— Сейчас с тобой произойдет несчастный случай, — прокричал он ему. — Это отнюдь не доставит тебе наслаждения, Талбот. Того наслаждения, которое ты испытывал, занимаясь любовью с Мартой на птичьем острове!
Аллен на мгновенье задохнулся от ярости. Талбот попытался освободиться, слабо отталкиваясь руками и ногами: силы уже покидали его. Лишь рот Джима судорожно двигался, искривляясь, изрыгая беспрерывно слова, значения которых заглушала маска и потоки пузырьков воздуха, вырывавшиеся наружу из дыхательных клапанов.
— Нет… Нет… Я тебя умоляю… Пощади… — едва различил Мелтон по артикуляции Талбота.
Внезапно приговоренный к смерти оживился. Видимо, то, что он прочел в глазах Аллена, и пережитый ужас при виде голубой акулы сделали Талбота более решительным. Сознание творимой над ним несправедливости придало голосу силы, и Мелтон отчетливо услышал слова:
— Да, это правда. Я признаю, что спал с ней… Но почему ты хочешь убить меня? Меня? Ведь есть еще и другие!
Руки Джима вцепились в мощные плечи Аллена. Он попытался потрясти Мелтона, привести в разум, спасти свою жизнь.
— Ведь есть же другие… Другие!.. Почему ты не убил их? Машинально, словно его воля абсолютно не участвовала в этом движении, Мелтон резким толчком ноги отбросил от себя соперника, направил на него ружье и нажал на спусковую кнопку.
Острие гарпуна с силой вонзилось в тело Талбота, точно в то место, куда Аллен прицелился — сверху и чуть левее грудины. Мелтон застыл неподвижно, наблюдая за тем, как маленькая розовая струйка побежала из трупа вверх, расширяясь и растворяясь по мере приближения к сверкающей поверхности воды.
То, что сказал перед смертью Талбот, не могло быть правдой.
Пузырьки воздуха выбегали все медленнее и медленнее из акваланга, пристегнутого к спине Джима, лежащего на песке. Наконец, они совсем прекратились.
Нет, то, что сказал Талбот, не могло быть правдой. Это была последняя попытка подлеца спасти свою жизнь лживой клеветой, уйти от неминуемой кары, которую заслужил.
Мелтон склонился над трупом, потом выпрямился вновь резко и уверенно. Голова его была ясной, он контролировал каждый свой нерв.
У Марты не было других любовников. Джим Талбот был единственным, кто посягнул на его супружеское достоинство, единственным, кто держал в объятиях его жену. Единственным!
Оставалось одно: подняться на поверхность и положить труп в пирогу. Он и так уже потратил много времени, а это рискует вызвать подозрение. И тем не менее что-то удерживало Аллена Мелтона под водой, заставляло оставаться на месте преступления и размышлять. Он с трудом собрался с мыслями.
Всю свою жизнь Аллен Мелтон старался доказать себе, что является настоящим мужчиной, настоящим при любых обстоятельствах: увлекшись альпинизмом, он поднялся на самые высокие вершины, никем до него не покоренные; будучи превосходным пловцом, он пересек вплавь самые бурные реки, страстный охотник, он искал встречи с самыми опасными дикими зверями. Он, Аллен Мелтон, всегда считал себя абсолютным чемпионом, суперменом, превосходящим во всем других. Что касается женщин, то здесь он выбрал себе в жены самую прекрасную, ту, которой все представительницы слабого пола завидовали… Самую прекрасную и самую страстную.
Возможно, даже слишком страстную. Великолепная Марта Мелтон! Конечно же, он огорчался, когда приходилось отлучаться в поисках приключений, оставляя ее одну. Он не должен был подолгу расставаться с ней… Почему он это делал? Не искал ли подсознательно возможность убежать, убежать от этой неутоляемой, ненасытной жажды наслаждения, которую он открыл в ней?… Нет, нет! Не в этом дело. Просто ему было необходимо вновь испытать себя во всё более трудных, более жестких условиях; требовались все новые и новые победы, подтверждавшие его превосходство над другими. Ведь он, Аллен Мелтон, — само олицетворение мужественности. Он способен покорить сердце любимой женщины!
Настал момент пожать плоды последней победы. Наклонившись, он взял на руки тело соперника, и мощным толчком ног о песчаное дно начал всплывать. Вновь он увидел перед собой мертвое лицо Джима и подумал: «Теперь он знает, что я не тот, кого безболезненно предают и над которым безнаказанно смеются… Жалкий Джим Талбот, возомнивший, что и он сможет принадлежать к касте победителей».
Внезапно Мелтон увидел, как его обволокло облако из мелких разноцветных рыбешек, жавшихся к нему, мечущихся в тревоге, ищущих убежища от опасности, которую почувствовал и человек. Он увидел сквозь синюю толщу воды зловещую движущуюся тень. Аллен понял, что слишком промедлил со всплытием. Огромная голубая акула, привлеченная запахом крови, устремилась к нему. Кровь Талбота продолжала выливаться из тела тоненькой красной лентой, поднимаясь и смешиваясь у поверхности с чистой морской водой. Без видимой спешки чудовищная акула продолжала приближаться, и он уже мог различить, как разжимаются в предвкушении добычи ее огромные челюсти.
Мелтон отбросил от себя труп, и мертвый соперник начал медленно погружаться на дно. Аллен застыл в неподвижности секунд пять, возможно десять — вряд ли соизмеримо время в этот ужасный момент. Без движения, будто в состоянии невесомости, он оставался так между двумя слоями воды — между верхним светло-голубым, олицетворявшем небо, и нижним — темным, пузырящим, словно тьма ада.
Медленно, очень медленно Мелтон стал опускаться следом за трупом, по-прежнему извергавшим красную струю, которая обволокла убийцу, проникла в его волосы, прикоснулась к коже, впиталась в плавки… Аллен как бы купался в зловещей жидкости, вид которой вызывал у него тошноту.
ebooksa