Искатель. 1984. Выпуск №4 ,
— Ты не прав. Понимаешь, я могу умереть, любой может умереть. Но ты обязан выжить. Понимаешь, обязан.
— А зачем одному?
— И ты упал духом? Нельзя падать духом.
— Нет, я хочу жить. Но я один не справлюсь со шлюпкой. Я один ничего не могу с нею сделать.
— Один не останешься. Я верю… — У Олега Константиновича сейчас не было сил прогнать Игоря снова под брезент. Он был рад, что кто-то рядом, а значит, не вернутся галлюцинации — освещенный яркими огнями порт и сияющий лайнер. Он продолжал говорить: — Ты выживешь и когда-нибудь сможешь рассказать тем, кто родится после войны, что с нами было. Что вот была такая подлость во время войны. Была охота на мирные суда. Удар из-под воды и трусливое бегство с места убийства. Хотя мог и не убегать, потому что никакой следователь долго еще не будет искать преступника, следы преступления. Но преступление не может быть бесследным. Вот и здесь: мы след и мы — свидетели. Мы будем нужны, когда придет победа, А ты будешь нужен, когда я стану совсем старым и, может быть, что-то забуду.
— Вы верите, дядя Олег?
— Твердо верю. И знаешь, если у тебя действительно есть силы, если ты совсем не замерз, побудь со мною. Скоро рассвет, и я могу забыться. Я могу пропустить встречный корабль.
— И вы знаете, что он скоро будет?
— Верю, что будет. Если бы не верил, может быть, уже умер.
Когда занялся тусклый рассвет, Соколов заполз под брезент, в духоту, влагу, но все же там чуть теплее. Рядом полулежал, плотно прижавшись, Игорь. Прежде чем выключилось сознание, Соколов подумал: «А кто там сейчас на руле и кто впередсмотрящий?» Но впервые за все это время у него не хватило ни сил, ни воли отодвинуть край брезента и посмотреть, кто там на носу и корме. Кто там на вахте?
Потом ему почудился гудок, густой, низкий, почти такой, как у «Ангары». Но он решил, что это снова галлюцинации, а может быть, просто сон,
Из рапорта начальнику Дальневосточного пароходства от капитана парохода «Индигирка» Петрова И.В.:
Евгений ГУЛЯКОВСКИЙ
ДОЛГИЙ ВОСХОД НА ЭННЕ
Глава 12. НЕУДАЧА
Наверно, нет ничего тоскливей штормовою пустынного моря без паруса, без клочка суши на горизонте. Лишь свинцовая, испещренная рябью поверхность воды раскинулась во все стороны, постепенно растворяясь во мраке. Даже горизонта здесь не было видно.
Ротанов стоял на верхней галерее один. Давно заброшенные помещения верхнего яруса не нуждались даже в охране.
Он услышал шаги, но не изменил позы. Кто-то осторожно, крадучись, подходил к нему сзади. Это не были шаги робота. Может быть, Эсхин?..