Танцы на осколках

- Да плевать на ентот камень. Я ведь гуторила уже, что другой чародейный лал[1] зрела, а этот, хоть и настоящий, но обычный. Дело не в нем, - отмахнулась ворожея, - А в том, что всё должно идти так, как оно идёт. Ты, парень, запомни, мы - ворожеи, ведьмы, чародеи и колдуны должны поддерживать порядок, а не просто чудеса творить. Сначала мы зреем то, что должно быть, а потом то, что будет, коли свернуть с дорожки. И если хочешь и дальше у меня учиться, запомни это. Мы не творим Судьбу, мы зрим её и помогаем ей свершиться.

Прежний сидел притихший, внимая каждому слову, а наемник молча поднялся, сжав кулаки:

- Так скажи мне, старая, какая же судьба теперь меня ждёт?

Ведьма посмотрела в серые потухшие глаза Бреста:

- Ту, которую ты сам выберешь.

- Я запутался, - помотал головой Гера. У парня была привычка допытываться до всего, - Как же так? Ты говоришь, что судьбу мы не творим, и тут же предлагаешь ему выбор?

Ворожея тяжело вздохнула:

- Рано тебе об этом еще гуторить, но раз уж сам спросил… Брест, - она ткнула кривым пальцем в мужчину, - Брест видит только несколько нитей, идущих от него, но мы зрим весь узор, который плетется испокон веков. Однажды Зрение откроется в тебе, и тогда ты сам уразумеешь, что Судьба – это ковер, сотканный в совершенный узор, а мы лишь не допускаем фальши в его плетении.

- То есть я могу выбирать, но при этом, что бы ни выбрал, всё уже решено?

Старуха разозлилась:

- Ой, тьфу на вас! Я что же, сейчас вам - младенцам голозадым буду объяснять, как мир устроен? Малы еще, а ты, Гера, пока просто запомни мои слова.

Парень смутился и задумчиво умолк, а наемник не отрывал хмурого взгляда от ведьмы:

- Ладно, тогда скажи мне, что в Триннице деется? А тогда уже и решать буду, куда свою «нить» загнуть.

Бабка минуту пристально вглядывалась в серую сталь глаз, наконец, выдав ответ:

- То, чего ты боялся, вот-вот начнется.

Наемник страшно выругался:

- Сколько у нас времени?

- К вечеру первые стычки начнутся, - поведала ворожея. - Если не остановить, то крови много прольется. Что делать-то думаешь?

Брест заходил кругами. На него было больно смотреть: он словно разом постарел. Морщины собрались на лбу, мужчина что-то бормотал про себя, смахивая на сумасшедшего.

- Догнать эту… - он запнулся на слове, - Не получится?