Достаточно спросить Юнис.
#
#
Невеста была одета во все белое и закутана в белую фату, как привидение. Букет красных роз, который она держала в руках, когда Фергюсон вел ее к алтарю, был похож на кровоточащее сердце и напомнил Алану песню «Красная, красная роза», которую Кушинг слушал практически каждое утро, принимая душ и бреясь в клубе. Казалось, что Эдит слегка ошарашена – жених, как и все присутствовавшие мужчины, включая Алана, еще носил на рукаве траурную повязку. То, что они женились именно сейчас, казалось зловещим, и когда священник спросил, обладает ли кто-нибудь из присутствующих фактами, которые могут помешать заключению брака, Алан чуть не встал и не высказался. Он хотел сказать, что все это неправильно, что ее отец этого брака не одобрял и что Эдит делает колоссальную ошибку, но сдержался. Он искренне желал ей только хорошего.
Но когда сэр Томас целовал свою невесту, отблеск рубинового кольца окрасил ее бледную, изможденную щеку в красный цвет, и это было настолько похоже на рану, что Алан задохнулся от неожиданности. Гости, включая Юнис, повернулись в его сторону, и сестра улыбнулась ему печальной улыбкой. Она посылала ему сигнал: Алан должен смириться с тем, что этот поцелуй делает Эдит и Томаса мужем и женой и полностью разрушает надежды семейства Макмайклов. Алан был уверен, что Юнис еще сумеет полюбить, и он постарался передать ей эту свою уверенность, взяв ее руку и крепко пожав.
Он так же был уверен, что никогда не перестанет любить Эдит. Он так и умрет, в душе своей женатый на Эдит Кушинг. Если рассказы про призраков верны и ему повезет, то он сможет наблюдать за ней, за ее детьми и внуками и охранять ее от опасностей.
Книга вторая
Между Тайной и Сумасшествием
В мире не существует двух людей, которые видели бы одного и того же призрака.
Глава десятая
Кумберленд находится на севере Англии.
Холмы были пустынны, а небо затянуто туманом. Согретая одеялами и дорожным пальто с ярко-красным бантом, Эдит, которая ехала в открытой повозке, задремала, и ей приснилось, что она едет на дрогах на кладбище. Для того чтобы добраться туда, ей не потребовалось много усилий, а это значило, что покойником была она сама. Последняя из Кушингов. Но ведь она больше не Кушинг. Она теперь леди Шарп.
Сквозь холод она ощущала тепло своего мужа, понимала, что видит сон, и заставила себя проснуться. А потом уже Томас сказал: «Эдит, Эдит, просыпайся. Мы приехали».
Первым, кого она увидела, открыв глаза, был Томас. Его дорогое лицо, с четкими чертами, такими же идеальными, как грани ее рубинового кольца. Его глаза были синее, чем изысканная пряжка в виде Виджвудской камеи, которую она долго рассматривала, но потом отложила, когда ходила по магазинам в Лондоне. Томас пытался уговорить ее купить эту пряжку, но Эдит хотела иметь возможность вложить как можно больше своих денег в его горный комбайн по добыче глины. У нее было прекрасное приданое, которое позволит им продержаться до тех пор, пока он сможет вернуть свое состояние.
Если бы только ее папа мог это видеть.
Лошадь подтащила повозку поближе к воротам родового гнезда Шарпов, и Эдит показалось, что это место во многом похоже на те рисунки, которые она уже видела в книге. Остатки поместья и Дома все еще были на месте. Короткие колонны поддерживали железную арку, на которой располагался фамильный крест, который на рисунках часто раскрашивали в красный цвет, как напоминание о красной глине, которую добывали на территории поместья Шарпов. Там же располагался череп с цепями, слишком мрачный и готический, на ее вкус. Такой же крест отпечатался на воске, который скреплял отчаянное любовное послание Томаса. Под крестом в металле были выбиты слова «АЛЛЕРДЕЙЛ ХОЛЛ».
Открытый всем ветрам дом стоял в конце дорожки, выложенной красной глиной, и его окружала коричневая трава и деревья без листьев на фоне темно-серого неба. Аллеи, обсаженные деревьями и стрижеными кустарниками, из видений Эдит куда-то исчезли. Не осталось никаких навесов, где располагались экипажи после того, как высаживали своих седоков, потому что никаких экипажей не было и в помине. Слуг тоже не было видно, кроме одного-единственного старика, как ее предупредили. Томас и Люсиль не могли себе позволить держать много слуг, поэтому давно перестали принимать гостей.
ebooksa