять, и те застыли. Дисциплина на высоте, похвально. Хватит их злить, все понятно.Аллес, дружбы не будет, пощады тоже.Почему они пасут француза? Хорошо, если с целью банального грабежа и завладения ништяком, спрятанным в жилье беззащитного одиночки. А если они знают о вертолете? Жан клянется, что ни-ни… Однозначно поверить ему не могу: вдруг где-то проболтался по пьяни или пробовал запчасти искать?Хреновенький расклад. Напасть могут в любой момент. Конечно, сначала им француза надо выследить, недаром сегодня приехали. Надо мочить. Можно пропустить скользящего по воде пирата, если далеко, можно плюнуть на прыгающих зусулов, если не до них. Этих пропускать нельзя.И все-таки — что происходит в Донецке? Тоже получили потеряшек новой формации с новыми же знаниями? Как-то невесело на душе.Что мы знаем об украинцах? Очень немногое.Смотрящие дали им два монокластера и никакой селективки. Крымский кластер, если таковой был вообще, до сих пор не обнаружен. Донецкие с испанцами худо-бедно ладят, берут у них топливо с патронами.Народ из Березового, как ни странно, чаще торговал со Львовом — они поближе, а на табак Ненилы по всему Гуляйполю хороший спрос, продавали с колес. Из Донецка как-то приезжали, сманивали к себе, но Бирюки есть Бирюки, не снялись. И семян никому не дают. Пару раз брали в Донецке мотоблок в аренду… Потом Евлаши контактировать с украинцами перестали, точных причин не знаю, мы тогда на Амазонке осваивались.Со Львовом какое-то время плотно работали канадцы, скорее всего желая использовать их против Союза, даже подкинули второй пулемет и ящик ручных гранат — хитрые львовяне не купились, елозят сами по себе.Полномасштабной войны на магистрали пока не случилось, однако сложности возникли почти с самого начала. Большую часть года на трассе неспокойно, до Мадрида добраться непросто. Иногда шалят албанцы, у них два монокластера. Те, что из Албании, спокойные, а вот косовары порой бандитствуют, грабят хутора… На Львов и Донецк они теперь нападать не рискуют, остальных же пытаются щипать. Ну, на Платформе особо не пощиплешь, тут люди быстро понимают, в чьих руках спасение.Это старая информация. Есть и новая.Жан человек умный. Понимая, что западенцы положили на него глаз, он постарался в Канони, где у француза много приятелей, навести справки, все скрупулезно записав в общую тетрадь-дневник. Что на полке стоит среди прочих.Стартовые комплекты у обоих украинских кластеров были одинаковыми, достаточно богатыми. Поселочек в шесть домов, продуктовая локалка, да еще и сельский магазин из железобетонных блоков в придачу, размером как в Белой Церкви. Смотрящие каждому кластеру зачем-то дали красного кирпича двухэтажное пожарное депо на три машины, с казармой на втором этаже и высокой каланчой. Внутри — УАЗ-469, автонасос ПМЗ-18 и два грузовика ЗиС-21. В локалке три велосипеда. Большой вишневый сад — как издевательство. Или Смотрящие тоже читают русскую классику? Большой клин пахотной земли. Как и их соседи, приднестровские крестьяне тяжким трудом обрабатывают свои делянки, сеют на них различные ценные сельскохозяйственные культуры, такие как пшеница, рожь, овес, ячмень, гречиха, различные овощи и фрукты.За три года оба анклава немного подразжились движимым имуществом — так, во Львове появились два скутера и мотоблоки, а в Донецке появился автобус КАвЗ и мотоцикл с коляской, сегодня его владелец почему-то не приехал — обычно он на ярмарках бывает. Наверняка и еще что-то серьезное добыли. Квадроциклы есть у всех кластеров.Из особо эффективного вооружения у украинцев имеются станковые пулеметы с водяным охлаждением «Максим М1910/30», по одному на кластер, они стояли под козырьком на пожарной каланче. В Донецке пулемет там и остался, а горячие западенцы стащили почти сразу же, решив соорудить нормальную тачанку — как символ вольницы. А лошадей нет! Попробовали приспособить телегу на ослиной тяге — идиотия… Тогда поставили его на УАЗ, его я и высматривал… Вскоре какая-то бандгруппа ночью налетела на поселение, а уазика не было, огольцы укатили в Мадрид погулять. Атаку раздражителей с трудом отбили, а через день пулемет сняли и уже мудро вернули на каланчу.Наши честно пытались налаживать контакты. Поначалу дело довольно быстро сдвинулось с мертвой точки, в Замке обрадовались, пошла торговля, обмен информацией, пусть и скудной. И вдруг что-то застопорилось, украинцы упорно отказывались идти на полноценное сотрудничество.Не в новых ли потеряшках дело? Что они принесли с собой, что случилось на Украине перед катастрофой?Скептически настроенный Серега Демченко откровенно списал тему в утиль.— Знаете, мужики, Главный какое-то время еще верил, что контакт наладится, потом забил, заявив, что для шахматной доски это не фигуры, традиционные иждивенцы ему не нужны, — рассказывал он. — А я давно ни на что не надеялся… Многое изменилось. Оба кластера боятся попасть под протекторат? Может быть. Донецк навстречу не идет — неужели там отвыкли жить русской проблемой? Либо деградировали. Бирюки уже почти не торгуют со Львовом…Профессор Гольдбрейх еще в самом начале донецко-львовской истории предположил: «Я ничуть не удивлюсь, если мы в ближайшей перспективе наладим хорошие отношения с львовянами, при нулевых успехах с донецкими: этот украинский монокластер расположен слишком близко к Мадриду. Очевидно, они уже попали под влияние соседей. Все старые счета списаны, прожив здесь некоторое время, люди начинают это понимать».Интересный взгляд. Тогда мне показалось, что Гольдбрейх слишком пессимистичен. А вот теперь не кажется, на деле все обстоит гораздо хуже, чем представлялось. Новой кормушкой стали ресурсы Мадрида.И вот — новая информация от охранников КПП Альянса! Соседи с севера налаживают контакты именно с Донецком. Как это понимать? По-хорошему, надо бы попасть в сонный Мадрид и там пытаться разобраться.Сопровождаемый откровенно недружелюбными взглядами бандеровцев, я прошел через западный КПП Канони.Что, Кастет, куда сначала пойдешь?— Да черт его знает, куда глаза глядят, — ответил я сам себе вслух.— Вы что-то сказали, мистер? — тут же поинтересовался на плохом английском чернявый паренек-помогайка, невесть как оказавшийся рядом.— Подскажи-ка, друг, а где тут оружейная лавка?— Это сразу за кабаком «Второе дыхание», почти в самом центре Канони. Его держит старый ворчун Зуйко, пивных дел мастер.Зуйко… Что за народ? Накопилось тут потеряшек, кого только нет.— Спасибо.Поворачиваясь обратно к дороге, я чуть не въехал локтем в живот какого-то толстого пейзанина, тащившего на спине матерчатый тюк. Повозка с ослом осталась на стоянке: за въезд на территорию платить куркуль не собирался. Домочадцы с сумами в руках семенили в кильватере, в душе ругая прижимистого папашу.Трахома, действительно уйма народу, почти толпа!Хорошее рыночное настроение. В былые времена, возвращаясь с пострелушек и прочих мужских игр, вся наша честная компания, если выглядела относительно чистенько, с железнодорожного вокзала сразу шла в «Республику» — расслабленно посидеть на мягком, попить кофе посреди стерильной цивилизации стекла и бетона. Если же ни чистой одежды, ни сил уже не было, мы валили на Канавинский рынок, самый большой в Нижнем Новгороде. Он там совсем рядом. В складчину набирали вкуснятины и ехали к кому-нибудь на хазу. Чаще всего к Сереге на Покровку или к Монголу на ближнюю дачу — там и шашлычок, и гамаки под соснами… С устатку лучше к Демченко, у него квартира огромная, в старинном двухэтажном доме. Была.Да и поближе: прыгнули на трамвай, мост через Оку — и мы у цели.И так почти каждые выходные.Тесная компания, попавшая в новый мир…Замечу отдельно: удачно попали.Серьезный синтез-анклав, можно сказать, образцовый, есть на что посмотреть.Канони из крошечного хутора быстро превратился в город, говорят, и года не прошло с тех пор, когда здесь осели две греческие семьи с Корфу. Территория в несколько гектаров, на которой раскинулось (именно так!) мастеровое поселение, не так давно была обнесена остроконечным бревенчатым тыном. Судя по высоте и прочности стены, ограждение построено не для военно-оборонительных целей, а для защиты от зверья, прежде всего от мелкого и среднего хищника. Грамотно сделано, здешние мамаши могут спокойно отпускать детей на прогулку, не боясь, что на малышей нападет заблудший шакал. Сторожевых вышек на углах нет: слишком много углов. Контур ограждения ломаный, где-то забирает холмик, где-то примыкает к озеру и вытекающей из него речке-ручью.Между прочим, это Сена! Французская река берет начало именно отсюда, возле бывшего греческого хутора. Услышав от охранника родное название, мы с Гобом одновременно повернули головы в указанном направлении: а что если на лодочку и вниз?Внутри планировка редкая, звездой. Три широкие улицы расходятся от центра, где стоит двухэтажный кирпичный дом с высокой крышей и узкой башенкой сбоку — уникальный случай для самодеятельных синтез-анклавов. Стены не штукатурены, не крашены, тут чистый кирпич — признак состоятельности, грех такое замазывать. И жителям приятно рядом прогуляться… Хорошую локалку они где-то подрезали.Несложно догадаться, что самое центровое здание заняла местная власть, может, там же находится и городская ратуша. Что еще, воскресная школа? Церковь? Нет, она подальше, маленькая, может, даже не церковь, а часовня, беленная известью. Похоже, православная. Рядом с кирпичным зданием стоит деревянная наблюдательная башня — толстые бревна обожжены и явно чем-то пропитаны, наверху работают сразу два охранника с карабинами: обстановка суетная, народу много, одному за всем не уследить.Закрытых высокими воротами проездов два: к магистрали и к озеру. Надо будет праздным зевакой невзначай забраться на один из внутренних холмиков и посмотреть — что там, на берегу, сколько лодок? А по речке они ходят, пусть даже на пирогах?Вокруг чистота и порядок.То, что может стоять параллельно или перпендикулярно, так и расставлено. «Все вокруг культурно — что ни шаг, то урна…»До сих пор в анклавах идут споры о природной склонности этносов к чистоте. Кто-то пытается понять логику поведения людей, кто-то видит некое противоречие между старыми мифами и реальностью. Я такими вопросами не мучаюсь, хорошо бы и всем понять, что еще Петр Первый показал: нет ни у одного народа какой-то врожденно генетической «культурки всего подряд». Есть палочная дисциплина, давняя и намертво вбитая привычка к орднунгу.Сказано правящей прослойкой: «Не мусори, теперь это традиция — с наказанием за нарушение!» — люди не мусорят. Сказано: «Будь вежливым и возлюби ближнего в рамках периметра!» — возлюбят, ибо и это уже традиция… После палочного воспитания традиций становится проще: прикажут старосты шлепнуть курящего посетителя ярмарки — шлепнут без рефлексий. Будет велено пойти походом — европейцы пойдут, да и хаживали, не раз. Ибо — орднунг, на нем все держится. Люди, которые ищут во внешнем благообразии исключительно мораль да нравственность, скрытые смыслы, коих тупо нет, глубоко ошибаются. Просто регламент. И он нужен, в том числе и нам.Шериф Уксусников вместе с помощниками год бился в уличных войнах, приучая наших к порядку, — гонял, штрафовал. Даже семечки запрещал лузгать, если не на скамейке сидишь! Ковтонюк с Сотниковым в течение не меньшего срока приучали домовладельцев и предпринимателей содержать в образце прилегающую территорию, а не только личную внутрянку. И порядок появился! Ну, не такой, конечно, как в Берлине… В норме, без излишней заорганизованности. Наш.А вот у египтян и шанхайцев не появился — нет у них такой цели, не видят власти в процессе большой необходимости. Стоит ли винить народы? Вряд ли. У них есть нечто другое — потрясающее трудолюбие без претензий на особые условия быта. Пока что это их серьезное конкурентное преимущество, поэтому именно там и расположены самые крупные мануфактуры.Ярмарка необычная, единого места дислокации у торгашей нет.В конце каждой улочки, почти у периметра, стоят параллельные ряды столов, работают сразу три площадки: ближе к дороге — продукты питания, у озера — шмотки и «товары для дома», хозбыт. Барахолка типа «блошка» меньше прочих будет, но, скорее всего, это — самое интересное, что есть на ярмарке для любопытного исследователя, еще не обремененного семейными проблемами и оседлостью. Или для разведчика.Продуктовый ряд не очень большой, тряпки, обувь и хозбыт привлекают гораздо больше покупателей.Сектора между лучами-улицами плотно заняты огородами, садиками, амбарами и самыми разномастными хибарами вспомогательного назначения. В одном из секторов выделено место для мясного ряда, продуктовщики рядом, Мишка туда и поехал. Точка удобна еще тем, что мясные ряды находятся на бугре, где гуляет ветерок и поменьше жирных летних мух. Будет поглядывать оттуда.На Платформе дикое мясо все любят, однако повального мясного обжорства не наблюдается. Охотиться, с одной стороны, несложно, с другой — трудозатратно и дороговато. Вблизи поселений деловую дичь давно выбили, вольготные пострелушки первого года существования людских сообществ никого не успели разбаловать, теперь за хорошей добычей нужно отправляться подальше. Патроны дороги. Канал ближайшего селективного кластера, а это Мадрид, работает с полным напряжением, и заказчик не собирается заваливать всех боеприпасом для необдуманно щедрой пальбы, есть много других, гораздо более важных надобностей. Стоп! А если… Надо подумать.Настоящие профессиональные охотники широко используют ловушки, западни и самострелы, птиц частенько ловят сетями.Ладно, допустим, ты меткий и удачливый стрелок и с двух бабахов завалил две рогатые дичины. Все впереди: теперь тебе нужно доставить добычу в ближайшее поселение, где можно выставить ее на продажу либо отдать в таверну по контракту. Транспорт где брать будем? Те две туши, что мы без прицепа еле приволокли сюда, легким скутером или веломотом не доставишь…Я с удовольствием рассматривал новый городок.Система водообеспечения Канони, кроме ручья, протекающего за границей жилой зоны, состоит из пяти колодцев под красивыми крышами индивидуальных будок — в таких источниках вода не замутится даже в паводок, как и после проливных дождей. На холмике, что к северу, установлена еще одна вышка, с большим баком, это своеобразная водонапорная башня. Внизу — низкое вытянутое здание в два крыльца и с тремя трубами на крыше. Неужели у них общественная баня? Точно. Женское и мужское отделения.От озера, так чтобы не тревожить ручей, к поселку протянут канал орошения, к потребителям идут тоненькие ниточки арыков, заполняемых по графику. До централизованной электросети не доросли. Судя по игрушечным микролиниям электропередачи на шестах, торчащих прямо в грунте, домовладельцы объединяются в «группы потребителей», — один дизельный электрогенератор: в вечерние часы энергия подается сразу на пару, а то и на четверку домов. Электроплит тут нет, а по паре лампочек на семью генерация вполне протягивает. Есть солнечные панели. Ветряков я не заметил, о погружных турбинах говорить рано, надо бы к речке сходить. И к озеру.Время пока есть.Сначала «командир батареи тяжелых пистолетов», как прозвал француза Гоблин, пойдет на разведку и тем даст мне время на рекогносцировку.Я посмотрел в сторону мясных рядов, известного коммерсанта Сомова не увидел и направился к центру городка. Интересное тут торжище, в чем-то необычное. Лавками, навесами и скамьями никого не удивишь, изюминка Канони в другом: в этот день открываются настежь двери всех мастерских, средства производства вытаскиваются прямо на улицу, и мастера начинают творить на глазах у восхищенной публики. Вон сколько детей глазеет… Я и сам с удовольствием посмотрел на работу гончара и обувщика. Молодцы!Готовая продукция стоит рядом, можно покрутить в руках, сделать заказ, что-то отдать в починку, поторговаться со спецами, которые охотно отрываются от дела и вступают в разговор. Хотя чаще финансовые вопросы отданы на откуп жене или детям мастера.Похоже, француз уже нашел покупателя скутера! Заметив меня неподалеку от рядов хозбыта, он улыбнулся настолько обрадованно, что пришлось отвернуться, дабы пилот не показал большой палец или не сделал еще какой-нибудь глупости.Бандеры за ним поглядывают, один из хлопчиков встал возле угла таверны. Дилетант, уже прохожие на него посматривают… Значит, я все продумал верно. Пусть француз продает, ему еще за мясом двигать. Догадайтесь к кому?Именно там он должен передать Гоблину бабло, а потом отправиться в таверну: рацию будем покупать мы.Пока что все идет по плану, можно посмотреть на озеро.У воды всегда уютно. Вдоль короткой дороги к водоему стояли несколько сараев, ближе к воде представляющих собой навесы на сваях, под которыми бегают куры и цыплята, и даже остродефицитная кошка сидит возле бочки, спокойно моется. Не похитили!Довольно большое оно, озеро Корисион! По обе стороны вдоль берега уходят, теряясь в желтых камышах, тоненькие локальные дорожки малогабаритной техники. На берегу стоят грузовые плоскодонки и длинные каноэ с приподнятым носом, на мелком водоеме бывает злая разгонная волна… Скорее всего, где-то по берегам живут люди, для которых лодка — основное средство передвижения, особенно в период разлива, когда по суше не проедешь.В стороне, забравшись в воду по пояс, плещутся дети. Вообще, детей здесь много.Прямо возле причалов — рыбный рынок, он уже закрыт, ночной улов покупатели разбирают сразу, так что сюда стоит приезжать пораньше. Все просто, естественно и находится рядом с жильем.Бродил, слушал сплетни, празднично настроенные люди легко идут на контакт, рассказывают много интересного.Возле одной из кузниц прослушал разговор торгаша-приднестровца из свежих потеряшек с покупателем-португальцем. Последний не секретничал, местным эта история давно не интересна, давно обсудили… Меня, как и приднестровца, она заинтересовала. Поэтому я тоже аккуратненько влез в разговор, честно представившись русским, приехавшим в городок для торговой разведки.Как выяснилось, португи не стали использовать имя прошлой столицы, поселение называется Сесимбра, на Земле это небольшой приморский поселок, расположенный в сорока километрах к югу от Лиссабона, примерно в часе езды. Монокластер расположен в глубоководной бухте на берегу океана северо-западнее Мадрида на двадцать километров, если по дороге — то двадцать семь. Из приметного: у них есть высокий каменный маяк на горе. Вокруг Сесимбры скальная чаша, внутри — своеобразный оазис, большой.Строений на старте было немного: хороший причал, локалка — магазин рыбацкого поселка, два больших дома, амбар и сарай на берегу, где стоял десятиметровый морской баркас с паровой машиной. Тут им повезло — получили независимость по топливу, дерева вокруг много. Кроме того, Смотрящие подарили им старый испанский пикап Santana PS-10, эдакое развитие лицензионной версии английского внедорожника Land Rover семидесятых прошлого века.Сельское хозяйство небогатое, вселенские покровители выделили один большой виноградник, правда, с лучшими португальскими сортами. Еще год назад португи выменяли у косовских цыган простаивающее без дела тракторное шасси для обработки виноградников. Так что с вином там все в порядке.Как и в старое доброе время, португи рвутся в море. Построили второе судно, парусное, заканчивают третье, маломерного флота хватает. Приличный подвал для хранения вырубили в скале совсем недавно. У них мало соли, нет бочек для рыбы и вина. Сюда представитель за бочками и приехал: на старте Смотрящие щедро снабжают пустыми бочками абсолютно все кластеры. Ну вот, закончились… Они на том и сошлись в разговоре: приднестровец был обрадован открывшимися грядущими выгодами, уж им, лесовикам, сам бог велит развивать бочарное производство.Перспективный для дружбы кластер, Сотников заинтересуется. Старые океанские традиции, почти полная независимость от Мадрида. Что будет, расскажи им о далекой Амазонке? Затрясет всех от возбуждения. Впрочем, это не мне решать.Интересно, какое вооружение вкинули им на выживание? Не спросишь, неприлично. Я бы предположил, что дали им что-то древнее, типа винтовки Гра 1874 года, калибра 11 мм, или же однозарядный ствол Снайдер-Бариет, калибра 12,7 мм. С небольшими переделками эта винтовка была принята во Франции и Португалии, продавалась в Турцию, Китай и другие страны.Португальский пикап часто пользует местная поисковая группа, аналог сталкеров. Молодцы, потому и богатеют! Месяц назад смотритель маяка заметил на северо-западе густой черный дым столбом, сталкеры поехали и нашли потеряшек-каталонцев, четырех человек медведица загнала в локалку. Португи, не подумав, хищницу вальнули, в ЛР нашли электрокар, немного продуктов и медвежонка на чердаке, еще очень маленького, в городе был настоящий траур…А совсем недавно один из вольных охотников сообщил о появлении на севере приближающейся непонятной банды с автоматами. Сесимбра, что делать, по рации попросила у Мадрида подмоги, те отреагировали быстро: закинули в грузовик сорокамиллиметровую пехотную пушку Ramires de Arellano образца 1933 г. — фантастическая вещь! Очень легкая и смешная, пока не выстрелила. Мангруппа перекрестилась и помчалась воевать во главе с командиром гаубичной батареи старшим лейтенантом Хосе Луисом Родригесом.Тем временем снайпер из сталкерской группы португов держал банду в тонусе, застрелив одного, а остальных заставив отходить ползком. Грузовик удачно встал на холме и прямо из кузова врезал с восьмисот метров осколочными снарядами, повредив микроавтобус банды. Началась перестрелка. Ушли трое, с оружием, на второй машине. Итог войны: у португальцев потерь нет, у испанцев раненый, остался без руки. У бандюков погибли пятеро: один за снайпером из Сесимбры, трое на счету пушки, еще один разбился, упав со скалы. И одного взяли в плен. Судили в Мадриде, опознав как известного разбойника, уже приговоренного в Канони к расстрелу. Испанцы церемониться не стали — по новому приговору, уже военного трибунала, бандюк был повешен. Трофеи: четыре автомата Santa Barbara, один так и не найден до сих пор, валяется где-то в камнях на берегу…От пленного узнали численность и местонахождение временной базы нападавших. По горячим следам кинулись давить, но не успели, автомобиль бандитов был найден на семидесятом километре от Мадрида без бензина, люди ушли в горы по тропе, дальнейшая их судьба неизвестна. На восемьдесят третьем километре дорогу вдоль побережья рассекает длинный фьорд, глубоко вдающийся в хребты.Хорошую мы с Гоблином трассу надыбали! Получается, что по прибрежной штатной магистрали на север не пройти, а вот по нашей, после прохода перемычки с пещерником, скорее всего, возможно.Болтая, мы отошли подальше, к мастерской стельмаха, то есть колесных дел мастера, — там никого, товар специфический. Постепенно добрая беседа вылилась в разумное предложение — продолжить тему в таверне «Второе дыхание», да с развитием… Трахома, как жаль, что не могу с ними посидеть, дела! А вот Жан должен дожидаться нас именно там.Гоблин появился неожиданно. Довольный жизнью и, похоже, сытый, подлец!Руки заняты.— Ты чего так быстро?— Продал все к чертовой матери, я же ас! — похвастался он. — Сметанки свежей хочешь? У продуктовщиков набрал всякого со скидочкой…— Бабы небось сжалились.— Ага. Жуй!Зря на него тяну, друг у меня заботливый. Своеобразно.— Трудно было? — поинтересовался я, на ходу принимая большой кусок пирога.— Да не, че там… Слушай, с рубщиком познакомился, реальный мужчина! Гагауз. Зда-аровый, дикий, как кабан. Рубит — засмотришься! Секиру держит как пушинку. Забрал за работу бошки и весь ливер, я ему еще и шкуры отдал. Все ровно, красиво, по схеме разделки, солидная работа. В сметану макай.Я послушался, с трудом вдавив пирог в густую массу, хранящуюся в маленькой крынке с широким горлом.— Вторую тушу вообще всю сразу двинул, рубщик даже не успел покоцать на мелкое.— Да? Как это ты ухитрился?— Красавице одной двинул, юной закупщице из «Второго дыхания», повар послал. Фигурка прелестная, — с кайфом вспомнил Мишка. — Побазарили грудными голосами, обещал вечером заглянуть на огонек…Ах ты, казанова… Я передал ему крынку, дождался, пока Гоб ухватит покрепче, и звонко щелкнул его по лбу.— Ты че!— Через плечо! Какой вечер, зачем вранье заряжаешь? Трепло.— Работа спецназа, — вяло возразил друг, разводя лапами с зажатой снедью.— Что-то толковое узнал?— А как же, командир! Во Львове есть струнный квартет, два аккордеона и пианино. Зато у донецких — духовой оркестр, дудки новые, блестящие!Бесполезно с ним разговаривать.— Денег нормально?— И даже больше.— Ну да, ты ж на огонек… Драпать надо, пока она тебя не нашла. Еще братьев приведет. Пошли за рацией.Радиостанции у оружейника на продаже имеются, ламповые вообще без проблем, тут многие пользуются радиосвязью, на хуторах и кордонах стоят базовые станции. Мне же нужна — именно цифровой трансивер, чтобы можно было наладить передачу со своей малышки. Такой всего один, очень дорогой, вот и стараемся, бабло рубим.Что-то еще хотел сказать… А! Тут работают «шоколадки», к бабке не ходи. В Сесимбре такой терминал точно появился, уж больно они зажиточные. Дело в том, что здесь продается горючее. Дороговато, однако что-то мне не верится, что в Канони его возят из Мадрида… Обидно — терминал под боком, а нужное, в том числе и авиатопливо, не закажешь, глупое палево. И еще у кого-то имеется — ведь примерно половина приезжих владельцев техники местного топлива не берут, люди морщатся от прайса. У кого?Лишь бы не у Львова.Если во время кинжального удара с фланга противнику в глаза светит закатное солнце, значит, место и время для засады выбраны грамотно, со всем тщанием. На закате низкое, уже красное, но еще достаточно яркое светило, висящее над кронами деревьев, не просто слепит — глушит.Мы это местечко выбирали долго, вчера почти целый день угробили. Пришлось поездить. Вымеряли расстояния, заставляя Жана проезжать отрезки под секундомер, прикидывали углы, высоту деревьев, слышимость на дорогах. «Виллис» должен встать так, чтобы, с одной стороны, удобно выскочить на трассу, а с другой — надежно спрятаться от шальной пули: не хватало только битой техники в самом окончании сложнейшей командировки… Тем более что на заднем сиденье джипа лежит трансивер, элементы антенны, аккумуляторы, и все это мне теперь дороже джипа.Француз был уверен: бандеровцы на первой крупной ярмарке появятся обязательно. В прошлые выходные они уже пробовали его перехватить, но Жан сумел следопытов обмануть. Его уверенность передалась и мне, поэтому и готовились основательно.Я не исключаю, что произошел случайный слив. Допустим, кто-то с земли видел, как вертолет садился где-то к северу от Канони. Давно. Заблудший охотник-одиночка, например. Кому-то рассказал в свое время… Информация могла сохраниться.Есть шанс, и немаленький, что «первая сотня» начала охоту самостоятельно, не поставив в известность руководство Львова. Волчатам хочется авторской работы, хочется отгрести добычу в свою сторону, заиметь персональный потаенный схрон. А уж если такие орлы подгонят руководству целый геликоптер, то их статус в стае резко возрастет! Медали, почет и уважение, деньги и карьера.Домыслы, конечно, но подумать о таком стоит заранее. Сегодня, Олесь, если я ничего не накосячил, твоя мечта почти сбудется, кто-то отправится в Края Вечной Охоты… Хочу, чтобы это был ты. Вместе со своей «сотней».Колонны начали формироваться заранее, приезжие, решившие уехать из Канони именно сегодня, торопились покинуть ярмарку до вечера. Бандеровцам туда не втиснуться. Они не могут банально напроситься в колонну, в которой едет Жан, даже под предлогом дальней разведки и обещания в случае чего подстраховать мирных жителей огнем. Здесь не принято брать в группу незнакомых людей, не имеющих жилья по пути следования.Остальные гости останутся до утра — мест для отдыха в городке хватает, все предусмотрено. Наиболее состоятельные осядут в комнатках второго этажа таверны, остальные пойдут по съемным хатам или к знакомым. Самые же скромные улягутся на стоянке возле своего транспорта, на рогожках. Неуютно, жестко, зато под охраной. В основном это владельцы гужевых повозок, ослики, хоть ты тресни, быстро не идут.Решившиеся торопятся вернуться домой до темноты: путешествовать ночью желающих нет. В этих краях, как теперь ясно, разбойники периодически лютуют на больших и малых дорогах. И неизвестные, типа тех, что подходили к португальцам, и местные, зарекомендовавшие себя дурными нравами. Тут косовары и баски, отметились косовские цыгане. Люди боятся и отшельников-одиночек, считая их людьми странными, непредсказуемыми и опасными. Французу, мирному даже внешне, такой репутации удалось избежать.А дорожного патруля нет. Как без патруля… Придется самим.Для зависти: мы все-таки успели немного посидеть во «Втором дыхании»! Перед операцией хорошенько не вмажешь — ну да хоть чуть-чуть расслабились.Настало время, план начал выполняться. «Виллис» первым ушел на север. Домой.Как и положено, для участия в ярмарке я предъявил прописку — анонимов тут не любят, — рассказал, что приехали мы издалека, сунулись было в Каир, но там нам резко не понравилось, вернулись к перекрестку и нашли заброшенную хижину возле Семерки, озера, сверху так похожего на эту цифру… Теперь осматриваемся, думаем, где обосноваться капитально. О существовании Китая здесь не знают. Представители Альянса появляются очень редко, в контакты, им ненужные, не вступают. А я тем более не собираюсь выбалтывать лишнее.Отъезд спецгруппы не понравился «сотне» Олеся, но дергаться он не стал: француз ему важней, будет выслеживать. На то и расчет.Северная колонна большая: набитый под завязку синий «Логан» с багажником наверху, два квадроцикла, старинный «Харлей Дэвидсон» с двумя седоками и солидным багажом и три велосипедиста — это хиппи. Да, да, есть и такие, самые настоящие! Мечтают создать общину, однако проклятый прагматизм фронтира на корню рубит любые наивно-романтические инициативы. Наш Эдгар тоже пробовал, но он человек очень умный и быстро понял, что не замутненную пошлым потребительским бытом общину ему не сотворить. Поправил внутреннюю политику развития, и все начало получаться… Где логово этих фантиков, неизвестно, даже львовских скудное имущество странных нищебродов не привлекает. Жаль ребят, долго не проживут — они, видите ли, противники любого оружия, как и насилия.Новый, надеюсь, ненадолго, владелец Presto-98 едет с ними. До определенной точки.Вывернув за воротами Канони направо, я с удовольствием втопил педаль газа, и армейский джип, подскакивая на ухабах молодым козленком, помчался в сторону пункта временной дислокации группы. И почти все это время Сомов, вцепившись в металлическую дугу, оторопело молчал — он привык, что я почти всегда управляю машиной без агрессии.Место, где предположительно от колонны отстанут хиппи-велосипедисты, прошел на полной скорости. Первая остановка — на самом важном в операции перекрестке.Если смотреть на север, то пути-дороги таковы: вот тут налево, в сторону гор, отсекающее эту трассу от прибрежной, уходит ответвление. Где-то там стоят два кордона, хозяину одного из которых и принадлежит «рено», — здесь колонна свернет, и Жан останется один. Здесь же по левую руку начинается густой смешанный лес, десяток километров — и будет наша локалка, Маленький Париж, Примерно там же начинается еще одно ответвление, уже направо — это путь на Каир.— Сопки рядом, должны выстрелы заглушить, — еще раз сказал спрыгнувший на землю Гоблин, протрясло его конкретно.— Если успеют отъехать подальше. Жану придется немного постоять тут.— Как бы в штаны не навалил…Я прикинул, каково будет бедолаге Ренггли стоять одному на пустом перекрестке вкусным живцом, пропадая в тревогах и раздумьях, оглядываться на трассу и смотреть, как солнце неуклонно опускается все ниже и ниже. А до убежища еще минут сорок ходу.— Мишка, ну что теперь делать, буду его по рации поддерживать… Колонна должна уйти в сопки. Тогда не услышат.Мишкина коробочка вместе с гарнитурой сейчас у француза. Ладушки, можно не стоять, большего все равно не сделаем. Мы поехали дальше, тут недалеко. Место для засады тоже справа, через два километра. Этот участок очень важен, он прямой, как стрела, позволяет наблюдать за всем происходящим на трассе. И сразу небольшой изгиб, за ним и встанем. Я лично таких мест всегда боюсь — тебя фиксируют издалека, ты же не видишь ни хрена. А за поворотом ждут…Посмотрим, насколько командир «первой сотни» силен. От ответвления, на котором Жан расстанется с колонной, прямой участок продолжается еще на километр к югу. Думаю, что они обрадуются — можно наблюдать за дичью, не высовываясь! А потом, как только он скроется за изгибом, на всех парах помчатся в нашу сторону, открытые всем ветрам и взглядам, как на взлетной полосе.Какое-то время мы прятали джип за грунтовый гребень — рельеф здесь еще не гладкий, сказывается близость сопок.— Я на дорогу, — сказал Гоблин, вытаскивая бинокль.— Вместе пойдем. Машину не сопрут.Могут быть неприятные сюрпризы, если операция согласована. Вдруг кто-то появится еще и с севера — в подмогу «сотне»?Пш-ш-ш…— «Престо», ответь «Кастету».Несмотря на то что обмен идет через скремблер, я использую позывные — это дисциплинирует, не дает расслабиться. Если у противника есть хоть одна рация с функцией сканера, бульканье схватят. Могут насторожиться, могут решить, что это переговоры колонны с домом. Как повезет.— «Престо» на связи.— Рассказывай.— Идем нормально, велосипедисты только что отошли влево. Там кусты какие-то, даже непонятно…— Не суть, дальше.— Автомобиль поехал быстрей.Колонна всегда ориентируется на скорость самого медленного транспорта. Отвалились педалекруты — и скорость движения сразу возросла.— Преследователей видел?— Нет. Но я их чувствую, всем телом…— Успокойся. Ты что, последний в колонне? Поменяй позицию.— Все равно. — Теперь он отмахнулся.Рука напарника легонько толкнула меня в бок.— Костя, я их вижу.— Все идет по плану, есть визуальный контакт, ты у нас на прицеле! — тут же сообщил я подопечному. — Конец связи, до перекрестка.Оставив в покое рацию, я достал бинокль. Пока что слабый свет фар был заметен лишь в тени деревьев. Колонна спускалась с пологого холма, заросшего высоким кустарником. Быстро доедут — ишь, как «реношка» вжала! Торопятся товарищи с кордона.Нервно мне что-то. Через несколько минут колонна была видна уже очень хорошо. На развилке головная машина колонны останавливаться не стала, сразу пошла домой, остальные потянулись за ней.Кроме нашей приманки.— Командир, наблюдаю силуэт на дороге! Один человек, стоит, машина пока в стороне, ее не видно.— С биноклем?— Лишнего требуешь, говорю же, только силуэт! Рук не различить!Свершилось, Жан Ренггли остановился и тут же замер, превратившись в чугунную статую, такие было модно устанавливать на тротуарах.Пш-ш-ш…— «Престо», оживи! Что ты как замороженный… Слезь с машины, присядь, потрогай чего-нибудь, покачай головой, помни колесо.— Да, сейчас сделаю!— Не волнуйся, мы почти рядом, видим тебя очень хорошо. А ты их видишь?Он торопливо повернулся.— Нет!— Без наблюдения! Веди себя естественно. Все, садись и езжай в нашу сторону.Глядя, как он торопливо взбирается на железного коня, я вспомнил полную драматизма знаменитую сцену из «Собаки Баскервилей», где трясущийся от страха будущий владелец поместья торопливо шагает в темноте, стараясь как можно быстрей попасть под защиту двух знаменитых авантюристов. А за ним по тропе летит зловеще светящееся фосфором Древнее Проклятие… Чуть не сожрали, кстати.— Прибавляй ходу.Сразу после изгиба дороги он остановился и побежал к нам.— Куда, транспорт забери! — крикнул я. — И прячься вон туда. Не высовываться, Жан! Мы быстро.— Едут, — спокойно предупредил Гоблин.Осторожно высунулся из-за дерева. Что же ты, Олесь, без фар идешь? Солнце сбоку уже мешает, а вот в тени, что бросает на дорогу стена леса, ничего не видно, так ведь и в кювет улететь недолго. Даже заволновался.— К бою, — приказал я коротко, и мы встали на позиции.Свернув за поворотом с дороги, француз, как и было предусмотрено, укрылся в кустах за нами. Все произошло быстро, и это хорошо, потому что никакого удовольствия от процесса нейтрализации я не получил.Уазик перед поворотом предусмотрительно сбросил скорость и неторопливо выкатился к нам. Скорее всего, Олесь тоже выбрал бы это место: отсюда удобно следить за удаляющейся жертвой. Но следить было уже не за кем, а времени у него не оставалось. Не знаю, успели ли они что-то разглядеть с левой стороны, — солнце висело прямо над вершинами деревьев. Яркий свет в глаза.И мерцающая крестообразная вспышка немецкого пулемета.Гоблин дал четыре короткие очереди, этого хватило…— Мишель, они мертвы?! — крикнул Жан позади с истерикой в голосе.— Они летят, — холодно ответил Гоблин, доставая из кобуры пистолет. — Дуэли не вышло. Пошли, посмотрим.— Жан, подключайся! — приказал я. — Оттаскиваем, прячем как можем. Брать целое оружие, патроны, если есть — рации и записные книжки… Что, Мишган, как думаешь, завтра их начнут искать?— Стопудово. По крайней мере одна рация у них была, сам видел.— Тогда к избе. Немного очухаемся — и за работу, за ночь нужно собрать передатчик. Жан, давай на дорогу, наблюдаешь, рацию у Михаила возьми.Что за жизнь такая… Не хочется мне идти к парящему автомобилю, в котором лежат мертвенно расслабленные тела. Французу — тем более, на место бойни смотрит с ужасом. Ничего, брат, привыкай, ништяк на Платформе не бросают. Сейчас тебя Гоблин научит.ГЛАВА 12ВозвращениеНепростые решения сложных вопросовДикая природа — лучший строитель. В условиях Платформы той степени надежности, с которой она спрятала и защитила от посторонних глаз поляну с локалкой, рукотворно не добьешься. Можно, конечно, городить охранные системы, монтировать объемные датчики, изгороди, ставить вышки с охраной, тем самым выдавая себя с головой. А ведь закон контрразведки прост: сделай так, чтобы твои враги не захотели узнать. Что узнать? Да что угодно, касающееся тебя. Главное, чтобы не заинтересовались. Потому что если заинтересуются, то достаточно скоро вызнают все.Природная маскировка надежней.К поляне не продраться, кругом заросли, бурелом. Я уже говорил, что голодного хищника это не остановит. Но только в том случае, если он почует добычу. Лесные звери не любят ломиться через дебри, это напрасная трата калорий. Они ходят по набитым тропам или сидят в засаде возле них. Если же медведь или рысь захотят подобраться к нам поближе, они сделают это без шума и пыли, встречайте с танцами.Человек, если он не подготовлен специально, так не сможет.Давно мечтаю создать школу сталкеров — Сотников не выделяет ресурсов. С грустью понимаю, что он прав, сталкер — спец штучный, много ли их надо. Обучение стажеров всем премудростям нашего дела проводится в индивидуальном порядке. А вот скаутам нужные науки преподают — даже Гоблин одно время повыпендривался в преподах… Все мальчишки Замка умеют тихо проходить через валежник. Хитрость заключается в постановке ноги, как это делает хищник. Правую выставляешь вперед и начинаешь прощупывать — что под ней, хрустнет? Вес остается на левой. Еще и ступней покачать стоит, так можно раздвинуть предательские ветки. И только осознав, что под ногой есть надежная опора, переносишь вес тела. Любой котяра это делает на автомате с рождения, присмотритесь. Человеку приходится привыкать. Долго.На курумнике или галечнике — наоборот, лучше сразу ставить ногу, под ветром и дождем камешки притерлись, и бередить их не стоит, будут шуршать, а ночью этот звук слышен. В наклонную мокрую поверхность ступню надо буквально впечатывать, тогда даже дешевые резиновые сапоги не будут скользить, удерживая тебя на залитой палубе.Обучают пацанов и хождению по-индейски.В лесу нормальные люди не бегают, а быстро ходят. Бег — случай экстремальный, лучше им не злоупотреблять: запросто можно если не сломать, то вывихнуть сустав, упасть, повредить оружие. В рейде это порой смерти подобно. При таком способе передвижения вам придется косолапить, идти валко, шаг начинать с мизинца, перекатывая ступню по всем пальцам, до большого и соответственно полной опоры. При сноровке вваливаешь по лесу бодренько, частично исполняя ощупывающий принцип «хищник на сухих ветках». И долго не устаешь.И вот еще, важное: как и при передвижении по валежнику, для индейской ходьбы требуется простая мягкая обувь, я уже в который раз рекламирую мастеровых Замка… Кожаные сапоги с достаточно гибкой подошвой. Или вообще аутентичные мокасины. Сколько ни старайся повторить это в берцах, все едино будешь выглядеть слоном в посудной лавке.Все, доклад закончил.Уже под утро сработал самострел, установленный почти у торца просеки, неподалеку от магистрали. Оружия в группе теперь навалом, на просеке заряжен еще один гладкий ствол, второй живописно висит у камина. Четыре трофейных «форта» лежат в избе, а автомат в дуршлаге оказался один, и разбил его Гоблин, как и командирскую рацию, чисто в хлам… Записных книжек не обнаружили. У двух бойцов при себе были севшие смартфоны, молодняк по старой памяти какое-то время таскает девайсы, пытаясь их как-то использовать. Заметки, тексты книг, а больше игрушки… Зарядок у меня нет, так что оживлять и, при необходимости, ломать эти телефоны будут спецы Вотякова.Заслышав отдаленный звук дуплета, мы с Мишкой подскочили. Я в это время работал на связи, пару секунду думал, что делать, потом дал отбой. Мы, схватив оружие и наказав французу оборонять цитадель до последней капли крови, пошли разбираться. Оказалось, тревогу подняла молодая сова, почти совенок. Кинулась к земле за мышью, дурочка, и налетела на проволоку. Крылья целые, но ушиблась, а больше напугалась.— Ну вот, а ты еще и гранату хотел поставить на растяжку… Жалко.— Еще бы! — кивнул Сомов. — Маленькая совсем.— Я про гранату.— Гы! Дуней назову! — неожиданно сказал Мишка, поднимая перепуганную птицу. — Я птичак люблю.— Какие еще Дуни? Очухается немного — и полетит.И тут эта самая Дуня неожиданно протянула крылья вверх, натурально обнимая Гоблина за шею, после чего принялась легонько постукивать клювом по подбородку орнитолога. С ума сойти, никогда такого не видел!— Дуней! — подтвердил Мишган. — Подлечу, обогрею, накормлю. Давно, понимаешь, хотел завести себе домашнее животное.— Это не животное. Да и дома у тебя нету.— Какая разница? Думает, хищник, все боятся. У нас с ней много общего! А дом будет, пора строить.Я офигел. Гоблин собрался обзаводиться приличным жильем. Да… Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.Домой хочется.Сколько можно мотаться по лесам и полям без нормального питания, полноценного отдыха, теплой постели. Каждый день — чужое, неродное… Надоела мне эта поножовщина. В голове мешанина образов, голосов, запахов. Вот мы стоим на стартовой платформе. Легкий толчок, тошнота, марево вокруг, секундное отрицательное ускорение, как на лифте, — это уже Земля, странный дом на территории гостиничного комплекса. Первые впечатления, стрельба, бандиты, новые знакомые. И все это под пугающий камнепад со взбесившихся небес… Мимо пронеслось Черноморское побережье Кавказа, избитое небесами и залитое холодными дождями, предгорные равнины Краснодарского края, похожие на швейцарский сыр с дырками, загадочные дольмены в узком ущелье. Немного грустный волшебный лес северного берега Хуанхэ, суматошный, шумный, пропитанный резкими запахами Пекин — скоро от всего останется лишь избранное. Как в браузере.В памяти останутся поиски, таинственные пропажи людей, похищение небесными силами авиационного специалиста, дальний рейд. Встречи и еще раз встречи, пугающие рассказы, безнадежность бытия… Разрушенные города по пути, заброшенные поселения… Редкие общины, пытающиеся выжить самостоятельно, конфликты, будто их не хватило в прошлой жизни!Тяжело будет вспоминать.Часа два назад случилось странное: у меня возникло стойкое ощущение, что командировка окончена. Как когда-то на Земле, оно же возникало за пару-тройку дней до окончания отпуска. Правда, я, как и многие из друзей и коллег, частенько в отпуске зависал в Нижнем и около, на дядиной даче или в Городце. Но и выезжать доводилось. В новой обстановке время летит всегда быстро. Смотришь на календарь — бах! — а уже того… Пора назад. Последние два дня проводишь уже не в том праздничном настроении, что было вначале. Как-то вдумчиво. В Черногории хорошо, а домой охота, соскучился по знакомым с детства местам, сил больше нет, впечатления не удерживаются, вываливаются из памяти — хватит!К своим хочу, к родным. Нервным стал, дерганым. Чувствуется износ.Француз ждал нас у порога.— Никто не звонил?Комендант крепости испуганно оглянулся. Что-то я игривый какой-то, надо завязывать с приколами. Так ведь какое хорошее дело сделано, есть связь!Антенну мы установили быстро. Столб был подготовлен, оставалось лишь закрепить на нем две антенны: направленную типа «двойной квадрат» и штырьевую, протянуть кабель к трансиверу. На крышу мне лезть не пришлось; конструкцию подняли, прислонили к козырьку крыши и вкопали в землю, закрепив на расчалках. Дальше повозились — столб должен поворачиваться вокруг своей оси, ставили довольно сложный хомут. Хорошо одно: если в вашем распоряжении есть такой человек, как Гоблин, подобная операция не представляет хотя бы физических трудностей.Первый сеанс проходил напряженно.На дворе шалил ветерок, он подвывал в трубе, пугал, предупреждал… Наверное, подобное чувство, сидя на льдине, испытывал легендарный советский радист Кренкель и партизаны Великой Отечественной войны, самолетами заброшенные в леса под Ровно. Достанет или не достанет? Мы одиноки или в компании?Большие опасения вызывал горный хребет Этбай — он стоит на прямой линии с Замком. Поэтому я больше надеялся на то, что мой сигнал услышит берлинская станция, и здесь в первые минуты контакта могли возникнуть сложности: ведь по сути наших проблем можно говорить только со скремблированием. Скремблер — шифратор или маскиратор речи в канале — прибор в виде встраиваемой платы, кодирующий передаваемую речь при отправке сигнала и воспроизводящий при получении. Если коротко, то Гоблин меня поймет. Вотяков поймет. А остальные, если скремблер хороший, услышат непонятное бульканье, барботаж, как мы говорим, резкое снижение разборчивости и узнаваемости речи. У нас скремблеры хорошие, вместо голоса гонят цифровые пакеты. Через свою рацию, подключив ее к трансиверу, сожравшему все гроши, честным трудом заработанные коллективом, я и собираюсь вести радиобмен.Дело было в три часа ночи.— «Шпандау», здесь «Кастет», шифр 0043, прием.Эту фразу мне пришлось повторить раз пятьдесят, не меньше. И все это время несчастный Мишка стоял на улице и крутил за толстые ручки проклятый столб, подстраивая антенну. Проходит ли вызов в рубку, где радист спит на рабочем месте, либо сам сигнал слаб, не угадаешь без ответки… Берлинская станция вспомогательная, там напряженки нет.Наконец меня схватили, и совершил этот героический подвиг Корнелиус Герхард, молодой начрадиоузла Берлина по кличке Корень.Шифр 0043 означает, что спецгруппа находится к северо-востоку от Замка Россия, достаточно далеко от него. В соседях есть недобрые люди, и они активны. Однако мы живы-здоровы, с трудом, но пробираемся домой, имеется срочное дело. От волнения Герхард заговорил по-немецки, да с такой скоростью, что разобрать что-либо возможности не было. Я махнул рукой Жану, чтобы он остановил Гоблина: луч на Берлине, крутить не надо.И тут связь рухнула, причем не по моей вине, бывает же такое! Минут пять после облома я приходил в себя. Проверил рацию, кабель — нет, не моя вина. Постучавшись несколько раз, взял паузу.Тут Дуня и прилетела. Теперь сидит на лавке, смотрит, знакомится. На удивление спокойная птица.— Загадит все кругом, знаешь, как они умеют?— Уберу, не вопрос, — ответил мне Мишка, давая понять, что от совы он не избавится, потащит домой. — Чего ждешь?— Пусть немчура спокойно починится, свяжется с Замком, доложит. Через сорок минут попробую.Он прилично устал, да и я тоже, самое время для кофе, сохраненного теплом нагретого камина. Пара лепешек, полкруга копченой колбасы типа краковской пробудили новые силы. Нервы разгладились, ум прояснился, и я сообразил, что две боковые расчалки вполне можно было закрепить за углы дома. Для двух колья удалось забить. К этому времени непогода утихла, ветер шевелил верхушки деревьев, еле видимые в темноте. Мы немного повозились с антенной, для подстраховки поставив еще один трос как дополнительную расчалку. Устало оценивая итоги проделанной работы, Гоблин кивнул — крепеж выглядел надежно, тросики и колья достаточно жестко держат конструкцию. Но задержался, чтобы отлить.Можно идти внутрь, передохнуть в тепле и уюте. И стучаться заново.Станция работала на приеме. Стукнулся — безрезультатно. Постоянно светиться стремно, мощность большая. Если случайный перехватчик окажется в конусе направленной антенны, то инфаркт схватит — что это за неизвестная радиостанция уровня радиоточки селективного кластера заработала поблизости?— Цигель-цигель, камрад! Что скажешь, порадовал кого-нибудь? — мрачно усмехнулся вернувшийся Сомов. — Или мне придется одному бежать вдоль Сены? Слушай, Костя, а трансивер точно работает?Не собираясь отвечать на три вопроса сразу, просто сделал звук погромче. Реального «pile up» — столпотворения в эфире — на Платформе не услышишь, но активность была: несущие, неразличимая болтовня на непонятном языке, щелчки входов…— Ясная песня, эфир скорее жив, чем мертв, — сказал напарник.А я бросил гарнитуру на стол и пошел к камину за чайником. Подождем, ничего.Сжигая время, в который раз после получения информации от прибалтов задумался об украинском вопросе. На этот раз в неожиданном ключе.Факт: за период нашего, так сказать, отсутствия на Земле с Украиной что-то произошло.Очень нехорошее, может, даже страшное. Точно не скажешь, выясним позже. Но предположить могу — случилась какая-то большая драка между западом и востоком страны, к тому шло. А повод? Революция? Переворот? Румыния напала, Польша? НАТО? Но не война же с Россией, уж о таком повороте истории мичман БПК «Адмирал Юмашев» нам бы точно сообщил.В былые времена Украина меня не интересовала вообще, как и друзей-знакомых.Что там происходит, как они живут на своем глобусе и как собираются жить дальше — по барабану. Помню единичные всплески интереса во время первого Майдана, потом пошли свирепые, удивляющие внезапными вспышками ненависти ко всему русскому интернет-ругачки из-за какой-то косы Тузла, тогда украинцы проявляли полную решимость двинуть на Россию всю мощь своей армии для защиты этого песчаного островка… Так и не знаю, чем там дело закончилось.Единственные впечатления от соседства с бестолковым родственничком: системное воровство газа как способ жизни, постоянная пропаганда анархии, неуважение к институтам власти, готовность к бунту и клич: «Во всем виновата Россия». Я воспринимал это почти без эмоций, как болезнь роста. Все надеялись на здравый смысл, на практичность, святость бизнес-интересов и просветление коллективного разума нации. Пусть тешатся. Это не наша страна. Из всего украинского мне был интересен лишь по-идиотски потерянный Крым, неплохая группа «Океан Эльзы» и яркая отдушина досуга — «Сталкер» вспомнился. Наверное, многие помнят эту легендарную игру, сделанную на Украине… В свое время мы крепко на нее присели, разрабатывали сценарии для полевых пострелушек, старались не пропускать ни одной схватки в заброшенных цехах. Дома играли по сети, соревновались. Книги читали, один бог знает, сколько их наштамповали…И меня всегда занимало: отчего в эту игру вшито критическое неуважение к любой власти? Ну вспомните же! Зона с обширным паноптикумом монстров, с аномалиями, артефактами, выбросами и небольшими группами людей. Внутри Зоны все приключаются. И это мистическое пространство охраняет и не пущает несчастная украинская армия, стоит по периметру и на внутренних блокпостах. Она же — главный враг сталкера. Именно так, армия, а не монстры или бандюки! В армию положено стрелять, и я долго не мог привыкнуть: зачем, почему? Нормальные государевы люди, копия наших, в такой же форме, с такими же уставами и оружием, дети СССР, делают свое дело, у парней приказ. Зачем в них стрелять? А это условие игры. Вдумайтесь.Родные вертушки Ми-24 положено сносить из граника. Вопрос: а почему не «Апачи»? Почему страшную Зону, угрожающую существованию всего цивилизованного мира, охраняют не войска ООН или паскудной НАТО, по которым я бы и в реале шмальнул с превеликим удовольствием, а назначенные крайними в этой ситуации украинские вояки? И их же послушно убивали, валили со всем старанием.Других силовых структур в игре нет, ментов и эфэсбэшников создатели словно специально выкусили. Есть различные сообщества сталкеров и бандиты. Группировки откровенно мутные. Вот, например, «Свобода» — анархисты нечистой воды, идеология неясна. «Долг» — военизированная правая организация, старающаяся установить в Зоне свои понятия, остальные цели тоже непонятны, во всяком случае, для их осуществления не стоит ехать в Зону. «Монолит» — секта безмозглых фанатиков. Позже появилось какое-то «Чистое Небо» — фракция уютно устроившихся сидельцев на Болоте. Больше-то негде.А бандиты, между прочим, изъясняются на псевдоуральском уголовном бодрячке, а не в харьковском или одесском стиле, как должны бы по идее.И вся эта орава живет по старым добрым принципам — «Моя хата с краю» и «Каждый сам за себя». Никто не собирается ходить групповыми рейдами — очень редкая тема действовать по плану, вырабатывать стратегию, предпочитают отсиживаться на базах и зависать в кабаках, на карте оперируют одиночки-аферисты.Всем плевать на Украину, Россию и остальной мир. Интересует только хабар, ништяк.Черт, даже такая мелочь, как компьютерная игра, падая в незрелые умы, способна вбить в голову юнца далеко не самые правильные установки. Это воздействие нивелируется, если общество способно к самоорганизации и самообучению. А если нет?— Мишка, ты в Дагомысе, в Аше или еще где что-то об Украине слышал?Он перестал гладить птицу и смешно наморщил лоб.— Ни разу… Сам подумай, Костя, люди не знают, кто за ближайшим углом стоит, какая Украина? Слушай, а может, у них еще раз ЧАЭС бабахнула? Обан-бобан, точно! — Гоб быстро разгорячился, аж вскочил, напугав заснувшую сову. — Сразу несколько, внутренняя диверсия, война и раскол страны! Подозрение пало на Россию, на кого же еще! Киев в руинах, а тут и метеоритная атака подоспела.— Ну да, версия на загляденье. — Я глянул на часы. Мишка тоже.— Пора, — сказал он, смутившись. — Зови свой «Шенхаузен».— «Шпандау»… «Шенхаузен» — позывной восточного блокпоста немцев. Миш, как только они починятся, сами выскочат в эфир.Словно в воду глядел. Через несколько минут Берлин прорезался, взволнованно начав многократный вызов. Зацепились. Мишка вскочил опять, готовый рвануть к столбу антенны в качестве поворотного механизма, не я покачал головой: сигнал на четверку, работающую систему лучше не трогать.Пока включался Замок, немец успел рассказать мне о событиях последнего часа. В Берлине была гроза, ветер северо-западный, порывами до двадцати пяти метров в секунду, повредило блок антенн. Наладили. В Замке на ноги подняты все!Когда Корнелиус Герхард брякнул в Башню «общий подъем, наши на связи», Юры Вотякова там не было. Обычно он спит в личном закутке радиоузла, допоздна задерживаясь на работе. В этот же раз начрадиослужбы анклава ночевал в общаге, где ему выделена холостяцкая комнатка. На смене был радист из новеньких, парень немного растерялся от таких новостей и под аккомпанемент смачных немецких матов, несущихся из динамиков, побежал лично будить начальника, вместо того чтобы катапультировать шефа по проводному телефону. Бывает. Уже через десять минут о нашем появлении на родной планете знали все причастные к командировке.Поняв, что в переговорах с давно пропавшими хочет участвовать Штаб операции в полном составе, Юрка хотел было организовать сеанс связи в президентском зале, дело-то несложное, однако Сотников дал отбой, и в результате в радиорубку Башни народу набилось по самую пимпочку.Одновременно начался процесс грандиозного шухера. После команды Игоря Фокина по тревоге были подняты гарнизоны погранзастав «Западная» в степном районе возле Сены и «Тортуга», что на Волге, а также погранпоста в Березовом. Каир предупрежден о вероятности проведения в районе срочной спецоперации, египтяне тут же предложили поддержку. Из Берлина под моторами выходит «Нерка» с шестью спецназовцами из подразделения егерей Рольфа Холландера, задача: выдвинуться по реке вверх по течению и встать на траверзе Каира. Мы с Михой хорошо знаем этих зверей…Любо-дорого! Приятно, черт возьми, осознавать, что ради двух сталкеров Россия поднимает такую движуху. Это они еще ничего не знают о вертолете.Пш-ш-ш…— «Кастет», ответьте «Шпандау».— «Кастет» на связи, готов к сеансу.— Как слышите?— На четверку.— «Кастет», «Башня» в канале ретрансляции, готова к сеансу, связь устойчивая, оператор «Эфир». Говорите.Сам Вотяков у аппарата, такого дела Юрка никому не доверит.Поздоровались коротко, сдержанно, хотя трудно было скрыть радость — друг на связи! Я и не собирался долго расшаркиваться. Насколько могу предположить, штабные на бегу заготовили целый список вопросов, листа на два. Поэтому пресек сразу, нагло заявив, что времени очень мало, а дело не терпит отлагательств.Рассказал о находке вертолета и о ситуации по теме.— Командир, их там по стенам разметало, — тихо сказал Гоблин, пальцами отщелкивая длительность возникшей в эфире паузы.— «Шпандау», связь есть?— Ждите. Канал работает.Ну, и пошла плясать губерния… Я торопился, нервничал. Список требуемого Сотников должен получить до начала сеанса работы на терминале поставки, иначе целый день будет потерян, и что случится с нами за это время, одни Смотрящие знают.Но сперва я поинтересовался, как дошла посылка с Земли. Оказалось, что все ништяк! Мичман Кизим притащил на Платформу-5 тринадцать человек, включая всех, с кем мы познакомились. Ценный груз тоже дошел в исправности, Юрка весьма образно рассказал, как тщательно уложенные на плиту упаковки валились с терминала-приемника, потревоженные напуганными людьми…Можете представить, как любопытно было Сомову?Так вот, он встал, взял мой автомат и пошел к двери, коротко бросив, что направляется к просеке — посмотреть да послушать. Настоящий профессионал, учитесь, скауты сопливые. Лишь сказал глухо:— Может, мышку поймаю, Дуня есть хочет.Проблема есть. Зачастую только что пойманные хищные птицы отказываются трескать нарезанное сырое мясо. Сидят перед миской, смотрят… и не едят! Не воспринимают как пищу. А принесешь дикого голубя — порвут и сожрут вместе с перьями.Ну, вы там очнетесь наконец?— «Кастет», работаем.— Понял, «Шпандау»… Эй, на барже! Приготовиться к приему списка требуемого для регламента! — Надоела мне субординация, отвык.Это был очень ответственный момент, все переживал, лишь бы связь, по закону подлости, не рухнула именно сейчас! У них там погода, как и здесь, с запада идет, вроде бы налаживается. Не хотелось бы споткнуться на самом важном.Рядом с Вотяковым сел Дугин, а я усадил за стол француза, который, чуть заикаясь от волнения, после витиеватого приветствия начал зачитывать собственноручно составленный перечень. По мере поступления данных Евгений Иванович что-то уточнял, советовался с Юркой. Потом я это дело продублировал, уже на русском. Что характерно, у меня спецы ничего не уточняли, понимали — бесполезно. Зачитывал: датчик такой-то, еще один… карбюратор в сборе, шланги, переключатель, лампочки, жидкости, муфта, опять датчик… и ловил острое дежавю, не понимая, почему оно возникло. Елочки острые, так ведь вся командировка прошла под знаком авиации! Эти термины и аналогичные названия еще при подготовке к рейду надоели хуже горькой редьки!Я сразу предупредил ребят, что «виллис» не оставлю. Во-первых — жалко автомобиль, ценная вещь. Во-вторых, мы выдвинемся совместно. Гнать толком не обкатанную вертушку через Этбай я не позволю. Если случится вынужденная посадка, я должен оказаться рядом, и максимально быстро. В случае необходимости займем круговую оборону, будем дожидаться подкрепления.Потом начали оговаривать способы и сроки доставки, нюансы технические и организационные, применение средств усиления, сопровождения и контроля. А жизнь-то налаживается, наши вписались! Ух, что сейчас начнется… Или вы думаете, что сталкеры спят и видят гордое оперативное одиночество в пампасах?Напоследок микрофон взял Сотников.— Костя, привет, родной!— Приветствую, Алексей Александрович!— Как ты, как Михаил?— Живее всех живых! А вертушка годная, новая.— Да перестань ты о вертолете, его мы заберем, не волнуйся, тут без вариантов, надо будет, все силы брошу… Ранения были, травмы?— Никак нет.— Берегите себя, мальчики. Мы тут все переживаем за вас. Константин, прошу обойтись без ненужного риска. Вы рядом, живы, и это самое главное.Наконец дело было сделано, я вытер со лба холодный нервный пот… Ага! Это мне только показалось, что все! Вотяков заставил переключиться на штырь, для надежной пеленгации — полевые станции служб анклава одновременно начали ловить протяжный сигнал. Вот теперь действительно все, покеда, други, до следующей связи!Еле скрипнула тяжелая входная дверь, из тьмы ночного леса в избу огромным привидением бесшумно перелился Гоблин, показавший на пальцах, что обстановка спокойная. Он сразу махнул глазами на рацию.— Закончили, — успокоил я. — Садись, расскажу.— Сейчас. — Что-то у напарника лицо нерадостное.Он поставил автомат, скинул куртку и пояснил:— Хрен что поймаешь ночью. А Дунька голодная…— Сходи за избу, какие проблемы? Там в яме шкура цесарки с перьями, свежая, забыл? Отрежь кусок и заверни в него немного оленины в виде зверька. Сожрет твоя Дуняша как миленькая.— Точно! — Он сразу передумал садиться. — Ну, ты и Капица, командир, уважаю!И тут же убежал опять. Француз улыбнулся.— Какие крепкие у него нервы.— Профессиональное, — отвлеченно повторил я.Тревожно на душе. Почему? Потому что с помощью сканера вторые сутки слышу непривычно интенсивный радиообмен. И говорят его участники на одном из прибалтийских языков. Неужели у Альянса есть постоянная связь со Львовом или Донецком? Да еще и со своим оператором в радиоузле, отлично знающим латышский или эстонский. Нет, похоже, все-таки латышский.Если так, то метастазы пущены глубокие.Ночь прошла спокойно.Лепешки кто-то жарит!Открыв глаза, я понял, что проснулся последним. Предутреннюю вахту нес Мишка, но его в избе не было, нары пусты. Стоя ко мне спиной, француз заваривал кофе, этот одуряющий запах жареных кофейных зерен, смешиваясь с ароматом свежих лепешек, лежащих в большом медном тазу, меня и разбудил. Быстренько одевшись, схватил кусок ткани, заменяющий полотенце, и пошел во двор умываться. Что там со временем? До связи сорок минут, спокойно все успею сделать. Вышел за порог и замер, пораженный невиданным зрелищем: Гоблин возле угла локалки стоял на трех костях и в высшей степени сосредоточенно смотрел куда-то вниз. Правая рука вытянута, ладонь открыта. Не шевелится! Трахома, да он вкусного мыша ловит для своей птицы! Я медленно втянулся в комнату и шепотом бросил Жану:— Камеру дай… На полке.А где сова, кстати?— Что ты увидел, Коста?— Идеальную охоту. Тихо!Выставив руку за косяк, я наугад сделал несколько снимков. Это будет бомба! Покажу мужикам в Замке под пивас, пусть порадуются.— Ну как охота?Он не вздрогнул. Мишка медленно встал, показывая два зажатых в лапе серых хвостика. Ого! Получается!— Ну, теперь не пропадем, всегда будем обеспечены качественной едой, — похвалил я.— Весь чистый сбор поступит монтеру Мечникову, — отрезал он.— Куда сову дел?— В ангаре теперь, гадит девочка, — признался друг.Двери в ангар с техникой были приоткрыты. Зайдя внутрь, я замер во второй раз, на этот раз от праведного гнева.— Сомов, что это за пятно? — Я с ненавистью показал на кляксу.— Природа, Костя, че делать, — заизвинялся он.— Убирать сразу! Ты что, не знаешь, насколько едок птичий помет? Это же краска, сразу разъедать начнет! — Машину мне больше жалко, чем голодную сову, пусть поголодает — меньше валить будет.— Да сейчас…— Мокрой тряпкой, а то царапин наставишь! Ты спецкомплекс уже сделал?— Стоит ли, командир? — Напарник засомневался. — На хрен физкультуру, пойдут дела — быстро подкачаемся.Наверное, он прав, лучше не уставать.Завтрак вышел плотным. Кроме лепешек с кофе на столе была полевая зелень, белый козий сыр и кольца домашней колбасы, моей прелести. Помотайтесь с наше по полям и горкам, тайге и саванне — и поймете, что лучшее в рационе — не сухпай с тушенкой и даже не дичь. Лучшее — вот такая колбаска, домашняя, с перчиком и чесночком, крупнорубленая, закопченная в деревенской печной трубе… Нет, точно, пора домой.На этот раз связь с Башней прошла гораздо спокойней, чем вчера. На пробу Юрка предложил переключить антенны, перешел на штыревую. Ветра нет, довольно прохладно, но зато небо чистое. И схватил! Правда, на троечку. Обсудили кое-что, Вотяков довел изменения в обстановке. Все заряжено, решено, утверждено Штабом, теперь главное за мной — надо все выполнить пошагово, безупречно осуществить задуманное.Время еще было, и я не находил себе места. Пользуясь случаем, Мишка принялся учить француза работе с пистолетом: пригодится.Наконец настало время. Штатно отбился в Штаб — ожидаю. Чувствовалось, как все напряжены. Момент опасный, после этого мы гарантированно засветимся по полной, поэтому действовать придется очень быстро и в то же время безошибочно.Сидеть возле камина хорошо, тем более что повод есть: я у рации. Огонь с жадным удовольствием пожирал сухую древесину чурбачков. Оранжевое пламя быстро стало жарким, устойчивым, теперь можно класть еще не просохшие ветки, топка камина их быстро подсушивает и сжигает с треском, превращая в пылающие жаром угольки.Пш-ш-ш…— Ми-ишка! Го-облин! — заорал я, хватая со стола микрофон с тангентой.— «Гамаюн» вызывает «Кастета», как слышишь, прием… «Кастет»?Неуверенно проходит, еще далековато. Щелк, щелк…— Что? — крикнул друг из дверей.— Летит! Давай на дорогу, Жана забирай! Я позже подскочу. Лови на сто тридцать мегагерц.Готовый к работе «виллис» уже стоял во дворе. Дверь француз не закрыл, и я почти сразу услышал звук работающего двигателя.Теперь мы тебя позовем, ласточка…— «Гамаюн», тебя расслышал, связь была плохая, объявись.— «Кастет», слышу тебя.— Ты где уже, ориентиры?— Иду на север вдоль русла Сены, высота пятьсот. Река узкая.С пятисот метров вполне можно разглядеть лодки на берегу, автомобили, отдельных людей, особенно если есть тень.— Отлично! Скоро прямо по курсу появится поселок, рядом большое озеро.Названия не произносил. Наивно, но вдруг прокатит?— Есть озеро! Как внизу обстановка?— Нейтралы, не тревожные. Но лучше поднимись. Озеро обходи слева, увидишь дорогу, вдоль нее и иди, как понял, «Гамаюн»?— Понял. Наблюдаю поселок.Я глубоко вздохнул. Кажись, получается…— Что у вас с погодой?— Погода звенит. Давление семьсот пятьдесят два, температура воздуха плюс четырнадцать, прогревается, ветер восточный, два-три метра в секунду, площадка сухая. Торец обозначен пустой бочкой с красной полосой.Атмосферное давление увеличивалось, Госпожа Погода, словно в ответ на мои мольбы, пошла по пути дальнейшего улучшения, последние сизые тучи через саванну убегали на восток, за Волгу.— «Гамаюн», иду встречать.— ROGER.Мне пришлось бежать: скутер брать нет смысла, дольше возиться. Мужики стояли на дороге и пялились в небо. Рядом стоит джип, пулемет на турели, ствол вверх. Бочку видно хорошо. Классный такой кадр, партизанский.— Летит вдоль дороги, — заметил пилот.— Во палево будет! — радостно сказал Мишка.— Прятки закончились, — согласился я.Маленький силуэт самолета виден хорошо, надо сообщить.— Жан, давай ракетницу. — Я принял из рук француза оранжевую игрушку, проверил патрон и выстрелил вверх.Обыватель думает, что сигнальная ракета поднимается достаточно высоко. Разочарую: из ракетницы пистолетного типа сигнал улетает всего-то метров на сто, если повезет. На практике даже при выстреле из одноразовой армейской горящий шарик поднимается от силы метров на сто пятьдесят… «Комбинированная со свистом» взлетит на двести. Все очень наглядно, когда красная звездочка раскаленного термита мерцает на фоне какой-нибудь горы. Так что преувеличивать значение светового сигнала не стоит. И вообще — учите матчасть.— «Кастет», торец полосы наблюдаю, машину тоже.— Принял. Все спокойно, чужих нет. Решение?— Сажусь.Маленький «Пайпер Каб» заходил на посадку ровно, уверенно, не рыская и без кренов.Еще бы, опыт-то у нее какой…Эльза Благова — настоящий ас, в каких только переделках не побывала.Я не сомневался, что Сотников пошлет именно ее.Она до сих пор не замужем, вот что удивительно! К большому сожалению многих, мужчины, во всяком случае пока, интересовали ее так же мало, как и женщины. Другое дело — самолеты, которых в анклаве пока всего два. Исследование возможностей этих пташек, позволившее ей стать первым в своем ремесле, занимало большую часть жизни Благовой. Занимало настолько, что в ней не осталось места замужеству. С Демченко не склеилось, а другие не рискнули. Детей нет, семью не позволяет создать текущий образ жизни и определенная установка на преодоление «планки успеха» — обычное дело для просвещенной женщины.Вот это мне не нравится. Сначала, мол, мы чего-то там достигаем, а уж потом, и в ограниченном объеме, «кирхен-кухе-киндер». А девушка правильная, нормальной ориентации, без староевропейских штучек…Эх, не ловит Гоблин мышей! Точнее, ловит. Для своей лупоглазой Дуни, ага.— Дурак ты, Мишка, — сплюнул я на землю.— Ты чего? — очнулся он.— Такая деваха без контроля…— А, об этом! Дык я же в исканиях, командир!Я сплюнул еще раз. Еще несколько лет, и можно будет ставить печать: «Вечный холостяк».Самолет подкатывал все ближе и ближе, серебристый диск бешено крутящегося пропеллера плыл над грунтовкой. Давай еще, смелей! Я несколько раз махнул руками. Стоп! Вот тут и развернешься.Двигатель успокоился, винт остановился, хлопнула дверь.Эльза легко спрыгнула на землю, неуловимым движением поправила волосы и побежала к нам. Следом за ней из кабины, крепко удивив меня неожиданным появлением, выскочила пассажирка — маленькая девчонка с короткими светлыми волосами. Мама дорогая… Это же Нора Мельсбах, сталкерша из Берлина! Как она тут оказалась? А! Кажется, понимаю, Штаб нашел самого легкого кандидата на второе кресло! Ну, дела… Не ожидал, что они пришлют пополнение, это огромный плюс.Худенькая, обманчиво хрупкая, а на деле сильная и быстрая, как таежная рысь, выносливая, с отличной репутацией. Стреляет из всего, что умеет выплевывать пули, может управлять любой техникой, занималась скалолазанием, кайтингом, на счету пять локалок, работа в районе Тортуги и «зусулки», претендует на высшую категорию. И милые грустные глаза домашней курочки… Кажется, что она требует постоянной опеки, даже защиты.Сплошной обман, кинематографический или книжный штамп, образ почти патриархальной, однако сексуально полностью раскрепощенной миниатюрной женщины-блондинки с правильными до изумления формами и каким-то спокойно-коровьим отношением к жизни и сексу. Проверять не стоит.Я вам так скажу: упаси вас господи попасться ей на горной тропе.Эльза долетела первой и с разбегу запрыгнула на Гоблина, который легко удержал ее одной лапой. Хороша, чертовка! Звезда анклава, королева воздуха! Благова не малышка. Вечно экспериментирует с прической: сейчас у нее мальчишеская стрижка, короткие волосы стягивает плетеный кожаный ремешок, болтающийся позади хвостиком, куда вправлен деревянный амулет, — это вообще мода сезона, как я понял… Обе в комбинезонах со множеством карманов, только у летчицы он серый, а у Мельсбах темно-зеленый. Может, все дело в том, что мы с Сомовым мальца одичали в дикой природе, но ведь они действительно прелестны!— Гоблинушка, Костик, живые! Ура! А мы вам подарочки привезли.Говорю же, дурак он. Немка повела себя более сдержанно. Подошла, поставила на землю тяжелую объемистую сумку, подтянула на плече АК-103 в обвесах и отдала честь, я торопливо хлопнул себя по затылку, подбивая кепи, и тоже вздернул правую руку.— Да ладно тебе, Нора, давай, обними дикаря!Обнялись. У нее вроде бы в Заостровской жених есть, старшина конного патруля. Как командиру подразделения мне жаль, что карьера перспективного сталкера скоро встанет на паузу, появится семья, дети… С другой стороны — правильная семья есть залог благополучия анклава. А по полям у нас есть кому побегать. Каждому делу — свое время, особенно это касается женщин.Я не стараюсь дать здесь точных портретов девчат.Чтобы все события, наблюдения и находки за годы непростого сталкерского рейдерства могли втиснуться в отчет, не превышающий по объему «Малую советскую энциклопедию», мне пришлось бы работать над каждым битый год. Ну представьте, сколько ты видишь всего, попадая в незнакомый анклав! Я потом месяцами не могу поведать братве всех нюансов, вспоминая их постепенно и только по мере надобности. Приходится резать.Те, кто их знает, в портретах не нуждаются, а остальным и не надо знать лишнего, потому что девчата эти — спецы особые, в обыденной жизни их встретить трудно, в анклаве они бывают редко. Не публичные люди, хотя можно представить, как им порой хочется побыть на людях… Воплощенный в аппетитном женском романтизм авиации прошлого века, классика графики, яркий pin up из серии «Девушки и самолеты». Мне тут же захотелось сделать пару снимков — отличный свет, годная натура, и я не стал себе отказывать в маленьком удовольствии.Хозяин локалки и по факту временной ВПП, стоя в стороне, мягко улыбался, стараясь смотреть на всех сразу.— Девушки, прошу знакомиться, это Жан Ренггли, одичавший на безлюдье француз, пилот вертолета «Робинсон»!Те развернулись — и про нас, старых солдат, сразу забыли, с некоторой ревностью разглядывая француза, а тот с положенной галантностью поцеловал им ручки. Книксен будет? Нет, не решились, служба все-таки.— Эльза, родная, ты предложила взять Нору?— Нет, Русланчик Бероев придумал. А что, Костя, считаешь, что лучше было бы набрать патронов? — шутливо прищурилась она.— Патроны? Нет. Думаю, что это просто подарок, родное сердце, — вполне серьезно ответил я. — Теперь задача по отходу существенно упрощается, так ведь, Гоб?— Без базара! Девушки, а не пройти ли нам в закрома? Обед, так сказать, — предложил Гоблин голосом заигрывающего с оленихой медведя.— Нет, Мишенька, обломись, — вздохнула Эльза, — надо лететь, я ведь здесь как на авиасалоне, за версту видно, риск. День будет непростым, мне ведь еще тяжелых в Березовое перебрасывать. Их недаром так назвали, знаете, сколько там снаряги? И боеприпасов всегда берут как на полноценную войну. Вас ведь встречать надо, мальчики…— Вроде же колонна пошла?— Когда еще придет… В том месте, Мишенька, через Сену переправиться непросто, разлилась что-то. Ты, медведь, свой джип и на руках перетащишь, а другие?— Тогда разгружаемся, — решил я.Перекинуть доставленное по воздуху в джип было делом нескольких минут. Подумать только, так немного ништяка, а сколько ради этого хороших людей пожгло себе нервы! Чаще всего бывает именно так: корячишься, стараешься, претерпеваешь, а все «ради нескольких строчек в газете», как говорит Серега. Газеты же про нас не пишут. Не, вру, один раз тиснули статейку о том, как Гоблин в трусах с цветочками, подаренных очередной дивчиной, лихо и с полной отдачей спасал известную в анклаве женщину впечатляющей полноты, не буду еще раз компрометировать уважаемую даму пропечаткой фамилии. Типа в Волге тонула! Правда, потом выяснилось, что хитрая баба, возжелавшая твердой мужской руки, коварно стояла на коленях, погрузившись в водицу на отмели… Бессмертный подвиг сталкера пропечатали в разделе «Фельетон».Прогреваемый двигатель уже гремел вовсю, я подошел к кабине.— В этот раз озеро Корисион лучше слева огибай, ближе к Этбаю! Ко Львову не подходи.— Пробовала три месяца назад, обстреляли!— Не рискуй!Эльза кивнула, показав левой рукой ОК, и послала воздушный поцелуй.Набрав на ровном участке магистрали необходимую скорость, «Пайпер» взлетел так же легко, как и садился. Самолет резко набрал высоту метров под восемьсот, выровнялся, качнул крыльями и неожиданно пошел в пологий разворот налево.— Разведывательная коробочка, девка ситуацию заценит, — понял Сомов, глядя вверх из-под ладони. — Уважаю.Точно, белый летательный аппарат поплыл над Семеркой, постепенно приближаясь к горному массиву, где мы с Мишкой сначала разглядывали равнину, а потом спустились с плато. Еще бы ее не уважать! Не удрала сразу, а решила попутно сделать доброе дело, позаботившись о товарищах.Пш-ш-ш…— «Кастет», «Кастет», здесь «Гамаюн», как связь, прием.— Нормально.— Есть новости, Костя… Тут наверху свежее кострище, вам его с точки наблюдения не видно. Рядом следы разворота небольшого грузовика или тяжелого джипа. Пришел с севера. Сейчас чисто, никого не вижу. Как принял, прием.— Принял, мы знаем, кто это.— «Кастет», мои действия?— Лети, птица.— Справитесь?— А как же.— Хорошо. Учти, я с воздуха доложу об изменении обстановки. OUT.Вот такой сюрпризец! Да ладно, Лунев, ничего удивительного, чего-то подобного ты и ожидал. Сомов пока молчит… Самолет уже превратился в точку на горизонте. Уф, сладилось! Торопиться надо, чувствую, что стартанем мы не завтра днем, как планировали, а ранним утречком. Позже возникнут варианты, а ночью вертушка не летает.— Так, ребята. Мы с Жаном везем груз и сразу начинаем работать. На вас наблюдение и охрана. Слышали, что Эльза сказала? Смотреть в оба!— Уже смотрю, — спокойно сказала Нора. — Ребята, вы поскромничали, здесь настоящий проспект! На дорогу смотрите, сюда едет велосипедист!Это что, начало операции «Встреча»? Много гостей для одного дня… Какое-то время все смотрели на приближающийся силуэт молча, потом я отдал приказ: Нора остается на дороге, без автомата, мы прячемся в кусты. В бинокль было видно: велосипед китайский, владелец деревенский, горизонтальная двустволка за спиной пафосная. На Платформе-5 такие стволы берут исключительно из-за неутоленных желаний обретения дорогущего штучного ствола для настоящей охоты. Ибо в поставке он стоит два с половиной килограмма, предыдущий прайс значения не имеет.Только что прибывшая сталкерша стояла спокойно, приветливо размахивая рукой. Ей и пистолета хватит, кобура открыта. Тем более что Мишка уже прислонился к дереву, нацелив на пришельца ствол немецкой винтовки, тут без шуток.Судя по всему, незваный гость тоже не тревожился.Подъехав вплотную к девушке, он спрыгнул с седла и сразу же оказался в медвежьих объятиях Сомова.— Откуда, куда, зачем? — строго спросил напарник по-английски.— Руки, Сомов! Ты ему грудь сжимаешь, как он ответит? — посоветовал я и повторил вопрос.Пленник был похож на цыгана, еще не научившегося воровать лошадей. Такой не вместе с забором выкрадет, а один забор. Молодой дурачок лет восемнадцати в явной подставе. Работяга с большущими, не по возрасту, руками и широким обветренным лицом. Глаза беззаботные, пальцы сильные, одежда самая простая — точно, крестьянин. Несколько раз глубоко вздохнув, парень испуганно посмотрел на тревожных людей с оружием, бросил взгляд на джип и начал торопливо рассказывать.Оказывается, на разведку его послал староста кордона, того самого, что прячется где-то в холмах у боковой дороги. Люди увидели вдалеке самолет, доложили старшим, а те послали.— С какой целью шпионите? Только не говори мне про любопытство.— Что вы, наши старшие не шпионы! Они просто доложить обещали, если заметят что-то подозрительное! — бесхитростно сказал велосипедист-разведчик. — А нам за это бензин и запчасти.— А мы подозрительные? — удивился Гоб.Цыган бесхитростно кивнул.— Кому доложить? Как? — быстро спросил я.— Я человек маленький, не мое это дело. — Парень в искреннем недоумении смял лицо. — Кому-то в Канони, наверное, кому еще… Не знаю. По радиосвязи, у дяди Митро есть старая ламповая станция. Господа, вы же не собираетесь меня грабить? Я с большим трудом приобрел этот велосипед, год деньги копил!Грабить? У тебя есть все шансы лечь под мох, приятель! Какие же они все одинаковые, обитатели удаленных ферм и кордонов! Старики хитрые, умные, а молодняк — безбашенные, простые, как угол дома. Пока по морде не надают несколько раз.Этот своего еще не огреб.— Слушай меня внимательно, маленький человек.Тот с радостью повернулся ко мне, лишь бы не видеть страшного Гоблина.— Расскажи своим, что в районе проводится антитеррористическая спецоперация. Работает взвод русского спецназа при поддержке военно-морского флота и авиации. Зона объявляется закрытой, подходы минируются, высока вероятность ожесточенных огневых контактов с человеческими жертвами. Всем жителям окрестных деревень настоятельно рекомендуется не покидать домов, не подходить близко к окнам, при наличии — укрыться в погребах. Об окончании операции будет сообщено дополнительно. Запомнил? Повтори.Сомов тихо хрюкнул, я тоже не выдержал и отошел, большим пальцем показав Норе на инструктируемого. Она и приняла зачет.Наконец и этот гость нас покинул, все разбежались.Кто улетел, кто упедалил, а кто-то укатил на джипе или тихушно спрятался на спуске с плато.— Надо бы тебе фанерку подогнать с фломастером. Меня перещеголял!— Пусть докладывает, терять теперь нечего. Мишка, о группе, похоже, в этих краях не знает только самый ленивый. Давайте-ка побыстрей работать, чует мое сердце, скорость нам понадобится.Стоящий на земле Robinson R44, или Роби, как его ласково называет пилот, кажется беспомощным малышом. Когда геликоптер взлетает, это впечатление вначале исчезает, но появляется вновь, когда он начинает уменьшаться в размерах. А вот посадка… Садящийся рядом с тобой вертолет впечатляет всегда, вне зависимости от размеров! Рев двигателя, опасный свист винта, ураганный ветер, неожиданно грузный, совсем не игрушечный силуэт летательного аппарата — все это заставляет уважать конструктора, пилота и саму машину.— Зверь! — крикнул Гоблин, когда шум двигателя начал стихать.— Зверюга! — восхищенно перекричал я.Повисев на небольшой высоте, Жан потом медленно обошел поляну по кругу, отправился к дороге, где погонял Роби на разных режимах. И вернулся к локалке.Пригнувшись, мы побежали к вертолету.— Ну, как прошло испытание?— В целом нормально, Коста, — ответил француз без следа улыбки. — Вот только двигатель как-то работает…— Как?— Неустойчиво, что ли. Может, дело в топливе? Оно могло испортиться.Вполне могло. Не то чтобы испортиться, бензин мог потерять в качестве, сколько эти бочки стояли… И с каждым годом октановое число немного падало. Винт остановился, мы напряженно глядели на Ренггли.— Есть конкретные предложения? — поинтересовался я нервно.— Даже не знаю. Полет может быть сложным, даже опасным.Это настроение пилота чувствовалось еще в процессе работы, оно вызревало, я его заметил. По фразам, по интонации, по глазам. И заранее приготовил рецепт.— Так дело не пойдет, Жан, давай конкретно.И тут пилот обрушил на несчастного Роби такой поток французских слов, что чуть не оглушил нас — выплескивается! Выражая злость и какую-то детскую обиду яростной жестикуляцией, он повернулся спиной, с силой шлепнул ладонями по стеклу и, с выдохом послав машине последний и, видимо, самый убийственный французский матерок, вновь повернул голову к нам.— Как мне надо поступить, Коста? — спросил он свирепо. — Боже, я устал! Устал надеяться, устал всего бояться! Надо разбиться в лесу? Хорошо, я разобьюсь!— Спокойно, Жан, без истерик! — Мне пришлось рявкнуть. — Я не дам тебе сесть на вынужденную в чащобе, откуда тебя черта с два вытащишь, но куда тут же устремятся все окрестные авантюристы, оказавшиеся ближе, чем мы!— Но как?!— Караваном пойдем, рядом! Джип не брошу, не обсуждается! Это сейчас легко разбрасываться найденным, а потом локти кусать будешь, — твердо заявил я, тоже начиная заводиться. — Отрезками, с ожиданием! Перебежками! Прыжками! Вот как! С параллельной разведкой и поочередным прикрытием в кустах!Его загорелое лицо забавно сморщилось в раздумье — какие еще кусты, если этот русский имеет в виду вертолет? Черные брови нахмурились. Поняв, что мешать мне не стоит, Гоблин стукнул пальцем по рации, висевшей у него на груди, и отошел в сторону, чтобы связаться с Норой, которая стояла на посту у дороги.— На малой высоте?— А зачем тебе большая высота, Жан, скажи? Чтобы все желающие разглядели? Я не хочу стягивать на себя все возможные погони. И скорость держи поменьше, не знаю, лишний круг заложи… Я конечно же буду гнать как только могу, но скорости все равно разные. Учти, тебе будет полегче, Роби всегда может удрать по прямой, а «виллис» чаще всего будет привязан к дороге.— Хорошо, попробуем так…— Без всяких проб! Только так! И вот что еще: с тобой полетит Гоблин.Мишка если и удивился, то виду не подал. А пилот удивился.— Стоп! Но ведь раньше ты говорил, что рядом со мной сядет Нора, она гораздо легче, чем этот…— А он тяжелей! Повторяю еще раз. С тобой. Полетит. Сомов. С пулеметом. И он будет беречь тебя, как свою маму! Кое-какая практика управления геликоптером у него действительно есть, так что подстрахует, мало ли.Я этот гадский вертак за ноздри до дома дотащу.И тебе, французишка, не оставлю даже смутной надежды на необдуманные поступки. И это мне нужно предусмотреть. Сомнительно, конечно, что он измыслит удрать. В лице Берна он имел прекрасную крышу, надежную, комфортную… Ради каких перин свалил? Чтобы поменять Швейцарию на Мадрид или Львов?— Ничего сложного, — лениво произнес Сомов, сразу оценивший изменение раскладов. — Автомат-перекос, шаг-газ. Не паникуй, Женька, Мишган рядом будет! Главное, не скантоваться в зеленку, а если придется присесть, то встанем у дороги и займем круговую, Костя с Норой подскачут. Наши знают, не бросят. Так, Костян?Пилот, сдаваясь, поднял руки вверх. Вот и ништяк.— Сейчас я выхожу на связь с Берлином, обозначаю время начала движения, вы заливайте остаток топлива. Потом разбираем станцию, упаковываем оставшееся. Выдвигаемся ровно через час. Как поняли, прием.Мишка показал большой палец, а француз, тяжко вздохнув, два раза кивнул.— Все хорошо, мужики, мы практически уже приехали, — уже спокойно сказал я. — Чуть-чуть осталось.А ты спокоен, Лунев?Нет. Проблемы остались. Вот и с топливом непонятки. По расчетам француза, вроде бы до Березового хватит даже при столь нерациональном режиме полета. Только вот останется ли расход прежним? Если октановое число упало…Нам обалденно повезло, что Харди Спайсер вместо старья поставил на джип современные кресла с трехточечными ремнями безопасности, — иначе бы мы уже несколько раз треснулись, потому что гнали как угорелые!Как же я восхищался этой машиной! Сколько лет модели, и хоть бы хрен, работает, служит людям, чаще всего авантюристам, таким как мы с Сомовым. Мчимся! Еще ни разу так не втаптывал на «виллисе» — мощный дизель, новые возможности. Только бы ничего не отвалилось.Позади раздался нарастающий рокот — Роби, чуть наклонив нос к земле, голодной гончей летел над магистралью, догоняют! Ху-ум! Геликоптер пролетел над нами, звук изменился, позволив мне насладиться эффектом Доплера. Впереди та самая полянка, где мы тренировались укрощать двухколесных уродцев. За ней Канони.Пш-ш-ш…— Здесь «Воздух». Костя, поселок еще спит, машин на внешней стоянке нет, возле ворот техники не наблюдаю. Фишка нас заметила, подорвалась в будку, рвет провода, — донесся из рации голос Сомова.— Принял. Как там твоя Дуня?— Зырит!Значит, в Канони никто не радировал. Не то чтобы обнадеживает — просто проход первой отметки. Похоже, они все-таки не при делах, и это плохо, значит, при делах другие.— Сука!— «Воздух», что?!— Я асбестовую прихватку забыл! Для смены ствола!— Зачем ты ее вообще вытаскивал из сумки, дурень?!— Да сковородку же брал…— Асбестом? А мы ели? Мерин ты пупыристый, а не Гоблин. СК!Джип, пару раз скозлив, вылетел на отрезок, перерезающий зеленую поляну, там ямки были. Ну, не углядел! Нора громко ойкнула, вцепившись в поручень, строго глянула на меня.— Прости. И это… Ты чаще оглядывайся, не бликанет ли оптика или ветровые. Они на юг будут смотреть, если что.— Оглянусь, Костя, если так трясти не будешь. Солнце на востоке, бликов не будет.— Все равно. Крутанут в руках, машина рыскнет…Пш-шш…— Командир, решение?— Не задерживаемся, идем полным ходом, вперед давайте, на разведку.Красиво заложив вираж, Жан погнал Роби дальше.— Из ворот вышли трое, жестикулируют… Один открывает ворота. Нет! Ругаются, старший не разрешает, хватает за руки, — докладывала напарница. — Похоже, не погонятся.Джип ехал по дороге, покрытой толстым слоем желтоватой пыли, поднимающейся за кормой небольшими вихрями, — хорошо! Какое-то время по бокам тянулись природные изгороди зарослей опунции, похожих на сюрреалистическую выставку тарелок из малахита. Километр за километром убегали под зубастые колеса. Вот под резиной хрустальными каплями брызнул ручей, поворот, начались небольшие рощи каких-то изогнутых деревьев, многие с дуплистыми стволами, потянулись заросли терновника. Наконец мы с ревом взлетели по склону очередного пологого холма.— Остановку дай! — попросила Нора.Вертолет завис в сотне метров с правой стороны дороги. Я мельком оглянулся. Небольшой лес островком, редкий, не для засад.Теперь она смотрела в оптику «маузера».— Чисто.Пользуясь короткой паузой, я теперь уже внимательно посмотрел на деревья за спиной. Много зелени и птиц. Рядом берег небольшого озерца. Вода в озере мутная, очевидно теплая, насыщенная всякой какой, пить такую точно не будешь. Рыбаков тут нет, как нет никакой необходимости ловить сорную рыбу.Пш-ш-ш…— «Кастет», двигатель шепчет, впереди все спокойно, наблюдаю развилку, дорога на Мадрид уходит вправо, она пошире. Прямая на Львов — вдоль Сены.В логово бандеровцев от Канони можно попасть двумя путями: прямым коротким и кружным, через испанцев.— Умеешь порадовать, Гоб! Вот и хорошо, сворачиваем к кабальеро.Надо быть конченым идиотом, чтобы попробовать прорваться напрямки через Львов, хотя так ближе. Интересно, там уже начали кипеть после пропажи «первой сотни»? Скорее всего, что-то начинается, шифрованный радиообмен периодически проходит.Донецк, как и столица испанского анклава, стоит не на самой магистрали, а в стороне, у нас будет фора… Только я обрадовался, как суровая действительность нас наказала. Всегда знал — не обмусоливай возможное нехорошее! Определился с опасностями, выработал противодействие — и пусть они спят дальше, не буди! Сканер неожиданно схватил новые переговоры, уже без скремблера, на греческом языке.— «Воздух», внимание! Греки сигналят испанцам.— Откуда знаешь, что именно им, греческий знаешь?— Прямо сказали, они простые ребята, про Мадрид что-то говорят.— Рахмат, что не западенцам…— Что ты, рахматический рахмат! Гоним. На подходе пропустите нас вперед, пусть отвлекутся на птичку.Ну и переговоры в эфире у русских сталкеров, Вотяков в обмороке! Сущий бардак, а не дисциплина радиообмена. Все равно никто не разберет.— Принял.Этот путь имеет свои плюсы. Донецк, по рассказам, вообще спрятан в лесу, с дороги не видно. А я уже никому не верю, отныне до самого Березового — все враги, кто на пути встанет или следом погонится.Спуск закончился. Долина вокруг утопала в зелени низких лесов, дальше переходящих в матерый заповедный лес. Посредине большой поляны, в паре сотен метров от дороги, в окружении, приютился небольшой бревенчатый дом красноватого цвета, словно элитная турбаза, обрамленная каре из высоких кипарисов. Верхушки слабо шевелились под ветерком. Зачетное место, хозяину можно позавидовать.Я остановился. Небольшое квадратное строение стояло посреди садика. Краска на ставнях побелела от солнца. В саду с живой изгородью разбиты клумбы, оконтуренные белыми камнями. А вот за цветочками надо бы присматривать, травкой заросли твои маргаритки, хозяин! Над балконом фасада, закрывая его тенью, раскинулась яблоня.Здесь летний воздух теплей, чем в районе Семерки, пропитан ароматом свежих цветов и почему-то сена. Мне сразу захотелось пожить в таком. Пару недель. Нет, одну, больше не смогу — с тоски скисну.Чтобы спокойно жить в такой автономке, надо что-то собой представлять, хозяин оазиса либо отставной военный чиновник из Мадрида, которого никто не хочет трогать, либо здешний крестный отец, который сам трогает всех так, что не успевают отмахиваться. В городе хозяева таверн приглашают его на чашечку кофе как дорогого гостя, к почетному столику под деревом у декоративного прудика. Полицейские, владельцы лавок, мастеровые и рыбаки приветливо здороваются, мужики приподнимают шляпу. «Это сеньор Маркес!» — говорят они детям и тепло, а некоторые и преданно, улыбаются. Его действительно уважают: за своеобразную честность, умение разруливать, решительность и бесстрашие.А вот и сам! Седой пожилой мужик в синем комбинезоне спустился с крыльца, посмотрел на вертолет из-под ладони, коснулся рукой закрытой кобуры на поясе и почти сразу же сел на скамейку, закинув ногу за ногу. Только чипсов не хватает!— Преследования нет, — опять доложила боевая подруга. Молодец!Заложив очередной крен, Жан облетел здание по широкому кругу. Дверь приоткрыта, вижу Сомова с пулеметом в руках. «Суоми» тоже у них. И целая куча пистолетов.Владелец особняка ничуть не смутился, не вставая, приветственно помахал рукой и только потом обратил внимание на быстро удирающий джип.— В дом не пошел, не доложит, — раздался голос за спиной.Господи, неужели все получается! Теперь надо пройти мимо испанской крепости, а уж там мы припустим, не думаю, что испанцы будут предупреждать донецких. И останется чертов Львов, который надо проскочить по главной дороге, по которой, как выясняется, на ярмарку в Канони украинцы не ездят. Западенцы нас будут ждать, к бабке не ходи.— Ракета над особняком, сигнал красного цвета! — крикнула Нора.Эх, дедушка, дедушка, какая же ты сволочь.Не сидится тебе спокойно на завалинке, не жрется старому хрену чипсов солененьких… Да нет, все понятно, мы здесь чужие. А местные, как бы они эпизодически ни лаялись, давно отработали все мыслимые варианты симбиоза.Испанская цитадель показалась неожиданно, из-за слепого поворота.Пш-ш-ш…— Командир, солидно смотрится, большая крепость!Опять подумалось, что в Мадриде мы так и не побывали. Вот и сейчас не время, проклятие какое-то.— Вперед пропустите.Только «виллис», распугивая зайцев и соек, выкатился из дубовой рощи, как вдалеке я увидел океан. Бескрайняя водная поверхность словно магнитом притягивала взгляд, даже про замок забыл. Шторма нет, гладь изумрудная! А над ней плывут два косых белых паруса — рыбаки, ранние пташки, вышли на промысел. Впрочем, уже не утро.Пш-ш-ш…— Костя, что за цвет у стен? Коричневый какой-то.— Габбро-диабаз, думать нечего, — важно произнес я. Гоблин громко рассмеялся, в эфире это раскатистое «ха-ха» действительно смешно было слышать.— Да ты геолог, брателло! Внимание, центральные ворота приоткрыты, выкатываются два мотоциклиста, вооружены!— Ухожу, отваливайте в сторону! Гоблин, шифрованный базар в эфире плотный, посматривай сверху!— Принял!Началось живенькое!Странная автовоздушная двойка улепетывала на юго-восток, увидевшие процессию жители окрестностей не успевали сообразить — что это вообще было? Вертолет — сенсация. Несущийся у земли, хищно наклонивший нос, словно в злой охоте, — сенсация вдвойне! Да уж, внесли свежую струю, надолго им разговоров хватит… Успокоившийся и вновь поверивший в свои силы Жан направлял Роби не над самой дорогой, а чуть в стороне. Подумав, я отдал команду, чтобы шел прямо надо мной. Довольный Сомов в проеме щерился, показывая с покоренных небес то большой палец, то ствол «крестовика». Голливуд, рэмбятина!— Нора, что там?— Осторожно едут, похоже, решили больше следить, чем догонять, — проворковал обманчиво мягкий голосок.— Приближаются?— Только что начали. Может, напугать их, командир?— Думаю, не помешает. Чтобы не питали иллюзий: хвост не нужен.— Тогда остановись.Пш-ш-ш…— «Воздух», постреляем, пробую отрубить хвост.— Мне включаться?— Пока не надо, ждите впереди.Привычно устроившись поудобней, немка уложила «маузер» между колесами, ей и примотанный к корме веломот не мешает — вот где проявляются преимущества низкого роста!Бонц! Бонц!В бинокль я увидел, как на обочине дороги перед мотоциклистами поднялись пылевые фонтанчики попаданий. Первый остановился сразу, второй подъехал. Да вы что тут, непуганые? Или самоуверенные? Сказано же, валите!Бонц! Обоих сдуло с дороги, спрятались.— Вперед, — тихо скомандовала снайперша.Впереди нас ждал Донецк. Точнее, развилка дороги, очередной перекресток судьбы.Там тоже состоялась интересная встреча. Со стороны леса к магистрали по проселку медленно тащились две груженые арбы. Ослики шли неторопливо, успевая прихватывать губами что-то съедобное. Приближающийся джип им был до фонарика, а вот вертушки животные испугались не на шутку. Один ишак резко рванулся, освободился из простейшей сбруи и припустил по траве к лесу, хозяин бросил арбу на дороге и побежал за скотиной. Второй возничий развернулся вручную и тоже потрусил обратно. Сколько ништяка пропадает! Проезжая мимо повозки, я посмотрел на груз. Может, там помидорчики молодые есть, картошечка…— Бедные! Напугали животных, — констатировала Мельсбах.— Ничего, лишь бы самим не напугаться.Простучав по каменным плитам, «виллис» промчался по мосту через ручей, впадающий в Днестр. Здесь проще, благодаря данным, полученным в Березовом и Евлашах, местность хорошо изучена. Скоро Львов, а оттуда до заставы всего-то ничего, чуть больше, чем от Замка Россия до Медового. Лес с правой стороны магистрали прерывался ровными каменными зубцами — это Кряж, скальный хребет высотой в пятьдесят метров, который тянется до второго моста, уже через сам Днестр.Пш-ш-ш…— «Воздух», я «Кастет», прием.— В канале.— Начинаем. Работаем по плану, пока без отклонений.— Принял.Ну же! Последний рывок! Вертушка с креном ушла вправо, вскоре спрятавшись в складках рельефа, теперь они полетят, укрытые горками. Звук исчез, теперь мы ехали одни.— Позади чисто.— Вижу Днестр справа, вижу цели. Перекидывайся, родная!Сразу за мостом на дороге стоял УАЗ-469. Второй! Где они его добыли, ведь Смотрящие подарили им всего один! Хорошо встречают, с почетом.— «Воздух», здесь «вторая сотня». На уазике. От поселка двигается грузовик.— Понял тебя, Костя, начинаем атаку.Километр. Ближе не полезу. На этот раз сталкерша пристроилась впереди. Я ревниво подумал, что она садит из «маузера» лучше нас обоих.Бонц! Бонц!Вторая пуля разнесла лобовое стекло, двое из экипажа, что были в салоне, резво спрыгнули на землю. Хорошо, что мостик маленький, без бордюров. Один, что посмелей, попробовал пробраться к установленному на турели пулемету.Бонц! Что, боец, неуютно? Под машину, скотина! Послышался слабый звук ответной стрельбы — это вы зря, дистанция велика.И тут из-за кряжа выскочила вертушка.С воздуха по наземной цели стрелять проще, чем с земли по летательному аппарату. Пилоту достаточно поворачивать с неизменным радиусом, держа цель в относительном геометрическом центре. Резко и плотно затарахтел «крестовик», Мишка бил с четырехсот метров, почти без промаха. От машины полетели ошметки.— Меняю «кекс»!— Нора, добавочку!Бонц! Бонц!— «Воздух», перенос огня. Цель — грузовик.Водитель второй машины понял все очень быстро. Получив несколько пуль, он решил в опасную дуэль не ввязываться, машина погнала к городку. Вертолет было дернулся за ней, но тут же по команде вернулся, завис над уничтоженным джипом, из кабины высунулась рука, и вниз полетел черный шарик.— Бляха, он все же решил ее использовать. Нора!Ба-бах!Этот мост я прошел в два раза быстрей, чем первый, — не до трупов и не до ништяка, лишь бы свалить отсюда! Разбитый уазик промелькнул слева, я даже разглядеть ничего не успел. Ха-ха! Баста!Болело все: руки, ноги и спина. Устал. Теперь Жан за хребет не прятался, мы шли, как и прежде, тесной двоечкой, ребята лишь заложили круг, осматривая место боя. А я тем временем вперед уйду. Скачем на заставу!Мы довольно спокойно проехали несколько километров, а затем эйфория удачного возвращения исчезла.Пш-ш-ш…— «Воздух» вызывает «Кастета», командир, плохо дело.— Твою ты мать… Задели, что ли?— Целые мы, командир. Бензин реально дохлый, чихаем, надо садиться. Или нас Смотрящие наказывают за войнушку, предлагают посидеть, подумать. В общем, так.Признаюсь, я растерялся. Конечно, и такой вариант просчитывался как самый кислый, но… Осталось совсем немного! Нельзя тут садиться, недалеко отъехали.— «Воздух», вперед протянуть сможете?Пауза. За то время, что они советовались, я дважды укусил губу.— Немного можно, пойдем впереди, медленно, прямо над дорогой.— Давайте.Следующий километр, два. Трахома, ну, еще чуть-чуть! Нет, не получится — вертушка уже сидит на земле. Вот гадство! Я медленно подъехал к ним, оба члена экипажа уже стояли у аппарата с виноватыми глазами. Сколько отсюда до моста?— Гоб, ты в Березовое успел доложить?— Так точно, приняли.Вот что делать? И я придумал гениальное, требую Нобелевскую премию!— Будем буксировать.— Че-эго?! Каким образом? — Удивлению личного состава не было предела.А я взъярился не на шутку.— Буксирным образом! Аппарат на колесах? На колесах. Значит, его можно тащить! Жан, трос цепляйте! Молчать, без обсуждений!Мишка осторожно тронул меня за руку.— За что цеплять-то?— А я вам келдыш с диссертацией? Есть хозяин — он подскажет. Быстрей!Оба, поругиваясь, полезли под гладкое брюхо неподвижного геликоптера.И что? Да все нормально, через семь тревожных минут я медленно тронулся, дал натяжку, ошарашенный Роби поддался и смиренно, как корова на веревочке, потрусил за джипом. Такого не видела не только эта планета, но, похоже, и планета Земля. Сбылось мое пророчество — пошли караванчиком… «Виллис» кое-как тянул, все сидели тихо, удивленные не меньше Роби. Краем уха я расслышал, как Мишка шепнул коллегам: «Он бывает очень настойчивым!»Чисто на авось. Глядишь, так и доедем!— Костя, наблюдаю преследование, — крикнула с кормы сталкерша. — Одна машина, черная, похоже, большой джип… Два джипа! Из-за леса… Изменение обстановки — с ними тот самый грузовик!— Подвинься! — рявкнул Сомов. — Сука, ничего отсюда не видно.У меня в груди похолодело. От такого противника нам без потерь не отбиться. Сами можем залечь, а вот технику превратят в решето. «Интересно, лопасти каналом взять можно будет, на панель лягут?» — грустно подумалось мне. Трахома, ну почему не везет, ведь так хорошо шли, почти прорвались!Пальцы мелко тряслись, нервов просто нет, сгорели.— Я спрыгиваю, а вы ползите, прикрою, — решил Сомов, поднимая MG.— Стоять!На всей Земле не хватит техники, чтобы я променял ее на друга. Пропади же оно все пропадом, вместе начинали, вместе и закончим.— Нора — за руль. Жмите к Березовому, это приказ, — сказал я и устало повторил: — Это приказ. Выполнять!Опытная сталкерша и возбужденный француз с «Суоми» в руках не успели возмутиться.Пш-ш-ш…— «Кастет», я «Броня», прием.Мы одновременно посмотрели на юг.В километре от нас из-за поворота выскочила странная угловатая машина, за которой ехала небольшая бортовушка.— «Кастет», я «Броня», доложите обстановку! Прием.Наконец я пришел в себя.— Обстановку? Спасайте, да и вся обстановка! Два джипа и грузовик противника, преследование.Пш-ш-ш…— Костя, это Гонта! Если можете, подвиньтесь влево, летчики…А где Сомов? Елки, он действительно лег, правда, уже совсем с другим настроением.— Быстрей, братва, к обочине!— Что такое «братва»? — осведомился Жан.— Вы, трахома!Скоординированно действуют загонщики! Группы точно выходят на цель. Ладно мотоциклы, они от города пошли, по-зрячему. Но уазик прямо по пути и грузовик со стороны? А теперь еще джипы Альянса — и все в нужное время безошибочно вышли на цель. Наблюдатели со связью? Это реально на хорошо изученной местности с массой всем знакомых ориентиров и наведением по радио. И еще — откуда взялось столько народу, находящегося в постоянной боевой готовности? Невозможно содержать большие вооруженные силы, это по силам лишь большому по численности и преуспевающему анклаву. Дорожные одиночки-мэдмаксы всегда быстро заканчиваются. Откуда же, блин, у бандеровцев появилось такое количество вооруженных и свободных от повседневных обязанностей людей? Допускаю, что сотни — это сплошь новые переселенцы, составившие вооруженное сословие Львова, но как их, блин, старожилы кормят? Каковы у новичков шансы взять власть и установить свои порядки? Похоже, Смотрящие решили вбросить нам Новых Раздражителей. Много вопросов.Надеюсь, скоро прояснится…Караванчик, как мог, прижался к обочине, и почти сразу возле вертушки в короткой остановке замер БТР-40В, адский шушпанцер на базе грузовичка ГАЗ-40, ну, там и от ГАЗ-63 отпилили кое-что полезное… Камуфляжной расцветки угловатый корпус смотрелся грозно. Дикая вещь, эсэсэсэровская! Его в подвале замка нашли. Движок, рассказывали, недавно поставили новый — это чувствуется по ходу и скорости, — броню усилили многослойным титановым пакетом.И два спаренных «горюновских» пулемета СГМБ.— Пацаны, па-асторонись! В туалет пришли курить мальчики из старших классов! — зычно крикнул сверху Гришка. — Водку позже пить будем, братишки, в Березовом стынет, припасли. С возвращением! Механик, вперед!Мамочки, да там полный десант тяжелых! В каких-то новых сферах, брониках, все в зеленой цифре… Это действительно круто! Просто очень круто, особенно для решения текущей тактической задачи.Следом за главными душегубами Замка рядом с «виллисом» остановился грузовичок пограничников. Вместе с Фокиным их было пятеро.— Мангруппа, к машине, контроль по фронту! Мужики, привет! Рад видеть вас живыми и на свободе. Костян, иди сюда, карапет! Нора, смотрю, и ты успела повоевать? Мишка, положь птицу, задавишь! И осторожней жми! Не, ну тебя, не дам, прошлый раз кисть целый месяц ныла…— Бляха, как же вы вовремя, ребята, — выдохнул я без сил.— А мы всегда вовремя, комсталк! Работа такая, — гордо сказал начальник погранотряда. — Здесь уже наши земли, без моего разрешения бабочка не пролетит. Да… И где вы такую красоту надыбали?— Как всегда, Игорь. В локалке нашли, — сказал я честно и улыбнулся.Впереди в третий раз разорвали воздух очереди из пулеметов, я посмотрел на северо-запад. Десант тяжелых рассыпался вдоль обочин, поливая уже битую технику ливнем пуль. Не церемонятся. А джипы жалко.— Ну вы и монстры… Гордость анклава. Малышенко, фляжку сталкерам!Ребята уже глотнули, а я теперь смотрел в сторону Днестра. Там застава. А дальше — Сена. Если продолжать линию взгляда, то она пройдет по большому озеру возле Каира, а дальше ей встретится речка Донец, станица Заостровская, Волга-матушка и…И Замок Россия. Родина.— Костя, давай, глотни, отпустит, — тихо предложил Сомов. — Лучок вот есть, они уже и посолили, прикинь, как службу несут.Я взял фляжку. Не понтованную плоскую, а взрослую, солдатскую. Сделал два хороших глотка, ожидаемо обжегся и торопливо закусил. Теперь можно, манал я эту рулежку.— Что, брат, вернулись?— Теперь реально. — Гоб кивнул и глотнул тоже.— Надолго ли?— Как скажут.Это точно. Поди туда, не знаю куда, и принеси то, что нужно России. Закон сталкера.И мы пойдем, конечно. Пару недель на отдых дадите?* * *notesПримечания1Строительные и дорожные машины.