Все начинается утром

– В миры, дитя, в бессчетные миры. В бессмертные миры. Один из которых и твой.

Двери вполне обычных размеров и самые обычные с виду висели в воздухе в хаотическом порядке, везде, где мог уловить их глаз. На самых ближних Элен заметила небольшие таблички с рисунками и, поддавшись любопытству, подошла к одной обшарпанной дверце, чтобы получше рассмотреть изображение. На блестящей металлической пластине была выгравирована змея под водой. Воспоминания зашевелились внутри девушки беспокойным комком, она обернулась на женщину и вопросительно посмотрела.

– Да, ты не ошиблась, это мир Нагов. Ты его посетила не так давно, но не думаю, что ты хочешь открыть снова дверь в ту реальность. – Ни слова не издав, Голос произнес в голове; теперь общение происходило на телепатическом уровне.

– Все картинки на дверях показывают, какой мир закрыт за ними? – Элен не поняла, вслух она это произнесла или про себя.

– Да. Здесь двери ото всех существующих миров всех вселенных. Звучит громоподобно и нереалистично, я знаю, но, как я уже говорила, тебе придется отстраниться от своей реальности, чтобы понять все это. Это легче, чем кажется.

– Значит, я могу найти дверь в Уолверт и войти туда? – Задумчиво прошептала девушка.

– Можешь, но не нужно этого делать. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, Элен. – Голос завибрировал настойчиво. – Время там твое ушло, и Артур живет с памятью о тебе в сердце, но без тебя. Так должно было быть и так останется.

– Это жестоко…

– Знаю, милая, но не там твоя доля, ты лишь миг в летописях этих реальностей, лучезарная вспышка, которую никто не забудет, и помнить будет до конца жизни. А Артур лишь одна из вариаций одного тебе знакомого человека, которого ты и любишь истиной любовью. Видишь ли, у каждого человека в других мирах есть прообраз, который могут выдать лишь глаза, потому как они зерцала души.

– Шон?

– Да, дитя, Артур, проще говоря, реинкарнация Шона в мире Уолверта. Думаю, так тебе понятнее стало? – Голос затих.

– Погодите, а там, на ферме, один из близнецов, Робби, у него были глаза, как у Артура. Так значит, он тоже? – Спросила ошеломленная девушка.

– И он, и молодой человек по имени Ник из зачарованного города, и мальчик Кайлас, и Бастет, тот огромный пантероликий кот. Все они прообразы и повторы одного и того же Шона, а может, наоборот, сам Шон чей-то прообраз. Все относительно, дитя, все относительно.

Голова пошла кругом и Элен едва не потеряла равновесие, хотя вряд ли она бы ударилась и тем более провалилась там, где стояла. Рациональная реальность, то твердое, за что еще можно было уцепиться, чтобы не потерять остатки здравого смысла, растекались, стирались со скоростью набегающей волны, что слизывает с песочной кромки рисунок или надпись.

– Пойдем, Элен, надо еще немного пройти. – Умиротворенность Голоса влекла за собой и ноги сами поплелись вперед, хотя в голове царил хаос мыслей, мешавший что-либо осознавать трезво.

Она не хотела смотреть на эти двери, отполированные до воскового блеска, потрескавшиеся и с отслоившейся краской, без царапин и с вмятинами и выщербленными выбоинами, словно кто-то изнутри пытался проломить себе путь наружу. Не хотела она и видеть тех табличек, боялась, что увидит среди них ту, где будут изображены два юноши с лисом у ног. Но все же взгляд ее случайно выцепил картинку с одиноким домиком, оплетенным густой паутиной.

– Паучья ферма…. – Чувство омерзения снова всплыло в ее памяти, так же, как и миллионы ползавших восьминогих тварей.

– Пауки. О, эти несчастные создания, принужденные служить ночи по воле судьбы. Ими умело манипулировала во все времена, эпохи и во многих мирах темная сторона, будь то мелкий демон или разозленный колдун. А ведь пауки такие же жертвы, как и те, на кого их натравливали. – Грусть и нежность исходили от Голоса.

– Ничего себе несчастные! Да я там была и все видела! Как вы можете их оправдывать, даже, если их наслал колдун? И почему столько мерзкого и противного существует всюду? Я не понимаю, почему? Почему Создатель произвел такое и определил всем и каждому в судьбу?

– Бог – всего лишь добрая суть всего, что ты знаешь и чувствуешь, его воля – скромное решение для всех и вся. Есть начало и есть конец, что едино для всех, как ни крути. Есть судьба, предписанная каждому сущему, и есть воля, данная каждому сущему. Для чего? Для выбора. Выбора, какой будет душа и ее жизнь, какой будет след от нее. Судьба неделима и неизменна, но выбор делает ее замысловатой и непредсказуемой для выбирающего, ведь ему неизвестен конечный результат. Делай выбор, постоянно, всегда. Не стой и не жди, чтобы за тебя его сделали. Это твоя судьба и тебе решать, как ее приукрасить. – Голос рек спокойно и вместе с тем громогласно. – Судьба предначертана до рождения каждому, но каждый миг существования имеет свое разветвление на множество путей и это есть свобода выбора, привилегия, дающая иллюзию того, что каждый сам вершит свою судьбу. Но эта иллюзия единственная из всех, что идет на благо развитию. И куда бы ни привели пути, куда бы ни направил человек стрелку своей жизни, он все равно окажется в запланированном судьбой месте и времени, плохо ль это или хорошо. И каждый человек создан под события и судьбы других людей, так же, как и любое создание. Все так тонко сплетено и рассчитано судьбой, что пытаясь распутать полотно ее замысла, можно потерять свой разум окончательно, запутавшись.