- Это княжеские гонцы, у одного из них дюже любопытный документ при себе имеется. А мне очень хочется, прям до икоты, узнать, что же в нем прописано.
- Что ж ты свою девку к ним не направишь? Чай она-то с ними быстро сдюжит.
- Милка – девка ладная, спору нет, но тут титьками не проймешь, тут тонкость нужна. Так что, возьмешься? Сведения за сведения, - он криво улыбнулся, протягивая мне еще кувшин.
- Добре.
Поднявшись со стула, я направилась к выходу. На крыльце грелся на солнышке мальчишка-конюх и лузгал семечки. Я уселась рядом.
- Жарко сегодня, а?
Шкет ничего не ответил, продолжая плевать шелуху.
- Дам десять медяков, если сделаешь, как скажу.
- Идет, - малой протянул чумазую ладонь.
Я сняла сапог с ноги, вытряхнув оттуда мелочевку, дала мелкому пять медяков.
- Остальные получишь потом.
Коротко объяснив своему маленькому подельнику, что и когда надо делать, я поднялась и, отряхнув зад, направилась обратно к стойке. Кивнув на ходу корчмарю, подхватила второй кувшин с бормотухой, беря курс на стол с гонцами, между которыми разгорался нешуточный спор. Подойдя ближе, я случайно споткнулась, расплескав половину пойла и щедро окатив обоих конников.
- Смотри куда прёшь, холопка! – Один из них схватил нагайку для лошадей и со всей дури хлестнул меня по первому, что попало под руку.
От жгучей боли, внезапно стегнувшей по лицу, брызнули слезы. Выронив кувшин и стараясь закрыться от ударов, я упала под стол. Второй мужик громко ругался и стряхивал с себя остатки жидкости.
Тут на пороге возник мальчишка, принимавший у них вожжи:
- Судари-судари, один из ваших коней ногу повредил.
Громко матерясь, оба гонца соскочили с лавок и унеслись на улицу. Я вылезла из-под стола, подхватив пустой жбан и морщась от боли, доковыляла до трактирщика.
- Держи, - толкнула ему кувшин, в котором болталась украденная в пылу побоев грамота.
Он удовлетворенно кивнул. Быстрыми и ловкими движениями стянул бечевку, стараясь не повредить сургучовую печать. Чувствовалась рука мастера, похоже, трактирщик поднаторел в этом деле. Мужик, быстро пробежав глазами по записям, скрутил все обратно так, что за целостность грамоты комар носа не подточил бы, и вернул мне. Я, сцапав бумагу, быстро вернулась к месту представления. Подбросив грамоту обратно под стол, вышла на крыльцо. У кузни слышались матюки, а вскоре показались их источники. Гонцы с шумом вломились обратно в корчму. Осмотрев стол с лавками, они обнаружили пропажу. Тот, что был повыше, схватил сверток, пристально разглядывая его со всех сторон. Печать была цела, и мужик облегченно вздохнул. Обматерив напоследок корчмаря да толкнув меня при выходе, два смутьяна со свистом и гиканьем вскочили в седла и унеслись прочь. Я, с облегчением вздохнув, проводила их взглядом. Ко мне подошел мальчишка, потирая ужаленную кнутом руку - эти мужики и для него расстарались. Отсыпав ему остатки монеты, потрепала парня по голове. Тот, схватив мелочь, унесся прочь, я же потопала к трактирщику, забрать свой должок.
Мужик, стоя за прилавком, о чем-то крепко призадумался. Устало опустившись на стул, я пододвинула к себе початую кружку: