Пророчество

– В среду я приглашен на частную выставку картин одного художника, который мне нравится, Эндрю Киевска. Хочешь пойти со мной?

– С удовольствием. – Она немедленно решила, что пропустит аэробику.

– Начало в семь. Я могу заехать за тобой сюда или в музей.

– Лучше в музей, раз это так рано. Во сколько?

– Где-нибудь без десяти семь подойдет?

– У выхода на Грейт-Рассел-стрит.

Они обнялись, прижавшись друг к другу.

– Мне было хорошо с тобой, – прошептала она. – Прости за то, что я сказала. Я не имела этого в виду. – На глаза навернулись слезы; крепче прижавшись к Оливеру, Фрэнни почувствовала исходящий от его тела слабый запах хлорированной воды из бассейна.

– Я лучше пойду, пока Эдвард не надумал спуститься сюда, – сказал он.

Они легонько поцеловались, и Фрэнни, стоя в дверях, смотрела, как Оливер взбежал по ступенькам, нагнув голову под дождем. Взревел мотор «ренджровера», а она все стояла до тех пор, пока он не скрылся из вида, пока не затих шелест шин.

Фрэнни закрыла дверь и собрала рекламные брошюры, валяющиеся на полу. Пицца на дом; служба перевозки «Ди-ай-уай»; строительная фирма «Стакман» – «дешевле нет во всем городе!». Фрэнни бросила их на столик в коридоре. Наверху раздался детский плач, затем послышался сердитый мужской голос. Потом тишина; только шум дождя.

Темнота холла сгустилась вокруг нее, Фрэнни поежилась. Ее спальня была где-то во мраке, за сотню миль отсюда. Фрэнни медленно пошла по коридору, прислушиваясь к каждому звуку. Подойдя к дверям спальни, она взялась за ручку; оглядела гостиную, дверь в кухню, дверь в ванную. Фрэнни повернула ручку и тут же почувствовала запах цветов, которые подарил Оливер. Она включила свет.

И перевела дыхание.

Цветы стояли там, куда она их поставила, на камине, в белой вазе с зеленым ободком. Лилии и гвоздики. Она пересекла комнату и понюхала их; они все еще были свежими и источали сладкий запах. Зазвонил телефон. Наверное, родители или Дебби. Она не двигалась, вдыхая запах цветов; второй звонок, третий. Еще один. Фрэнни подошла к кровати и сняла трубку.

Это был мужской голос, знакомый ей, но она не могла сразу сообразить, кто это.

– Алло, Фрэнни?

Конечно, она знала этот голос, но сейчас он звучал как-то необычно, не так, как всегда, кому бы он ни принадлежал. С ним что-то было не так, словно магнитофонную пленку проигрывали не на той скорости.

– Привет! – сказала она, стараясь ничем не выдавать, что не узнает собеседника.

– Я все выходные разыскивал тебя.

– Я уезжала.