- Будешь меня судить?
Брест молча рассматривал ее лицо, все в подтеках грязи и высохшей крови.
- Нет, - наконец ответил он, - Ты имела на то право.
Он поднялся и протянул ей руку:
- Пойдем. Надо вытащить стрелу.
Прежняя уцепилась за широкую шершавую ладонь и неловко поднялась. На дрожащих ногах она зашаталась вслед за наемником. Адреналин и шок стали уходить, и воровка почувствовала разрастающуюся боль в плече. Доковыляв до Геры, она устало опустилась на землю. Брест присел рядом:
- Готова? Я буду делать все быстро.
Она молча кивнула.
- Как ты могла? – прошептал Гера.
Прежняя собиралась было ответить, но Брест аккуратно отломав оперение, потащил стрелу. Девка завыла белугой. Милка вернулась к ним, неся нательное и доспехи, которые тринники сняли с Прежней.
- Нашла в доме священника, - пояснила она.
Гера, не обращая внимания на служанку, разорялся:
- Там же были женщины и дети. Как ты могла…
- Они были уже не людьми, Гера, - проскулила девка, - Разве, когда тебя мучили, там не было женщин? А детей? На меня заставляли смотреть мальца десяти лет, а в уши ему нашептывали про очищение души и искупления грехов. Кто из него вырастет, а? – Она на минуту забыла про боль, разгорячившись.
Брест вовремя закончил тащить арбалетный болт и теперь прижал к ране тряпку, останавливая кровь. Как только все было сделано, Гера удовлетворенно замолчал.
- Что же тебе и ответить нечего? – взвилась воровка.
- Почему же, есть. Ты права, - спокойно закончил Прежний.
- Так чего ты мне в уши тут лил?! - и она осеклась. Вспыхнув в споре, Мурка забыла про боль. Ее отвлекли, как маленького ребенка, подсунув конфету. – Так ты не осуждаешь меня? – спросила она с надеждой в голосе.
- Катька-Катька, - Прежний потрепал ее по плечу, - Ты разве забыла, что я их прочувствовал? Ты была права: их извращенная вера не позволила бы им измениться. В ней же они воспитывали детей, которые вскоре выросли бы и продолжили насиловать и убивать во славу Трех.
- А оттуда точно никто не выбрался? – внезапно спросила служанка, показывая на горящую часовню.