– Если вы сейчас здесь… – начала Эдит. Она чуть не замолчала от страха. Но теперь пути назад не было. Она не может вечно находиться в этой ситуации. И так же как в случае, когда ей надо было опознать разбитое лицо своего несчастного отца, она переступила через свой ужас и стала действовать.
– Подайте мне сигнал, – четко произнесла девушка. – Дотроньтесь до моей руки.
Она ничего не услышала, кроме звуков своего дыхания и приглушенного подвывания собаки. Но в комнате все еще находилось что-то, и она попала вместе с ним в ловушку. Тошнота душила ее, и она сидела на кровати, слегка покачиваясь.
И ждала.
Ничего не произошло. Ее плечи опустились, и она не почувствовала никакого облегчения. Совсем никакого.
В это время что-то схватило ее за руку и сбросило на пол. Что-то невероятно сильное и жестокое. От удара у нее сбилось дыхание и перед глазами поплыли желтые мушки. Даже если бы она попыталась оказать сопротивление, то ничего не добилась бы.
Дрожа, Эдит поднялась на ноги и попыталась зажечь ее вновь.
Высокие и ужасные крики, полные боли, донеслись из ванной комнаты.
Не задумавшись ни на мгновение, Эдит бросилась к двери и распахнула ее. Сначала полная темнота и пустота, не видно ни зги.
А потом:
В ванне.
Кошмар.
Безумие.
Полуутопленный, лишь слегка выступающий над багровой поверхностью воды…
Разложившийся и едва похожий на человеческий, труп – его контур, размытый, прозрачный и в то же время кое-где плотный, испускающий похожие на дымок кроваво-красные струйки, которые почему-то поднимались вверх, как и другая
Эдит парализовало от ужаса….
Череп был разрублен напополам мясницким топором, который глубоко и прочно застрял в кости черепа. Девушка могла увидеть красноватый мозг, фрагменты раздробленных костей и опарышей, копошащихся во всем этом.
Эдит не могла произнести ни звука – она могла только смотреть и видеть.